Иудейское право и его основные особенности

 

1. Иудейское право является одной из религиозных правовых систем, существующих в современном мире. Изучению его уделяется определенное внимание как в зарубежной*(315), так и отчасти в отечественной литературе*(316). Однако с учетом его глубокой исторической значимости не только для еврейского народа, но и для ряда других, соседних народов, его огромного влияния на их общую и правовую культуру, а также на экономическую и социально-политическую жизнь, правовую теорию и правоприменительную практику представляется это крайне недостаточным.

Необходимость глубокого и разностороннего изучения иудейского права наряду с другими правовыми системами и семьями обусловливается не только причинами философского или религиозно-этического порядка, о чем периодически упоминается в научных исследованиях*(317). Наряду с этим существуют причины сугубо прикладного, прагматического плана.

Речь идет, в частности, о том, что без глубокого понимания сущности и содержания иудейского права, его социальной роли в жизни древнего еврейского общества практически невозможно до конца понять современное израильское право, особенно семейное, которое создавалось и развивалось на основе многовековых религиозных, национальных, исторических и социальных традиций и обычаев*(318).

Невозможно также обстоятельно понять и другой, более широкий, значительно выходящий за рамки рассмотрения иудейского права, но традиционно обсуждаемый во многих странах мира так называемый еврейский вопрос.

Все говорят о еврейском вопросе, писал по этому поводу еще в первой половине XX в. граф Д. Граббе - переводчик книги "Евреи и Талмуд", написанной известным французским исследователем Ф. Бренье, "все трактуют его вкривь и вкось, но мало кто знает, в чем же состоит этот вопрос, и что же представляет из себя этот еврей, которого так ненавидят". Думаю, заключал автор, что "чтобы понять еврея, надо, хотя бы вкратце, ознакомиться с его историей и его мировоззрением"*(319).

По аналогии можно сказать: чтобы понять современную правовую систему Израиля - право исторической родины евреев, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с правовой системой древних иудеев - ее исторической и религиозно-этической предшественницей.

В свете сказанного весьма трудно согласиться с позицией Р. Давида, К. Жоффре-Спинози и ряда других авторов-компаративистов, выделяющих среди "основных систем современного права", наряду с англосаксонской, романо-германской и социалистической правовой семьей, мусульманское и индуистское право - религиозные системы права, и в то же время "оставляющих в стороне" иудейское право лишь на том основании, что сфера его влияния "значительно уже" ("куда более ограничена"), чем сфера влияния других правовых систем и семей*(320).

Развивая свою мысль, авторы поясняют, что "интернациональная солидарность евреев, в той мере, в какой она существует, никогда не выражалась в стремлении поставить иудейское религиозное право выше, чем действующее право страны, в которой они обладают влиянием. В этом плане иудейское право не играет такой роли, как, например, мусульманское право"*(321).

С последним нельзя спорить, если принимать во внимание лишь современные и к тому же "количественные" параметры правовых семей и систем - степень охвата ими современных стран и народов. Однако подобную позицию трудно воспринять, если исходить из "качественных параметров" иудейского права, рассматриваемого в историческом аспекте, а именно - из беспрецедентной длительности его исторического существования и глубины его непрерывного влияния в течение этого времени на различные страны и народы.

2. Что собой представляет иудейское право? Отвечая на этот вопрос, некоторые авторы акцентируют внимание прежде всего на том, что это право, сформированное древними обычаями религиозных иудеев, что это "право их земли" и что оно (в современном его звучании) есть скорее "нечто фактическое, нежели юридическое"*(322).

Другие исследователи рассматривают иудейское религиозное право как систему "юридических норм, регулирующих различные стороны повседневной жизни евреев, и их верований". Содержание этой системы, по их мнению, формируется в основном из "норм обычного права, весьма почитаемых соблюдающими их евреями всего мира на протяжении более чем двух тысяч лет"*(323).

