Неба царь – обращение к Кришне как к верховному богу.

XVIII

¹ Наппинней (nappinnai «Благая девушка») – в тамильской кришнаитской традиции двоюродная сестра и супруга Кришны. Это обстоятельство соответствует характерному для дравидского юга Индии обычаю так называемого кросску‑зенного брака (женитьба на дочери брата матери). Пастушка по имени Наппинней встречается и в более раннем тамильском тексте, в главе XVII поэмы «Силаппа‑дихарам» («Повесть о браслете», V‑VI вв.), где описываются танцы пастушек с Кришной. Ее называют младшей сестрой Кришны, и она является его возлюбленной. В тексте мы встречаем уже знакомый намек на супружеские отношения: Наппинней вешает на шею Кришны гирлянду из цветов тулси. У Андаль же она прямо называется его супругой. Кришнаитская традиция, бытующая на юге Индии, считает Наппинней, которой в санскритских текстах, также связанных с югом, соответствует Нила (nlla), дочь пастуха Кумбхаки, брата Яшоды (см. [Эд‑хольм, Сунесон, 1972]), воплощением богини Бхудеви («Богиня‑Земля»). С мифологической точки зрения связь Кришны с Наппинней олицетворяет крепкий союз верховного бога с местным племенным этносом, представленном в северных вариантах мифа Радхой.

XIX

¹ Подразумевается ложе, для которого использованы пять видов тканей.

² Мадави (matavi) – вьющееся растение. Также одно из названий тулси.

¹ По‑видимому, Андаль подразумевает здесь мифологический эпизод пахтания океана богами и асурами. Когда из океана показалась амрита, напиток бессмертия, Вишну помешал асурам захватить ее, и обладателями амриты стали боги.

² Зеркальце и веер – атрибуты обряда, значение которых не ясно.

XXII

¹ Кингини (kinkini) – браслеты или пояс, увешанные маленькими колокольчиками. Их форма напоминает раскрывающийся цветок лотоса.

² Под проклятьем (тамил, сараш, санскр. sapa) подразумевается цепь перерождений, сансара.

XXIII

¹ Кайа (кауа) – цветы дерева кайа, имеющие синий цвет.

XXIV

¹ Теленок – личина асуры, пришедшего в Гокуль убить Кришну.

² Поднятие горы Говардхана– известный эпизод мифологии Кришны, отражающий момент борьбы культов Индры и Кришны (см. [Водвилль, 1980]).

XXV

¹ Недумаль (netumal) – «Высокий темный»; тамильское имя Вишну‑Кришны (также Маль, Тирумаль).

XXVII

¹ Говинда (санскр. govinda)– букв, «пастух», «добывающий коров», одно из самых распространенных имен Кришны.

² Используемый здесь глагол kujir («быть холодным», «охлаждаться») отмечает завершение стадии обряда, который характеризуется накоплением внутреннего жара.

XXVIII

В этой строфе в словах пастушек содержится несколько идей, типичных для религиозного течения бхакти. Бхакт признает свою полную зависимость от бога и провозглашает свою близость с ним, причем близость родственную, почти интимную, главной ценностью своего существования. Можно отметить далее, что само рождение в племени пастухов, к которому принадлежит Кришна, обеспечивает девушкам «благо святости». Во всяком случае, нет никакой речи о необходимости громоздкого богослужения, специальных жрецов или специальных знаний. Служение любовью обеспечивает вишнуиту постоянное единение с богом даже за пределами земного существования, т.е., говоря другими словами, любовь дает возможность достичь главной для всякого индуиста цели –‑ мокши, освобождения души от телесных пут, от цепи перерождений. Однако Андаль в следующей строфе устами девушек фактически отказывается от этого освобождения и видит свое счастье в том, чтобы сколько угодно рождаться на земле («в семью семи рождениях») в облике поклонника любимого бога. Собственно, именно об этом просят девушки и сама Андаль своего Кришну и в этом, в конце концов, оказывается главный религиозный смысл их обряда...........*

В этой строфе выявляется знаменательное отличие тамильской поэмы от параллельного эпизода из «Бхагавата‑пураны». Как отмечалось, целью исполнявшегося девушками обряда плодородия, посвященного богине Катьяяни, было получение хороших мужей, потомства, богатства– словом, всего того, ради чего такой обряд совершался. В поэме Андаль тема изобилия, плодородия тоже присутствует (в особенности в строфах III и IV), однако в целом в ней, безусловно, доминирует идея обретения чисто духовных, религиозных ценностей. Девушки Го‑куля просят богиню дать им в мужья Кришну (чем и оправдывается включение этого эпизода в вишнуитское произведение). У Андаль же все их внимание сосредоточено на восхвалении бога, любовании им, на мечтах о вечном ему служении. Отсюда понятна особенность поэтики «Тируппавей», которая состоит в том, что каждая строфа поэмы, определенным образом развивая нехитрый ее сюжет, одновременно является более или менее развернутым вишнуитско‑кришнайтским религиозным гимном.

