Продумайте структуру каждой серии

 

Телевизионные сценарии различаются по количеству актов в зависимости от типа сериала: ситком, часовая драма, однокамерная драмеди, «фильм недели» и так далее. Эфирные каналы (ABC, CBS, NBC и FOX), а также простые кабельные каналы (AMC, A&E, FX, TNT и USA) живут за счет рекламы: драмы и комедии прерываются рекламными роликами. Платные кабельные каналы (HBO, Showtime, Starz) пополняют свой бюджет за счет подписки, у них перерывов на рекламу нет.

Еще десять лет назад практически все ситкомы состояли из двух актов, а все часовые драмы – из четырех. К 2013 году основные шаблоны изменились, чтобы удовлетворять потребностям телевизионных программ, рекламодателей и зрителей, у которых концентрация внимания заметно снизилась.

Нетрудно предсказать, чем все закончится: все больше зрителей сейчас смотрит любимые сериалы через Интернет – на компьютере, планшете или в смартфоне – и пропускает рекламу вообще. Кроме того, люди чаще стали смотреть запоем. Все серии первого сезона «Карточного домика» появились в Интернете одновременно. В следующие несколько лет мы будем видеть меньше рекламных роликов и больше продакт‑плейсмента (скрытой рекламы) и встроенной рекламы (как элемента содержания самого сериала). В конце концов вы получите возможность «лайкнуть» предмет одежды или аксессуар, «кликнуть» на этой вещи прямо на экране и сразу перейти на сайт, где ее можно будет купить с помощью кредитной карточки несколькими нажатиями кнопок на мышке или пульте управления. Вскоре телевизоры, как печатные машинки и видеомагнитофоны, уйдут в прошлое. Ваш компьютер станет единственным окном в мир развлечений. Не отключайтесь.

 

Структурные форматы

 

Каждый сериал вписывается в конкретный формат, делающий его сразу узнаваемым. Драмы обычно подразделяются на вертикальные (процедурные) и горизонтальные. В процедурных драмах, например в «Законе и порядке», «CSI», «Менталисте» и «Докторе Хаусе», главные герои каждую неделю работают над новым «делом». В конце серии полицейские поймают злодея, юристы выиграют дело (или не выиграют), врачи спасут пациента (или не спасут). Несмотря на то что главный двигатель процедурных драм – сюжет, иногда они отступают от формата и рассказывают личные истории. В финале шестого сезона «Закона и порядка», в серии «Последствия», мы видим, как полицейские и юристы проводят день после того, как побывали на казни – это совсем не похоже на обычный формат сериала, связанный с расследованиями и судами.

В горизонтальных драмах встречаются более сложные сюжеты, растягивающиеся на несколько серий или даже сезонов. В большинстве горизонтальных драм используется прямое продолжение: каждая новая серия начинается в тот момент, когда закончилась предыдущая («Дурман», «Карточный домик», вторая половина второго сезона «Скандала»).

В других горизонтальных драмах, например в сериалах «Во все тяжкие», «Безумцы» или «Родина», повествование структурировано не столь жестко: действие следующей серии может происходить спустя день, неделю или даже месяц после предыдущей.

В «Безумцах» между сезонами прошел год. Пятый сезон «Отчаянных домохозяек» прыгнул на целых пять лет вперед, а о том, что происходило в этот пятилетний период, мы узнали из флэшбэков.

В первом сезоне «Прослушки» полицейские получили задание арестовать наркобарона Эйвона Барксдейла (Вуд Харрис), но они даже не знают, как он выглядит! Лишь в третьей серии полицейские находят его старую фотографию. В процедурной драме, где сюжет развивается намного быстрее, Эйвона поймали бы за одну, максимум за две серии.

Ситкомы обычно делят на многокамерные и однокамерные. Многокамерные ситкомы (более традиционный формат) снимают на кинопленку (или, чаще, на видео) четырьмя камерами; действие происходит на сцене перед зрителями, собравшимися в студии. Примеры таких ситкомов: «Теория Большого взрыва», «Две девицы на мели», «Друзья», «2,5 человека». (Одним из первопроходцев этого формата стал сериал «Я люблю Люси»: Дези и Люси снимали каждую серию в хронологическом порядке для живой аудитории в студии, чтобы действие было похоже на театральное представление.) Многие классические ситкомы («Такси», «Чирс», «Счастливые дни») раньше снимали на тридцатипятимиллиметровую пленку, что делало их похожими на кинофильмы, но теперь из‑за слишком больших расходов в борьбе за повышение рентабельности так делают редко.

Однокамерные ситкомы вроде «Офиса», «Американской семейки» и «Студии 30» снимают, как видно из названия этой категории, одной камерой, в них больше персонажей, сцен и локаций. Сейчас однокамерные сериалы преобладают.

