Интермедио 2. «С моих слов записано верно, мной прочитано». История Пифии, записанная под диктовку

 

— Мое первое открытие внутренней бесконечности произошло предельно неожиданно. Я начала видеть в пространстве вокруг меня два белых шара. Эти шары я видела так же четко, как окружающие предметы — это не было похоже ни на визуализацию, где мы искусственно создаем образ в пространстве воображения, ни на сновидение, где мы помещены в заведомо другой мир. Просто в один прекрасный момент вокруг меня стали летать две сферы, и эти сферы переживались как наделенные жизнью и разумом. Духи? Души? Боги? Галлюцинации? Я пыталась задавать себе вопросы, цепляясь за остатки здравого смысла, но никакие размышления не позволяли эти сферы убрать. Это продолжалось в течение одного вечера. Когда ближе к ночи они не пропали — я задала вопрос: если вы реальны, дайте хоть какой-нибудь внешний знак. И в этот момент из окна комнату озарила вспышка света. После этого я попросила показать их, что они могут, и вдруг почувствовала, что почва уходит из-под ног. Я оказалась в другой стране, где в это время отдыхал мой молодой человек. Я увидела его, комнату, в которой он находился, вещи, которые его окружали. Когда по его возвращении я рассказала ему увиденное, он полностью подтвердил, что его окружали именно эти вещи.

Всего через два месяца после видения сфер произошло нечто еще более удивительное. Я сидела со своей лучшей подругой в комнате и готовилась к сессии. Внезапно я четко услышала два голоса в пространстве вокруг меня. Прекрасно зная, что голоса указывают на шизофрению, я попыталась игнорировать их, однако один из них сказал: «Ну если ты не веришь, — хочешь, чтобы твоя подруга тоже услышала нас?» Я мысленно ответила, что хочу, и в этот момент произошло самое невозможное, что только можно представить: подруга действительно услышала те же самые голоса, и все дальнейшее время, пока проходила фаза нашего взаимодействия, мы слышали в точности то же самое.

Голоса стали ругаться на меня, сказав, что уже давно мне посылались разные знаки и меты, и вместо того чтобы обратить внимание на эти знаки, я трачу свое время на ерунду. Под «ерундой» имелись в виду мои пробы практик по Кастанеде и даже практика гадания. И то, и другое воспринималось как своего рода игра или хобби.

Мы спросили, кто они, на что получили ответ: «В вашем восприятии на данный момент мы Ангелы-Бенефакторы и здесь для того, чтобы вас учить». Самое невероятное, что все это мы вместе с подругой продолжали слышать одновременно. Они сказали нам читать известного фантаста Макса Фрая, поскольку его книги помогают размыть границы восприятия, и что на следующий вечер будет первая полноценная практика. (Ну, кого-то через Фрая, а кого-то через Олди включают, лично я Фрая не понимаю.)

В эту же ночь я вижу во сне выжженную землю, по которой я иду в поисках пути к древу, и у меня за спиной черные крылья. И после этого во всех пространствах у меня появлялись эти крылья. Я беру землю и по земле пытаюсь понять, куда идти. В итоге я оказываюсь около живого дерева между мирами, и дерево начинает со мной говорить. Дерево открывает пространство и показывает, как зарождаются новые миры, давая мне серебряные плетения. Оно называет их клубком судеб, который даст мне право знать.

Вечером следующего дня, как только мы встретились с подругой, они постучались снова, и мы стали настраиваться на прошлое и будущее, так что мне удалось увидеть планету Землю как бы со стороны, извне космического пространства под шелухой. Земля предстала мне своего рода темным полигоном, в котором сталкиваются слепые силы и лишь иногда вспыхивают искры. Мне говорят, что эти искры — самое главное. Настроившись на будущее, мне показывают, что есть опасность, что в будущем тоже придет выжженная земля. Здесь же вижу людей, у которых есть сияния разных цветов в груди или во лбу, и они каким-то образом сохраняют Землю.

Подруга идет туда же, но ее картинки несколько отличаются от моих, ей показывают более ангелические образы и пейзажи.

В течение двух месяцев мы получаем странные задания. Нам передают некий «пакет» энергий, наставлений, знаний. Мы настраиваемся на него, после чего мы оказываемся в различных пространствах, где нам нужно находить разного рода «печати», похожие на монетки. Одновременно приходит множество информации о разного рода пространствах и иерархиях различных существ. Одним из самых неприятных опытов было столкновение с «серыми» в их духовной форме, как разрушающими душу паразитами. Затем я стала видеть образ «радужного мира», где каждый цвет представляет собой особого рода слои от начала до наших дней.

