Глава семьдесят первая. Практикантка

Глава 71. Практикантка

В первые дни после рождественских каникул в Министерстве магии еще не было так оживленно: клерки, заполнявшие кабинеты и канцелярии, приходили с утра, радостно гомонили, похлопывая друг друга по плечу, пожимали руки, осведомлялись, как прошли праздники, толпились у лифтов, чтобы наконец разбрестись, разъехаться по своим этажам. И жизнь замирала. Посетители, разморенные чередой выходных, подтянуться еще не успели, так что около полудня пятого января в просторном холле царила непривычная тишина, лишь изредка нарушаемая всполохом зеленого пламени в одном из каминов. Торопливые шаги, негромкий разговор у стойки охраны, регистрация палочки — и вновь никого.

Дежуривший на входе аврор, с трудом подавляя зевоту, шелестел страницами свежего выпуска "Ежедневного Пророка" и рассеянно прихлебывал кофе из высокой кружки. Он как раз раздумывал, а не пришла ли пора распаковать бутерброды — сегодня их готовила дочка, уж она-то не жалела ни бекона, ни нежного куриного паштета, не то что супруга — как вдруг в одном из каминов вновь зашелестело пламя, извергая на отполированные до блеска черные каменные плиты очередного гостя. Нет, гостью: охранник расплылся в улыбке, узнав приближавшуюся к нему волшебницу:

— Доброго вам дня, миссис Поттер! Какими судьбами к нам?

— Да вот, — невысокая стройная девушка в строгой студенческой мантии приветливо улыбалась ему в ответ, хотя вряд ли могла припомнить его имя, — я по поводу практики. Я в Отдел Тайн, мне на двенадцать назначено. Мистер Бёрд должен был внести мое имя в книгу посетителей.

— Есть, как же не быть! Вам на самый последний этаж.

Она вежливо поблагодарила, хотя, разумеется, прекрасно знала, где располагается Отдел Тайн, терпеливо дождалась, пока служащий зарегистрирует ее палочку, даже ухитрилась задать какой-то незначащий вопрос о прошедших праздниках. Она сама не смогла бы объяснить, отчего так разнервничалась в это утро, да что там, еще вчера! Как только министерская сова принесла ей приглашение на собеседование с самим мистером Бёрдом, она как-то сразу оробела. "Брось, Герми, мы и не таких видали! — пытался успокоить ее Рон. — Тебе ли его бояться? Ты у нас, как ни крути, Героиня, а он..." Гермиона прекрасно знала, какого мнения придерживается ее муж о мистере Бёрде, поэтому не стала затевать ненужных споров.

Когда все на ее курсе писали заявление с просьбой принять их на практику в одно из подразделений Министерства, она, не колеблясь, выбрала Отдел Тайн, хотя их куратор с сомнением покачал головой, мол, первокурсникам там не место, разве что вам повезет. "Ну мне же интересно!" — самоуверенно возразила она. И лишь вчера задумалась: а стал бы шеф невыразимцев вообще рассматривать ее кандидатуру, не будь она миссис Поттер? Почему это раньше не пришло ей в голову? Нельзя — так нельзя, пошла бы в Отдел по регулированию магических популяций, туда как раз и звали начинающих правоведов. Или в департамент по связям с магглами. Нет, там работает свекор, не хотелось и тут оказаться у него под боком.

А что если Бёрд сейчас как-то намекнет, отчего выбрал именно ее? Все же и так ясно. Нет, не должен: она несколько раз встречалась с ним на приемах. Пусть и не "герой", но он производил впечатление человека тактичного.

— Ваша палочка, миссис Поттер. И удачного дня!

— Благодарю вас.

Она старалась выглядеть спокойной, не кидаться к только что остановившемуся в холле совершенно пустому лифту — ставшие вмиг влажными пальцы так крепко вцепились в ремешок висевшей на плече сумочки, будто она собиралась его растерзать. Двери закрылись с привычным мелодичным звоном, Гермиона громко назвала место своего назначения — если в лифте находился всего один пассажир, оставалась надежда, что до нижнего яруса удастся проследовать без задержек.