Чтобы понять разницу между многокамерным и однокамерным ситкомами, попробуйте рассмотреть следующий пример.

В многокамерном ситкоме мы обычно находимся внутри одной из двух или трех главных локаций – бара/рабочего места, дома/квартиры и одной «плавающей локации» (непостоянного места действия) – в зависимости от сюжета. Если персонажа многокамерного ситкома ограбят в парке, то он вбежит в комнату, пытаясь отдышаться, перепуганный и в порванной одежде, и станет рассказывать присутствующим, что произошло.

В однокамерном ситкоме или драмеди мы, скорее всего, «выйдем» на улицу, в парк и увидим, как нашего героя ограбили, затем, может быть, даже то, как он бежит домой, а уже потом мы услышим пересказ, но куда менее подробный, потому что мы уже видели, что произошло (если, конечно, рассказчик не попытается все переврать для комедийного эффекта).

Многокамерные комедии положений более замкнуты и в основном снимаются в закрытых помещениях, в одних и тех же декорациях, неделю за неделей. Эти места становятся для нас знакомыми и даже культовыми. Бар в «Чирсе» был нашим баром. В общем‑то, в первые два сезона «Чирса» мы вообще не покидали бара. Мы заходили в заднюю комнату, в кабинет Сэма Мэлоуна (Тед Дэнсон), может быть, еще в туалет или альков. Лестница вела в ресторан, находящийся над баром, но туда мы попали лишь спустя несколько сезонов.

Однокамерные комедии и драмеди («Американская семейка», «Луи», «Парки и зоны отдыха», «Дурман», «Девчонки») заставляют нас путешествовать повсюду: быть в помещениях, на улице, в воздухе, под водой – в общем, везде, куда нас занесет сюжет. В анимационных комедийных сериалах («Симпсоны», «Арчер», «Гриффины») мы можем попасть куда угодно, куда захотят сценаристы, без всяких ограничений: если это можно нарисовать, значит, мы там будем. Существуют также гибридные ситкомы, где объединяются элементы однокамерных и многокамерных сериалов, например «Как я встретил вашу маму».

 

Азбука структуры

 

✓ Сюжет А

В основном обслуживает центральную концепцию сериала, которую еще называют франшизой. Этот доминирующий сюжет связан с главным персонажем (персонажами), и ему уделяется больше всего сцен в серии. Кроме того, франшиза – это главная отличительная черта, изюминка сериала. Она содержит больше всего возможностей для развития сюжета (они называются сюжетными двигателями) от серии к серии.

В «Менталисте» сюжет А связан с Патриком Джейном (Саймон Бейкер), который, используя свой исключительный дар восприятия и убеждения, помогает Калифорнийскому бюро расследований раскрывать дела.

В «Декстере» франшиза – это охота серийного убийцы Декстера Моргана (Майкл Холл) за подлым преступником, избежавшим правосудия.

В ситкоме «Замедленное развитие» сюжет А обычно заключается в том, что Майкл Блат (Джейсон Бейтман) пытается удержать на плаву свою эксцентричную семью, после того как его отец поверг семью в финансовую бездну, попавшись на мошенничестве.

 

✓ Сюжет В

Если сюжет А обслуживает главное дело и высокие внешние ставки, то сюжет В обычно связан с личными переживаниями персонажа, внутренними, эмоциональными ставками. Сюжет В нужен для того, чтобы сделать главного персонажа достойным сочувствия и уязвимым.

В «Касле» Ричард Касл (Натан Филлион) – мультимиллионер‑плейбой, автор детективов, который следит за сотрудниками нью‑йоркской полиции, собирая данные для книг. Сюжеты А в этом сериале полны загадок, напряжения и опасности. Но вместе с тем Касл еще и примерный семьянин, содержащий мать и дочь‑подростка, живущих вместе с ним. Сюжет В посвящен общению Касла с ними.

В «Сынах анархии» Джекс Теллер (Чарли Ханнэм) – один из лидеров бандитского клуба мотоциклистов «Сыны анархии». Франшиза связана с делами клуба (убийства, торговля людьми и прочее), а сюжет В посвящен отношениям Джекса со своей подругой (ставшей затем его женой) Тарой (Мэгги Сифф) и двумя малолетними сыновьями.