Наконец, третья группа авторов при ответе на вопрос о понятии и содержании иудейского права исходит из того, что оно представляет собой систему не только обычных религиозных норм, но и соответствующих религиозно-этических принципов, сложившихся на протяжении многовековой истории развития традиций еврейского народа, многочисленных толкований Талмуда и других признаваемых последователями иудаизма священных книг и писаний, а также различных решений религиозных (раввинских) судов*(324).

В иудейском праве, подчеркивает в связи с этим профессор З. Фальк, "на совершенно одинаковой основе" сосуществуют и функционируют, с одной стороны, нормы, закрепляющие религиозные ритуалы. С другой - религиозные нормы, регламентирующие поведение евреев в их частной и общественной жизни. И с третьей стороны, нормы, создаваемые и применяемые в настоящее время в процессе повседневной деятельности судами*(325).

3. Выделяя в системе рассматриваемого права различные группы социальных норм, принципов, религиозных толкований (доктрин), обычаев и традиций и называя их в совокупности иудейским правом, следует иметь в виду, что в данном, равно как и в других аналогичных случаях речь идет не об израильском праве как таковом, а лишь о его, хотя и весьма важной, но тем не менее только одной составной части. В определенной мере, говорится по этому поводу в израильской литературе, "иудейское право выступает в реальной действительности не иначе как интегральная часть всего израильского права"*(326).

Несмотря на то, что большая часть израильского населения исповедует иудаизм*(327), впрочем, как и большинство евреев, проживающих в других странах мира, а в некоторых политических и научных изданиях не без определенных оснований говорится о том, что иудаизм не формально-юридически, а фактически является "государственной религией", официальной религией государства Израиль"*(328), тем не менее иудейское право, даже по названию, не говоря уже о содержании, никогда не отождествлялось и не может отождествляться со всем израильским правом.

Первое по своей сути и характеру рассматривается как древнейшее религиозное право, оказывающее, однако, огромное влияние на современную общественно-политическую и правовую жизнь Израиля*(329). В то же время второе, израильское, право считается в формально-юридическом плане светским правом, интегрирующим в себе наряду с нормами светского законодательства также нормы религиозного, иудейского права*(330).

Следует заметить, что в некоторых отечественных и зарубежных изданиях иногда вместо термина "иудейское право" употребляется термин "древнее еврейское" или просто "еврейское право". Эти термины используются как синонимы. Во избежание терминологической путаницы более предпочтительным представляется употребление ранее обозначенного термина "иудейское право". По сравнению с другими терминами он точнее отражает суть исследуемой правовой материи и в силу этого наиболее распространен и широко признан авторами, занимающимися проблемами зарубежного и сравнительного права*(331).

Будучи весьма своеобразным по своей природе и характеру правом, значительно отличающимся от других правовых систем, иудейское право, по справедливому замечанию Р. Давида, не образует вместе с этими правовыми системами какой-либо отдельной правовой семьи "в полном смысле этого слова"*(332). Находясь в определенной взаимосвязи и взаимодействии с другими правовыми системами, оно тем не менее радикально отличается от них, выделяется среди них.

Иудейское право, отмечается в специальной литературе, всегда сохраняло и в настоящее время сохраняет свой "особый характер". Пройдя более чем трехтысячелетний путь развития "во всех четырех углах мира, эта правовая система до сих пор сохраняет свою специфичность, выделяющую ее среди других правовых систем"*(333). Причем эта специфичность имеет не локальный, а глобальный, всеохватывающий характер, распространяясь как на отдельные институты (право собственности, купли-продажи, "конкретное право" и др.*(334)), так и на различные принципы иудейского права, на его многочисленные доктрины и догматы, наконец, на природу этого права и его идеологию*(335). Поэтому при изучении иудейского права, как и любой иной правовой системы, важно учитывать не только то общее, что сближает различные правовые системы между собой, но и особенное, что отличает их друг от друга и подчеркивает их своеобразие, относительную самостоятельность по отношению друг к другу и неповторимость.

4. Чем конкретно отличается иудейское право от других правовых систем? Чем оно выделяется среди них? Какие черты и особенности характеризуют иудейское право по сравнению с другими системами права?

