Глава семьдесят седьмая. Друзья и драконы

Гарри никогда в своей жизни не видел подобной карты: в начале, когда Конош выложил свиток на стол и тот сам собой развернулся, на глазах увеличиваясь в размерах, он решил, что перед ним обычная схема местности, только очень подробная — преобладают коричневый и желтый, вкрапления зеленого и островок синего, обозначающий озеро, к которому стягиваются голубые ниточки — ручьи и речушки, сбегающие в долину. Карпатский Князь нетерпеливо постукивает палочкой по пергаменту, несколько секунд — и вот рисунок начинает преображаться, становясь объемным: вытягиваются вверх нарисованные горы, щерят свои серые зубцы скалы, в каменной породе раскрываются черные впадины пещер.

— Это же...

— Да, лорд Поттер, — Конош привычно посмеивается, прекрасно зная, как не нравится Гарри навязанный титул, — перед вами макет заповедника.

— Даже водопад слышно! — разве же тут удержишься от восхищенного возгласа?

Это чем-то напоминает железную дорогу, которая до сих пор стоит в спальне у них с Северусом, только тут нет ни паровоза, ни движущихся фигур. А горы все растут и растут, на тех, что ближе к краю, уже появились снежные шапки.

А на замок опустились сумерки: из кабинета Валльштайна открывается вид на невысокие холмы, молодые ели на склонах и закатное небо, где сейчас перемешано так много красок: нежно-фиолетовую сердцевину обрамляют темно-серые облака, и где-то в самом низу яркий мазок оранжевого и лимонно-белого — заходящее солнце. И снежинки кажутся крохотными летящими прямо в окно звездами.

— Я бы на вашем месте обратил свое внимание не на красоты пейзажа, а на более приземленные вещи, — Валльштайн задумчиво вертит в руках трубку и мундштуком указывает на несколько возвышений на макете примерно одинаковой высоты.

В больших серебряных подсвечниках оплавляются свечи, и ненастоящие горы отбрасывают причудливые тени на едва намеченные тропки и россыпи камней в низине.

— Позвольте, я для начала ознакомлю вас с системой охраны заповедника. Вот здесь, — Конош обводит горную цепь по краю, — установлены мощнейшие артефакты, не позволяющие драконам пересечь границу. Одновременно они улавливают и любое постороннее вторжение, так что маг или маггл, доведись таковым случайно или намеренно забрести за охраняемый контур, не останется незамеченным. Сигналы от артефактов поступают в главный зал управления заповедником.

— Простите, но... — Северус не мог скрыть своего недоумения, — эта территория была отгорожена от прочих земель несколько столетий назад. Разумеется, я опираюсь исключительно на сведения из общедоступных источников. Столь сложные защитные системы изобретены не так давно.

— Конечно, изначально все было более примитивно, но и скотоводы тоже не чужды прогрессу.

Легкая ироничная улыбка стальной змейкой пробежала по губам Карпатского Князя: "скотоводами" он величал драконологов.

— Самое страшное для них — потерять дракона. Так как это довольно весомая угроза как жизни волшебников, так и простецов, правительства магических держав не жалеют средств для поддержания границы в надлежащем состоянии, — невозмутимо прокомментировал он. — Однако демонтировать пару таких артефактов... некоторые из них установлены не на вершинах — горы не образуют идеального кольца...

— Серджиу, мы уже неоднократно это обсуждали... — в голосе Альдигера слышалось весьма внятное предостережение.

Конош коротко кивнул, что могло означать лишь одно: он прекрасно понял, что именно Валльштайн не желает произносить вслух.

— Драконы плохо управляемы, так? — Гарри вдруг явственно представил себе долину, населенную опаснейшими волшебными тварями, частично утратившими разум, и кучку горе-ученых, опасающихся приблизиться к своим непредсказуемым подопечным. — В таком случае внутри... например, в пещерах, тоже должны быть какие-то следящие устройства?

— Да, насколько мне известно, они имеются.

— Прямо как у магглов. "Улыбнитесь, вас снимает камера!"

— Да, Гарри. Тюремщики ведь тоже боятся своих заключенных, разве нет? Внутрь можно попасть только через главные ворота.