В какой-то момент мы перестали слушать наших проводников, пытаясь получить больше информации, заглядывая дальше, чем можно. Внезапно сработало что-то вроде тревоги, и проводники исчезли, а появилась третья фигура, которая была враждебна, которая атаковала нас. Мы с подругой были в разных квартирах и чувствовали одно и то же: пространство буквально дрожало, и земля уходила из-под ног. Внезапно я чувствую, что ко мне приходит фраза-защита: «тьма отталкивает свет», — и эта фраза ставит барьер незваному гостю. После мы направили на него энергоудар. В описании это выглядит очень ровно и последовательно, но на самом деле мы не понимали, что и как делаем, все это было чем-то вроде распаковки навыков после потери памяти.

После этого мы услышали, что мы засвечены и наши учителя больше не могут нас вести. Было ощущение, что мое сознание представляло что-то вроде базы данных, которые просматривали различные внешние силы. Все это время вокруг нас пространство, казалось, просто сошло с ума: взрывались лампочки, мерцал свет, пропадала связь, замыкало электричество. Наши проводники исчезли, и последнее, что мы услышали: «Настройтесь на элементалей стихий». Мы составили наш первый ритуал, на самом деле представлявший собой кальку из одной из прочитанных фэнтези. Какое-то время мы чувствовали энергию элементалей огня и воды, которые тоже давали свою информацию.

Было четкое ощущение, что мы полностью сошли с ума. Пределом абсурда был металлический голос в голове, говорящий одну фразу: «Летит метеорит, летит метеорит». Вот только метеорита нам не хватало. Ну наконец-то мы убедимся, что это всего лишь бред воспаленного сознания. А через неделю в районе Челябинска упал метеорит, и после этого для нас все пути назад были окончательно взорваны. До этого мы в моменты ослаблений потоков могли успокаивать себя, что это просто наша общая галлюцинация. Но после метеорита стало ясно: все всерьез, и назад путей нет.

Разные голоса стали говорить одну фразу: «Выберете сторону, выберете сторону». Подруга тяготела к светлой стороне, а мне с самого начала темные были гораздо ближе. Светлые представлялись чем-то предельно скучным, механическим и жестким, там все по принципам, законам, иерархиям и правилам. В темных пространствах все было куда более живым и настоящим.

 

— А потом были разговоры про суд...

— Пожалуйста, не надо про суд, отвечаю я, с трудом успевая стучать по клавишам. Рассказывай сразу после всего, что происходило вокруг темы суда.

— Хорошо, как скажешь.

 

— Однажды у меня было очень сильное включение. Я начала видеть структуру мироздания с совершенно неожиданного угла. Приходили имена различных культурных деятелей — Карл Юнг, Алистер Кроули...

 

— Прости, но так не пойдет. Мои читатели скажут, что я охуел и помещаю рекламу двух самых важных моих учителей прямо в текст. Скрытая реклама проекта. Давай разбавим их несколькими другими значимыми именами.

 

— Хорошо. Приходили имена различных культурных и эзотерических деятелей: слышала о Гёте, Майринке, Юнге, Гурджиеве, Кроули, Филиппе Дике и многих других. Я слышала разные имена. Про Юнга было особенно сильное включение, потому что я увидела, как он строил свой дом, и мне было сказано, что «он строил дом по каким-то особым правилам, как древние рода, причем сам он этого не знал». Я видела, как разные группы-имена активизируют на Земле свои коды, формируют свои команды, запускают их. Я увидела три разных модели, по которым на Земле нас «активируют». Каждый проходит свой путь по особого рода алгоритмам. Я даже увидела, что некие сущности заключают пари, кто из «команд» и «групп» дойдет до цели.

Когда голоса пошли каким-то сверхплотным потоком и часть голосов была на иностранном языке, мне все это надоело, я решила, что надо вернуться к жизни. Я узнала, как можно себя заблокировать от этих влияний, и сделала это. На какое-то время наступили тишина и покой, но потом я столкнулась с тем, что здоровье стало разрушаться и осыпаться, точно карточный домик. Голова разрывалась от предельной боли, тело трясло, при этом врачи не могли поставить диагноз. За полгода я почти выгорела. Мне удалось найти женщину, обладающую целительскими способностями, что, на самом деле, очень большая редкость — на одного целителя приходится сотня называющих себя целителями. Она собрала меня практически из состояния полного распада. Но стоило вернуться в более-менее физически здоровую форму, как я снова услышала первый голос, который предупредил — либо ты начинаешь заниматься всерьез, либо умираешь в течение ближайших двух лет.