 

✓ Раннеры

В сериалах также бывают менее значительные сюжеты C и даже D, так называемые раннеры. Они могут быть посвящены дополнительному конфликту, имеющему отношение к франшизе, личной истории кого‑то из второстепенных персонажей или сквозной повторяющейся шутке. В одной из серий «Безумцев» в квартире Пегги Олсон (Элизабет Мосс) завелась большая крыса. Она в течение всей серии пытается от нее избавиться. Но когда назойливый грызун попадает в мышеловку и оставляет на полу кровавый след, Пегги в отчаянии звонит своему коллеге Стэну (Джей Фергюсон) посреди ночи и просит о помощи, предлагая взамен даже переспать с ним, но Стэн уже лежит в постели с другой женщиной и отказывает. К концу серии проблема с крысами разрешается, когда Пегги покупает кошку. Мы на самом деле не видим, как она купила кошку; кошка просто в конце серии сидит рядом с намного более спокойной Пегги на диване – отличный пример эллиптического повествования (когда вы «вырезаете» часть истории). Другие раннеры «Безумцев»: влюбленность Салли (Кирнан Шипка), дочери Дона и Бетти, в соседского парня‑подростка; расцвет карьеры Меган (Джессика Паре), новой жены Дона, в мыльных операх; страдающая старческим слабоумием мать Пита (Винсент Картейзер). А что насчет таинственного нового коллеги Боба Бенсона (Джеймс Уолк): он всерьез влюбился в Пита или же он просто пассивно‑агрессивный оппортунист?

В горизонтальных драмах часто бывает несколько раннеров, потому что приходится обслуживать больше персонажей. В пилотном эпизоде «Клана Сопрано» Тони (Джеймс Гандольфини) теряет сознание из‑за приступа панической атаки во время барбекю на заднем дворе и вскоре после этого начинает посещать сеансы терапии у психиатра, доктора Дженнифер Мельфи (Лоррейн Бракко). В это время жена Тони Кармела (Иди Фалько) и их дочь Мидоу (Джейми‑Линн Сиглер) постепенно отдаляются друг от друга; Тони посещает хоспис вместе со своей властной матерью Ливией (Нэнси Марченд); наконец, Тони устраивает тайное свидание с любовницей. В «Клане Сопрано» сюжет А обычно мафиозная криминальная история, которая начинается с Тони и заканчивается на нем; сюжет В – домашняя история семьи Сопрано; раннеры С и D могут быть посвящены племяннику Тони Кристоферу Мольтисанти (Майкл Империоли), или его сестре Дженис (Аида Туртурро), или дяде Джуниору (Доминик Кьянезе), или более личной истории о ком‑то еще из его родственников.

В следующей серии на передний план выходит личная жизнь доктора Мельфи, которая тоже начинает посещать психотерапевта. В мощной и запоминающейся сюжетной арке доктора Мельфи изнасилуют в парковочном гараже, и, хотя ей больше всего на свете хочется рассказать о несчастье своему клиенту, Тони, чтобы тот нашел насильника и отомстил ему, она поддерживает профессиональную дистанцию и хранит тайну. Это еще и хороший пример того, как пути персонажей из различных сфер могут пересекаться неожиданным или даже шокирующим образом, что приводит нас к…

 

✓…пересечению

Сюжеты А, В и С обычно четко разделены, но иногда они пересекаются. В двухсерийном финале пятого сезона «CSI» (одним из сценаристов и режиссером выступил Квентин Тарантино) «дело недели» становится личным, когда Ника (Джордж Идс), одного из криминалистов, исследующих место преступления, похищают и закапывают заживо. В «Секретных материалах» паранормальное «дело недели» иногда напрямую связано с Фоксом Малдером (Дэвид Духовны) и его личным путешествием – он пытается узнать, что произошло с его сестрой, которую, как он считает, похитили инопланетяне. В «Менталисте» некоторые дела подводят Патрика на шаг ближе к Кровавому Джону, серийному убийце, который несколько лет назад убил его жену и дочь.

Иногда сюжеты В или раннеры обретают большую значимость. В «Черной метке» Майкл Уэстен (Джеффри Донован) – бывший агент ЦРУ, которого подставили и разоблачили как вражеского шпиона. Франшиза посвящена тому, как Майкл и его друзья (бывший спецназовец морской пехоты и бывший член Ирландской республиканской армии) благодаря своей подготовке спасают людей из опасных ситуаций. Сюжет В связан с поисками Майкла того, кто его подставил, и выяснением, почему он это сделал.

Но есть несколько серий, в которых вопрос «Кто подставил Майкла?» становится главным.

В «Терьерах» частный детектив Хэнк Долуорт (Донал Лоуг) рассказывает своему партнеру Бритту (Майкл Рэймонд‑Джеймс), что, похоже, сходит с ума, потому что иногда у него дома вещи лежат не на тех местах, где он их оставлял. Этот раннер начинается с пары фраз в диалоге, но потом прибавляет в значимости, когда зрители узнают, что кто‑то по ночам проникает в его дом. Затем раннер становится еще важнее, когда мы узнаем, что таинственный незнакомец – это сестра Хэнка Стефани (Карина Лоуг), страдающая шизофренией; она тайком поселилась у него на чердаке. А затем зрители узнают, что Стефани с отличием закончила Массачусетский технологический институт; кстати, именно она помогает разрешить главную загадку сериала.

