Необходимость встроиться в коллектив

 

Для священника очень важно участие в жизни того воинского коллектива, в котором он находится. В первую очередь священник должен понять, что это за коллектив. Воинский коллектив как семья, живущая по своим законам — законам официальным (Уставу) и законам неофициальным. Существуют правила воинского общежития, принятые именно в данном воинском коллективе: это можно, это нельзя, это вообще неприемлемо.

Причём правила эти могут быть как хорошими, так и не очень. Часто встречаются дурацкие суеверия. В одной из командировок я поставил себе задачу разрушить все суеверные установки, которые есть у военных на своём личном примере. Сделал я это для того, чтобы люди поняли, что все эти придумки — бред сивой кобылы… Если где-то об этих суевериях слышал — специально нарушал. Лётчики говорили: перед взлётом нельзя фотографироваться! Я фотографировался. Кто-то сказал: перед выездом на задачу бриться нельзя! Я брился. Конечно, нарушая эти суеверные правила, я молился Богу. И командировка прошла как по маслу! Теперь я могу уверенно говорить: если молишься Богу, то ничего из суеверий не работает. Проверил на себе.

Священник обязан эти правила воинского общежития хорошо знать. Для этого он заранее должен как можно больше получить информации именно об этом конкретном подразделении, чтобы не быть там белой вороной.

Надо стараться быть максимально внимательным, уже находясь в подразделении. Например, в советское время очень легко было определить уровень дедовщины, что бы при этом ни говорили отцы-командиры. Это было сразу видно и по форме солдат: одни ходят в ушитой особым образом форме, с выгнутыми пряжками ремней, пуговицами, которые на кителе вольготно расстёгнуты, а другие, молодые, застёгнуты на все пуговицы. Так что благодаря внимательному наблюдению можно многое понять. Если, конечно, есть такое желание.

Собирать эту информацию надо, конечно, не из праздного любопытства и даже не из желания подстроиться под какие-то второстепенные местные бытовые традиции. Ведь есть много факторов, которые радикально влияют на состояние коллектива. Например, должны были уже возвращаться из командировки домой, а тут вдруг командировку продлили! Или недавно произошло боестолкновение с потерями. Последнее может очень сильно повлиять на состояние коллектива. (Военные специалисты определили, что если потери в подразделении достигают двадцати процентов, то боеспособность такого подразделения резко падает. Например, во время войны в Афганистане один из отрядов армейского спецназа понёс большие потери. И поэтому из остальных отрядов со всего Афганистана перевели в этот отряд бойцов, чтобы помочь преодолеть тяжёлые моральные последствия таких потерь.)

В коллективе иногда могут поселиться такие чувства, как страх, усталость, гнев. Бывает, что большинство бойцов, считая, что в бою тот или иной солдат или офицер повёл себя недостойно, начинают его игнорировать или третировать. Всё это надо учитывать в своей работе.

Говоря другими словами, батюшка должен заниматься религиозно-миссионерской деятельностью, активно участвуя в самой жизни этого коллектива. Как это может выглядеть на практике? Что практически священник может сделать для военнослужащих, кроме освящения техники, оружия? Иногда встречал я в подразделении батюшку, который буквально изнывал от безделья. Ему, казалось бы, нечем было заняться. Но возможности встроиться в коллектив надо искать самому. Если ты не станешь этим заниматься, а будешь в палатке тупо торчать, то и вопросов к тебе от бойцов не последует: всё ясно, батюшка пришёл, выступил, теперь отдыхает…

Но на самом деле для работы здесь поле непаханое. Очень важно присутствие священника на разводе. Если батюшка будет каждый день приходить на утреннее построение, то солдаты и офицеры заметят, что священник живёт их жизнью. Это не пройдёт бесследно.

Каждый день в воинском подразделении назначают суточный наряд и караул. Благословение суточного наряда, караула — разве это не доброе дело для священника? Понятно, что в карауле могут оказаться ребята из разных конфессий. Но благословить православных, а всем остальным сказать доброе слово — разве это плохо? Очень даже хорошо.

Воинский коллектив живёт и жизнью обычной, бытовой. Если в расположении подразделения нет постоянного источника воды, то эту воду надо привезти. И продовольствие надо тоже привезти. Священник может поставить вопрос о том, чтобы каждая такая поездка проходила по благословению священника. И это вопрос далеко не второстепенный. В одном подразделении наибольшие потери ребята несли именно во время таких поездок. Как-то поехала водовозка за водой, а её расстреляли вместе с личным составом. Погиб водитель и ещё один солдат. Таких случаев у них было несколько.

