На мгновение Наэстра подумала, что Араан не послушает её. Затем её сестра коротко кивнула в согласии и Наэстра наконец увидела понимание её опасений в глазах Араан.

 

Прервав своё наступление, дикие наездники развернулись и поскакали в направлении линии своих лучников. Араан и Наэстра задержались чуть дольше, прежде чем Сейфир-Хар взмахнул своими крыльями, разбросав недобитых экзекуторов в разные стороны и взмыл в небо, унося своих наездниц ввысь. Приняв уход противника от битвы за отступление и поражение, Хэлеброн завопила своим культистам, чтобы те преследовали врага и не дали уйти. Её последователи с радостью исполнили приказ своей Королевы Крови, хрипло вознося ей хвалу за возможность убивать. Но в следующее мгновение волна преследователей запнулась и рассыпалась, когда ураган из разящих стрел выкосил их порядки смертельным дождём.

 

Хэлеброн полностью отдалась во власть боевого безумия. С вершины своего трона-котла она наблюдала, как лесные эльфы атаковали, потом начали отступать - однако она почти не заметила, скольких жизней этот манёвр стоил её собственным войскам. Она видела лишь отступающего врага и её победу, которая крылась за этим. Она рычала, брызгая кровавой пеной с прокушенных в багровом тумане экстаза губ, обещая тем, кто встанет рядом с ней в этом бою, блаженство вечной резни. Её последователи зачарованно слушали призывы своей хозяйки и забывали об усталости или кровоточащих ранах. Они устремились вперёд, зацикленные на спинах отступающих войск Араан и Наэстры.

 

Чуть дальше на юге, силы Алариэл уже сцепились с Дикой Роднёй Драйчи. Эта битва была полна горечи. Большая часть армии хозяйки терней состояла из затаивших обиду духов Диколесья; им наконец выпал случай выместить злобу на эльфах, которых они терпели так долго. Они рвали воинов Алариэл своими шипами, душили гибкими ветвями и ломали ударами сплетённых в ступни корневищ — все способы были хороши для избавления леса от узурпаторов.

 

Однако не все лесные дух поддерживали Драйчу. Многие дриады и древороды оставались верны дружественному сосуществованию с эльфами и даже выступили в этой битве против своего вида, во имя древнего союза. Дриады визжали, сражаясь со своими вчерашними сёстрами, древолюды глухо обменивались ударами, выламывая кору из массивных тел друг друга. Битва не больше ни меньше, велась за саму душу Атэл Лорен, судьба Сплетения — а с ним и всего мира — повисла на волоске.

 

На севере Карнавал Безмолвия сокращал дистанцию с войсками Малекита, их движение были странным танцем, начатым ещё в начале времён. демонеттты пели, продвигаясь вперёд, хотя ни одна из нот не долетала до ушей их врагов, ибо звучала на высотах не доступных уху и разуму смертного. Скакуны, чьи тела извивались подобно змеям и рогатые изверги взвыли и застрекотали, обгоняя демонеттт и устремляясь к линиям противника. Следом за ними двигались четырёх-рукие Хранители, их поступь была тягучей и плавной, не медленной и не быстрой.

 

Малекит чувствовал, как страх овладевает его бойцами. Не чёрными Стражами, разумеется, ибо долгая служба под началом Короля Ведьмака в прошлом, научила их страшиться гнева своего повелителя больше всего на свете. Однако высшие и лесные эльфы не сражались под его командованием в былые времена, и не были выкованы в горниле его взрывной ярости. Когда демоны были уже совсем близко, Малекит послал Серафон вперёд неспешной поступью и приказал Чёрным Стражам следовать за ним.

 

А в следующее мгновение первые демоны-искатели врезались в стену направленных на них алебард. Демоны были быстрее любого из смертных, но эльфы не уступали им в скорости. Алебарды парировали удары скрюченных когтей и рассекали бледную потустороннюю плоть, разбрызгивая чёрный ихор. Трио извергов ринулись прямо на Малекита, стрекача и извиваясь на ходу. Король Вечности был разочарован — он надеялся вызвать на себя гнев Хранителей, но это разочарование не замедлила его продвижения ни на секунду.

 

Серафон фыркнула, выдохнув чёрное удушливое облако, и Малекит прибегнул к тёмной мощи Улгу (Ulgu). Его первое заклинание ослепило лепечущих свои извращённые проповеди демонов, оно притупило их восприятие и замедлило реакцию. Второе заклинание запустило огромное лезвие состоящее из абсолютной тени, которое понеслось сквозь ряды демонов рассекая пополам всё, что попадалось ему на пути.

 

Следом за искателями шли демонетты, и вот, первые эльфы упали на землю обливаясь кровью. Члены Гвардии Феникса умирали беззвучно, ибо дали клятву своему покинувшему их мир богу. Чёрные Стражи — потому что не желали, чтобы враг считал их слабаками. Это было молчаливое противостояние, пропитанное раскалённой яростью, среди которого слышались редкие высокочастотные завывания Сланешитов, и влажные звуки лезвий, кромсающих плоть.

 

демонетты превосходили числом эльфов гвардии Малекита и вскоре уже начали просачиваться за стену алебард, но это входило в планы Короля Вечности. демонетты, миновавшие задние ряды строя были одиночками, дезорганизованными и анархичными, зацикленными на единоличных целях и не пытавшими объединиться, чтобы планомерно уничтожать силы Малекита с тыла.

 

Однако не всё пошло так, как предполагал Малекит. Прорвавшиеся в тыл демонетты не стали останавливаться и ринулись дальше, атаковав телохранителей Короля Вечности. Тогда Малекит приказал остальной части своей армии вступать в бой. Защёлкали арбалеты и зашипели джевеленины, на глазах сокращая количество демонетт терзавших Гвардию Вечности. демонетты попытали сгруппироваться и маневрировать, но как раз в этот самый момент с флангов, под оглушительный рёв своих многочисленных голов, их ударили боевые гидры.