— Прямо Азкабан! — вопрос с охраной границ был теперь ясен. — А перемещения на самой территории? Я знал Чарли Уизли, но он никогда особо не распространялся, как устроен заповедник. Как они кормят драконов? Как аппарируют? Кто может гарантировать, что место, на которое нацелился маг при аппарации, уже не занято каким-нибудь ящером? Раз — и прямо в пасть!

— Для аппарации предусмотрены определенные зоны, — взмах палочки, и вот уже на макете алыми контурами высветились ровные квадраты. — Конечно, здесь тоже расположены отслеживающие линзы, данные с которых собирают в главном зале. Кормятся ящеры охотой, но есть и кормушки — для тех, чья охота сложилась неудачно.

— А если кто-то из драконов заболел и нужен доступ в пещеру?

— Ходы, Гарри, система подземных ходов, — теперь горная часть макета опутана сеточкой тонких лиловых линий.

У Карпатского Князя, конечно же, есть свой человек в заповеднике, иначе и быть не могло: кто еще обеспечил его столь подробными сведениями?

— Вот Плато Совета, — палец Коноша уперся в одну из вершин, почти плоскую, как и ее соседки. — Карта отражает все, что мы видим на местности. Как вы могли заметить, растительности почти нет, если не считать траву и мелкий кустарник.

И одна из лиловых линий, обозначающих тайные проходы, заканчивается на середине подъема к плато...

— Хотите сказать, что какое-либо укрытие отсутствует и каждый, находящийся на Плато Совета, прекрасно виден с любой соседней горы? — уточнил Северус.

— Именно! — буркнул Валльштайн, скрываясь в клубах табачного дыма. — К тому же все произойдет в начале марта, когда даже кусты, которые и без того не дают никакой защиты, — всего-навсего голые ветки!

Если бы Гарри не знал, что Альдигер целиком и полностью одобряет их затею, он бы решил, что старик пытается отговорить их от авантюры с драконьим заповедником. Но нет — отчего-то и он, и Конош поддержали его, стоило лишь заикнуться, что он считает своим долгом предупредить друзей об истинной подоплеке действий британского Министра Магии. "Друзей?" — это было единственное, что пожелал уточнить Валльштайн. Тогда Гарри не стал вдаваться в подробности, которые и без того были известны: в конце концов, какая разница? Друзей, бывших друзей... тех, кто некогда был ему дорог. Тех, кто имеет право знать, в какой игре их переставляют с клетки на клетку. "Пешка не может по своей воле сойти с поля", — так как-то сказал ему Северус. Пусть так. Пешка и вправду не может. А вот человек — да.

— Значит, скорее всего, Шеклболт и Шип планируют, что на всех высотах засядут авроры. И то, как будет проходить наша встреча — если они вообще позволят ей начаться — им будет видно как на ладони. Это сколько же народу из Аврората они собрались притащить с собой? Или они хотят задействовать драконологов?

Гарри недоверчиво покрутил головой: теперь он уже не был так уверен, что то интервью, данное Уизли-Поттером месяц назад, на самом деле являлось вызовом, а не было всего лишь бестолковой болтовней. Но нет, такая точность... Рон назвал конкретное место. Зачем?

— Гарри, Уизли и в Лондоне окружен плотным кольцом. Он не может не быть в курсе, что и за ним, и его супругой, и за их общим домом ведется негласное наблюдение — для обеспечения его же безопасности, — Северус на секунду умолк, наблюдая, как Конош прочерчивает в воздухе некое подобие треугольника, соединяя вершины. — Человек семь авроров, полагаю, этого будет довольно. По одному на горы рядом, остальные пять — на самом Плато и на подступах к нему. Пять-семь хорошо подготовленных мракоборцев... уверяю тебя, это серьезно. Втягивать драконологов... полагаю, у Кингсли достанет ума воздержаться от подобного шага. История со Лже-Поттером — вовсе не то, о чем стоит кричать на всех углах. Сотрудникам заповедника все, скорее всего, представят как визит Героя с супругой под надлежащей охраной.

Авроры... и потенциально все же и те, кто работают с драконами... Не слишком ли много?

— Так, может быть...