В сериале «Во все тяжкие» агент Управления по борьбе с наркотиками Хэнк Шрейдер (Дин Норрис) без устали ищет таинственного торговца метамфетамином Гейзенберга, который на самом деле Уолтер, его свояк. История иронических отношений Хэнка и Уолта переживает свои взлеты и падения… до (ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕР) середины пятого сезона, когда Хэнк узнает об альтер эго Уолта.

Пересечения сюжетных линий лучше всего работают, когда сюжеты связаны единой темой. В «Черной метке» Майкл помогает людям, которым причинили зло, и одновременно пытается исправить несправедливость, сотворенную с ним самим. Семья всегда дает сильную тематическую связь. В «Клане Сопрано» Тони приходится балансировать между мафиозной и реальной семьей, в «Сынах анархии» Джекс балансирует между байкерской бандитской семьей и реальной. В «Американской семейке» различным семьям приходится сталкиваться с похожими проблемами.

 

✓ Тентполы

Внутри вышеперечисленных форматов могут быть различные структурные модели. В каждой модели есть некоторое количество тентполов – тизеры, границы актов и тэги (очень короткие сцены в конце серии). Драмы могут состоять из четырех, пяти, шести актов, а бывают и длиннее (иногда пилотные серии длятся дольше, чтобы достаточно подготовить почву для сериала), с тизером и тэгом или без них. Комедии состоят из двух, трех или четырех актов – тоже с тизером и тэгом или без них.

Тизер забрасывает «крючок». В первом акте описывается проблема, с которой предстоит иметь дело главным героям. В средних актах проблема усложняется, ставки растут, проблема кажется неразрешимой. В последнем акте возникает кульминация и происходит развязка. Тэг – это эпилог, который ставит в серии точку. Возможно, завершается какой‑нибудь раннер, либо это может быть клиффхэнгер, обслуживающий франшизу или сюжет В.

В каждом акте обычно четыре‑пять сцен. В идеале он заканчивается на дилемме главного персонажа в сюжете А. Франшиза (сюжет А) проходит через все акты, а сюжет В и раннеры могут встречаться не постоянно. Иногда можно закончить акт и хорошим сюжетом В. В очень редких случаях акт заканчивается сюжетом С. Если сюжет достоин того, чтобы завершить им целый акт, то это явно не сюжет С, а скорее все‑таки сюжет А или В.

В пилотной серии «Во все тяжкие» тизер начинается безумной гонкой Уолтера Уайта по пустыне в кемпере, переоборудованном под лабораторию по изготовлению метамфетамина. Сирены звучат все громче, и Уолтер готовится к стычке с полицией («крючок»). Первый акт начинается тремя неделями раньше, когда зрителям показывают нормальный мир Уолтера. Ему пятьдесят лет, у него беременная жена, сын‑подросток с ДЦП, и ему нужны деньги (проблема). Он работает школьным учителем химии и подрабатывает на автомойке. Потом все становится еще хуже: у него диагностируют неизлечимый рак (проблема усложняется, ставки растут). Теперь Уолтеру нужно обеспечить семью перед смертью. Посмотрев в новостях, как Управление по борьбе с наркотиками провело облаву на лабораторию по изготовлению метамфетамина и изъяло продукции на 700 000 долларов, Уолтер спрашивает своего свояка Хэнка, можно ли ему съездить с ним и узнать, как работают сотрудники этой службы. Во время этой своеобразной «экскурсии» Уолтер встречает Джесси Пинкмана (Аарон Пол), своего бывшего ученика, которому едва удается избежать облавы. Уолтер убеждает Джесси объединиться с ним: «Ты знаешь бизнес, а я знаю химию». Уолтер и Джесси варят метамфетамин, но у них нет контактов с продавцами. Джесси обращается к своим бывшим сообщникам, но те считают, что Джесси их предал, так что собираются убить Джесси и Уолтера (неразрешимая проблема). Уолтер импровизирует и убивает бывших сообщников Джесси в машине химическим соединением. В кустах неподалеку начинается пожар, потому что один из сообщников Джесси выбросил сигарету из окна. Уолтер пытается уехать как можно дальше от огня, и круг замыкается: мы видим сцену из тизера[9]. Сирены уже совсем близко, и Уолтер видит, что это пожарные машины, которые несутся на пожар, устроенный сигаретой, а не полиция (кульминация). Им с Джесси удалось сорваться с крючка – по крайней мере, на настоящий момент (развязка). Пилотный эпизод заканчивается тем, что Уолтер скрывает от жены и свой новый бизнес, и диагноз. Это первая трещина, которую дает их брак (эпилог).