Я начала искать эзотерические школы и практики, ведь до этого я вообще ничего не знала. Кроме Кастанеды мы ничего не читали. Один из впечатливших меня моментов — когда мы увидели огненные разноцветные колеса в теле, а потом — уже из интернета — узнали, что, оказывается, это называется чакрами.

Я начала поиск своего круга. Сперва прошла полное обучение в школе Похабова «Арканум». Затем оказалась у Ольги Веремеевой в школе «Врата миров». В этих школах я получила ряд ценных практик и моделей, но главного так и не нашла: я искала хоть одну школу или людей, у которых были бы хотя бы отчасти похожие опыты. Я вошла в эзотерическую среду, ездила на слеты, но никто из тех, с кем я общалась, не сталкивался с подобным опытом. Причем часто было так, что мы вначале слышали голос, называющий нам те или иные школы, а потом в интернете узнавали, что такие школы есть в реальности — и мы смотрели эти школы. Тогда же я выхожу на сайт «Касталии», но меня пугает слово «Орден». Удивительно, но в течение семи лет мне постоянно в разных школах и пространствах попадались фрагменты, цитаты «от Олега Телемского», в том числе в медитациях на таро. (Комментарий автора — не знал, что я столь популярен в эзотерическом пространстве. Что ж — приятно польщен.)

В какой-то момент наши пути с подругой разошлись. Она ушла на светлый путь, и взаимодействие перестало складываться. В просматриваемых школах и материалах я не находила некоего принципиального ключа, который ожидала все это время, хотя фрагменты узнанного непосредственно из поля попадались мне в разных школах. Я отказалась ориентироваться на любые школы и авторитеты и полностью погрузилась в свои переживания. Я стала работать с богами, с архетипами. Был очень сильный опыт включения в Лилит, тогда же я услышала песни Мартиэль и подумала: как жаль, что я с ней никогда не увижусь, в ее песнях было что-то глубинно родственное, куда больше, чем во всех школах и традициях.

В течение трех лет я прошла сложный путь, на котором произошло слишком многое, и чтобы описать все, наверное, потребовалась бы отдельная книга. Происходили синхронии, я услышала голос, называвший «Экзегеза, Филипп Дик», — и когда я ввела в поисковик это словосочетание, выяснилось что такое произведение действительно есть, и оно было выложено на сайте «Касталии». У меня появилась своя небольшая группа, я слышала фамилии, понятия, а потом находила эти фамилии и понятия. Я стала получать свои практики, техники, ко мне приходили люди за помощью, хотя я никогда не пыталась рекламировать себя. Была и попытка пойти на битву экстрасенсов, но тут произошло непонятное. Обычно я взвешенный и спокойный человек, но когда я оказалась на самом первом кастинге, со мной случилась настоящая истерика, первая за несколько лет. До сих пор я не понимаю, как и почему это произошло.

В какой-то момент я увидела свою родовую систему. Сперва я хотела восстановить связь с родом, но когда я пошла в направленную медитацию на восстановление контакта с родом, я увидела темного ангела. До сих пор все темные ангелы, появлявшиеся в моем воображении, были всецело мягкие, но на этот раз ангел был в гневе и крайне оскорблен, что я «забыла своих». Я увидела, что представляет собой мой род на самом деле, и увидела, что эта система буквально пожирает и выкачивает меня насквозь. Я поняла, что я чужая в своем роду, и, используя и психологические, и эзотерические практики, стала шаг за шагом сепарировать себя от родовой системы. Тогда мне и пришло, что необходимо сначала прочитать книги Олега, а потом и посетить его лекцию. Я услышала голос, потребовавший прийти на ближайший семинар, и когда я стала наводить справки, выяснилось, что семинар будет через неделю и это единственный в полугодии открытый бесплатный семинар — обычные-то лекции весьма дороги. Остальное будет рассказано автором с позиции его магистерия.

С моих слов записано верно, мной прочитано. 01.02.2020 г.

 

 

Глава 6. «Звали? Пришла»

 

Говорят, что был ветер, ветер с ослепительным жаром.

Говорят, что камни рыдали, когда рвалась животворная нить.

И еще говорят, что нельзя вымогать того, что дается даром

И чем сильней ты ударишься о воду, тем меньше хлопотать-

хоронить.

Борис Гребенщиков, из песни «Сила на ее стороне»

 

Итак, практически за один месяц в моей ойкумене начали раскручиваться три истории, три мифа, три мистерии, которые я сперва искренне хотел держать максимально отдельно друг от друга. Звезда Карни восходила все ярче, раскрываясь все более невероятными смыслами, символами, совпадениями.

