Глава двадцатая, в которой все беды от магии. Или от её отсутствия

 

— Что случилось? — ошарашенно закрутил головой Лисар.

Он не был магосом, не чувствовал, как искрит от перепадов энергии волшебный камень. Загорается — и снова гаснет.

Сигнализация выла ему в такт: то громче, то тише, то вдруг затыкалась на полузвуке, а затем снова набирала силу.

— Что у вас там? — прорезался в рации Ракун.

— Не знаю, — честно ответила Нина. — Магия скачет. Так же не должно быть, да? Она должна просто появиться — и всё.

В коридоре хлопали двери, звучали шаги. Люди пробегали мимо, торопливо обменивались мыслями и ощущениями, задавали вопросы, не получали ответов.

Пока что некстати сработавшую сигнализацию списывали на побочный эффект взбесившейся магии, но вечно так продолжаться не могло. Рано или поздно найдётся кто-то, разбирающийся в ситуации. Или связанного охранника обнаружат. Или заметят силуэты в окнах библиотеки.

Да всё, что угодно, может произойти!

— Уходите оттуда! — рявкнул Ракун. — Немедленно.

Нина и сама понимала, что нужно торопиться. Бросилась к окну, распахнула, досадливо чертыхнулась.

Снаружи вспыхивало и тут же гасло защитное поле.

— Не получится. Нас в лучшем случае отбросит назад, в худшем — разорвёт на части.

— А отключить?

— Как? Управляющий арфактум не здесь, где-то у охраны. Да и при таких скачках энергии работать со схемами всё-равно невозможно.

— То есть мы здесь заперты? — уточнил Алекс.

И тут в дверь постучали.

Сначала вкрадчиво, едва слышно за воем сигнализации. Потом подёргали за ручку, убедились, что заперто, и забарабанили уже сильнее:

— Госпожа Верика, вы там?

— Да нет её сегодня, говорю же. Отгул взяла, — вмешался другой голос. В общем шуме слова скорее угадывались, чем слышались.

— Тогда почему заперто не на ключ, а изнутри?

— Может, щеколда сама как-то задвинулась?

— Ерунду-то не говори! Эй, госпожа Верика!

В дверь долбанули с такой силой, что она отчётливо заскрипела. Шпингалет жалобно звякнул, извещая присутствующих, что на такие нагрузки он не рассчитан.

Алекс бегло огляделся, вытащил из-за конторки стул и подпёр им дверную ручку. Непонятно, услышали ли в коридоре шаги и шорохи, но заткнулись. Или просто отошли подальше, чтоб тихонько обсудить план действия.

— Они могут точно узнать, что внутри кто-то есть? — шёпотом спросила Нина.

- Это ты меня спрашиваешь? Кто спец по магии?

- Так я же только учусь! Ну… где-то здесь есть датчики, и по ним можно понять, есть ли в помещении посторонние. Но для этого надо снять показания с управляющего арфактума, а он сейчас, наверное, так же сходит с ума, как и вся магия. И вообще: теоретически сигнализация могла среагировать не на нас, а на взрыв в подвале. А у охраны просто предписание: в случае сигнала тревоги проверить все помещения. Вот и работают по инструкции.

— Может и так. Знать бы ещё, насколько ответственные исполнители попались, а то дверь дурацкая, хлипкая совсем. Если будут ломать — долго не выдержит.

Сигнализация взвыла особенно мерзко — и вдруг звук оборвался, словно кто-то добрался наконец-то до выключателся и прекратил эту какофонию.

И магический камень больше не мигал и совершенно никак не ощущался. Несколько секунд Нина вглядывалась в него, пытаясь понять, что это был за странный всплеск магии и когда ждать следующего. И ждать ли вообще?

В наступившей тишине голоса за дверью звучали громко и отчётливо.

— Выбивай, — почти равнодушно велел тот, который до этого звал госпожу Верику.

— Слушаюсь, — так же спокойно ответил второй.

— Окно! — вспомнила Нина. То, ради чего они сюда вломились. Сейчас, пока защита отключена…

— Назад, — рявкнул Алекс раньше, чем Нина успела сделать хотя бы шаг.

И вовремя!

Зазвенело разбитое стекло и на пол в россыпи осколков грохнулся небольшой металлический цилиндр. С лёгким дребезжанием прокатился вперёд до ближайшей выбоинки в паркете — и застыл в ней.

Кошки слаженно сиганули на верхнюю полку ближайшего стеллажа. Алекс заковыристо, на одном дыхании выругался.

Нина отстранённо подумала, что не ожидала такой матерной тирады от всегда вежливого и корректного изобретателя. Потом сама себе напомнила, что в цеху с рабочими он уж точно не светские беседы ведёт, а называет вещи своими именами.

И только потом до неё дошёл смысл сказанного, слегка искажённый нецензурной лексикой.