XXX

¹ Санга (carikam)– легендарная тамильская поэтическая академия, с которой связано происхождение и развитие ранней тамильской поэтической традиции (см. [Дубянский, 1989, с. 48‑49]).

Библиография

Варадачари, 1966 – Varadachari К.С. Alvars of South India. Bombay, 1966. Водвилль, 1980– Vaudeville Ch. The Govardhan Myth in Northern India.– Indo‑Iranian Journal. 1980, vol. 18, № 3‑4.

Герман, 1980– Herrmann T, Andal I Tamilska poezja religijna okresu bhakti. ‑¹– Li‑teratura na Swiencie. Warszawa, 1980, № 10 (114).

Дубянский, 1988– Дубянский A.M. Исторический взгляд на жанр утреннего гимна в индийской литературе. – Проблемы исторической поэтики литератур Востока. М., 1988.

Дубянский, 1989 – Дубянский А.М. Ритуально‑мифологические истоки древнета‑мильекой лирики. М., 1989.

Дубянский, 1991 – Дубянский А.М. Священный идол–древний обряд и средневековая поэма. – Сад одного цветка. М., 1991.

Кёйпер, 1986 – Кёйпер Ф.БЯ. Три шага Вишну. – Труды по ведийской мифологии. М., 1986.

Фильоза, 1972 – Un texte tamoul de devotion vishnouite. Le tiruppavai d’ Antal. Par J. Filliozat. Pondichery, 1972 (Publications de lTnstitut Fran^ais'd’lndologie: № 45). Флад, 1998 –• Flood G. An Introduction to Hinduism. New Delhi, 1998.

Фруццетти, 1982 – Fruzzetti L.M. The Gift of a Virgin: Women, Marriage and Ritual in a Bengali Society. New Brunswick, 1982.

Харди, 1983 – Hardy F. Viraha‑bhakti. The Early History of Krsna Devotion in South India. Delhi, 1983.

Эдхольм, Сунесон, 1972–• Edholm E.A., Suneson C. The Seven Bulls and Krsna’s Marriage to NTla‑Nappinnai in Sanskrit and Tamil Literature. –Temenos. Helsinki, 1972, vol. 8.

Н.А. Канаева

 

Калъянамалла «Анангаранга» («Подмостки любви»)  

 

 

V Фрагмент

Вряд ли сегодня найдется хотя бы один мало‑мальски образованный человек, который не знает названия «Камасутра». Но очень немногие знают, что этот текст– не единственный в своем роде и представляет в индийской литературе раздел, называемый камашастра – «наставления в науке любви». В европейской терминологии теория любви получила название эротологии, а сама теория оформилась на Западе только во второй половине XX в.

Камашастра – дитя индуистской культуры и воплощение индуистского мировоззрения, появилась не позже V в. до н.э., потому что ей, по свидетельству буддийского поэта Ашвагхоши (ок. II в. н.э.), обучался живший именно в это время царевич Сиддхартха, прежде чем стал Буддой. Ее появлению способствовала сакрализация в индуизме отношений между полами, что весьма отлично от того репрессивного отношения к вопросам пола, которое до середины XX в. существовало в западноевропейской культуре как следствие ее христианизации.

Сакрализация сексуальных отношений тесно связана с характерным для Индии мировоззренческим представлением о единстве человека и космоса, общности происхождения и отражении друг в друге. С такой мировоззренческой позиции сексуальная жизнь человека выглядит не просто физиологической потребностью или необходимостью. Она артикулируется и как наслаждение – данный человеку природой постоянный источник радости, и как залог нормального течения космических процессов ‑– один из инструментов установления гармонии человека и космоса. Сакрализация сексуальности привела к особому положению эротики во всей культуре Индии: эротика с древности органично вошла в плоть и кровь литературы, живописи, скульптуры, фи © Канаева НА., 2006 лософии. То, что в просвещенной Европе долго было «стыдным», запретным, в «отсталой» Индии уже с середины I тысячелетия до н.э. было предметом специального обучения.

Традиция камашастры представлена большим числом текстов¹, среди которых и теоретические (один из наиболее известных, после «Камасутры» – «Анангаранга», другой – сочинение Коккоки «Рати‑рахасья»– «Тайна любовной страсти»), и пространные комментарии на них, и чисто художественные произведения (в их ряду «Род Рагху» Калидасы, пьеса «Глиняная повозка» Шудраки).