Судя по тому, как быстро двигался лифт, никто не собирался им воспользоваться, иначе бы он полз черепашьим ходом. Да, зеркало, конечно! Поправить волосы, посмотреть, не сбился ли набок аккуратный белый воротничок. И этот локон... нет, все же он к месту — как бы невзначай выбивается из ее скромной прически, недаром она с ним столько провозилась. Уже не девчонка, нет, молодая леди, прекрасно знающая себе цену. По крайней мере, мистер Бёрд пусть думает именно так.

Гермиона склонила голову набок, репетируя улыбку — вышло отчего-то несколько заискивающе. Сейчас наверняка поинтересуется, отчего она, будучи правоведом, так и рвется в его отдел. Конечно, на этот случай у нее был заготовлен вполне приемлемый ответ — ей интересны аспекты правового регулирования использования артефактов. Ну да, можно подумать, что ее, первокурсницу, кто-то подпустит к столь непростой задаче. В то же время... разве первокурсникам не позволена некая наивность? Сразу и все, все тайны магического мира в рамках первой четырехнедельной практики в вашей жизни, миссис... миссис Поттер.

— Проходите, присаживайтесь.

Странно, она была уверена, что ее встретит секретарша, а Бёрд сам распахнул перед ней дверь, сам провел внутрь своего небольшого кабинета — где-то позади, в полумраке, тонул тот самый памятный с пятого курса проход, за которым открывался зал со множеством дверей. Рон, атакованный мозгами из огромного аквариума, небоскребы стеллажей, заполненных пророчествами — кажется, сто лет назад это было.

— Могу я вам предложить чаю или кофе?

Гермиона воззрилась на невыразимца с удивлением, однако улыбаться не переставала — эта дурацкая улыбочка словно приклеилась с утра к ее губам. Излучаем уверенность и оптимизм, а от собственной наглости поджилки трясутся...

— Вы...

— Я прекрасно справляюсь сам, миссис Поттер.

В Отделе Тайн нет секретарши? Может быть, вот она, истинная причина, по которой Бёрд решил приютить вас на время практики, миссис Поттер? Будете варить ему кофе и заваривать чай... Разочарованы? Теперь с этим уже ничего не поделаешь — распределение по департаментам ректор подписал еще вчера.

— Чаю, если можно. На улице так промозгло сегодня...

— Разве вы добирались не через камин?

Бёрд тем временем уже успел призвать к себе чайник и теперь нетерпеливо постукивал по его круглому боку кончиком волшебной палочки, подгоняя воду закипать быстрее. Коробка печенья, конфеты — маггловские, но в лондонских магазинах она подобных не встречала. С какой стати он вообще ее угощает? Хотя... за эти месяцы она уже успела привыкнуть, что к ней относятся не как к обычной девятнадцатилетней девчонке — пытаются угодить, даже порой заискивают. Поначалу было непривычно, даже дико: она смущалась, пробовала отказываться, но... с этим уже ничего не поделать. Она героиня минувшей войны и жена героя, и со своей ролью она справлялась вполне успешно, только вот порой чувствовала себя... Нарциссой Малфой. Тоже глупости и застарелые предрассудки, которые и не думали никуда уходить, как бы причудливо ни складывалась послевоенная реальность. Но еще с детства именно миссис Малфой оставалась для Гермионы эталоном притворства.

— Я немного прошлась по Косой Аллее, мадам Малкин позволила мне воспользоваться ее камином.

Не говорить же ему, что она так разволновалась, что примчалась сюда за час до назначенного срока.

— Ну что же...

Мистер Бёрд в раздумье пощипал верхнюю губу, и Гермионе пришлось опустить глаза, чтобы он не видел выражение ее лица — Кингсли немало рассказывал о нем, едва узнал, к кому она напросилась на практику.