— Не дышать! — повторил Алекс, уволакивая Нину за стеллажи, подальше от непонятной штуковины.

Циллиндрик не взорвался, просто распался на две половинки, исторгнув из себя клубы сизого дыма, настолько плотные, что половина библиотеки сразу же канула в тумане.

Дым расползался по помещению удивительно быстро, и сквозняк из разбитого окна ему нисколько не мешал. Нина с трудом подавила желание сигануть в соседнее. Но нет, не та у неё физическая подготовка, чтоб не глядя со второго этаже сигать. Тем более прямо в объятия тех, кто эту дымовуху в помещение зашвырнул.

Дверь содрогнулась от удара, но каким-то чудом выдержала.

Со всех сторон обложили, гады!

Нина вжалась в стенку, выудила из сумки непросохший купальник, кое-как намотала на лицо, закрыв нос и рот. Вторую половину кинула Алексу. Тот благодарно кивнул. Потому что совсем не дышать всё равно не получилось бы: время шло, а в окно лезть пока что никто не торопился.

Зато в дверь снова долбанули от души.

Как будто местная охрана никак не могла определиться: вламывается она в помещение или выжидает, пока беглецы сами от дыма окочурятся. Никакой синхронизации!

Да и откуда? У них-то раций нет! А план действий заранее, кажется, не утрясли. Или просто те, кто на улице и с дымовухой, всё же догадались проверить, откуда именно пришёл сигнал тревоги, и теперь устраняют нарушителей порядка. А те, кто в коридоре, всё ещё проверяют подозрительное помещение.

Или Нина слишком плохо о них всех думает, и сейчас через дверь ворвётся толпа в респираторах.

— Давай ещё раз! — чётко и разборчиво раздалось из коридора.

Нет, кажется всё-таки без респираторов.

Алекс заинтересованно вскинулся на звук, напрягся. И одновременно с очередным ударом рванул к двери, по пути разматывая цепь.

Вот цепью первый ворвавшийся в библиотеку и получил. Прямо по лбу. И тут же осел на пол, даже оружие вытащить не успел.

Второй успел, и от удара увернулся, и даже пальнул куда-то в стену, скрытую клубами дыма. Замер на мгновение, недоумённо вглядываясь в эти клубы. Нервно вдохнул. И, неудержимо раскашлявшись, осел на пол.

Пистолет вывалился из ослабевшей руки.

Алекс его даже подбирать не стал, только пнул подальше, и сразу же бросился в освободившийся проход, увлекая за собой Нину.

За спиной снова зазвенели стёкла — в этот раз не от газовых гранат. Видимо, группа захвата восприняла перестрелку как сигнал к действию и дружно вломилась во все библиотечные окна.

Пожалуй, если бы магия включилась именно в этот момент, местный спецназ с размаху вписался бы в защитное поле, а то и застрял в его плену. Но арфактумы снова безмолвствовали.

— Не спи! — поторопил Алекс. Плотная ткань глушила слова, но, к счастью, и дым фильтровала неплохо. В горле першило, глаза слезились, очень хотелось остановиться и нормально откашляться, но Нина продолжала бежать, не особо разбирая дороги.

Наверх? Планы верхних этажей она помнила плохо. Да и что там делать? Методом тыка искать люк на крышу, выбраться туда и надеяться, что прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте? Ага, мечтать не вредно!

Вниз? Там подвал, тупик и разбитая лодка.

На первый этаж, поближе к выходу? Вот охрана-то обрадуется!

Ладно, пусть будет боковой коридор, он хотя бы тёмный. Вдруг у преследователей нет фонарика?

Но пока что охранники прекрасно обходились и без него. За спиной топали и стреляли, одна из пуль чиркнула о ближайшую стену, ещё одна прошла совсем рядом, даже ткань блузки колыхнулась. Нина вскрикнула от неожиданности, споткнулась. Алекс, не останавливаясь, пальнул в ответ.

Вроде бы ни в кого не попал (да и не особо целился), но преследователи всё-равно поотстали, вжались в стены и дверные проёмы, давая беглецам возможность затаиться в темноте.

Но дальше бежать было некуда — коридор оказался тупиком. Хуже того — совершенно глухим тупиком. Несколько запертых дверей тускло отсвечивали металлом, и чтоб их вышибить понадобился бы таран.

— Ты случайно замки вскрывать не умеешь? — ни на что особо не надеясь спросила Нина.

— Я инженер, а не взломщик, — вздохнул Алекс.

Из другого конца коридора снова раздались выстрелы. К счастью, редкие и наугад. Пули отстучали дробь по каменной кладке, высекли из неё несколько искр. Только одна неожиданно ушла внутрь стены, оставив после себя небольшое круглое отверстие.

Алекс посмотрел на дырку, неразборчиво хмыкнул и внезапно долбанул рядом с ней кулаком.