Сказать по правде, в тот миг Гарри было нестерпимо стыдно: они собрались здесь из-за него, обсуждают этот безумный план ради его прихоти! Почему-то раньше, когда он представлял себе заповедник, тот виделся ему совсем иначе — со множеством укромных долин и расщелин, с густо поросшими лесом холмами. Он просто шагнет из зарослей навстречу Рону и Гермионе, расскажет им правду — и немедленно исчезнет. Но едва он взглянул на макет... тут же негде спрятаться! Он потащит с собой Северуса и Карпатского Князя — ради чего?

— Мы подадим им себя, как голову на блюде! Господин Валльштайн, господин Конош, я...

— Что, готовы отказаться и пойти на попятный? — Конош произнес последние слова с нескрываемой насмешкой, но издевки в его голосе не было.

— Да, готов. Чтобы никого не подвергать опасности. В том числе и драконологов — уж они точно ни в чем не провинились! Тот же Чарли, он...

— Глупости, Гарри. Я вот готов сунуться в лапы вашего Аврората безо всяких оправданий! А что до скотоводов — я бы, не задумываясь, скормил их моей Фране или вашему Гримварду! Боятся — пусть разводят мопсов!

— Гарри, Серджиу... — Валльштайн, как обычно, знал, когда следует вмешаться. — Думаю, мы воздержимся от импульсивных решений. Ведь именно для этого мы и собрались здесь. Чтобы взвесить наши возможности и все обсудить.

— То, что этот заповедник существует — несмываемое пятно, позор для моей семьи!

— Полно, полно...

Гарри перехватил взгляд Северуса: успокойся, меньше болтай, но больше слушай. И будь начеку. Дай высказаться другим. Анализируй вместо того, чтобы кричать. Но почему Конош так жаждет наведаться в гости к драконологам? Да, он как-то обмолвился, что заповедник расположен на землях, некогда утраченных его семейством. Его собственный Проводник — дракон, точнее, дракониха. Гарри едва мог скрыть улыбку: их знакомство с Франой состоялось совсем недавно, когда Гримварду предстояло совершить свой первый полет над владениями Валльштайна. Ее тело чем-то напоминало змеиное — такое же длинное и гибкое. Черная броня и белые костяные наросты на спине. "Конош будто себе под цвет подгонял", — прошептал ему на ухо Северус. По сравнению с ней Гримвард выглядел попросту гигантом, огромным закованным в броню великаном, костоломом... Но в том, самом первом полете, когда все в один голос запретили Гарри оседлать Гримварда, именно она, хрупкая, почти эфемерная рядом с тысячелетним ящером, поддерживала и опекала его, готовая в любой момент подставить крыло.

Конош отчего-то жаждет попасть в заповедник любой ценой, причем неясно, отчего бы ему не совершить путешествие в одиночку. Боится? Да, скорее всего: накануне Валльштайн обмолвился, чтобы они оба — и Северус, и Гарри — постарались проявить деликатность в сегодняшней беседе. Около сотни лет назад то ли дед, то ли прадед Карпатского Князя пересек кольцо гор, ограждающих магический и немагический мир от неразумных кровожадных созданий, в которых превратили плененных драконов несколько столетий рабства. И он не вернулся. Не только он, но и его Проводник — отец Франы. Зачем он это сделал? Хотел попробовать договориться с одичавшими ящерами? Кинуть клич и вывести их на свободу? Мечтатель, безумец... Семья Коноша узнала о случившемся от властей Магической Румынии: от них требовали объяснений. Драконы, сбившись в стаю, набросились на незадачливого Говорящего — он и его Проводник окончили свои дни на дне одного из горных ущелий. Сила и объединенная магия драконьего воинства — разве с ними что-то сравнится?

И вот теперь Серджиу тоже рвется в заповедник... А ты, Поттер, и твои благие порывы — всего лишь удобный предлог.

— Гарри, — мягкий голос Валльштайна доносится словно издалека, — вы постоянно забываете, кто мы и какие возможности нам даны. Даже сотня авроров не стала бы для нас помехой. Дети Воздуха и Земли — они всегда придут к нам на помощь. Погрузить авроров в сон... этого вполне достаточно.

— А драконологи? Что если кому-то из них приспичит побродить вблизи Плато Совета? Да тому же Чарли Уизли, для которого не является тайной, что в гости к ним прибудет не Поттер, а его родной брат?