Вообще любая поездка в зоне проведения контртеррористической операции — это не просто поездка. В любой момент можно влететь в любую беду. И как здесь без благословения? Но многие солдаты и офицеры этого не понимают. Поэтому надо здесь проявлять разумную инициативу и объяснить это.

А если священник долго находится в подразделении, то он может вообще ввести традицию благословения нарядов и солдат, отправляющихся в дорогу. Насколько важно получить благословение в дорогу, я убеждался неоднократно. Как-то приехал в Старые Атаги. Поговорил там с ребятами-милиционерами из СОБРа, благословил и уехал. Они через несколько часов сорвались и уехали на задачу. По дороге — подрыв фугаса! (Часто ставят сразу два фугаса: один закапывают в землю, другой подвешивают на дереве.) Тот фугас, который взорвался, был подвешен на дереве. Но «духи» при установке развернули его так, что все осколки ушли в противоположную от машины сторону! Никого даже не зацепило. Сами ребята расценили это как чудо Божие. Батюшка приехал, благословил — и их Бог защитил. Неверующему человеку бесполезно это объяснять — он скажет, что боевики случайно фугас неправильно подвесили. А вот верующий человек всё поймёт правильно.

Другой пример: поехал я в Веденский район в отряд милиции. До глубокой ночи исповедовал их, крестил. Ушло на это часов пять. Но остаться на ночёвку я не мог, уехал. На следующий день утром они выехали на задачу. Их обстреляли. Но все в машине остались живы. Я думаю, что дело здесь в молитве и благословении. Таких случаев было очень много. Это и есть незримые плоды работы священника. Господь ребят охраняет. А почему? Потому что они, когда к ним приехал священник, сделали правильный выбор — пришли помолиться.

 

Посещение раненых и больных

 

В зоне контртеррористической операции надо обязательно постараться посетить военные госпитали. Есть госпиталь в Ханкале, есть госпиталь в 46-й ОБРОН. Очень важно приехать к раненым и больным, сказать им доброе слово, подарки подарить, пособоровать (Соборование — одно из семи Таинств Православной Церкви. — Ред.), по возможности причастить. Ранение — это ведь не только физическая травма, но и душевная. Поэтому очень важно ребят укрепить духовно, поддержать их. Хорошо бы пообщаться и с военными медиками.

А какие могут быть удивительные результаты от посещения священником тяжелораненого можно увидеть на таком примере. Лейтенант Евгений В. из разведроты внутренних войск во время тяжёлого боя в Веденском районе получил ранение в промежность. Для мужчины это трагедия. Его перевозили из госпиталя в госпиталь. В конце концов доставили в Реутово, там расположен Центральный госпиталь внутренних войск. Там как раз был дьякон Алексий Заварнов.

У лейтенанта — страшные боли! Но обезболивающие средства уже не работали. Врачи даже боялись их дальше вкачивать — могло не выдержать сердце. У Евгения до этого уже было несколько клинических смертей. Отец Алексий позвал батюшек, сказал Евгению, что надо обратиться к Богу, к вере. А у лейтенанта надежды больше никакой, кроме как на Бога, не оставалось. Евгений причастился святых Христовых Таин и искренне уверовал в Бога. И произошло чудо! Боли ушли. В госпитале к Евгению отнеслись бережно, внимательно, как будто Господь заботой его окружил. Главком внутренних войск выделил денег на сложнейшую операцию.

Финал такой: Евгений полностью поправился, медицинской комиссией признан годным к несению службы. Сейчас он продолжает служить во внутренних войсках. И в личной жизни произошли изменения — он женился на медсестре из госпиталя. Недавно, когда я приезжал к ним на Кавказ, Евгений подошёл ко мне и говорит: «Батюшка, как причаститься хочется!». Мы отслужили литургию, он пришёл, причастился. Такая радость была! Смотришь — человек просто светится верой! Вот оно — настоящее чудо Божие. Священники пришли, помолились, человек обратился к Богу — и из абсолютно безнадёжной ситуации не просто вышел, но ещё и вернулся в строй!