Карни умеет преподносить сюрпризы. Всего на третий наш ритуал она вдруг заявила: «Ну все, достали меня эти детские игры. В следующий раз дай мне 5=6!»

Такие слова едва ли можно воспринять серьезно, и конечно, я внутренне посмеялся. Сколь бы невероятными не были наши путешествия, какие бы символы и боги ни раскрывались в нашей мистерии, но 5=6 — это совсем другое. К своей 5=6 я последовательно шел почти двадцать лет, и тут появляется какая-то, пусть и весьма очаровательная темпераментная женщина, которая с места в карьер заявляет: дай мне 5=6. Что еще я тут мог подумать, кроме ироничного «хм, ну-ну, попробуем».

Хотя... Если на второй встрече, провожая меня на конференцию, от которой я не ждал ничего хорошего, Карни обещала мне финансовый прорыв — и неожиданно я был практически засыпан деньгами, позволившими мне закрыть мои долги, я уже не мог просто так отмахнуться от ее слов. Кому — двадцать лет, кому два месяца, почему бы и нет?

Все последующие эротические медитации, трансы, наши оргии воображения как будто приближали нас к этой цели. Видения, символы, сюжеты, которые она рассказывала мне после каждой нашей встречи, изумляли, восхищали, и одновременно пугали. Однажды она рассказала, как к ней пришли демоны. Причем она не занималась ни медитациями, ни ритуалами, просто внезапно в комнате увидела четыре классических мохнатых морды. Не растерялась. Начала беседу. Признаться, мне было жутко слышать все ее истории: что, если она просто сойдет с ума?

Самое удивительное, что случайные фантазии, ассоциации, переживания, которые, казалось, не были ничем подкреплены, укладывались в классическую сюжетную линию посвящения по древу жизни. Риск, что Карни просто фатально сойдет с ума или, столкнувшись с чем-то, что не сможет поднять, просто пошлет на хуй и меня и, что гораздо больше пугало, все те ценности и принципы, которые она уже от меня приняла, казался мне очень большим. Однако, несмотря на невероятные процессы под шелухой, Карни оставалась на редкость стабильной и устойчивой в обычной жизни. Я столкнулся со странной и непонятной загадкой, разгадка которой, впрочем, оказалась достаточно простой.

Под маской яркой, экстравертной и немного поверхностной женщины, коей она казалась внешнему наблюдателю, скрывался человек, который проходил свой духовный путь всю жизнь, начиная с раннего детства. Еще в детстве во сне она увидела темного ангела. Вступив в зрелость, она всегда понимала, что ее духовный путь и ее связь с ее богом, поиск дороги к нему — это самое важное, что у нее есть, а все остальное, что может быть сколь угодно приятно и ценно, является вторичным по отношению к главному — обретению Серебряной Нити. По тому же признаку она выбирала мужчин. Важнейший эпизод ее пути — это многолетняя связь с одним из самых авторитетных иудейских каббалистов, чье имя широко известно, но, по понятным причинам, не называется. Тогда она была в одном шаге, чтобы принять иудаизм, но, должно быть, ее удержали Истинные Силы ее природы.

 

И здесь я обязан прерваться и озвучить не одинарное, но троекратное предупреждение. Горе тому читателю, кто решит, что несколько эротических ритуалов, трансовых состояний, призываний, тантрических мистерий и пара-тройка ритуалов 2,22 приведут вас через чертог двойной бездны к реализации 5=6. Нет, нет и еще раз нет. Темные звезды стали Темными звездами не потому, что я какой-то особый учитель, но лишь потому, что они изначально были Темными звездами, и задачей было только дать нужный толчок. Карни, как и Рысь, видела Его с детства. И с некоторого момента все женщины, с которыми я оказывался связан, были так или иначе связаны с Ним до меня, точно я был всего лишь проводником, который должен был пробудить их сокрытый до времени потенциал.

А для большинства магия либо останется в границах дозволенного «лягушатника переживаний», где все отмерено и известно, либо неподготовленный человек все-таки попадает в большое море, где у него очень быстро протечет крыша.

 

Карни принадлежала к третьему, самому невозможному случаю. Она плыла в этом море. Плыла, на ходу создавая изящные мифологические конструкции, связи, аллюзии, так что сама жизнь Кэр превратилась в Мистерию, причем так — о редкий счастливый случай! — что это никак не повлияло на ее повседневную работу и общую адекватность в окружающем мире и быту, а также — на точное понимание, что и кому можно рассказывать.