Франшиза – это построение Уолтером своего наркобизнеса. Сюжет В – Уолтер пытается балансировать между семейной жизнью и своим тайным предприятием. Некоторые раннеры – борьба Уолтера с раком, сбор (и сокрытие) информации от Хэнка и работа с новым импульсивным партнером, Джесси.

Некоторые шоураннеры сериалов, идущих на платных кабельных каналах, все равно разбивают повествование на акты, несмотря на то что рекламой серии не прерываются. Почему? Потому что, разбивая сценарий на акты, легче написать историю, которая одновременно интересна с сюжетной точки зрения и вписывается в заданное время. Прочитайте, например, сценарий какой‑нибудь серии «Дедвуда» (сериала HBO; создатель, сценарист и шоураннер – Дэвид Милч), и вы увидите четко разделенные акты. С другой стороны, прочитайте сценарий какой‑нибудь серии «Родины» (сериала Showtime): никакого разделения на акты.

 

Вот примеры структуры серии в различных сериалах:

✓ Часовые драмы:

– «Во все тяжкие»: тизер + четыре акта.

– «CSI: Место преступления»: тизер + четыре акта.

– «Хорошая жена»: длинный тизер + четыре акта.

– «Анатомия страсти»: нет тизера, шесть актов.

– «Правосудие»: тизер + пять актов + тэг.

– «Менталист»: тизер + четыре акта.

– «Однажды в сказке»: нет тизера, шесть актов.

– «Родители»: тизер + пять актов.

– «Дорогой доктор»: семь актов.

– «Скандал»: шесть актов. Короткий первый акт работает как тизер, за ним следуют начальные титры.

✓ Ситкомы:

– «Теория Большого взрыва»: «холодное начало» + два акта + тэг.

– «Американская семейка»: четыре акта (короткий первый акт работает как тизер).

– «2,5 человека»: «холодное начало» + два акта + тэг.

 

Телесценарий: основные рекомендации

 

Большинство получасовых многокамерных ситкомов пишут с двойным интервалом, объем сценария – около пятидесяти страниц.

Большинство получасовых однокамерных комедий и драмеди пишут с одинарным интервалом, объем сценария – около тридцати страниц.

Объем большинства сценариев часовых драматических сериалов – от сорока восьми до шестидесяти трех страниц. Впрочем, многие пилотные эпизоды длятся дольше, а затем их сокращают во время производства, особенно в пост‑продакшне. Сценарии «Детективного агентства „Лунный свет“», «Западного крыла» и «Скорой помощи» могут занимать

даже больше восьмидесяти пяти страниц из‑за быстрого темпа повествования и не менее быстрых диалогов. Но даже с таким количеством страниц серия все равно укладывается в часовой формат.

Оценить реальную длительность серии до того, как ее снимут, не всегда легко. Ритм речи актеров, темп развития сценария, стиль монтажа, музыкальные сцены (как, например, в «Лузерах») влияют на длительность отснятого материала, не всегда соответствующую числу страниц сценария серии. По этой причине, после того как сериал уже встал на ноги и работает, как хорошо смазанная машина, главный сценарист читает сценарий и делает тайминг – оценивает реальную длительность эпизода. Сценаристу, который хочет продать оригинальный пилотный сценарий, лучше работать в рамках рекомендаций по числу страниц. Аарону Соркину разрешается нарушать правила и работать, как ему заблагорассудится, потому что он выигрывал премии «Эмми», «Оскар» и вообще гений.

Если вы пишете пилотный сценарий для ситкома или часовой драмы, советую вам изучить структуру текущих успешных сериалов, снятых в таких же стиле, ритме и темпе, что и ваш предполагаемый сериал. Есть ли в них тизер? Сколько там актов? Сколько сцен приходится на акт? Есть ли «заключение» или эпилог?

Чтобы понять, как оформлять сценарий – как слова должны выглядеть на странице, какой должен быть интервал между строчками, как разбивать текст на страницы и так далее, – перечитайте как можно больше телевизионных сценариев и подражайте им. Еще рекомендую вам отличную книгу, посвященную как раз этой теме, с конкретными примерами – «Пишите для телевидения» Марти Кука (Martie Cook «Write to TV»).