 

Режим секретности

 

Есть ещё один вопрос, который во время командировки и после неё священники часто упускают. Это соблюдение режима секретности. После возвращения некоторые батюшки любят публично рассказывать о своей служебной деятельности. Этого нельзя делать ни в коем случае! Ты ведь находишься в зоне, где идёт война. Этими своими рассказами ты раскрываешь военную тайну. На войне разведка — всегда первейшее дело. А ведут разведку обе стороны. Священник часто находится в гуще событий, общается с офицерами, с генералами, ездит по воинским подразделениям. Тебе ведь там полностью доверяют — ты свой. Где-то что-то ты услышал, где-то что-то ты увидел. Поэтому надо для себя чётко записать крупными буквами: болтун — находка для шпиона! Не надо трепать языком направо-налево. Если приходится общаться с местными жителями, то не надо их уведомлять, к кому ты приехал, куда дальше собираешься ехать. Ты же не знаешь, с кем ты разговариваешь. И, что самое страшное, в результате твоей болтливости можешь пострадать не ты сам, а другие люди.

Ещё надо помнить, что твой мобильный телефон не имеет средств шифрования. На войне ты — носитель информации. По телефону не надо этой информацией разбрасываться. Мобильные телефоны могут прослушивать враги. Поэтому, когда я звоню на Большую землю и прошу помолиться о погибших, то просто называю только их имена, никогда не называя часть. Если очень надо что-то сообщить, то говорю иносказательно, чтобы постороннему человеку понять что-то было просто невозможно.

 

Поездка в составе группы

 

Одно дело, когда ты едешь в командировку один. А вот поездка группы священников — особый вопрос. Мой знакомый священник часто говорит: «Хорошо, что ни в армии, ни в Церкви демократии нет». Если едет группа священников, то всегда определён старший. И если старшим назначили тебя, то ты несёшь ответственность за всех священников, которые с тобой едут. Ты отвечаешь за их размещение, за их безопасность. Ты должен обязательно их контролировать.

Перед поездкой надо провести инструктаж. Обязательно надо проверить подготовку священников к поездке: в частности, экипировку и, хотя это может звучать странно, узнать о состоянии здоровья каждого из них в данный конкретный момент времени. Если человек не очень опытный, он часто не имеет представления, как конкретное недомогание может повлиять на его работоспособность в экстремальных условиях командировки. Хорошо было бы заранее узнать сильные стороны священников (например, кто-то из них — хороший проповедник). В командировке надо максимально использовать те дарования, которые каждому дал Господь.

Не надо пытаться всё сделать самому. Ты ведь не сможешь быть во всех местах одновременно. Поэтому в групповой поездке твоя главная роль — организационная. Именно ты должен распланировать, чем в этой командировке будет заниматься каждый. Способов распределения обязанностей несколько. Например, можно распределить священников по разным воинским подразделением, где они будут стационарно работать, а ты будешь между этими подразделениями ездить. Или, наоборот, все они будут ездить с тобой и будут выполнять те функции, которые ты им поручишь.

В командировке не должно быть никакой демократии, никаких богословских споров: это я хочу делать, а это я делать не хочу. Только послушание и единоначалие. Все должны тебя слушать. Ведь ты отвечаешь за каждого из них и перед Богом, и перед церковными властями.

Главная твоя задача — это организация безопасности. Если ты кого-то посылаешь в конкретную воинскую часть, то сам должен обеспечить безопасность поездки. Надо сделать так, чтобы батюшка под охраной уехал, под охраной находился и под охраной вернулся обратно живым и здоровым. В противном случае его хладный труп домой повезёшь ты, и с матушкой ты будешь объясняться…

Кто бы и где бы ни находился, каждый должен ежедневно выходить с тобой на связь и отчитываться о проделанной работе. А ты, аккумулируя информацию о том, что наработано всей группой, должен отчитываться перед Синодальным отделом.

Мне приходилось выезжать на Кавказ в составе группы священников. Честно скажу, дело это очень трудное. Как-то, когда мы с Сашей Рогожиным поехали в очередную командировку, нам в Синодальном отделе поручили взять с собой батюшку из другого региона. И когда пришло время ехать по воинским подразделениям в горы, я решил его с собой туда не брать. Я его прикрепил к одному воинскому подразделению, где он постоянно находился. Кроме того, он ещё работал и в подразделениях в ближайшей округе. По просьбе местной епархии он работал и в близлежащем храме, где в то время вообще не было священника. С этими задачами он справился. А вот насколько успешной была бы его поездка с нами в горы, я не знаю… Ведь человеку, который не имеет никакого опыта работы с военными, очень трудно сразу войти в очень сложную обстановку.