И вот третий или четвертый наш полет. При том, что меня, как нетрудно понять, больше всего интересовало, кто такая Мирра, после ночи любви мы мирно беседуем о превратностях моих любовных связей и о том, чем значима, ценна и уникальна каждая из моих близких женщин. Какая же это была ночь! Карни проявила одну из древних богинь, яростных, провоцирующих, вызывающих, делающих секс подобным яростной схватке драконов. Кто это была — Лилит, Бабалон, Иштар или кто то еще? Кажется, впервые в этом соитии мне удалось вытащить и преобразить мою Тень, одну из самых раненных, слепых частей.

— А у тебя же есть еще кто-то? Кроме тех женщин, кого ты назвал. И она очень, очень важна! — вдруг без перехода говорит Карни. — Расскажи, интересно же! Ты же знаешь, я не ревную.

— Да есть, — признаюсь я. — Черная Королева. Ты видела ее на дне рождения. Юлия Рысь. Я знаю ее очень много лет.

После этих слов с Карни происходит что-то странное, она неожиданно обмякает, впадает в транс и много раз повторяет одну, на первый взгляд, бессмысленную фразу:

— Она Нахема, она сестра моя, она Нахема, она сестра моя. Она Нахема, она сестра моя.

Хотя я уже привык к «включениям» Карни, которая еще недавно трансформировала мою Тень через чистую сексуальную ярость, но упоминание Нахемы и совершенно другой голос, как будто звучащий с той стороны реальности, пробирал до озноба. «Ну раз у нее САХ Азазель, значит, там и Нахема где-то должна быть», — подумал я.

А на следующее утро позвонила Юлия.

— Ты не представляешь, что со мной произошло! Я дочитывала твою книгу... — В первом варианте существовала отдельная версия книги, которая впоследствии вошла в третью часть. — И там, когда ты писал про Йом Киппур, где вы вызывали Нахему, я вдруг услышала голос. Сильный женский властный, злой голос.

— Что она говорила?

— Всего-то два слова: «Звали? Пришла».

Ну а если пришла — значит, надо встретиться.

 

Пожалуй, это оказалась наша самая сложная встреча.

Это было очень напряженное взаимодействие.

Вначале Королева спросила:

— А что тебе, собственно, взбрело в голову, что мы с Магдой будем воевать? Вроде как она нормальный человек, да и я далеко не одна.

— Я боюсь. Ибо я понимаю одну простую вещь. У меня может быть много очень близких связей. Но между тобой и Магдой есть одна проблема. Вы обе имеете право на Корону. Это уже речь не о нашем личном. Это глобально. Ты — была в начале, ты спасла меня и «Касталию», ты своим примером запустила отдел переводов и вытащила проект на его орбиту. Но ты исчезла, и все эти годы кровью и потом Магда держала наш проект, вложив всю силу и всю душу. Вы обе — Королевы «Касталии», вы обе вправе. Поэтому я очень боюсь. Боюсь того момента, когда Магда поймет, что ты — это не просто одна из моих любимых женщин. Ты — Черная Королева. А избави боги от войны королев, мы все смотрели «Игру престолов». У нас даже хуже, потому что обе — всецело и полностью в своем законном праве.

— Боюсь, что ситуация несколько сложнее, чем ты думаешь, дорогой. — В ее голосе уже стали появляться незнакомые нотки, по которым я потом всегда безошибочно узнавал включение Нахемы. — Королевы-то на самом деле не две, а три, и ты видишь далеко не всю картину.

— Что за чушь!! Ни одна из женщин не может претендовать на «Касталию». Даже Иштар скоро уйдет. — Я бегло рассказал о неизбежном расхождении с Иштар, на что получил реакцию искреннего сожаления:

— Как жаль, ведь она как будто делает наше поле чистым. Но я не про нее.

— Про кого же?

— Про Мартиэль.

Черт, вот от такой наглости я на минуту потерял дар речи. Она поставила себя на одно поле с Марти, посмела с ней сравниться! Боги всемогущие, да кем она вообще себя считает! Это что — вызов? И вообще, Марти — учитель, а не любовница.

Есть одна вещь, которую я решительно не понимаю и никогда не понимал. Это, если угодно, тайна женской души. Если вы читали мою биографию, вам, думаю, легко понять, что я — честный и последовательный полиамор. Честный и последовательный в том смысле, что никого не «соблазняю», не ввожу в заблуждение, и все прекрасно знают, что у меня есть иные связи, которые дороги моему сердцу. За исключением «войны титанид» и общего вето на Пеймону, я практически не сталкивался с ревностью женщин друг к другу, да и война титанид, если посмотреть глубже, не совсем про ревность, а про нечаянно нанесенное оскорбление и столкновение с Тенями друг друга.