Не претендуя на исчерпывающий ответ на эти и другие им подобные вопросы, обратим внимание лишь на следующие наиболее характерные его особенности и черты. Прежде всего - на весьма длительный и противоречивый по сравнению с другими религиозными правовыми системами период становления и развития иудейского права, сопряженный с его многочисленными изменениями, далеко не однозначными толкованиями содержащихся в нем норм, принципов и положений, с весьма разнообразными, сообразующимися с духом того или иного исторического периода дополнениями.

В научной литературе существует несколько вариантов и критериев деления всей истории развития еврейского общества, государства и соответственно иудейской правовой системы на различные периоды, стадии и этапы. Мы не будем касаться обстоятельно данной проблематики, поскольку это дело историков, этнографов и других специалистов. Отметим лишь, что а) проблема периодизации иудейской общественно-политической и правовой жизни далеко не простая и далеко не маловажная для понимания сущности и выполняемой иудейским правом роли в жизни еврейского сообщества*(336) и б) наиболее распространенными критериями периодизации процесса становления и развития иудейской правовой системы являются не столько "чисто" юридические, сколько "смешанные" с правовыми социально-политические критерии.

Так, в работе З. Фалька "Иудейское семейное право" предпринимается попытка подразделения истории развития правовой системы еврейского общества, в центре которого стоят семья и ее правовой статус, на различные периоды в зависимости от характера и других особенностей религиозно-этических и правовых отношений, складывавшихся в то или иное время в иудейской семье и в иудейском обществе*(337). Одновременно в работе Д. Рида "Спор о Сионе"*(338) и в изданиях ряда других авторов за основу периодизации истории развития иудейского общества, государства и права берутся лишь сугубо религиозные и идеологические критерии.

Д. Рид, например, подразделяет всю историю Сиона на пять периодов. Первый - "эпоха левитов" - служителей религиозных культов у древних евреев. Именно в этот период, а точнее в 612 г. до н.э., по мнению автора, левиты закончили составление "своего писаного закона", получившего название Второзаконие, или "Моисеева Закона", - "законодательной" основы иудейского права, и "прочли его народу в Иерусалимском храме"*(339).

Второй период - это "эпоха фарисеев" - представителей общественно-религиозного течения в Иудее (II в. до н.э. - II в. н.э.), выражавших преимущественно интересы средних слоев населения*(340). Период фарисеев в значительной мере совпал с римским управлением завоеванной Иудеей и закончился вторым разрушением Иерусалима и рассеянием по миру последних иудеев.

Фарисеи стремились по-своему истолковать применительно к новым социально-экономическим условиям жизни еврейского общества такой важнейший источник иудейского права, как Тора - первые пять книг Библии (Пятикнижие). В различных изданиях Евангелия фарисеев неизменно называли лицемерами.

Третий период - это "эпоха талмудистов". Он длился, по мнению Д. Рида, вплоть до конца XVIII в. и отличался строгостью в отношении соблюдения правил и положений, содержавшихся в Талмуде - собрании догматических, религиозно-этических и правовых правил и положений иудаизма, евреями, проживавшими не только на территории самой Иудеи, но и в других странах мира. Особое внимание при этом уделялось, согласно исследованиям автора, нормам и положениям, препятствовавшим ассимиляции евреев-единоверцев с народами тех стран, на территории которых они проживали*(341).

Наконец, четвертый и пятый периоды - соответственно "промежуточный" период эмансипации евреев (XIX в.) и "эпоха сионизма" (с начала XX в. и по настоящее время), как это следует из работы Д. Рида*(342), связаны с дальнейшим развитием иудейского права по пути не только его традиционного толкования и приспособления старых религиозных догм к новым социальным условиям, но и его более активного применения раввинскими судами, а также воздействия его на современное израильское право.

Позитивным в периодизации Д. Рида является сама попытка упорядочения представлений автора об истории развития иудейского общества, государства и права. Негативная сторона выражается в чрезмерной политизации и идеологизации данного процесса, в подмене одних религиозно-этических критериев периодизации иудейской общественно-политической и правовой жизни ("эпоха" левитов, фарисеев, талмудистов) другими, светскими по своему характеру политико-идеологическими критериями (период эмансипации евреев и "эпоха сионизма").