 

Писать телевизионный сценарий без аутлайна – все равно, что ехать куда‑нибудь на машине без карты. Но в телевизионном бизнесе необходимо выбирать самую прямую и короткую дорогу. Если вы надеетесь добиться успеха как телесценарист, то учитесь составлять аутлайны. Это не только ценный «навигационный прибор», который поддерживает нужное направление сценария, для телестудии и телеканала аутлайны обязательны. Нет аутлайна – нет зарплаты. Никогда не кусайте руку, которая вас кормит.

 

Интервью: Глен Маззара

 

Самые известные работы Глена Маззары:

✓ «Ходячие мертвецы» (исполнительный продюсер/ сценарист), 2010–2012;

✓ Номинация на премию Гильдии сценаристов Америки («Новый сериал»), 2011;

✓ «Мыслить как преступник» (продюсер‑консультант/сценарист), 2011;

✓ «Сестра Готорн» (исполнительный продюсер/сценарист), 2009–2011;

✓ «Столкновение» (исполнительный продюсер/продюсер‑консультант/сценарист), 2008–2009;

✓ «Жизнь как приговор» (исполнительный сопродюсер/сценарист), 2007;

✓ «Щит» (исполнительный продюсер/руководящий продюсер/исполнительный сопродюсер/сценарист), 2002–2007;

✓ «Детектив Нэш Бриджес» (сценарист), 1998–2000.

 

Н.Л.: «Ходячие мертвецы» – экранизация комиксов. Когда вы планировали сериал, то сколько позаимствовали из источника, а сколько придумали сами?

Г.М.: Мы придумали практически всю нашу историю с нуля. Мы заимствуем из комиксов основных персонажей, сюжетные ходы и места действия. Например, в следующем сезоне мы введем два новых крупных места действия. Одно из них – тюрьма, которую нашли Рик (Эндрю Линкольн) и основная группа выживших, за которой мы следим. А еще мы введем двух новых персонажей, например Мишон (Данай Гурира), негритянку. Мы считаем ее солдатом. Она носит катану, и ее любят фанаты. Так что мы решили ввести ее в сериал.

Еще у нас есть губернатор (Дэвид Моррисси), главный злодей комикса. Он лидер обнесенного стенами поселка под названием Вудбери. Наш губернатор совсем не такой, как в комиксе. Наша Мишон тоже другая. И появляются они иначе, и говорят не так. В сериале все полностью оригинально. Мы делаем собственные версии персонажей комикса, потому что нам кажется, что фанатам понравится видеть их в сериале, но материал должен быть нашим собственным.

Н.Л.: В первом сезоне первые шесть серий пролетели очень быстро. Каждая из них была похожа на отдельный полнометражный фильм. Мне это, конечно, нравилось, но мне казалось, что поддержать такой темп будет трудно. Следующий вопрос как раз о темпе. Как вы определяете скорость повествования?

Г.М.: Прекрасный вопрос. Когда сериал только вышел, я был сценаристом‑фрилансером. Мне казалось, что нужно рассказать как можно больше, потому что сезон состоял всего из шести серий. Когда на следующий год нам дали тринадцать серий, мы решили замедлить ход и внимательнее рассмотреть жизнь некоторых персонажей. Из сериала в результате получилась кабельная драма, которая держится на развитии персонажей, что неплохо вписывается в потребности рынка. Но этот сериал интересен и более широкой аудитории: фанатам фильмов ужасов и комиксов. Среди них очень много молодежи. У нас гораздо более эклектичная аудитория, чем у обычного кабельного сериала. Так что, когда в середине второго сезона я стал шоураннером, моим естественным желанием было добавить в повествование новые сюжетные ходы. Я научился этому, работая над «Щитом» и своим самым первым сериалом, «Детективом Нэшем Бриджесом», который писал вместе с Шоном Райаном. «Нэш Бриджес» стал хорошей стартовой площадкой и для других шоураннеров: Шона Райана и Деймона Линделофа. В общем, я хотел сделать больше сюжетных ходов и плотнее их упаковать. Первая половина сезона уже вышла в эфир, а вторую мы как раз снимали. Судя по зрительским отзывам, их раздражало медленное повествование. Такой темп зрителям не нравился.