С одной стороны, все должны действовать по составленному тобой и утверждённому тобой плану. С другой стороны, ты должен понимать, что здесь управлять ситуацией ты должен тонко, аккуратно. У батюшек могут быть свои мнения, могут быть и разногласия. Но ни в коем случае нельзя делать свидетелями обсуждения этих разногласий военных! Особенно если это касается подчинения старшему. Вопрос единоначалия и дисциплины вообще должен быть на первом месте у тебя как руководителя группы и у остальных. Поэтому, если перед поездкой ты видишь, что есть священники, которые не готовы тебе подчиняться и точно выполнять твои распоряжения как старшего группы, то нечего таких и брать. Ты должен быть на сто процентов уверен, что если ты сказал священнику, чтобы он сидел в части, на рынок не ходил, то он так и сделает. Потому что ведь если что-то случится с батюшкой, отвечать будешь ты.

Спросите любого военного: что для него самое страшное? Многие ответят: «Молодого солдатика погибшего к его родственникам везти». Возможно, именно поэтому многие священники предпочитают ездить на войну в одиночку, в том числе и я. Часто священники меня просят: «Батюшка, возьми с собой!». Но я всегда отказываю и еду один…

 

 

Сложные вопросы работы в воинском коллективе

 

Избавление от мифов

 

Священник, который работает с военными, должен избавиться от мифов. Есть правильные изречения, значение которых часто мы понимаем неправильно и употребляем не к месту. Например, часто приходится слышать: на войне атеистов нет. Представь себе, что ты произнёс эти слова перед солдатами. А тут поднимается один из них и говорит: «Я достойно воевал, но я атеист». И что ты ему ответишь?

Не надо бросаться такими словами. Это изречение надо понимать во внутреннем, сокровенном смысле, как говорит Тертуллиан, — у всех людей душа христианка. Но многие люди ввиду своего воспитания, образования, мировоззрения не считают себя верующими. Можно взять для примера советское время. На войне во время какого-то тяжёлого боя, закрыв от страха и ужаса глаза, человек может проговорить: «Господи, спаси и помоги!». А потом опасность прошла, глаза открыл, и уже даже сам себе боится признаться, что Бога вспомнил. Вывод: священник ни в коем случае не должен быть категоричным.

Слово священника на войне слушают и слышат. И если он ляпнул что-нибудь не то, то это как гвоздь заколоченный. Поэтому, когда общаешься с военнослужащими и говоришь им что-то, то должен точно знать, что именно ты утверждаешь и откуда ты это взял. Или, другими словами, матчасть надо знать. Например, выступаешь перед военнослужащими, которые воевали, и рассказываешь о помощи Божией в бою. А они тебя спрашивают: «В каком это было подразделении? Когда?». И если ты не сможешь точно назвать подразделение, то бойцы, если уж и не скажут, то подумают точно — это сказки… Такого быть не должно. Каждое твоё слово должно быть аргументировано, должно иметь первоисточник. Не надо думать, что перед тобой сидит стадо, которое, открыв рот, принимает на веру каждое твоё слово. Поэтому я в таких случаях всегда говорю: это было там-то и там-то. Можете проверить. И это действует. В военном коллективе точность информации и умение ответить за свои слова очень ценятся.

Вообще священник должен брать всё хорошее, что он видит у других, используя в том числе современные технические средства. Как-то я стал свидетелем очень интересной дискуссии. Перед бойцами спецназа внутренних войск выступал дьякон Алексий Заварнов. А в спецназе ведь народ встречается очень разный… Один солдат отцу Алексию говорит, что в Интернете он прочитал, что Туринская плащаница — это выдумки. Мне было очень интересно посмотреть, как отец Алексий ответит. А тот взял свой смартфон и нашёл в Интернете фразу, что все бойцы спецназа внутренних войск душевнобольные. И говорит солдату: «Видишь, это тоже в Интернете написано!». С собой у отца Алексия оказался очень убедительный фильм о Туринской плащанице, о научном подтверждении её подлинности. Он тут же этот фильм у себя нашёл и вечером показал ребятам. Получается, что он конкретный вопрос осветил, и не дал посеять семена сомнения.

Интересный пример — это работа протоиерея Михаила Васильева, уважаемого в воздушно-десантных войсках священника. Как-то мы с ним вместе по Чечне ездили. Каждую беседу с солдатами и офицерами отец Михаил всегда сопровождает видеоматериалами, клипами, нарезками из разных фильмов. Он их привозит на внешнем носителе и скидывает на компьютер всем желающим. Я у него многое взял, и сам стал готовить такие материалы для бесед. Надо всё время искать и пробовать новые методы работы.