Гарри все же чего-то не понимал. Если дети Земли и Воздуха действительно заставят уснуть всех обитателей заповедника, то как же... как же он сможет поговорить с Роном и Гермионой? А драконы, а...

— Да, чары падут и на ваших так называемых друзей, — Валльштайн только кивнул головой, словно ему были ведомы все сомнения, одолевавшие молодого мага. — Но те, кто накладывают чары, в любой момент могут их снять.

— Помнишь, я рассказывал тебе, как Роан устроила мне встречу с Малфоем? — негромко напомнил Северус.

— А если в тот момент, когда авроры будут спать, на них набросятся драконы?

— Значит, их судьба быть съеденными, — фыркнул Карпатский Князь, всем своим видом демонстрируя, что жизнь мракоборцев ему полностью безразлична. Похоже, когда речь заходила о заповеднике, Конош напрочь лишался рассудительности. — И я буду им весьма признателен, если заодно они сожрут еще и пару-тройку скотоводов. А наши собственные Проводники...

Но Валльштайн не позволил ему договорить:

— Серджиу! Я же говорил вам! Даже не думайте отправляться туда на Фране и Гримварде!

Конош подобрался, пальцы левой руки вцепились в ворот камзола, вот-вот — и на пол посыплются украшающие его крупные жемчужины. Будь Валльштайн не так стар — и румынский маг навряд ли стал бы сдерживать свой гнев. Он явно хотел что-то возразить, но спокойный взгляд ясных синих глаз старого волшебника, казалось, был способен заморозить и вулкан.

— Мы останемся без защиты, Альдигер! Так нельзя, — Карпатский Князь был не из тех, кто так легко отступает. — Драконы заповедника представляют угрозу и для нас...

— Полно, Серджиу! Дети Земли или Воздуха мгновенно выведут вас троих оттуда своими путями, едва тень чужого ящера мелькнет в небесах! А вот стоит вам оседлать Франу и Гримварда... Или вы позабыли, что любые чары невидимости для волшебных созданий не помеха? Хотите поучаствовать в заоблачной битве? Кто станет собирать ваши кости по скалам? Признаюсь, я для такого староват.

— Да Гримвард сильнее их всех вместе взятых!

— Гримвард еще не окреп, — резонно заметил Северус. — Франа, насколько я могу судить, крайне молода. Нам ни к чему схватка с полудикой необузданной стаей.

Конош, который, похоже, уже видел себя совершающим облет над ненавистными ему рабскими землями, заметно сник.

— И все равно: я во что бы то ни стало хочу попасть туда!

— Попадете, Серджиу, попадете! Но соблюдая все меры предосторожности. И не ввязываясь в драку. К тому же, не вы ли начали нашу сегодняшнюю беседу с охранных артефактов? Пусть вы и демонтируете один или два, открывая воздушный коридор для Франы и Гримварда, но сам факт временного отсутствия сигнала будет зафиксирован в главном зале. И столь нелюбезные вам "скотоводы" в поисках объяснений в первую очередь подумают о вас: замок Коношей расположен всего в нескольких милях от границы, и только вам под силу отключить приборы. Так не терпится побывать в вашем Министерстве Магии и давать разъяснения по поводу нарушения Конкордата? И это в то время, когда британские авроры рыщут по всей Европе в поисках Гарри и Северуса!

— Но, Альдигер! Драконы — наши самые надежные защитники! Кому, как не им, под силу противостоять и мракоборцам, и скотоводам, и диким ящерам? И... как знать, может быть, кто-то из тех, кто утратил разум в плену, услышит призыв своих свободных собратьев?

Да, Конош все же надеялся воззвать к пленникам заповедника... Такой вот прекрасный безрассудный план. Красиво... Гарри и сам отчего-то любил представлять себе, как спрыгнет со спины Гримварда на глазах Рона и Гермионы. Ну да, Гримвард приземляется на Плато Совета, и лорд Поттер во всем блеске своего величия спешивается и шествует к двум жалким магам, посмевшим посягнуть на его имя и честь! Там, где некогда древнейшие из драконов обсуждали дела своего племени! И Наследник силы Стихий выносит свой справедливый приговор! Занавес. Антракт. Все идут в буфет...