— Признаюсь вам, миссис Поттер, ваше желание поработать у нас меня немало удивило. Вы ведь учитесь на отделении магического права? Ваш интерес к нашему департаменту...

Бёрд смотрел на нее — задумчиво, возможно, даже слегка снисходительно, и в этот момент все ее объяснения, еще утром представлявшиеся столь убедительными, показались настолько жалкими, что их не следовало бы и озвучивать. Разумеется, она не могла не понимать, что по всем юридическим вопросам невыразимцы контактируют исключительно с представителями Аврората. Причем на самом высоком уровне. Ей ли совать нос в такие дела? Но нет, только не выдать свою растерянность!

— Я осознаю, мистер Бёрд, что мое желание... скажем так, может показаться несколько преждевременным...

Улыбайся, да-да, улыбайся ему, радостно, открыто. А он кивает, видимо, она угадала ход его мыслей. Как там говорят у магглов? Переходим к плану Б?

— Я... видите ли, мистер Бёрд... с сентября я посещаю факультатив по артефакторике. В школе ее совсем не преподавали, а тут... я подумала, что хотела бы поближе познакомиться с этим разделом магической науки. Поэтому, если я... — нет, если сказать сейчас, что ей нет применения в Отделе Тайн по ее основной специальности, это может прозвучать обидным для Бёрда... — поэтому мне будет интересно любое задание, которое принесет пользу вашему департаменту.

— Что ж, прекрасно, миссис Поттер! Я просматривал ваши бумаги и тоже обратил внимание на ваше увлечение артефакторикой. Хотя если эта область знаний вам действительно близка, не стоит ограничиваться факультативом. Я подумал... — в его взгляде мелькнула хитринка, да-да, миссис Поттер, здесь не забыли ваших подвигов! — если вы не будете против, я готов предложить вам одно задание. Надеюсь, Зал Пророчеств не навевает на вас мрачных воспоминаний?

Зал Пророчеств? Но... Гермиона не совсем понимала, чего именно хочет от нее Бёрд. Насколько она знала, разбитые пророчества восстановлению не подлежали. Или... Но хозяин кабинета уже поднялся со своего места, жестом предлагая девушке проследовать за собой.

Конечно, Бёрд не медлил ни секунды — он-то всегда знал, куда именно ведет каждая дверь Отдела Тайн. Полумрак, поворот начищенной до блеска ручки... почти как тогда... два года прошло. Нет, больше... Она даже зажмурилась на секунду. Вот сейчас... лабиринты пустых шкафов, узкие проходы между ними. Как будто мертвый город.

— Не бойтесь, миссис Поттер! Или вы полагаете, что мы устроили здесь подвал с пауками в память о вашем последнем визите?

Рон бы сказал сейчас, что Бёрду лучше было бы заткнуться... Странно, а ведь никто тогда даже не упрекнул их компанию в том, что они разорили один из министерских отделов. Или... конечно, Дамблдор наверняка вмешался, к тому же разве мог кто-то сокрушаться из-за утраченных пророчеств, раз именно в тот день Фадж узрел в Атриуме возродившегося Волдеморта?

Бояться? Нет, она не из тех, кто станет опасаться призраков прошлого, а если даже и так — никогда не признается в этом никому, тем более какому-то мистеру Бёрду. Да, он один из министерских — должно быть, Рон был в чем-то прав, когда твердил, что все эти крысы прятались за чужими спинами. А ведь Бёрд помнит обо всем, что совершили нынешние герои. И для кого-то из чиновников все их деяния — отнюдь не подвиги во имя благополучия Магической Британии. Разгромленный Отдел Тайн, ограбление Гринготтса... Что если настанет день — и им предъявят счет? Гермиона порой размышляла об этом, но именно сейчас эта нехитрая мысль впервые так ясно оформилась у нее в голове. И Кингли... вряд ли он столь прост, что никогда не взвешивал возможности давления на них обоих — мистера и миссис Поттер. Уехать... еще немного, сейчас выборы... он обещал, не больше года. Скорее, только бы уехать отсюда.