Так что, когда началась вторая половина сезона и за все сценарии отвечал я, мы, казалось бы, удовлетворили потребности аудитории, но на самом деле мы их опередили. Мне кажется, мы реагировали на слишком сильно нажатый тормоз. Нужно было четко определить историю, которую мы рассказываем. Мы говорим об апокалипсисе, о цивилизации, об отчаявшихся выживших. Ставки куда выше, чем у «драмы в гостиной», а мы как раз что‑то подобное и снимали. В общем, мы ускорили темп и к концу сезона набрали нужную скорость. Двигаться вперед – это интересно. Я действительно продвигаю сюжет быстро, и есть риск добраться до того переломного момента, после которого история покажется зрителям слишком нереалистичной, фантастичной или шокирующей. Моя задача как шоураннера – вовремя сказать: «Это перебор». Приходится доверять интуиции. У нас есть такие серии, которые я называю «бассейнами под ливнем»: они заполнены практически до отказа, но потопа еще не произошло. Я считаю, что моя работа – продвигать историю, делать ее захватывающей, неожиданной и при этом поддерживать элементы фильма ужасов, уникальные для этого сериала. Это первый сериал с элементами ужастика, над которым мне довелось работать. Тем не менее нужно все равно оставлять все в пределах реальности. Я об этом каждый день спорю с нашими актерами, режиссерами, продюсерами, руководством телеканала и студии AMC. Даже могу сказать, что это одна из самых тяжелых задач, стоящих передо мной сейчас.

Н.Л.: Главное – найти правильный баланс.

Г.М.: Верно. У меня такой подход: я определяю общую сюжетную арку сезона, но при этом работаю с каждой отдельной серией. Есть элементы, которые я хочу связать с сериалом или ввести в сериал, но их нельзя ввести все одновременно во все серии. Так что у меня получаются шестнадцать серий: одни больше сосредоточены на персонажах, другие – на ужасах, третьи – на экшне. В некоторых есть даже определенный комедийный элемент. Думаю, к концу сезона в общем и целом все останутся довольны.

Н.Л.: Насколько важна для вас центральная тайна? Во втором сезоне загадок было сразу несколько:

«Что случилось с Софией (Мэдисон Линтц)?», «Что доктор Дженнер (Ноа Эммерих) прошептал Рику?» и так далее.

Г.М.: В жанровом сериале, где немало элементов фильма ужасов и научной фантастики, фанатов очень интересуют загадки. Они хотят знать правила игры. Они хотят убедиться в том, что сериал стоит смотреть до конца и что концовкой они останутся довольны. Бывали другие жанровые сериалы, которые не только не удовлетворили, а скорее сильно разочаровали верных фанатов. Я знаю об этом. Но я не из таких сценаристов. Я не считаю, что люди смотрят телесериалы только из‑за тайн. Мое главное правило для сериалов – они должны быть о крутых людях, которые каждую неделю совершают крутые поступки. Вот так. Давайте еще раз, по частям, рассмотрим фразу. Крутые люди совершают – совершают! – крутые поступки каждую неделю. Не учатся крутым поступкам каждую неделю. Они должны быть активны. Должны быть приперты к стене. Должны переживать трудные времена. Должны делать отчаянный выбор. Дэвид Мэмет говорит, что драма – это, по сути, выбор из двух ужасных вариантов. Мы используем это в нашем сериале. Я работал над многими сериалами, где сценаристов в первую очередь интересовали большие победы и откровения. Это работает не всегда. Я считаю, что зрительское удовлетворение от раскрытия тайны переоценено. Мы не делали так в «Щите». Не собираюсь я так поступать и здесь. Например, многие спрашивают: «Из‑за чего случилась эпидемия?» Да какая разница? Об этом и в комиксах ничего не сказано. Так что же делать с информацией, которая у вас есть? Если вы посмотрите на серии второй половины второго сезона, то, я думаю, поймете, что именно для меня важно. Вот какой способ рассказывать истории меня интересует.

Давайте посмотрим на большое разоблачение второго сезона – София была в амбаре. София выходит из амбара. Мы на этом могли закончить повествование. Вместо этого все парализованы ужасом от осознания того, что она была прямо у них под носом, и Рик, который не знает, что делать, становится лидером и совершает то, на что не оказался способен никто другой. Это разоблачение привело к действию персонажа, а затем серия закончилась. То есть для меня эта сцена важна прежде всего действием, которое совершил персонаж, а не разоблачением.

Н.Л.: А какую роль играют темы? Первые шесть серий явно посвящены теме выживания.

Г.М.: Да.

Н.Л.: Во втором сезоне, как мне показалось, выражены темы надежды и веры. Целый эпизод посвящен тому, как они идут в церковь. Есть и такие темы, которые соединяют вместе сюжеты А, В и С. Насколько осознанно вы создаете тематические связи между сюжетами?