Вторая характерная черта иудейского права - чрезвычайно противоречивый характер процесса его становления и развития, который наложил заметный отпечаток не только на его внешнюю сторону (структуру священных книг, формы иудейского права и др.), но и на его сущность и содержание.

При этом речь идет не только о противоречиях внутреннего порядка, порождаемых различными религиозными течениями и доктринами или же внутриполитической раздробленностью древних иудеев, приведшей в конечном счете к разделению единого Еврейского царства на два самостоятельных государства: Южное царство, сохранявшее традиционные иудейские законы и прежний порядок отправления религиозной службы, и Израильское (северное) царство, почитавшее культ золотого тельца и произвольно изменившее порядок богослужения*(343).

Речь идет также о противоречиях внешнего плана, связанных с непрерывным противодействием процессу развития иудейского права извне и многовековым противостоянием, а зачастую и открытой борьбой иудейской религии и права с другими религиями и порождаемым ими правом.

Как свидетельствует история, многочисленные научные исследования и документы*(344), религиозно-нравственное противостояние иудейства и основанного на нем уклада жизни евреев, с одной стороны, и иных религиозных течений и соответствующих им общественно-политических систем - с другой, носило не временный и не локальный, а фактически постоянный и глобальный характер, практически распространяясь на все сферы жизни общества и государства и охватывая все периоды развития иудейской религии и права. Причем это противостояние, нередко переходившее в открытую борьбу, имело не односторонний, а обоюдный, двусторонний характер. В юридическом, религиозном и социально-политическом планах это проявлялось, в частности, в том, что ограничения в правах, а зачастую религиозная нетерпимость представителей одной религии по отношению к представителям другой наталкивались на аналогичную обратную реакцию последних по отношению к первым. Примеров подобного рода взаимоотношений религий и создаваемых на их основе религиозных правовых систем мировая история дает немало.

Так, древние иудеи проявляли крайнюю религиозную нетерпимость к языческой вере, накладывавшую соответствующий отпечаток и на характер всех иных их отношений к "языческим народам". Наиболее ярко это выражалось в период существования у иудеев теократического государства, когда, как утверждается в священных писаниях, Господь Бог был в отношении "своего избранного народа" в одно и то же время и Богом, и небесным Царем, и Царем земным. Одновременно он был и законодателем и "главным военным Вождем". Именно от него - от Господа Бога "исходили законы, постановления и распоряжения не только чисто религиозного, но и семейного, общественного и государственного характера". Только он мог проявлять законодательную волю. В то время как "пророки, первосвященники, вожди и судьи были лишь послушными исполнителями и проводниками его воли"*(345).

Необходимость поддержания и сохранения чистоты иудейской веры, а вместе с тем и религиозная нетерпимость в этот период обусловливаются не только сугубо религиозными, но и социально-политическими причинами. Ибо религиозные догматы, постулаты выступали не только как стержень, главное звено иудейской религии, но и как основа всего государственно-правового и общественного мироздания древних евреев.

Крайне отрицательное отношение иудеев к языческой вере и их носителям сохранялось и в последующие годы. Если кто из иудеев, говорится в связи с этим, например, во Второзаконии - "нравственно-назидательном воспроизведении" законов, изложенных в прежних священных книгах*(346), "пойдет и станет служить иным богам, и поклонится им, или солнцу, или луне, или всему воинству небесному, чего я (Господь Бог. - М.М.) не повелел", то каждый правоверный иудей, если ему об этом станет известно, обязан: а) убедиться еще раз, что это была правда ("ты хорошо разыщи")*(347) и б) "если это точная правда, если сделана мерзость сия в Израиле", вывести мужчину того, или женщину ту, которые сделали зло сие, к воротам своим и "побить их камнями до смерти"*(348).