Все будет совсем не так: они появятся из-под земли, как крысы, как кроты... Но раз им пока что рано заявлять о себе... что ж, это вполне подходящая роль.

— Серджиу! — Альдигер начинал терять терпение, его пальцы все крепче сжимали трубку. За эти месяцы Гарри неплохо изучил старика: тот умел казаться безмятежным, уверял, что того, кому перевалило за сто пятьдесят, уже не задеть и не обидеть. Но это было не так. — Подумайте, что случится, если открывшимся проходом воспользуются дикие ящеры! Хотя бы пара, хотя бы один! Где гарантия, что он за несколько часов своей свободы не пожжет на радостях маггловские деревни и города? Не нападет на людей? И отвечать за это будете вы!

— Я соглашусь с Альдигером, — Северус, обронивший всего пару слов на протяжении их спора, тоже встал на сторону Валльштайна. — Мы не будем подвергать опасности наших Проводников. По крайней мере, сейчас. Мы придем и уйдем путями Земли или Воздуха. Нам ни к чему оставлять следы. Гарри?

— Мы не возьмем с собой Франу и Гримварда.

Конош даже не пытался скрыть своего разочарования, но был вынужден подчиниться: время для атаки на заповедник еще не настало.

 

* * *

— Так тихо, да?

Они шли тропой, ведущей через ельник к шале, рядом с Гарри плыли ярко светящиеся шары — сегодня не было желания изобретать причудливую форму. Знакомая дорога, снег едва слышно поскрипывает под ногами. И почему-то не хочется говорить, словно там, в кабинете Валльштайна, было сказано слишком много.

— Устал? — Северус привлек его к себе, касаясь губами виска.

— Да нет, просто... знаешь, это как-то неправильно...

Домой, да, и поскорее: что бы Гарри ни говорил, но Северус не мог не заметить, что юного мага терзает какая-то мысль, которую он не пожелал высказывать в присутствии остальных. И еще эти утренние полеты... Гримварду надо освоиться, его мышцы должны налиться былой силой. Нужно Гримварду, нужно Коношу... а вот о том, что необходимо ему самому, Поттер привычно забывает. Точно, прислонился к плечу, уткнулся лбом — нечего было тащиться пешком.

— Держись за меня, — магия Северуса легко подхватила их обоих, перенося в Хижину. — Пойдем вниз, к источнику.

— Нет, подожди, — Гарри неожиданно высвободился из его объятий, — я опять сразу же засну, как и вчера. И забуду, что хотел тебе сказать. Понимаешь...

Через пару минут Мани и Лотти сноровисто накрывали на стол: Северус полагал, что чай и, возможно, немного виски или рома помогут его драконьему всаднику взбодриться. К тому же, хоть обсуждение плана налета на заповедник и вышло жарким, были вещи, которые он хотел бы обговорить с Гарри наедине.

— Ну, что?

— Что?

Глоток виски — и вот щеки Гарри уже порозовели, он расслабился, откидываясь на спинку стула.

— Еще внизу ты сказал "понимаешь..." Что я должен понимать?

— А... — юноша глубоко вздохнул, губы его чуть дрогнули. — Я... Северус, может быть, откажемся от всего этого? Не надо никакого заповедника. Живут себе — и пусть живут. Я про Рона и Гермиону. Я просто раньше не очень задумывался, но...

Вновь замолчал, трет виски...

— О чем не задумывался?

— Я... когда я все расскажу им, когда они узнают — как будто я ставлю их перед выбором! Да, да, — Гарри приподнял ладонь, останавливая возможные возражения Северуса, — я все помню! Я сто раз повторял, что они не должны быть пешками! Я... когда-то для меня не было никого ближе их. И я... как будто я прикрываюсь словами о том, что уважаю их, уважаю их свободу — но ведь я толкаю их на объяснение с Шеклболтом, которое закончится невесть чем.