Здание камашастры возводится на фундаменте индуистской этики, в которой центральное место занимают две классические и!ироко известные доктрины: варна‑ашрама‑дхарма (учение о четырех жизненных стадиях) и триварга (учение о трех основных целях, или ценностях, жизни человека: дхарме, артхе и каме).

О том, что представляет собой камашастра и каково ее предназначение, можно судить по многочисленным сохранившимся на санскрите и других индийских языках и диалектах эротологическим текстам, для которых образцом для подражания была «Камасутра». В последней сказано, что она посвящена дхарме, артхе и каме² и что «Соблюдающий артху и каму, и дхарму в этом мире и в том обретет безмятежное, бесконечное счастье»³. Значит, цель «науки любви»– сделать человека счастливым. И если изложению способов достижения дхармы и артхи служат специальные дхармашастры и артхашастры, то и камашастра в соответствие со своей целью описывает различные способы получения чувственного наслаждения, «которое овладевает душою вследствие воздействия на соответствующие органы чувств приятного звука, прикосновения, вида, вкуса или запаха».

Так широко очерчивая сферу чувственного, теоретики обусловливают и синтетичность предмета камашастры: он включает не только источники сексуальных переживаний, но и разнообразные искусства, также приносящие чувственное наслаждение и настраивающие человеческие эмоции на высокую ноту, подготавливающие к наиболее прекрасному изо всех переживаний – любви.

Об этих искусствах у Ватсьяяны сказано, что суть «науки любви» составляют 64 искусства. Они делятся, во‑первых, на 24 кармашраи (занятия, требующие определенного умения и физической подготовки): пение, танцы, музыка, описание особенностей женщин из различных провинций, красноречие, знание мер и весов, медицина, магия и умение показывать фокусы, искусство понимать знаки поведения и выражения лица, умение делать прическу и ухаживать за волосами и т.д. Во‑вторых, они делятся на 20 «искусств добывания» денег. Сюда включаются различные виды игр в кости, искусство заполучить с мужа деньги посредством правильных ответов, искусство получить выигранные деньги, не теряя времени, правила содержания наготове бойцовых птиц и животных. Третий большой раздел включает 16 «искусств для спальни»: умение определять настроение партнера, умение выражать чувства, способы предложить себя, технику укусов и царапин, технику любовной игры, искусство увеличить наслаждение, искусство получить и доставить полное удовлетворение и т.п. И наконец, четвертый раздел составляют 4 уттаракала («завершающие искусства»): умение обменяться страстными словами; умение обронить чье‑либо имя, чтобы заставить мужа удержаться от путешествия; искусство следовать за ним, если разлуки избежать не удается; искусство смотреть вслед, если он уезжает, не слушая просьб супруги⁵.

К этим 64 «искусствам» Ватсьяяна добавляет 64 вспомогательные «науки», которые отчасти дублируют основные искусства⁶. Однако и этот обширный список не исчерпывает всех предметов камашастры. Она включает еще темы выбора супруга и супруги, регламентацию образа жизни куртизанок и богатых неженатых горожан, пользующихся услугами этих женщин, и т.д. Составить полный перечень всего того, что входит в компетенцию «науки любви», весьма затруднительно. Для этого потребовалось бы привлечь весь корпус сочинений этого раздела литературы, так как ни в одном из них нет полного освещения предмета шастры и между их авторами существуют расхождения как в перечислении, так и в освещении названных «искусств».

Расхождения вызваны существованием различных школ камашастры. Ко времени сочинения «Подмостков любви», т.е. к концу XV– началу XVI в., наиболее авторитетными считались школы Бабхравьи и Суварнанабхи (именно их концепции излагает Ватсьяяна), а также школы Нандикешвары и Гоникапутры (к ним обращался Коккока). У Кальянамаллы можно выявить влияние всех названных школ, поскольку он цитирует и текст Ватсьяяны, и текст Коккоки. Однако и он не пытается составить компендиум камашастры, осветить всю тематику «науки любви». Стремясь наилучшим образом выполнить заказ своего владыки (Лада‑хана, сына Ахмад‑хана‑– представителя афганской династии Лоди, правившей в Делийском султанате), которого меньше всего волновали теоретические изыски, поэт для своего трактата извлекает квинтэссенцию из безбрежного океана традиции и включает в «Подмостки любви» только наиболее часто применяемые способы получения чувственных удовольствий, избегает пространных описаний и объяснений. Благодаря реализации этого подхода, текст Кальянамаллы получился кратким и легким для усвоения, и эти качестваумножают число его достоинств.