Нетерпимое, зачастую обусловленное стремлением к самосохранению отношение иудеев к чужой вере, богам инородцев и их религиозным символам ("идолам") последовательно прослеживается и в других их священных книгах. Например, в Книге Исход каждому правоверному иудею среди целого ряда обязанностей, имеющих не только религиозный, но и юридический характер, вменяется со стороны Бога ("Законы Моисея") следующее: а) "сохрани то, что повелеваю тебе ныне"; б) "не вступай в союз с жителями той земли, в которую ты войдешь, дабы они не сделались сетью среди вас"; в) "жертвенники их разрежьте, столбы их сокрушите, вырубите священные рощи их и изваяния богов их сожгите огнем"; г) "ты не должен поклоняться богу иному, кроме Господа Бога, потому что Его имя "ревнитель"; Он Бог ревнитель" и д) "не вступай в союз с жителями той земли, чтобы, когда они будут блудодействовать вслед богов своих и приносить жертвы богам своим, не пригласили и тебя, и ты не вкусил бы жертвы их"*(349).

Бескомпромиссно отрицательное отношение древних иудеев к чужой религии, а вместе с ней и к ее носителям - "языческим народам" - не могло не вызвать соответствующей реакции и со стороны последних по отношению к ним.

Наряду со многими другими религиозный фактор стал одной из важнейших причин неприятия и отторжения другими народами как чуждой их верованиям иудейской религии, существовавших в ее рамках законов, иудейских заповедей и мировоззрения, особенно на ранних стадиях развития мирового сообщества*(350). В последующие столетия, как известно, во многих странах мира, где проживало еврейское население, этот процесс сопровождался ограничением иудеев в правах и гонением на них.

В Испании, например, в период инквизиции был издан ряд нормативных актов в виде декретов короля и указов инквизиции, вначале резко ограничивавших права проживавших на территории этого государства евреев (запрещалось отправлять богослужение, соблюдать иудейские праздники и обычаи, "предписанные законом Моисея", и др.), а затем и вовсе их изгонявших из страны. Декретом от 31 марта 1492 г. "все евреи мужского и женского пола обязывались покинуть Испанию до 31 июля того же года под угрозой смерти и потери имущества".

Покидавшим Испанию евреям, как свидетельствует очевидец - бывший секретарь инквизиции двора Хуан-Антонио Льоренте, разрешалось продавать и брать с собой все их "движимое имущество и другие вещи, кроме золота и серебра, вместо которых они должны были получать векселя или незапрещенные товары"*(351).

В целях соблюдения чистоты католической веры и искоренения "иудейской ереси" в стране христианам вменялось в обязанность (согласно так называемому Льготному указу и другим указам инквизиторов)*(352) доносить на всех тех, кто: посещает синагоги; утверждает, что "Закон Моисея в настоящее время так же действителен для нашего спасения, как и закон Иисуса Христа"; "соблюдает предписанные Моисеевым законом посты"; "совершил обрезание или распорядился совершить его над своим сыном"; женится, "соблюдая обычаи, предписанные законом Моисея"; "ест мясо какого-либо животного, зарезанного евреями"; "съел то же мясо, что и евреи, и сидел за их столом"; "читал псалмы Давида, не говоря в конце: слава отцу" и др.*(353)

За невыполнение "своих обязанностей" по очищению католической веры от "иудейской ереси", так же как за укрывание евреев в своих домах после их изгнания из Испании, виновным в этих прегрешениях христианам грозила смерть и потеря имущества*(354).

Аналогичным образом с преследованием евреев - носителей иудейской веры и ревнителей законов Моисея - обстояло дело в этот период и в Португалии, где согласно законодательству на них накладывался специальный налог и устанавливались другие ограничения, а в 1496 г., после издания декрета короля Мануэла II, предписывавшего "запретить иудейский культ, закрыть все синагоги и сжечь иудейские молитвенники", евреям было предложено или "принять католическую веру или немедленно покинуть пределы Португалии"*(355).

Отторжение иудейской веры, обычаев, традиций и законов, сформировавших их религиозную правовую систему, а вместе с тем ограничения в правах или гонения евреев имели место в период инквизиции, а также в последующие столетия и в других странах.