Так вот, не ревнуя друг к другу, они так часто ревновали к Марти, которая была и остается моим учителем, так что эротическая близость между нами невозможна от слова совсем. Даже сама Иштар порой не могла сдержать уколов ревности. Какой невероятный и причудливый парадокс!

Оглядываясь на наши разговоры, я сознаю, что слова, которые Юля говорила на глубине, по большому счету понимались мной лишь в очень небольшой плоскости. Там, где я увидел вызов и перепугался до смерти, на самом деле было нечто другое, хотя очень похожее. Это был интерес. Запрос, который выражает чувство предельного родства или, наоборот, — желание бороться.

От масштаба дерзости я не скоро пришел в себя, а когда пришел, то мог только сказать, что есть Второй и Третий аркан — и они ну никак не могут пересекаться.

Казалось бы — все миновало. Если бы! Все только начиналось.

Черная Королева вспомнила про книгу, которую я ей отправил. Тот самый «Восход Черного Солнца», — историю Акташ. Книгу, с годами переосмысленную, переписанную и включенную в третью часть этой исповеди.

И прочитав, Рысь, как мне показалось, захотела свою, аналогичную книгу. Книгу, которая должна стать самой невероятной историей. И ведь не откажешь ей в правде — за какие-то четыре встречи у нас уже было что рассказать и чем удивить. Как было что сказать и о том, что происходило десять лет назад. А что еще будет! Нахема! Азазель вернулся — и вернулся в полную силу! Она имела право на эту книгу.

И я испугался. Потому что неудачный опус — «Восход Черного Солнца» — разрушал и Акташ, и Магду. Потому что написание особой книги про Черную Королеву как раз и оказывалось единственным способом бросить вызов Красной Королеве, и это угрожало превратить Город в развалины.

Новая книга в тот момент означала угрозу катастрофы, и в то же время на каком-то глубинном уровне я понимал, что эта книга нужна. Слишком многое осталось за кадром.

Рысь начала давить. Давить жестко и местами язвительно.

— Неужели красота плетений Азазеля должна остаться безвестной из за человеческого, слишком человеческого? Неужели ты поставишь личное выше творческого, реальность выше правды символа, правды духа? Книга, о которой я говорю, должна быть написана не просто для живых. Это то, что пишется для мертвых!

Сперва такое нападение вызвало одно — сопротивление. Я был уверен, что никогда не буду писать новую книгу. Чего стоила эта уверенность, ты, о мой дорогой читатель, можешь убедиться наглядно, держа в руках этот текст.

Тогда, находясь в границах слишком человеческого, я воспринимал ее требования как что-то, чего я больше всего боялся, — как нападение на Магду. Которое в итоге приведет к катастрофе, ведь свора верных псов у той всегда под рукой. Поэтому вместо того, чтобы заниматься любовью, мы тратили время друг друга на спор, казавшийся неразрешимым. Спор, ставший противостоянием.

— В конце концов, тебе не обязательно издавать эту книгу. Пиши ее, как пристало мастеру — для мертвых, и что написано для мертвых — станет ответом для живых, когда придет время.

Внезапно на этих словах лицо Черной Королевы изменилось, и каким-то другим, пробирающим до озноба, голосом вне предыдущего контекста разговора она вдруг сказала:

— Разве, говоря о бездне и проводнике через бездну, не обращался ты к Госпоже земных врат, ведущих на ту сторону ночи?

Вот тут я реально испугался. Потому что до сих пор я свято верил, что Госпожа земных врат — Геката. А Геката покровительствует Магде, и сейчас Юлия, сама того не зная, заявляет свою причастность к богине, с которой был заключен договор через Магду. Вот здесь я и почувствовал, что под моими ногами уже по-настоящему задрожала земля. Ибо не одна только Геката носит титул «Госпожи земных врат».

Все попытки перевести разговор на Магду и таки выяснить, понимает ли она, что сейчас грозит объявить войну не самой слабой противнице, свелись к одной-единственной фразе:

— Магда? У нее есть один лунный артефакт, который очень нужен мне. Она сама мне его отдаст, она друг, зря ты тут загоняешься. Не хочешь публиковать — пиши для себя.

Запрос Юлии был и моим запросом, в котором я не мог признаться себе до конца. Я сам хотел этой книги не меньше. Уже тогда я понимал, что единственное новое слово, что я могу сказать, — это самый старый, уже бородатый жанр исповеди, в которой я не утаю ни одной своей ошибки, но в которой смогу передать читателю это ощущение дыхания жизни, пронизанной страстью к другой стороне, страстью, время от времени становящейся взаимной, когда сама жизнь превращается в будто сошедшую со страниц мифологему.