— А на самом деле боишься, что они вообще не пойдут к Министру? — Гарри давно отвык лгать ему, так что едва заметно склонил голову: Северус, как всегда, угадал. — Они взрослые люди, Гарри. Они имеют право знать, во что их втянули. И, соответственно, право выбирать. — Мастер Зелий сжал обеими ладонями пальцы юноши: тот смотрел в глаза — ничего не тая, не пытаясь притворяться. — И в то же время ты хочешь, чтобы они показали свое истинное лицо. Пойдут к Шеклболту — и тогда груз их вины не столь велик, тогда они честны перед тобой. Если же нет... боишься разочароваться?

Гарри вновь глубоко втянул в себя воздух, не смея отрицать очевидное.

— Гарри... ты живешь с этим уже несколько месяцев. Все должно быть сказано, все точки расставлены. И ты просто пойдешь дальше: либо навсегда забыв, что некогда у тебя были друзья, которых звали Гермиона Грейнджер и Рон Уизли, либо... хотя бы сохранишь теплые воспоминания о них.

— Да, хорошо...

Он устало щурит глаза и, кажется, вот-вот скажет "пойдем вниз", разомлеет в твоих руках под мерный рокот подземных ключей... Вчера ты нес его наверх сам, наплевав на все преимущества мгновенного перемещения. Шел по коридорам, поднимался по лестницам, прижимая к себе его еще по-юношески хрупкое тело. Жизнь, которую он дарит тебе без остатка, доверяется... так слепо, безоглядно... Когда его голова коснулась подушки, он даже не проснулся. Что с ним происходит? Не тянет ли старый ящер магию из Гарри? Ты даже спросил об этом Коноша, но тот поспешил тебя успокоить: силы дракона и его всадника должны дополнять друг друга, стоит обождать еще пару дней, пока баланс не будет достигнут. Поведал, как некогда отец снимал его со спины Франы — юный Конош едва не лишался чувств во время первых полетов.

— Сев, а у тебя были друзья? — спрашивает Гарри совершенно неожиданно. И ты вынужден признать, что он застал тебя врасплох.

— Друзья?

Он смотрит на тебя выжидательно, должно быть, уверен, что сейчас ты отговоришься. Какие, мол, друзья на Слизерине? Мальчик хорошо изучил тебя: он знает, что ты одиночка. И он — единственный человек, которого ты отважился подпустить так близко. Но ты его разочаруешь:

— Знаешь... В том смысле, который ты вкладываешь в слово "друзья"... был, вернее, была. Твоя мама, Гарри.

Друзья... те, с кем ты готов болтать о всякой ерунде, часами просиживать рядом и писать заданные эссе, обижаться, зная, что во время квиддичного матча Лили уж точно будет болеть за другую команду. Делиться тем немногим, что у тебя есть. Поверять свои детские тайны друг другу, спрятавшись в коридоре за рыцарскими доспехами, и замирать всякий раз, когда мимо проходит кто-то из профессоров. А однажды в библиотеке она, оторвавшись от исписанного пергамента, поднимет на тебя глаза и вдруг рассмеется: "Ты опять измазался, Сев!" Достанет платок и станет сосредоточенно оттирать с твоей щеки чернильное пятно. И ночью, удостоверившись, что все соседи по спальне крепко спят, ты поднесешь ладонь к своему лицу и недоверчиво улыбнешься. Тебе тринадцать, и тебе еще невдомек, что дружба однажды заканчивается, уступая место чему-то иному...

— Только мама? А Розье, Мальсибер, Эйвери? Те, с кем ты учился?

Ты вынудил его на откровенность, Северус, теперь дело за тобой...

— Тогда казалось, что да. Если бы нас ничего не связывало, мы бы вряд ли отправились все вместе к Лорду принимать Метку. Хотя... знаешь, Люциус как-то сказал мне: "Слизеринцы не дружат, они заключают пакт о ненападении". Возможно, он был прав. И это работает, пока ты не нарушаешь условия.

— Как с Паркинсоном, да?

Северус кивнул, забирая из рук Гарри опустевший бокал.

— Все, пойдем спать.

В жизни много дорог, много путей. Порой они причудливо петляют, сходятся, а потом разбегаются вновь. И твой Гарри уже достаточно вырос, чтобы это понять и принять. Но даже оседлав дракона, он вряд ли научится смотреть на мир свысока. И в этом его сила, его правда, его собственный огонь. Пока мир еще не отнял у него его сокровище.

Глава опубликована: 14.01.2018