— Удивлены, миссис Поттер?

Она засмотрелась себе под ноги, задумалась, а Бёрд, не подозревавший, какие идеи бродят в ее безукоризненно причесанной умненькой головке, явно ожидал от нее хоть какой-то реакции.

Да, то, что открылось ей за дверью Зала Пророчеств, и вправду могло повергнуть в изумление. Никакой разрухи и следов давнего погрома, никаких зияющих пустотой полок — перед ней дрожала непрозрачная завеса, похожая на плотную пленку, а справа от входа, почти вплотную к наколдованной желеобразной стене, был установлен рабочий стол — обычный, таких полно и в Министерстве, и в университете. А на нем — замысловатая конструкция, состоящая из вращающихся линз. Чем-то напоминает приборы из кабинета Дамблдора. И несколько стеклянных шаров, в такие же некогда были заключены разбитые прорицания, только эти не покрывал многолетний слой пыли.

— Что это, мистер Бёрд?

— О, миссис Поттер! — он явно был рад возможности рассказать ей об артефакте, наверняка это его разработка: Кингсли же говорил, что Бёрд сам изобретает магические устройства.

— Если вас не затруднит, зовите меня по имени.

Она до сих пор так и не свыклась с тем, что приходится носить чужую фамилию.

— Хорошо, Гермиона, — легко согласился Бёрд, приглашая ее подойти к столу. — То, что сейчас перед вами, является недавно сконструированным артефактом, предназначенным для улавливания акустических магических импульсов.

— Вы хотите сказать... — Гермиона не была уверена, что правильно его поняла. — Вы имеете в виду...

— Я имею в виду, что с его помощью мы сможем собрать и вновь заключить в сферы считавшиеся утраченными предсказания. Чем я и предлагаю вам заняться в предстоящие четыре недели. Ну, что скажете? Или такая работа для вас слишком однообразна?

— Но разве...

Она не совсем понимала, как это возможно. Ведь тогда, два с половиной года назад... она же сама слышала, как голоса, заключенные в стеклянные шары, разлетались по всему залу, как в бессмысленные ленты сплетались слова. Голоса — они шептались, звали, угрожали, гнались за ними вместе с Упивающимися, обгоняли, чтобы потом выплеснуть веками хранившиеся откровения им в лицо. Слова, ставшие из-за их неосторожности бессвязным лепетом. Это они сейчас прятались за непрозрачной завесой. Как Арка Смерти — Гарри тогда сказал, что тоже слышал доносившийся из-за нее зов.

Гермиона вздрогнула — нет, она не станет думать о Гарри.

— Разве можно вновь собрать пророчества, мистер Бёрд? Мне казалось, что тогда их разметало по всему отделу и они перепутались. Сначала мы могли что-то разобрать, но потом...

— Гермиона, — Бёрд снисходительно улыбнулся, — боюсь, в тот день вам всем было не до того, чтобы выяснять, что произошло с пророчествами. Ни одно из них, уверяю вас, не покинуло пределы этого зала. Такова магия этого места.

Нет, в таком случае она отказывалась понимать. Разве Волдеморт не посылал сюда своих людей, не накладывал Империо на сотрудников Министерства? Ведь его целью было вынести из Отдела Тайн предсказание, касающееся его и Гарри.

— Волдеморт был всего лишь человеком, хотя и незаурядным магом. Наивно полагать, что ему известны абсолютно все наши секреты. В итоге он ведь сделал правильный вывод, заставив вашего супруга явиться сюда. Пророчество можно прослушать, но украсть — нет.

— Хорошо, — она кивнула, соглашаясь с его доводами. — Но ведь услышать его может лишь тот, о ком оно сделано, ведь так?