Поэт постоянно подчеркивает свою принадлежность традиции брахманской учености, завершая многие шлоки словами: «Так сказано лучшими из поэтов», «Так сказано лучшими из мудрецов», «Так говорили святые», «Так сказано праведниками». У читателя может возникнуть недоумение: что же это за святые и праведники, которые обучают технике секса вместо того, чтобы учить аскетическому воздержанию от плотских наслаждений?

Однако для индуиста никакого противоречия тут нет. В индуистской культуре камашастра стоит в одном ряду с ведами– «высшим знанием», той имманентной мудростью, «которая в момент озарения открывается отдельным избранным людям»⁷–‑ мудрецам, праведникам, святым, т.е. представителям высшего брахманского сословия, которое в Индии обладало монополией на все знание, включая и знание теории любви. Брахманы, обладая знанием, никогда не Называли его собственным изобретением, но всегда утверждали, что получили знание от богов. Своей заслугой они считали только воплощение истины в слово и передачу ее людям через слово.

Традиционность «Анангаранги» вовсе не означает, что она является наспех собранной компиляцией авторитетных источников. Она представляет собой цельное произведение, основанное на собственном понимании эротологии, в котором взгляд человека западной культуры отмечает ряд любопытных фактов и неожиданных сравнений. Первое, на что обращаешь внимание, – это то, что Кальянамалла толкует любовь как игру, как способ приятного времяпрепровождения или как театр со своими правилами и распределением ролей⁸. На это указывает и название книги: «Анангаранга». Первая составляющая этого сложного слова «ананга» переводится как «бестелесный» и является одним из эпитетов бога Камы, вторая составляющая – «ранга» – обозначает на санскрите театр, сцену, театральные подмостки. Поэтому все слово «Анангаранга» можно переводить как «Подмостки любви», или «Театр бога Камы».

Бога Каму, в образе которого индийцы с древности персонифицируют любовь, изображали обычно в виде прекрасного юноши, сидящего на попугае, с луком из сахарного тростника. Тетиву этого лука составляли пчелы. У Камы было пять цветочных стрел, которыми он поражал своих «жертв». Эпитет «бестелесный» бог, согласно мифологии, получил оттого, что его тело было испепелено молнией из третьего глаза Шивы за попытку помешать аскезе «громовержца» и влюбить его в богиню Парвати.

Таким предстает Кама и у Кальянамаллы. «Театр Камы» у него – не просто некое эротическое действо, где актеры демонстрируют блестящее владение техникой любовной игры; это и священнодействие, ритуал, и сама жизнь. Конечно, техника нужна, доказывает автор, но не она главное, читаем мы между строк. Главное – любовь, божественная страсть, ради них затеян спектакль. Без них действо обречено на провал. Техника– лишь вспомогательное средство. Правилами и приемами игры на подмостках любви следует владеть, чтобы в этом ничтожном, подобном иллюзии⁹ мире получить полное удовлетворение своей страсти и достичь высшего блаженства, «сходного с чистым счастьем Абсолюта¹⁰» (Анангаранга, 1.8).

«Есть [и] другая цель [помимо наслаждений, и всем она] известна хорошо», – добавляет поэт. Эта цель ‑– успешность в артхе – получении материальной выгоды: «Знаток различных удовольствий посредством правил камашастры [к себе склоняет] женские сердца. Кто каждый день от страсти [весь] пылает, тот именно всегда успеха достигает, и в этом превосходит род людской» (Анангаранга, 1.9).

Еще одна особенность, характерная для камашастры, привлекает внимание в «Анангаранге»: признание женской сексуальности (появившееся в Европе только в 60‑е годы XX в. как главный результат «сексуальной революции»¹¹), полное равноправие женщины на подмостках любви в отличие от ее низкого социального статуса и практически полного бесправия в индийском средневековом обществе. За женщиной шастра признает и право на любовь, и право на свободный выбор партнера, и право на получение сексуального удовлетворения. Кальянамалла наставляет женщину, как добиться внимания и взаимности любимого. Мужчине он также рекомендует добиваться женщины, причем используя для этой цели не только личное обаяние и физическую привлекательность, но и прибегая к помощи богов и магическим средствам. Он советует, добившись женщины, действовать в любовной игре осторожно, быть внимательным к возлюбленной, так как ее удовольствие – необходимая составляющая наслаждения партнера..