И (ещё более внезапно) стена послушно треснула под ударом, осыпалась крупными кусками гипсокартона. За ней обнаружилась узкая вертикальная шахта, ещё более тёмная, чем всё вокруг. Внутри с трудом различались какие-то трубы.

— Лезь, — велел Алекс.

— Прямо туда? — Нина заглянула в темноту, едва сдерживаясь, чтоб не подсветить себе фонариком. Но включить сейчас свет значило моментально стать мишенью.

— Там сбоку на стене должна быть лестница. Лезь.

— А ты? — Нина с трудом нащупала холодные металлические скобы. Руки дрожали, в боку кололо от долгого бега, мысли путались, плотная ткань на лице мешала дышать. Давно пора было от неё избавиться!

— Я следом. Не застряну, не бойся. Там достаточно места, а внизу будет что-то типа котельной.

— Я не поэтому.

Почему-то представилось, что как только она скроется в шахте, охрана сразу же набросится на оставшегося в одиночестве мужчину, и прикрыть его будет некому.

Можно подумать, сейчас она его прикрывает.

— Лезь, — прошипел Алекс, причём таким тоном, что спорить сразу расхотелось. И выпустил ещё несколько пуль в направлении охранников, заставляя их отступить подальше.

И Нина полезла.

Ухватилась рукой за ближайшую скобу, кое-как протиснулась в дыру, нащупала ногой следующую ступеньку. Они были гладкие и чистые, ни чета подвальным трубам. Пальцы скользили по металлу, ладони потели, держаться становилось всё сложнее.

Стоило немного спуститься, как сверху посыпалась пыль и труха — Лисар расширял дыру для себя.

Опять зазвучали выстрелы, в шахте они слышались гулко и почти нестрашно, но Нина неожиданно для себя обнаружила, что её трясёт. Ноги, ставшие совершенно ватными, раз за разом промахивались мимо ступенек, дно шахты казалось настолько далёким, что от одного только взгляда вниз кружилась голова и гудело в ушах.

Алекс что-то спросил, Нина не расслышала из-за гула. Хотела переспросить, но почему-то не смогла. Показалось вдруг, что стоит открыть рот, и одновременно с ним разожмутся руки.

Впрочем, они и так почти разжались.

Пальцы казались чужими, никак не хотели слушаться.

— Алекс, — всё-таки выдавила из себя Нина, чувствуя, что вот-вот сорвётся.

И сорвалась.

С предпоследней ступеньки.

 

Падение оказалось коротким и почти безболезненным; свет фонаря, бьющий в глаза, — неожиданно ярким; лицо Лисара — бледным и испуганным.

— Сандра… Сандра, ты как? — громким шёпотом спросил он.

— Не знаю… — честно ответила Нина. — Голова кружится… Наверное, дыма наглоталась...

Луч света заметался из стороны в сторону вслед за взглядом Алекса. Потом замер в одной точке, и по телу Нины скользнули мужские ладони. Прикосновения казались удивительно горячими, почти обжигающими.

Или это ей было настолько холодно?

Запоздало накатил страх. Сознание снова начало ускользать,

Алекс нащупал что-то, вполголоса выругался, рванул блузку вверх. Выругался ещё раз.

И только тогда Нина почувствовала боль. Ту самую, которую сначала по запарке приняла за обычное колотьё в боку.

И поняла, что произошло.

Дым был не причём. Совершенно не причём.

— Алекс, я…

— Тихо. Лежи.

—...я даже не поняла, когда…

Дыхание сбивалось, окружающий мир расплывался и таял, но боль всё ещё не казалась сильной. Она и реальной-то не казалось.

Может, и ничего страшного? Царапина просто, надо только отлежаться и кровь остановить…

Нина попыталась нащупать рану, но руку сразу же перехватил Лисар.

— Лежи, лежи. Не двигайся. Бинтов нет? — Он осмотрел свою рубашку, заскорузлую от грязи, потом блузку Нины — тонкую и уже напитавшуюся кровью, чертыхнулся и по-простому зажал рану ладонью. — Ничего, я что-нибудь придумаю. Я придумаю.

Судя по выражению лица, придумывалось плохо.

Практически никак.

Рация, выпавшая из кармана при падении, разразилась шипением и треском. И вдруг отчётливо сообщила голосом Ракуна:

— Я иду к вам.

— Тебя тут только не хватало, — буркнул Алекс. Не в динамик, конечно, но так громко, что магос всё равно расслышал. И немедленно бросил в ответ:

— Тебя не спрашивали.

— Зато меня спрашивали, — крикнула Нина. Даже голос прорезался, и силы откуда-то взялись. — Ты обещал! Ты поклялся!

— Бросать тебя в беде я не клялся!

— Неужели ты думала, что его остановят какие-то клятвы? — вздохнул Алекс.