— И да, и нет, — Бёрд прошел к столу, указывая ей на диковинный артефакт. — В день, когда вам пришлось сражаться здесь со сторонниками Волдеморта... вы же сами только что признались, что слышали обрывки пророчеств, не предназначенных для ваших ушей? Взять шар и, не нарушая его целостности, узнать, что в нем скрыто, может исключительно герой пророчества. Разбить и присвоить себе тайну силой — это по силам любому.

— А как же буду работать я?

— Так же, как и любой сотрудник Отдела Тайн, принимающий на хранение сделанное предсказание. Уверяю вас, никакого вреда вам от этого не будет. Позвольте, я покажу вам настройки артефакта.

Сооружение, стоявшее на широкой темной столешнице, и вправду выглядело занятно. Линзы окружали стержень, оканчивавшийся держателем с зажимами — вероятно, подставку для стеклянных сфер, в которые, как пояснил Бёрд, и предстоит собирать слова пророчеств. А еще всю конструкцию опоясывал металлический обруч, украшенный тремя камнями. Полно, вряд ли они служили всего лишь украшением. Бёрд коснулся палочкой синего камня, расположенного слева, тот вспыхнул изнутри белесым светом, но вскоре мерцание стало ровным — артефакт был активирован, и линзы вокруг пока еще пустого стеклянного шара пришли в движение.

— Когда вы заканчиваете, дотроньтесь до красного камня.

Да, все понятно, он закреплен на обруче справа. Но еще остается желтый, тот, что в самом центре. И он, в отличие от двух других, непрозрачный — густую медовую желтизну пронизывают белые извилины, если присмотреться, они будто движутся, сплетаются, сходятся и расходятся вновь... И прямо под этим камнем — нарезанный тонкими полосками пергамент.

— Это наклейки, бирки для пророчеств, — пояснил глава Отдела Тайн. — А теперь будьте внимательны: я приоткрою завесу.

Взмах палочки — и на несколько секунд перед Гермионой предстала та самая картина, которую она ожидала обнаружить здесь с самого начала: гулкая пустота проходов, бесконечные полки. И сердце отчего-то сжалось: она, словно наяву, увидела их всех — Луну и Невилла, Джинни, себя, Рона и Гарри — почти еще детей в простенькой маггловской одежде. Неуверенных, напуганных, с трудом переводящих дух от быстрого бега, с палочками наизготовку. Еще пара шагов — и к ним шагнет невозмутимый Люциус Малфой, требовательно протягивая руку за шаром, зажатым у Гарри в ладони. Но дверь в ее прошлое стремительно захлопнулась, не давая опомниться — завеса, отгораживающая Зал Пророчеств, сомкнулась.

— Так, а теперь посмотрим, что нам тут попалось! — в голосе Бёрда слышалась какая-то чуть ли не детская радость, как будто ему посчастливилось изловить в лесу редкого зверька. — Заклинание, открывающее занавес, и то, что позволяет призывать пророчества по одному, я сообщу вам перед самым началом работы, после того как вы подпишете обязательство о неразглашении. А теперь смотрите!

Полупрозрачные нити, так похожие на струйки дыма, оказались пойманными вращающимися линзами. Поначалу она разбирала только отдельные слова, но вскоре они начали складываться вместе, хотя уловить смысл было пока еще невозможно. "Воинство", "на землю", "небесное", "низринется"...

— На землю низринется небесное воинство? Это что, пророчество о Конце Света?

— Знаете, Гермиона, — Бёрд чуть ли не смеялся, — если во все это вслушиваться, то вам покажется, что любое предсказание так или иначе предвещает скорый Апокалипсис.

— А это — оно о чем?

— Потерпите еще минуту, Гермиона. Сейчас мы все выясним.

И вправду, пока они говорили, стеклянный шар, закрепленный в центре артефакта, заполнился дымкой, синий камень вновь ослепительно полыхнул — и в тот же миг открытая до этого сфера стала цельной: предсказание было надежно запечатано.