Я не могу создать новых техник, ибо в мире духа техникам цена — ломаный грош, если они не в умелых руках, а подлинно умелый разум сам создаст свои техники. Нет смысла и в теоретической проповеди, ведь любая идеология легко превратится в свою противоположность. Разве Христа, проповедующего ненасилие, не сделали отцом инквизиции, Ницше, презирающего немцев и гордящегося своими польскими корнями, — отцом нацизма, а Кроули, известный своей самой яростной трансгрессивной сексуальностью, не стал объединять благородных девиц обоих полов, которые о сексе даже говорить спокойно не могут. Бессмысленно пытаться научить этот мир, они все равно услышат только то, что уже знают. Единственное, что только я могу сделать, — это на своем примере, обнажившись до основания, показать, что происходит, когда проявляются боги, и, быть может, это «включит» кого-то, кто соприкоснется с этим миром.

Это знал я. Это знал Азазель, на что мне весьма бескомпромиссно указывала Юлия, имея «один САХ на двоих». Как когда-то Акташ, Черная Королева знала о моих настоящих желаниях и предназначениях больше, чем я мог позволить себе осознать.

В какой-то момент я, все еще уверенный, что Черная Королева хочет книгу во славу себя, заявил:

— Хорошо же — я послушаю Азазеля, а он хочет, чтобы книга была написана про всех участников нашей истории. Тебя это устроит? — В интонацию голоса я вложил весь возможный яд, намекая на других моих Темных звездочек, но вместо возмущения я вдруг услышал довольно сытое, буквально кошачье: «Так это же и нужно, дорогой, отныне договор заключен». Она выглядела как кошка которая съела крынку сметаны — то что по моим понятиям ее должно было разозлить, ее только обрадовало.

— Да, и еще одно. Эта книга должна быть тотально честной. От начала и до конца. Все твои взлеты и все твои падения. Все люди, кто был важен для тебя, должны быть изображены как они есть — без политесов и искусственных очернений. Это особая книга, которая делает тебя принадлежащим вечности — а вечность требует жертв человеческого, слишком человеческого. Это не книга обо мне, любимый, эту книгу хочет Нахема, эту книгу хочет Азазель, можешь спросить у него сам, ты же научился слышать своего Патрона, не так ли?

Так. Я почувствовал из глубины подтверждение, как будто некто сказал — наконец-то. Значит — книге быть? Примирение достигнуто? Договор заключен? Видимо, да. Точно в подтверждение договора, через три дня мне приснился покойный Сергей Яшин, пришедший в мой дом с просьбой дать ему почитать какие-то мои старые тетради. «Пиши для мертвых», — сказала Нахема, хозяйка мира мертвых, и мои сны подтвердили правду ее слов.

Но даже согласившись на словах, разве смогу я сделать это в ближайшем будущем? Будет ли книга вообще когда-нибудь написана? Смогу ли я найти хотя бы лишний час в неделю, чтобы посвятить время этому непростому делу? Видимо, Юля с ее богами слишком плохо представляет мой график жизни, в который даже при очень большом желании я не смогу включить еще одну задачу — работу над книгой. А теперь — внимание: эта книга была начата десятого ноября и закончена двадцать шестого февраля.

Задача казавшаяся не исполнимой решается за какие то три с половиной месяца и еще три месяца я еще вносил некоторые уточнения, дополнения и вставки приводя текст к единому звучанию. Если бы мне сказали об этом тогда, я только посмеялся бы над нелепым представлением о моих возможностях.

Чтобы внести ясность, позволю себе немного отвлечься и не хвастовства ради, но объективности для описать те несколько жизней, которые я проживаю одновременно, ибо не всем понятно, что значит «отсутствие времени».

Во-первых, я — блогер. А это значит, что все мысли в фоновом режиме сосредоточены на том, что же еще интересного я могу презентовать моим дорогим друзьям, которых в обеих социальных сетях у меня уже полный лимит. Чтобы написать пару сообщений в неделю, не нужно много времени, но для того чтобы эти сообщения были интересны, необходима фоновая концентрация, сравнимая с концентрацией рыбака с удочкой. Ты все время ждешь удачной мысли, цитаты, идеи, которая не так уж часто «клюет», но когда «клюнет», нужно успеть вовремя подсечь и вытащить на поверхность.