В частности, в России согласно действовавшему законодательству вплоть до Октябрьской революции 1917 г. евреям предписывалось жить только на строго определенной территории. В отношении них существовала так называемая черта оседлости, в пределах которой они проживали и свободно передвигались. Правом свободного передвижения по всей России обладали только евреи, "окончившие университет, а также купцы первой гильдии"*(356).

Разумеется, по российским меркам эта черта оседлости, как отмечал В.В. Шульгин, представляла собой "целую страну, превосходящую по своим размерам любое европейское государство, ибо она охватывала Царство Польское, Белоруссию, Литву и всю Малую Россию"*(357). Это дало основание Ф.М. Достоевскому в ответ на вполне естественные и понятные жалобы евреев, проживавших в России, язвительно заметить, что "наверно нет в целом мире другого народа, который бы столько жаловался на судьбу свою, поминутно, за каждым шагом и словом своим, на свое принижение, на свое страдание, на свое мученичество. Подумаешь, что не они царят в Европе, не они управляют там биржами хотя бы только, а стало быть, политикой, внутренними делами, нравственностью государств"*(358).

Однако как бы "либеральны" ни были те или иные ограничения и как бы язвительны ни были в отношении них те или иные суждения, вопрос остается предельно ясным: по природе своей и характеру ограничений в правах иудеев, равно как и представителей любой иной религии, это есть не что иное, как фактор и вместе с тем свидетельство их притеснения, давления на них и на существующие между ними религиозно-этические и иные отношения. Основной вопрос заключается между тем в причинах подобного многовекового явления.

Третья черта иудейского права - преимущественно императивный его характер, преобладание в его системе прямых запретов, требований, всякого рода ограничений и обязанностей по сравнению с правами и свободами субъектов иудейского права.

Иудейское право, отмечалось в связи с этим израильскими авторами, - это комплекс "всеохватывающих обязанностей, регулирующих все аспекты еврейской жизни"*(359). Разумеется, что этот комплекс относится в первую очередь к нормам публичного права, в разряд которых следует отнести, особенно применительно к древнеиудейскому праву, не только нормы, регулирующие отношение членов иудейского общества к своему государству, общественным институтам, но и к Богу, к его законам и заповедям, к религиозным ритуалам и жертвоприношениям, к иудейской религии в целом.

Среди многочисленных и разнообразных обязанностей по отношению к иудейской вере и к Богу главной для правоверного иудея является обязанность строгого соблюдения религиозных канонов и верности своему Богу. В так называемом Синайском законодательстве в одном из изречений Бога пророку Моисею указывается прежде всего на то, чтобы: а) у Моисея и "богоизбранного народа" не было "других богов пред лицом Моим";

б) не делали себе кумира и "никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу и что в воде ниже земли";

в) "не поклонялись им и не служили им"; г) соблюдали все заповеди, идущие от Бога; д) не произносили имени Господа Бога "напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно"*(360).

Важнейшими этическими, религиозными и одновременно юридическими обязанностями в системе иудейского права являются те, которые связаны с непременным соблюдением религиозных праздников. В священных книгах и писаниях - источниках иудейского права - особое внимание уделяется субботе. "Помни день субботний, чтобы святить его", - говорится в Книге Исход*(361). "Шесть дней работай и делай (в них) всякие дела твои", а "день седьмой - твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни вол твой, ни осел твой не считается освященным самим Богом и должен быть посвящен молению Богу".

Аналогичная заповедь-обязанность в той иной форме повторяется и в других священных писаниях и книгах.

"Субботы Мои соблюдаете и святилище мое чтите: Я Господь", - повторяется "субботняя" заповедь в Книге Левит*(362).

Весьма важная группа обязанностей иудеев связана с жертвоприношениями и строгим соблюдением требований к ним и ритуалам. Согласно действующим правилам и ритуалам жертва в виде животного "должна быть без порока, мужского пола, из крупного скота, из овец и из коз", только тогда она "будет угодною Богу" и только тогда она принесет благоволение Бога*(363). Жертва должна приноситься только иудеем, но "никем из посторонних". В Книге Левит в связи с этим существует особый запрет на приношение в жертву животного, взятого "из рук иноземцев", потому что "на них повреждение, порок на них" и "они не приобретут вам благоволения"*(364).

