Глава двадцать вторая. Звонок уполномоченного

 

После праздничной службы на Крещение архиерей приехал в епархиальное управление вместе со своим секретарем Андреем Андреевичем Савиным. Отобедав, они перешли в кабинет епископа. Вслед за ними повариха внесла поднос с приборами и чаем.

— Ну что там, Андрюша, происходит на Чкалова? Расскажи, — попросил епископ секретаря.

— Да все то же, владыка. Народ перекрыл полностью улицу, аж на целый квартал. Рассказывают, что сегодня уже конная милиция людей разгоняет.

— Как думаешь, там действительно кто-то стоит? Или просто преувеличенные слухи?

— Думаю, все очень серьезно. Что же конкретно, выяснить не удалось. Никого не пускают.

В это время раздался телефонный звонок. Андрей Андреевич снял трубку:

— Епархиальное управление, мы вас слушаем.

— Уполномоченный Никифоров, передайте трубку Владимиру Ивановичу.

Епископа уполномоченный Никифоров всегда именовал исключительно по имени-отчеству, подчеркивая тем самым, что не признает никаких священных санов и имен, данных в монашеском постриге. Прикрывая рукой трубку, Андрей Андреевич шепнул:

— Никифоров вас.

— Давай, — протянул руку владыка. — Добрый день, Илья Прокопьевич.

— Добрый, добрый, — буркнул в трубку Никифоров и тут же нарочито бодрым голосом продолжил: — Я к вам вот по какому поводу звоню. Вы, конечно, в курсе, что творится на Чкаловской?

— Да как вам сказать, Илья Прокопьевич, слухи разные ходят, а что на самом деле, не знаем. Может быть, вы ясность внесете?

— Внесу, внесу, — голос уполномоченного потеплел, начало разговора внушало ему мысль, что епископа уговаривать не придется. — Так вот, Владимир Иванович, кто-то распространяет нелепые слухи, будто в одном из домов на Чкалова застыла девушка с иконой в руках. А народ, сами знаете, падок до всяких вымыслов, вот и собирается на Чкалова. Нарушают, так сказать, общественный порядок, а милиции, вместо того чтобы жуликов ловить, приходится оберегать покой советских граждан.

— На самом же деле, как я вас понял, Илья Прокопьевич, никакая девушка с иконой в руках там не стоит.

— Вы меня совершенно правильно поняли. Вот в связи с этим у меня к вам личная просьба. Надо бы объявить по храмам, что все это ложь и выдумки. Этим вы поможете, так сказать, разоблачить происки шарлатанов.

— Почему же не помочь, коли так обстоит дело, — согласился епископ. Никифоров облегченно вздохнул, подмигнув сидевшему рядом с ним капитану Плетневу: «мол, знай наших». Но уже следующая фраза архиерея сильно озадачила уполномоченного: — Однако, уважаемый Илья Прокопьевич, вы же умный человек и понимаете, что, объявляя все это выдумкой, я не могу ссылаться на ваши слова...

— Зачем же на мои слова...

— Но ведь о том, что там нет никакой девушки с иконой, я знаю исключительно из ваших слов...

— Позвольте, позвольте, Владимир Иванович, выходит, вы не верите моему слову? — в голосе уполномоченного уже слышался металл.

— Боже упаси! Вопрос о недоверии лично к вам и не стоит. Верить и знать категории разные. Я могу верить вашим словам, но не могу утверждать с амвона, что я знаю, будто там никто не стоит. Помогите мне обрести эти знания.

— И как вы себе это представляете? — в раздражении перебил архиерея уполномоченный.

— Давайте поступим так. Я к вам пришлю протоиерея Александра Надеждина, — спокойно продолжил владыка Иероним. — Он, как вы знаете, настоятель Покровского собора и пользуется заслуженным доверием прихожан. Пусть его проведут в тот дом, а уж его свидетельству поверят все.

Уполномоченный какое-то время молчал, но архиерей слышал в трубку сердитое сопение. Наконец Никифоров холодно проговорил:

— Я вас услышал. Перезвоню часа через два.

Положив трубку, архиерей задумчиво огладил двумя руками свою пышную бороду и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза. В таком положении он обычно обдумывал что-то важное. Андрей Андреевич терпеливо ждал, зная, что архиерей не любит, когда раздумья его прерывают вопросами. Наконец епископ открыл глаза, посмотрел на своего секретаря и грустно улыбнулся.

— Думаю, Андрюша, через два часа мы с тобою будем знать точно, стоит там девушка с иконой или нет. Коли уполномоченный перезвонит, как и обещал, и даст разрешение отцу Александру сходить в тот

 

 

дом, значит там никого и ничего нет. Но я почему-то думаю, что не позвонит.

— Владыка, мне вот что интересно. Коли действительно в том доме произошло явное чудо, а наши

безбожники знают это точно, — то как же им быть со своими атеистическими убеждениями?

— Успокойся, Андрюша, как были они атеистами, так ими и останутся.

Архиерей встал и направился к книжному шкафу. Взяв с полки томик в кожаном переплете, он раскрыл и полистал его.

— Вот послушай, что об этом пишет в своем романе «Братья Карамазовы» Достоевский: «...чудеса реалиста никогда не смутят. Не чудеса склоняют реалиста к вере. Истинный реалист, если он неверующий, всегда найдет в себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет перед ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт. Если же и допустит его, то как факт естественный, но доселе лишь бывший ему неизвестным». Вот и ответ на твой вопрос. Случившееся на Чкалова они, безбожники, никогда не признают за чудо. Для них это всего лишь неизвестное науке природное явление. Вот что дальше пишет Федор Михайлович: «В реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры. Если реалист раз поверит, то он именно по реализму своему должен непременно допустить и чудо».

 

* * *

 

Плетнев еще никогда не видел Никифорова таким взбешенным. Швырнув трубку на рычаг, тот вскочил с места и стал нервно ходить по кабинету, приговаривая:

— Вот ведь поповское отродье! Жаль, не успели вас всех к стенке поставить, война помешала... Ну ничего, доберемся еще до вас. Я этого так не оставлю. Ух...

контра недобитая... Вот помяни мое слово, Сергей, в Куйбышеве Иерониму не служить... Я этого добьюсь, чего бы ни стоило[10].

Подойдя к сейфу, Никифоров достал бутылку коньяка и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Затем отер губы тыльной стороной ладони и вновь плюхнулся в кресло.

— Давай, Сережа, поезжай на Чкаловскую, надо контролировать обстановку. Позвонишь мне часика через два.

В епархиальном управлении меж тем Андрей Андреевич остался один в кабинете архиерея ждать звонка от уполномоченного. Владыка ушел отдыхать. Но ни через два часа, ни позже Никифоров в тот день так и не позвонил.