Г.М.: Когда вы пытаетесь достичь чего‑то художественного, вы пропускаете через себя какую‑нибудь энергию или дух. Нужно уметь слушать – произведение само откроется вам. Как только вы пытаетесь вставить туда свое эго, все только портится. «Ходячие мертвецы» – первый для меня сериал, где тема важна по ходу развития. В других сериалах, в частности в «Щите», тема становилась явной на очень, очень позднем этапе. Когда мы сели обсуждать третий сезон, у нас было несколько идей, а я предложил исследовать несколько обширных тем, которые меня интересовали. Излагая эти идеи другим, непишущим продюсерам, а затем AMC, я избрал тематический подход; обычно, когда я так делаю, получается какая‑то фигня. Я словно объясняю руководителю, в какую категорию поместить сериал. Но на этот раз, как оказалось, я говорил верно – в третьем сезоне мы действительно постоянно обращались к нескольким темам. Все сработало. Мы пытаемся сосредоточиться на сюжете, а потом, когда отходим чуть назад, чтобы рассмотреть его, видим тему. После этого мы уже полностью уверены в сюжете. Мы не подстраиваем сюжеты под определенную тему.

Наша команда подробно описала восемь серий, затем написала для них сценарии. А когда мы вернулись для работы над следующими сериями, тема никуда не делась и по‑прежнему соединялась с сюжетами. В этом сезоне у нас две темы, и они очень нам помогли справиться с хаосом повседневной работы над сериалом.

Н.Л.: Истории о Рике всегда сюжеты А?

Г.М.: Есть разные способы рассказывать историю на телевидении. В ансамблевом сериале вроде нашего сюжет А обычно посвящен кому‑то типа Рика, другой персонаж получает сюжет В, третий – сюжет С, а потом вы переплетаете истории между собой. Пересечение не всегда равно теме. Оно просто позволяет продвинуть все три сюжета. Так было, например, в «Игре престолов». В каждой серии персонажи получают определенное развитие, но история может быть, а может и не быть самодостаточной. Здесь у нас есть определенные элементы сюжетов А, В и С, но, как мне кажется, по большей части мы отошли от этой формулы. Мы считаем, что у каждой серии должны быть начало, середина и конец, а также то, что подходит для конкретной темы. Пример – серия, где девушка выходит из амбара, а в конце ферму захватывает стадо. У каждого персонажа есть свое место в большом повествовании. Я впервые работал над сериалом, который отказался от традиционного формата (А, В и С); главный вопрос был проще: «О чем эта серия?» При этом, конечно, в определенной степени теряется возможность рассмотреть конкретных персонажей. Иногда второстепенные персонажи так и остаются второстепенными. Это, естественно, риск, но мне кажется, что сюжетный двигатель набрал достаточно хороший ход, чтобы удовлетворить аудиторию.

Н.Л.: Во втором сезоне было несколько флэшбэков.

Г.М.: Когда я присоединился к авторскому коллективу, у него была тенденция использовать флэшбэки. Я отказался от флэшбэков в сериях, где я стал шоураннером. Нет, я не то чтобы против ретроспектив в принципе, но здесь я от них отказался, потому что считаю, что флэшбэкам не место в фильмах ужасов. Это элемент научно‑фантастических фильмов. Когда вы вводите в повествование флэшбэк, начинаются игры с пространственно‑временным континуумом. Мне кажется, это отвлекает от инстинктивного, непосредственного ужаса. Я считаю, что «Ходячие мертвецы» – это сериал ужасов, именно этим он и уникален. Я не думаю, что ретроспективы пугают. Они просто дают дополнительную информацию и объясняют правила. Разница между первой и второй половинами второго сезона заключается в том числе в том, что я сосредоточился на элементах фильма ужасов.

Н.Л.: Если вы не разделяете сюжеты на А, В и С, то как составляете аутлайны и поэпизодники?

Г.М.: Я не делаю аутлайнов. Меня учили реагировать интуитивно, следовать интуиции, когда я вижу готовый сценарий. Аутлайн – интересный инструмент, но я не могу снять по нему серию. Главное – сценарий и то, насколько хорошо он сделан. Я считаю, что аутлайны отнимают слишком много ценного рабочего времени, а используются они в основном для того, чтобы привлечь внимание руководителей телеканалов и студий. Они благодаря им могут прикрыть свои задницы и знать, над чем работают сценаристы. Никакие их замечания неприменимы к сценарию. Так что мы пишем двух‑трехстраничный документ и отправляем его руководству. Он изложен в форме параграфов. Там говорится, к чему мы стремимся в серии и какие в ней основные элементы. Я обычно поручаю его сочинить кому‑то из сценаристов. Вот с поэпизодным планом я работаю. Мне хватает двух‑трех слов на сцену. Например: «Рик убивает Шейна». Мне не нужно описывать это подробнее. Все проблемы со сценариями, возникшие у меня за время работы с «Ходячими мертвецами», были связаны со структурными вопросами. Но если структура верна и мы начинаем работать линейно, то я уверен, что наши сценаристы справятся. Помню, я был недоволен одной сценой, заглянул в поэпизодник и понял, что там проблема со структурой. Поэпизодник для меня – маленький листок бумаги, на котором написан десяток