— "Пророчество о Дикой Охоте", — с удивлением прочла Гермиона на полоске пергамента, лежавшей перед желтым камнем. Причем надпись явно возникла сама собой, без всякого вмешательства со стороны главы Отдела Тайн. — Это не о той Охоте, о которой недавно упоминали в "Пророке"? Хотя я почти не сомневаюсь, что это очередная сплетня. Всем же понятно — некоторые так проводят праздники, что всякое...

Но в глазах Бёрда она не увидела отражения собственного недоверия к байкам, которыми "Ежедневный Пророк" развлекал своих читателей в последние недели.

— Кто же может это знать наверняка? Быть может, и о нынешнем появлении Охоты. Или о том, о котором говорили в прошлом веке. Или в позапрошлом...

Гермиона нахмурилась: прорицания всегда не нравились ей именно своей неопределенностью. Конечно, можно хоть сто раз на дню биться в провидческом припадке и возвещать, что "грядет беда великая", но...

— А вам хотелось бы, чтобы были указаны дата, место и точное время? А также даны рекомендации о том, как поступить предполагаемым участникам?

И все же Кингсли был прав, когда утверждал, что Бёрд в чем-то похож на Снейпа. Если разобраться, то задание, которое глава невыразимцев изобрел для нее, чем-то напоминало наказание за испорченное на уроке зелье. Но и эта нехитрая аналогия не удержала Гермиону от вопроса:

— Какой же прок тогда во всех эти пророчествах, мистер Бёрд? На их основании не сделать расчетов, не предотвратить беды. Даже не всегда скажешь, к кому именно они относятся.

— Это всего лишь одна из разновидностей знаний в магическом мире, Гермиона, — охотно пояснил Бёрд, отставляя в сторону запечатанную сферу. — А знания следует сохранять. К тому же... кому, как не вам, лучше знать о том, имеют смысл предсказания или нет.

Конечно, она была вынуждена согласиться. И с его словами, которые миссис Поттер опровергать было попросту абсурдно, и с той задачей, к выполнению которой ей предстояло приступить с понедельника.

 

* * *

— Значит, будешь руины разгребать? — шутил за ужином Рон, пребывавший сегодня в приподнятом настроении.

— Да, которые мы после себя оставляем...

Гермиона знала, что в ее словах слишком много горечи, уж очень невеселым оказался ее сегодняшний визит в Отдел Тайн. "А чтобы не сойти с ума от этой воркотни, наденьте наушники", — напутствовал ее Бёрд, провожая до лифта. Наушники наденьте... ты ничего не видишь, не слышишь — знай себе заполняй сферы и наклеивай бирки. Даже сейчас, думая об этом, она не удержалась от ироничной гримасы: чем, скажите на милость, она будет отличаться от буфетчицы, разливающей чай в министерской столовой?

 

* * *

Северус проснулся посреди ночи от непривычного ощущения — Гарри не было рядом. Да вот же он — темная фигура у приоткрытого окна, крошечная искорка тлеющей сигареты в его пальцах. Не спится? Спустя пару секунд они уже стояли рядом, вглядываясь в светлую снежную ночь за окном.

— Я видел девушку, Северус. Во сне. Она сидела в каком-то большом зале и сматывала в клубок белые нитки. Мне даже показалось, что это Гермиона. Или не она? Не знаю. Но я почему-то понял, что в ее руках нити судьбы. Странно, правда?

— Нити судьбы, говоришь? — Северус склонил голову, щелкая зажигалкой, и пламя выхватило из полумрака контур его губ. — Женщина ткет пряжу судеб... Оттого, наверное, в нашей жизни все и сплетено так причудливо. Тем более если это еще и твоя Гермиона...

Он положил руку на плечо Гарри, ощущая, как тот жмется от холода в тонком халате.

— Мне кажется, что-то случится, Северус.

— Рано или поздно что-то обязательно случится, — философски заметил зельевар, глубоко затягиваясь. — Всегда что-то случается, Гарри. Нам ли не знать об этом?

Глава опубликована: 22.03.2017