Требования строгого соблюдения обязанностей в публично-правовой сфере, ритуалов, заповедей и содержащихся в них запретов поддерживались, как правило, или поощрительными, или же принудительными санкциями.

"Если вы будете поступать по уставам Моим и заповеди Мои будете хранить и исполнять их"*(365), - говорится в одной из заповедей Бога Моисею и всем иудеям, то: 1) "Я дам вам дожди в свое время, и земля даст произрастания свои, и дерева полевые дадут плод свой"; 2) вы будете "есть хлеб свой досыта, и будете жить на земле (вашей) безопасно"; 3) "пошлю мир на землю (вашу), ляжете и никто вас не обеспокоит"; 4) "сгоню лютых зверей с земли (вашей), и меч не пройдет по земле вашей"; 5) благословлю вас, "плодородными сделаю вас и размножу вас"; 6) "буду тверд в завете Моем с вами"; 7) буду жить среди вас, "буду вашим Богом, а вы будете моим народом"*(366).

Однако "если же вы не послушаете Меня и не будете исполнять всех заповедей сих", формулировалась устами Бога санкция, и если "презрите" мои "постановления" и "законы", то "Я поступлю с вами так": 1) "пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, от которых истомятся глаза и измучится душа, и будете веять семена ваши напрасно, и враги ваши съедят их"; 2) "сломлю гордое упорство ваше, и к тем, чтобы земля ваша не дала произрастений своих"; 3) пошлю на вас зверей полевых, которые лишат вас детей, истребят скот ваш и вас уменьшат, так что опустеют дороги ваши"; 4) "наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет"; 5) "города ваши сделаю пустынею и опустошу святилища ваши"; 6) "опустошу землю вашу так, что изумятся о ней враги ваши, поселившиеся на ней"; 7) "рассею вас между народами и обнажу вслед вас меч и будет земля ваша пуста и города ваши разрушены"; 8) "оставшимся же из вас пошлю в сердца робость в земле врагов их, и шум колеблющегося листа погонит их, и побегут как от меча, и падут, когда никто не преследует"*(367). И в заключение: "И погибнете вы между народами, и пожрет вас земля врагов ваших", а "оставшиеся из вас исчахнут за свои беззакония в землях врагов ваших и за беззакония отцов своих исчахнут"*(368).

Говоря о преобладании в системе иудейского права обязанностей, требований, запретов и ограничений перед правами и свободами, следует иметь в виду во избежание недопонимания, во-первых, условность выделения в религиозных правовых системах, особенно в теократических государствах, подсистем публичного и частного права, а во-вторых, условность отделения прав и свобод от обязанностей.

Четвертая черта иудейского права - многофункциональный его характер, проявляющийся в том, что оно выполняет не только стандартные, присущие любой правовой системе функции (регулятивные, воспитательные и др.), но и свои собственные, присущие только ему. Речь идет прежде всего о функциях, связанных с формированием еврейского сообщества и поддержанием его на протяжении многих веков в духовно-нравственном и религиозном единении*(369). Это своего рода объединительная функция иудейского права, возникшая на религиозной основе.

Отмечая уникальность и социальную значимость данной функции, венгерский ученый Г. Гече писал, что "религиозная идея заключения договора (между Богом и иудейским народом. - М.М.) на горе Синай имела общественное звучание: сыновья Израиля являются избранниками Бога, осознание ими своей принадлежности к Яхве, вера в общего Бога превращают в единый народ". И далее: "Законы этого народа формировались постепенно, по мере перехода к оседлости и складывания государства, но составители Библии верили, что данные законы родились в древние времена, в момент заключения с народом завета через посредника в лице Моисея"*(370).

Соблюдение одних и тех же законов, возникших на одной и той же религиозной основе, одних и тех же заповедей, обычаев, а позднее национальных и иных традиций, несомненно, объединяло иудеев независимо от того, проживали ли они на своей исторической родине или в других странах, выступало одним из важнейших факторов формирования и сохранения их сообщества.