Во-вторых, я бизнесмен. Это значит, что все регулярные отгрузки поставок книг крупным магазинам и индивидуальным заказчикам нужно проводить постоянно, мечась между тремя городами — Калугой, где у меня склад, и двумя столицами, где постоянных клиентов не стоит заставлять ждать слишком долго, если хочешь, чтобы хлеб с маслицем был не только сегодня, но и завтра. А также параллельно координировать допечатки тех позиций, которые заканчиваются. Я не говорю о том, что помимо отдела продаж мне необходимо удерживать внимание на отделе переводчиков, чтобы вовремя подбирать и присылать каждому переводчику на перевод новую книгу, соответствующую их внутреннему запросу.

В-третьих, прошу прощения за подробность, но я любовник восьми прекраснейших женщин. Черная Королева, Карни, Пифия, Магда, Дакини, Вега, Ормаленна и все еще Иштар, хотя нам осталось еще быть может пара-тройка встреч. А в алькове у каждой хоть изредка следует появляться, чтобы не оказаться безнадежно забытым. Еще одну женщину я бы быть может еще мог бы потянуть, а вот включение в качестве девятой возлюбленной полноправной музы означало бы только одно: большая часть связей рискует оказаться прерванной. А каждая женщина в моем пространстве дорога мне своей совершенно особой, уникальной гранью. Как нетрудно понять, добавить в этот график такую вещь, как работа над книгой, означает поставить на кон всю свою жизнь. Где-то в глубине души я понимал, что на моем нынешнем уровне служения, по большому счету, книга — это самое значимое сокровище, которое я могу создать, показав немногим, что значит действительно жить своим мифом. Но не в этом десятилетии!

Однако договор был заключен. Я хотел этой книги, но более всего этой книги хотел Азазель. И эта книга начала рождаться, сперва мучительно, через ужас и боль, а потом легко точно танцуя. Договор был заключен, но я имел наивность не принять его всерьез.

Споры вокруг книги, с которых началось наше общение, — как выяснилось, даже не полбеды. Как раз в тот момент, когда мне казалось, что удалось достичь хрупкого баланса договоренности, в Черную Королеву в полную мощь и силу вошла Нахема.

И вот на этот раз, черт возьми, это было действительно страшно. Потому что первое, что я услышал, — это хулу на самое святое, что только может быть. Хулу на Лилит.

— Ты же всегда знал, что тебе нужна другая богиня. Ты искал не Лилит, признай же это и следуй за мной в бездну.

Признать? Пресвятая Владычица, да если бы я услышал что-то подобное от другой женщины, эта женщина исчезла бы из моего пространства в ближайшие полчаса. Но Черная Королева! Но хранительница Града, которая была со мной с самого начала! Но та единственная, с кем говорил Азазель! Что она делает, зачем?!

Сказать, что я был смущен и ошарашен, значит — ничего не сказать: я был просто смят и раздавлен. Передо мной разыгрывалось противопоставление, которого по определению не могло быть — противопоставление внутри Тетрады. До сих пор моя картина мира, при всей ее сложности, была внутренне проста. Есть мои главные боги: Люцифер, Лилит, Азазель, Нахема — боги, объявленные покровителями «Касталии», священная Тетрада. Есть второй круг: боги Телемы, которым я воздаю хвалу за становление, полученное в их храме. Есть третий круг: боги-союзники, те боги и богини, с которыми я сталкивался на протяжении моего странствия. Иштар, Геката, Кылчин, Умай, Велес — вот те имена, которые неизменно почитаются, когда я говорю свое слово на кругу. И, конечно, есть враги, но стоит ли о них? И вот сейчас в мою стройную картину реальности врывается раскол, необъяснимый рационально. Или я, или она! Или Лилит, или Нахема! Твою же мать, по всем моим данным они не просто союзники, они сестры, они из одного источника, части единой мистерии, и сама идея возможности раскола так же абсурдна, как идея конфликта между кровными сестрами! Какую руку отрезать — правую или левую? Или даже нет: с чем предпочтете расстаться — с печенью или сердцем? Очевидно же, что организм умрет в любом случае.

Внезапно голос Юлии изменился:

— Мать обманула меня. Она говорила, что мир прекрасен, и бросила меня в чужой, убивающий, давящий мир, где мне не было места.

Что вообще происходит? Присутствие было. Невозможно перепутать вселение и ролевую игру в «а проведу-ка я богиньку», с каковыми я не раз сталкивался на своем пути все эти годы, но не счел достойным даже эпизодически упоминать подобное. Да, порой можно не увидеть реальное вселение, если сознание надежно изолировано в своих менталоконструкциях. Полное вселение, в полную силу, невозможно спутать ни с чем. Меняется само пространство, стены начинают дышать по-другому.

И мне оставалось убеждать себя, что сейчас это не настоящая Нахема, что настоящая Нахема не может выступать против Лилит, как никог