Надо обязательно учитывать, что сейчас в войсках служат ребята в основном с технической точки зрения продвинутые. Практически у каждого есть смартфон. И если ты не будешь умело пользоваться современными техническими средствами, то дискуссия с ними у тебя не получится. Да и вообще технические средства очень помогают в работе. Часто случается, что ты чего-то не знаешь, особенно какой-то конкретный факт по истории. Всегда можно выйти в Интернет и практически мгновенно получить нужную информацию (только обязательно из надёжного источника!) и воспользоваться ею немедленно. Или можно заранее закачать себе на внешний носитель информацию по наиболее актуальным темам.

Если священник работает с военными, то он должен быть в курсе всех проблем, которые их волнуют. Это могут быть не только духовные вопросы, но и вопросы исторические и политические. Бывают вопросы, направленные на то, чтобы поколебать веру, поиздеваться. Поэтому надо заранее отслеживать направления, по которым во время беседы тебе может быть нанесён удар.

Но особый акцент в любой беседе с солдатами и офицерами должен быть поставлен на тех вопросах, которые их больше всего волнуют в боевой обстановке. Для этого надо понимать как общие проблемы солдата на войне, так и проблемы именно этого воинского коллектива, касающиеся конкретной обстановки в данный момент. А это не получится, если не знаешь обстановку. Когда я еду в командировку, всегда стараюсь изучить обстановку в районе — и военную, и даже бытовую.

Военный коллектив — это слепок общества. Не нужно этот коллектив идеализировать, думая, что солдатики все до единого такие хорошие и добрые! В реальности в воинском коллективе можно, как и в жизни, встретить кого угодно. Не надо обольщаться, чтобы потом не разочаровываться. Но не надо бросаться и в другую крайность. Если в воинской среде тебе пришлось встретиться с людьми, относящимися к вере прохладно, то расстраиваться сразу тоже не стоит. Это только даёт импульс к ещё более напряжённой вдумчивой работе.

 

Под прицелом сотен глаз

 

Батюшка приходской в большинстве случаев живёт своим приходом. Он своим приходом обласкан, постоянно находится в сообществе, в котором он востребован. Приход — это община, сложившаяся вокруг Бога и вокруг священника. Даже если община ещё не полностью сформировалась, всё равно это семья. Люди на приходе, как правило, жаждут увидеть священника. И они же своего приходского священника и обеспечивают материально.

А в воинском коллективе ситуация прямо противоположная: не люди к священнику приходят, а он в коллектив идёт, чтобы рассказать нецерковным людям о Христе, принести благую весть о спасении, чтобы подвигнуть их к спасению. Можно сравнить приход с садовым участком. Травка растёт, всё вскопано и ухоженно. Бывает, сорняки попадаются. Но их немного, их легко выполоть. А раз всё вскопано, то и посаженное даёт свой хороший плод.

А в воинской части всё по-другому: вот тебе в руки лопата и лом — и вперёд! В этом случае перед священником — поле непаханое. Ведь ты приходишь в воинский коллектив, для которого ты непривычный посторонний человек. И этот коллектив должен превратиться в твою семью. Вот это одна из главных целей священника. Он в некотором смысле должен действовать, как разведчик, которого забросили за линию фронта. Одно дело — сиди дома, ходи на службу, возвращайся к семье. А тут тебя забросили неведомо куда — и живи, как хочешь. Вдобавок ко всему в воинской части коллектив меняется. То есть ты всё время будешь сталкиваться с новыми людьми. В определённом роде такое служение священническое можно сравнить со служением апостольским.

При первом появлении священника в подразделении некоторые бойцы приезду священника радуются. Но таких мало. Ведь в большинстве своём люди не имеют опыта общения со священником. Многие вообще не задумывались об этом и никогда не видели священника вблизи. Кто-то, наоборот, имел какой-то негативный опыт общения со священником. Может быть, человек хотел увидеть в священнике свет Христов, но столкнулся с чем-то негативным. Большинство же воинов к священнику в первое время присматриваются с добрым интересом, прицениваются.

За священником наблюдают тысячи глаз. Слушают, о чём он говорит, как говорит. Воинский коллектив живёт по определённым законам. И если священник будет себя вести, как тряпка: жаловаться, ябедничать, в жилетку плакаться, то вызовет презрение и отторжение. Не он должен искать опору в военных, а они должны видеть опору в нём. Если военные в священнике не видят глубокую личность, то толку от его работы не будет. Поэтому, если хочется поплакать, то, как говорится, только ночью, в подушку. Обидел тебя кто-то лично — помолись Богу, но не жалуйся никому.