Памятник написан стихами, состоит из десяти глав, по объему и сложности структуры уступает «Камасутре», написанной в основном прозой. Внутри глав материал организуется по тому же принципу, что и у Ватсьяяны: текст делится на стихи (шлоки) разного размера (у Ватсьяяны – на афоризмы‑сутры), каждый из которых представляет собой законченный смысловой кусок. Между стихами нет строгой логической последовательности, их не связывает единый сюжет. Нередко автор вновь возвращается к уже затронутым темам, чтобы развить их.

Ориентироваться в тексте помогают заголовки небольших топиков внутри каждой главы* однако не всегда вынесенное в заголовок является единственной темой топика.

Публикуемый фрагмент представляет собой части седьмой и восьмой глав. В седьмой главе содержатся наставления о различных средствах, помогающих вызвать ответную любовь. Кальянамалла употребляет для их обозначения термин «вашикарана», что буквально можно перевести как «средства покорения». Здесь этот термин переводится как «приворотные средства», поскольку их большую часть занимают магические составы и приемы (мантры, ритуалы, жертвоприношения) и меньшую – те средства, которые оказывают физическое воздействие (например, уничтожают неприятные запахи или обволакивают благоуханным дымом место действия в театре Камы). Для поэта все они естественным образом сходятся в единый ряд, поскольку для него магическое воздействие столь же реально, как воздействие физическое, а магия положительного чувственного восприятия (в частности, прекрасного аромата) столь же необъяснима и неотразима, как и магия заклинания или жертвоприношения.

Среди магических средств мы с удивлением обнаруживаем нанесение красящими составами точек на лоб. Индуистская традиция ставить знак социального положения на лоб хорошо известна даже обывателю по индийским фильмам. Как следует из «Анангаранги», точка может наноситься разными составами. Она служит не столько источником информации, сколько приворотным средством, так же как черная краска (которой, как выясняется, подводили глаза и женщины, и мужчины) или порошки, в состав которых входит пепел, собранный в определенное время на месте погребального костра, или заклинания бо‑жеств‑покровителей любви, Камы и Дурги.

Глава VII также знакомит читателей с редким ритуалом – жертвоприношением птичек, укрепляющим взаимную любовь супругов. Он был нужен потому, что при всем разнообразии форм брака, существовавших в древнем и средневековом индийском обществе, подавляющая их часть заключалась отнюдь не по взаимной склонности молодых, а по договоренности между родителями жениха и невесты. Часто будущие супруги впервые видели друг друга во время свадебного обряда. Камашастра должна была помочь им обрести в браке любовь, без которой он не мог стать счастливым.

Если же несмотря на соблюдение всех ритуалов и правил брак все же оказывался несчастливым, то «наука любви» либерально разрешала искать счастья на стороне. Восьмая глава легализует супружеские измены, живописуя печальные последствия неудовлетворенной потребности любить– тяжкие душевые страдания, неотвратимо ведущие к смерти.

В самом начале восьмой главы приведены правила, облегчающие решение проблемы выбора невесты и зятя. Речь идет именно о зяте, так как право выбора принадлежало не невесте, а ее родителям. Им предписывалось обращать внимание как на внешность, так и на социальные качества кандидатов. В этой же части текста, видимо, поздними переписчиками сделана пространная вставка из области хиромантии и науки о телесных признаках, по которым следовало делать матримониальный выбор. Во вставке нумерация стихов отсутствует.

Затем Кальянамалла переходит к правилам выбора партнерши для любви вне брака. Здесь же мы находим традиционные подсказки, кого выбрать в посредники и как определить, что избранница отвечает взаимностью. Все эти правила рассчитаны на мужчин, и из отсутствия аналогичных правил для женщин напрашивается вывод о предоставлении камашастрой женщине меньшей свободы: женщине, даже замужней, разрешается отвечать на любовь поклонников, но запрещается быть чересчур активной и первой начинать добиваться мужчины.

Словом, «Подмостки любви» Кальянамаллы являются чрезвычайно интересным источником для изучения истории культуры, этики и эстетики Индии, а также для воспитания культуры чувств и нравственной личности.

Перевод фрагмента осуществлен по изданию: Anaiigarangah Maha‑kavi Kalyanamalla Viracitah. Benares, 1922. Переводчица старалась, где это возможно, ритмически организовать русскоязычный текст, не претендуя на придание ему строго стихотворной формы.