Разумеется, были и иные причины и факторы, способствовавшие единению иудеев. Одним из таких факторов Ф. Достоевский считал, например, существование у иудеев так называемого государства в государстве, которое они сохраняли "всегда и везде, во время самых страшных, тысячелетних рассеяний и гонений своих"*(371).

Под этим термином, не имеющим ничего общего с традиционным понятием государства, великий писатель понимал такие, с его точки зрения, особенности иудеев, как "отчужденность и отчудимость на степени религиозного догмата, неслиянность (с другими народами), вера в то, что существует в мире лишь одна народная личность - еврей, а другие хоть есть, но все равно надо считать, что как бы их и не существовало"*(372). В подтверждение своей мысли Ф.М. Достоевский ссылается на одну из заповедей, обращенную к иудеям: "Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что все покорится тебе. Строго всем гнушайся и ни с кем в быту своем не сообщайся..."*(373). Вот "суть идеи этого государства в государстве", - делал вывод автор и заключал, что "конечно, есть внутренние, а может быть, и таинственные законы, ограждающие эту идею"*(374).

Не касаясь других причин и факторов, способствовавших единению иудеев, следует еще раз подчеркнуть, что иудейское право, построенное на религиозных догматах, играло и играет при этом весьма важную роль.

Значительная группа функций иудейского права связана не только с воздействием его на повседневную экономическую, социально-политическую и иные сферы жизни общества, но и на современное израильское право.

Как отмечается в научной литературе, иудейское право в его нынешнем виде "не всегда является результатом системного мышления", а носит скорее "эмпирический" и "догматический" характер, поскольку в представлении применяющих его раввинских судов и самих являющихся оплотом этого права раввинов оно дается Богом "навечно, для соблюдения его всеми поколениями народа Израиля"*(375). Несмотря на эти и другие отмечаемые разными авторами недостатки иудейского права оно тем не менее оказывает весьма действенное влияние на современное израильское право.

Об этом свидетельствует прежде всего само действующее законодательство Израиля, которое, по словам еврейского ученого Б. Лифшитца, "вне всякого сомнения, в значительной своей части было сформулировано и оформлено в соответствии с требованиями иудейского права или же в той или иной мере было подвержено влиянию со стороны его"*(376). На это же указывается и в многочисленных исследованиях, посвященных взаимосвязи и взаимодействию иудейского и израильского права*(377). При этом особо подчеркивается, что традиционное и широкоохватывающее влияние иудейского права на современное израильское право сказывается не только на его различных институтах и на его содержании, но и отчасти на его понятийном аппарате и правовом толковании*(378). Даже Декларация независимости Израиля, принятая в 1948 г., утверждающая по аналогии с декларациями других демократических государств основные принципы, на которых должно базироваться само государство, а также права и свободы граждан, закрепила положение о том, что "Государство Израиль основано на принципах свободы, справедливости и мира в их понимании израильскими пророками"*(379).

Пятая черта - ограниченный характер прямого регулятивного воздействия иудейского права на израильское общество и распространение его на евреев, проживающих на территории других стран.

В отличие от ранних стадий своего развития и от других правовых систем современное иудейское право не оказывает прямого регулятивного воздействия на все общественные отношения, возникающие в пределах израильского общества и государства. Сфера его непосредственного влияния в настоящее время - это система отношений, являющихся объектом семейного права. Более того - это прежде всего система отношений, возникающих между людьми в процессе и в результате бракосочетания и разводов.

Иудейское право, говорится по этому поводу в израильской юридической литературе, будучи неотъемлемой составной частью правовой системы современного Израиля, "формирует собой персональное право граждан еврейской национальности в отношении дел, касающихся их личного статуса"*(380). Это означает, что с помощью иудейского права в настоящее время решается круг таких вопросов, касающихся лично каждого еврея, как вопросы "бракосочетаний и разводов, материального содержания членов семей и алиментов", вопросы "воспрещения" (ограничения в семейно-брачных отношениях недееспособных лиц) и "управления" в отдельных случаях "рассеянной (absent) личной собственностью"*(381). Кроме то