 

Бе'лакор всегда ценил безопасность собственной шкуры превыше всего. Он объезжал поле боя по всему периметру, однако оставался в тылах армии, наблюдая за эпицентром бойни издалека. Стоя на краю поляны, он следил как битва но набирала, то вскипала то затихала, упиваясь резнёй устроить которую ему почти не составило труда. Демон пытался прикинуть, на что способны силы Малекита и Алариэл. Перво-проклятый и не думал пускать в ход свою магию, ибо это было всё равно, что размахивать высоко своим штандартом, обозначив врагу своё присутствие. Вместо этого он продолжал смотреть, как культисты Хэлеброн кромсают и режут своих сородичей, обезумевшие от злобы дриады Драйчи яростно уничтожают эльфов, жаждя избавить от них свой лес и Дуб Веков. Бе'лакору казалось, что как только битва с основным противником будет закончена, карга и хозяйка терней накинуться друг на друга, и демона забавляла мысль о том, что он, вероятнее всего, предоставит им такую возможность.

 

Хотя Перво-проклятый и не принимал участия в битве, он вовсе не стоял без дела. Демоны Зимних Темниц были до безумия анархичными, мало смысля в стратегии и тактике. Как результат Бе'лакору приходилось влиять своей волей на ту или иную труппу. Он инструктировал демонетт оставить бесполезные попытки атаковать взбешённых древолюдов, направлял адских свежевателей и искателей, делая их атаки скоординированными и постоянно менял направления танцующих демонов, делая их движения непредсказуемыми для врага.

 

Хранители Темниц не желали подчиняться, даже такому могучему созданию, как Бе'лакор. Однако Перво-проклятый был не в том настроении, чтобы мириться с неповиновением и безжалостно подавил их волю. Он не испытывал никаких тёплых чувств к своим сородичам. Они были простыми инструментами в его руках, такими же как эльфы и духи леса, находившиеся под его командованием в этой битве. Бе'лакор считал, что все жертвы сегодняшней битвы служат достижению его цели и их смерти будут куда полезнее, чем бесцельное существование, которому они придавались до сих пор.

 

Манипуляции Белакора были отнюдь не невидимы. Если бы битва была менее напряжённой для Алариэл и Малекита, они без труда обнаружили бы его присутствие. Однако ни один из монархов не мог позволить себе оторваться от боя.

 

Безумие Хэлеброн было явной и материализовавшей себя вещью, тёмно бордовой и заразной. Все кто бился на Вечной Поляне ощутил это присутствие, и сильнее всех его почувствовали те эльфы, что скрестили клинки с культистами Королевы Крови. Если бы рядом не оказалось Алариэл, все эти эльфы подались бы кровавому безумию Хэлеброн. Однако сила жизни Алариэл очищала разум её подданных отталкивая волну безумия, струясь также и через их тела, избавляя от усталость и залечивая страшные раны, полученные в бою. Не всех можно было спасти. Некоторые из эльфов в разгар боя неожиданно набрасывались на своих союзников, рубя их с кровавой пеной на губах, изогнутых в безобразной улыбке. Но их было немного, однако они давали понять, от какого ужаса защитила Вечная Королева своих подданных.

 

Малекит так же оказался в ситуации, в которой предел его сил был испытан. В разгар битвы, дриады Драйчи, вдруг оставили попытки по одиночке атаковать линии бойцов Алариэл. Вместо этого, они неожиданно исчезли промеж деревьев, воспользовавшись потаёнными тропами и выискивая слабое место в армии эльфов, куда бы они могли ударить. Вновь и вновь Король Вечности прибегал к своей силе и преломлял реальность, пользуясь властью над тенью, перенося родственную банду или легион в дальние уголки поля боя, чтобы отражать эти атаки дриад. Лишь Малекит смутно ощущал присутствие Бе'лакора. Каждый раз, когда Малекит черпал из царства теней, то слышал шипящее эхо голоса — оно было далеко и близко одновременно. Но каждый раз, когда он хотел углубиться, чтобы понять что это было, очередной кризис на поле боя отвлекал его от этого. Бе'лакору удавалось уйти не обнаруженным. Малекит отделил частицу себя, пытаясь выискать источник, настороживший его, среди вражеских войск, но этого было мало и не приносило результатов.

 

Г лубоко под Дубом Веков, Теклис взглянул на ветхий остов, в то время как Маландир нетерпеливо взбрыкивал, стоя рядом с ним. Тело было облачено в золотые и зелёные робы и лежало на подушках из листьев и терновника. Глядя на труп, можно было подумать что он лежит здесь уже многие века, хотя с момента смерти Ариэл прошло лишь несколько лет.

«Время заканчивается», произнесла тень в обличье хранителя завета из-за плеча Теклиса.

«Оно почти вышло,» согласился аристократ южанин.

Элементали опустили свою ларь на землю, однако Теклис едва заметил это. Он не мог оторвать взгляда от тела и не был уверен что сможет заставить себя действовать, даже сейчас, когда время для этого пришло. Что если Лилит ошиблась? Что, если он ошибался?

«Неужели я не имею права на мимолётное сомнение?» спросил он, вновь позабыв о бесполезности споров с осколками своего подсознания.

«Нет,» глухо ответила тень в орлином шлеме. «Времена для сомнений далеко позади».

«Теперь ты должен завершить путь, что начал,» подытожила фигура облачённая в накидку из львиной шкуры.

«Этот путь ведёт к вашей гибели,» возразил Теклис.