 

Глава VII О различных приворотных средствах  

 

Извлекши лучшее из путаных [советов], поведаем здесь кратко

мы о том,

Что позволяет [милых] покорять и вызывать любовь желанных. (1)

О разновидностях точек на лбу  

Мужчина пусть смешает [пыльцу] мимозы, мед с топленым маслом, Растертый корень лотоса и сперму и тем [составом] точкой метит лоб. (2) Лишь только он [применит] это средство, ему в мгновенье ока

покорится любое существо из трех миров. Се снадобье Ватсьяяной премудрым, прекраснейшим [на свете]

речено. (3)

[А вот рецепт для женщин. Растерши в пыль], смешать ситарки¹²

корень и взятые с корнями манджиштху, вачу, куштху, Добавив в равной доле женский пурпур, поставить этим

[приворотный] знак на лоб. (4) Притянет точка счастье, и мгновенно ее владелица достигнет

в трех мирах

Взаимности. А с нею радостным и долгим узнавшей это будет

путь земной. (5)

Если же, взяв тагару, корень пиппали и мешу, с зернами шринги

и джаты [их измельчит], В им равную толику соков своих пяти частей тела¹³,

Смешанных с медом, всыплет и этим, молясь, точку на лбу сотворит, То, несомненно, что сделавший это мужчина [магией этой тут же]

весь мир покорит. (6‑7) И коль жена кровь своего «цветка» добавит [в то же зелье],

То им поставленною ярко‑желтой точкой себе супруга быстро

подчинит. (8)

Об использовании темной краски  

Коль в день восьмой из светлой половины месяца ашвина¹⁴

на месте погребального костра взять сажи с черепа

[сожженного] мужчины Для краски, [коею глаза обводят], то взглядом этих глаз с ума ^

любого сводят. (9)

А если же жена иль дева, добавив рочаны с кесарой,

Такою краской очи подведет, то покорит его, лишь только взглянет. (10) Мужчина пусть использует такой [состав]:

Сожжет талису, куштху и тагару и в масле изо льна, сувартики

и фиги¹⁵ ту сажу растворит.

Магическая сила [этой] краски такова,

Что всякий, на кого он только взглянет, себя почувствует его

рабом. (11‑12)

Взаимную любовь супругов взрастить до запредельной высоты Способна та [магическая] краска [из сажи] камфары, кинджалки,

пхалини и рочаны, которую усилят чтеньем гимна [богу Каме]. (13)

О различных порошках  

[Любимых] привораживают, бросая в пыль измельченные

два крылышка пчелы, Смесь какаджангхи, ситы, куштхи и утпалы с тагары корнем. (14) Бывает, люди [используют для порошка] листву, взвихренную идущей бурей, пепел одежд, гирлянд цветочных, что найдены

на месте погребальном. Он, брошенный на темя, ума лишает [и влюбляет тут же]. (15)

[Вот также] лучшее из средств приворожить: смешать толченые

шивакшу с саптаччхадой, [добавить] столько же Сакшаудры и [тем предмету обожанья] чело [слегка] припорошить. (16)

Жертвоприношение птичек  

[Пусть маленькую птичку] трясогузку [супруг заботливый] на дереве

поймает, ее желудочек и прочее достав, Он семенем своим нутро ей оросит. Все бросит в пару плошек: [тушку, потрошка, и Каме поднесет] в уединенном месте. (17)

И целую неделю умудренный пускай воспроизводит [тот обряд:

Ананге дарит птичку], сделав мудру¹⁶. А в день восьмой пусть освежует [птичку], разделит, сделав мудру,

и высушит кусочки. (18) Потом, по правилам, жена их даст супругу, он – ей. Так съесть до

крошки птичку им вместе надлежит. Нет средства лучше этого обряда влюбить супругов, [ – так молва

гласит]. (19)

Различные виды мазей  

Тому, кто, отдав свое семя, в конце наслаждения левой рукой Помажет им левую ногу прелестной, она навек покорится. (20)

И той, которая, нежась от ласк после страсти, касается члена

любимого левой ногой, Он будет пожизненно раб, несомненно, [царевич мой]. (21)

[Есть несколько средств для того, чтоб пара жила душа в душу], Возлюбленный жаждал ее, а подруга была бы послушна. ₍

[Первое]. Пусть мажет любимого член снадобьем из меда, синдуры, [Добавив] помет голубиный, – [все] в равных долях.

[Второе]. Иль размельчив, пусть в мед всыпает камфару

с бхаллукой и медхрой. [И третье получится, если] с сандаловым маслом смешать шиповник

и рочану, семена амалаки с камфарой. (22‑24)

О благовониях  Истолченные сандал с шафраном, вьядхи,

Цветы алоэ черного, джалы и девадару пусть смешают с медом. (25) [Вот] волшебное чинтамани¹⁷ – воскуренье, что дарит желанное.

[Кто чинтамани] применяет, предел желаний достигает. (26)

Если дева по предписанью из кардамона, смолы сарджи, его древесины, сандала и равного им количества шринги благовоние соберет, Дым от этого воскуренья всех живущих с ума сведет. (27)

Заклинание бога Камы  

Сначала, прежде обращенья к богу Каме, слог следует сказать

священный «Клим». Уже потом [читать молитву]: «Ради счастья...»¹⁸. [Порядок очень

важен.] Вся сила в «Клим», слова другие – после. (28) Вот заклинанье Камы: [Тебе], зовущемуся «Владыкой числа

несметного цветов кадамбы», «Владыкой множеств [прекрасных видов] цветов и листьев,

числом десять тысяч», (29)

И «Дарующим счастье», «Улыбчивым». Говоря это, надо В дар Ослепляющему, Великому принести десятую часть возлияний,

цветы и другое. (30)

Заклинание богиниДурги  

Ом тебе, Ослепляющая Дурга, Приводящая к покорности, тебе – сваха. [Сваха] – последнее слово. Это лучшее заклинание Дурги. (31) «[Тебе], Владычица цветов и листьев», –_: так обратившись

к богине, часть десятую в жертву ей возливают. Коль это правило волшебное исполнишь, [всю жизнь свою ты]

счастием наполнишь. (32) Прошептав эту мантру, в дар Дурге подносят семь видов цветов,

Нет сомненья: силок для любимой готов. (33)

 

Глава VIII Наставления перед свадьбой и подобными событиями  

 

Равной [должна быть невеста] жениху по рожденью, из сильной

в науках семьи, известной, богатой зерном. Наделенной величьем, [чьи члены] благоразумны, храбры, безгрешны

и блюдут свою дхарму¹⁹. Почтенные люди включили такое правило в шастру:

Во все времена достойной замужества [почитали] непорочную,

чистую деву, в родстве с женихом состоящую, красивую

и созревшую для любви. (1)

Благоприятные признаки невесты  

Пусть ярко блистает ее красота, подобная злату, цветком голубого

лотоса [светится] тело, а волос чернота [спорит] с черной пчелою. [Пусть ликом она состязается] с полной луною, а очи ее будут точно

пятнистой глаза антилопы. Пусть будут у нее родинки и симпатичный носик, два ряда крепких

зубов, небольшие ушки, А голос кукушки; [пусть будет] нежный, как лотос, затылок,

ярко‑красные губы. (2) На ладонях и ступнях ее должны быть круги и другие красные метки, живот небольшой, и есть она должна очень мало. Как колонны²⁰, стройны ее ноги, бедра – широки, а рост ■– высок.

И что особенно важно, [пусть будет она] добродетельна, не соня,

со спокойным нравом, походкой слонихи²¹ и [пусть] будет глубоко вдавлен ее пупок. Такова идеальная дева – невеста для лучшего мужа. (3)

Плохие качества невесты  

[Плохо, когда] неприветлива [дева иль] рыжеволоса, волос не имеет [иль] ростом любого затмит, [когда она] слишком худа иль с двойным подбородком и [словно голодная] вечно жевать норовит. [Когда ее] зубы торчат и синюшные губы, размера неравного груди, Походкой она – скорпион, [когда она] слухом слаба,

чрезвычайно болтлива, норовиста, нечистоплотна, Гневлива, упряма, на теле растительность лишняя иль есть борода. [Коль] вечно сонная, а [выговор] – и губы задрожат.

Иль щеки дряблые трясутся сильно в смехе,

Негибкий стан для ней самой помеха: достать не может палец на ноге. Земли коснуться – разве ж ей согнуться? (5)

Безвестную [не стоит в жены брать], зовущуюся как гора иль птица,

как дерево, созвездие, река²², Что перезрела, каждый день больна, чьи тянутся лианой длинной брови, стыд потерявшую, со впалыми щеками, членов лишенную,

с ужасным нравом. Плохие признаки установив, обряды брачные устраивать не стоит:

изъянов не исправить им – вот мнение достойных.

Хорошие'качества зятя  

Как проверяется злато путем четырех испытаний: треньем,

дроблением, плавкой и ковкой, Так четырем испытаниям нужно подвергнуть мужчину:

на образованность, нрав, на душевные качества и благочестье. (7) Будущий зять должен быть хорошо образован, дом иметь –

полную чашу, зваться «средоточием благостных качеств», Быть молодым и красивым, независимым, из благородной семьи,

сладкоречивым, щедрым, жить на широкую ногу и иметь

многочисленную прислугу, Твердый характер иметь, сильным быть, беспечальным, безгрешным. Лишь с таким кандидатом, считали поэты великие,

брак будет успешным. (8)

Плохие качества зятя      .

[Плохо, коль будущий зять] престарелый, порочный, скупой, болен,

грешен,

Скопец, низкорожденный, зол на язык, безрассудный игрок

или жалкий бедняк; Легкомыслен чрезмерно или в странствиях вечных, весь в долгах

иль монах, или непостоянен. Не таков лучший будущий муж – [вот позиция] благоразумных. (9)

О различных знаках на теле мужчин и женщин  

А с этого места²³ поведаю о счастливых и самых надежных

предзнаменованьях на мужских и женских телах. Прежде нужно узнать [по ладони, долгой ль будет] жизнь человека,

лишь тогда [толковать] ее свойства. Если первого не узнаешь,

смысла нет говорить о втором.

Наперед объясним знаки мужа.

Коли линия его жизни от основанья мизинца к персту указательному

устремлена,

То в сто долгих лет ему жизнь определена. >

Если та же черта до среднего пальца идет,

То жизнь ему восемь десятков лет срока дает. "

Если черта от основанья мизинца идет к безымянному пальцу,

То на шесть десятков лет его жизнь простирается.

Много черточек [на руке] – муж подвержен страстям; если мало –

грозит ему бедность; Коль четыре большие черты – ждет богатство, коль такая одна –

значит, бедность.

Тот, чей палец большой на руке далеко отведен, утолщен посредине, –

будет править.

А любитель поесть все подряд, что растет и готовится, будет успешен. Красноглазого счастье не бросит, [а] злато‑рыжему успех не догнать. Долгорукому не быть правителем, а рожденному в межкастовом браке

большого счастья не стоит ждать. Ждет обилие хлеба широкогрудого, большеглавый будет героем‑царем. Мощнобедрый станет многосыновным, мощноногий будет жить

в счастии вечном. Чьи изнежены руки и ноги, в путешествии их повредит,

А муж, им не дающий покоя, [путь к] успеху [себе проторит].

С длинным членом [муж] будет беден; с толстым членом – несчастен; С тонким членом – прославлен; с коротким – завладеет землей.

И коль знаки мужские раскрыты,

Разберемся с женской судьбой.

Как лишена опоры [в жизни] женщина без матери, отца, супруга,

деверя и брата,

Так же [беспомощна она], когда на теле ей [судьба] не оставляет знака. Будет царицей прекрасная, в форме круга, зонта²⁴, свастики, лотоса,

на ногах множество знаков носящая. Если на стопах ее линия есть, что к стоящему за большим пальцу

тянется,

То она скоро получит мужа и ему преданной вечно останется.

У той, у которой мизинец и два соседних с ним пальца земли

не касаются,

Первым умрет супруг, но любовник ей повстречается.

Если палец большой от соседнего отстоит, значит, надменна она И ей в старца влюбиться в юности предстоит;

Если имеет две большие, крепкие, привлекательные груди,

То волосков на теле вскоре у нее не будет.

Счастлива будет та, чьи ноги [стройны], как колонны.

А та, что имеет черные родинки на ухе, шее и левой груди,

Принесет счастье мужу, и во множестве будут у нее сыны.

Длинношеяя – значит, жестока; а с короткой [шеей] – будет бедна; Обладает хитростью тройною та, чья шея красиво округлена.

У которой на ладони линия круглится аркой, той, рожденной рабыней,

будет царь‑супруг [в подарок]. Коль на ладони знаки колеса – волос лишится [бедная] глава²⁵.

[И только] тогда, когда сына родит, [судьба] ее мужем‑царем наградит. Не следует пытать безродной незамужней знаки,

С такой, сказал мудрец, не заключает браки.

[Не зная роду‑племени невесты, в дом привести, случиться может, ту], Которая, сказал мудрец Нарада ⁶, могла убить отца иль мать,

А также брата, мужа, хозяина и может погубить семью.

О женских знаках – все.

Случаи, не подходящие для заключения брака  

[Не подойдет для брака] человек, [коль он] – калека, беден

или чрезвычайно опустился, Насмешник, если он ущерб наносит, иль легкомыслен, иль ушел от

дома далеко.

[Не стоит в брак вступать и с тем мужчиной], чья связь любовная

доказана с красоткой, Пускай при этом даже он слывет безгрешным. (10)

[Не стоит] и зачем уподобляться [вору] – могущественному

повелителю Ланки, Похитившему Ситу [у супруга]²⁷. Его удача [призрачна].

Брак недостойный и счастья никогда не принесет. Ведь пленная

[невеста]–

Просто [неживая] кукла и в ней желанье всякое умрет. (11)

Т<