Конечно, нет.

Не думала. Но надеялась. Позволила себе надеяться, что всё предусмотрела. Что Ракун не станет рисковать своей силой ради спасения друзей. И, что гораздо важнее, у него не будет для этого повода.

Ну да, мечтать не вредно!

— Я иду, — повторил магос, и Нина готова был поклясться, что услышала в рации щелчок, с которым расстёгивается серёжка.

— Стой! Погоди! Там… Пробирка в правом кармане, внутри.

— Что? — то ли не понял, то ли не расслышал Ракун.

— Она говорит, у тебя в правом внутреннем кармане какая-то пробирка, — передал Алекс в рацию. А потом и вовсе пододвинул её поближе к лицу Нины, чтоб той не приходилось кричать и тянуться.

Магос тоже прижался к своей трубке почти вплотную. Вцепился в неё двумя руками и не сразу смог хотя бы одну из них разжать, чтоб проверить карман.

Там действительно обнаружилась крошечная прохладная склянка. И когда только Нина её подложить успела?

— Нашёл, — доложил он. — И что это?

— То, что я выжала из платка, — прошелестело из рации.

— Какого платка.

— Окровавленного. В тире. Помнишь?

Про тир Ракун вспомнил сразу, про платок с кровью Силя — чуть погодя, что можно было из него выжать кроме, собственно, крови, — так и не понял, да и не особо стремился. Но за год, проведённый с Ниной, он твёрдо выучил правило — если эта выхухоль уверена в своих словах, переспорить её не получится, да и не надо. В итоге она всё равно окажется права.

Раньше он бы никогда не подумал, что может так слепо и безоговорочно доверять человеку. Он не доверял Силю, потому что этот эгоист всегда преследовал свои цели, не доверял Алексу, потому что тот всегда видел лучшее в людях и из-за этого частенько ошибался...

Да что там друзья, он даже самому себе не всегда мог довериться.

Но Нина — это же другое.

Совершенно другое.

Нина… Ну, это же Нина!

Поэтому магос просто спросил:

— И что мне с этим делать?

— Пить. Наверное. Надеюсь, что пить.

Голос звучал всё тише.

Нина не кричала от боли, не стонала, не всхлипывала — она просто затихала, и от тающих звуков её голоса внутри всё сжималось и обрывалось в ледяную пустоту.

Ракун выдернул из склянки пробку, залпом опрокинул в себя содержимое, не чувствуя вкуса. Да и эффекта никакого тоже не почувствовал. Или, может, просто не успел почувствовать.

И не имело значения, был ли он вообще, этот эффект.

В голове осталось только одно желание: оказаться рядом с Ниной.

Быть рядом с ней, смотреть на неё, держать за руку, слушать дыхание, говорить глупости.

Быть рядом.

Сейчас. Немедленно.

А дальше — наплевать. Будь, что будет.

Под веками разгоралось что-то жаркое и неудержимо-огромное. Ракун распахнул глаза — и мир вокруг залило зелёным пламенем. Всё на мгновение стало зелёным — снаружи и изнутри, предметы стали прозрачными, мысли — осязаемыми, желания — осуществимыми.

А потом вновь наступила темнота.

 

Ядовито-зелёный взрыв Алекс скорее почувствовал, чем увидел.

Сначала по помещению пронёсся резкий порыв ветра — почему-то во все стороны разом, и пришлось зажмуриться, чтоб в глаза не попала взметнувшаяся пыль.

Воздух затрещал, словно поблизости кто-то экспериментировал с электрическими разрядами, потом раздался глубокий гул, и только затем — вспышка, различимая даже сквозь сомкнутые веки. И резкий хлопок.

Стены содрогнулись, пол всколыхнулся, из глубины шахты посыпалась труха, Лисара отбросило назад на пару шагов и ощутимо впечатало в трубы, фонарик с треском разлетелся на части.

Сандра вскрикнула, зашипела от боли. И вдруг совершенно чётко, хоть и тихо, произнесла:

— Серёжку надень, идиот.

Алекс открыл глаза, готовясь увидеть Ракуна, но обнаружил только светящуюся зеленью фигуру в кромешной темноте. Раньше у магоса от колдовства сияли только глаза, сейчас же он горел весь, целиком, да так, что по стенам плясали отсветы. И ничего хорошего это не предвещало.

— Да мне нормально… — отмахнулся он. И тут же шатнулся в сторону, едва устояв на ногах.

— Быстро!

— Ладно, я уже… вот… — Ракун запустил руку в карман (точнее, в ту область зелёного огня, где должен был располагаться карман) — и свечение немедленно начало гаснуть.

Когда магос извлёк наружу кулак с зажатым в нём камнем, от зелёного сияния остался лишь бледный отсвет и плавающие перед глазами пятна. Потом исчезли и они, осталась только непроглядная темнота.

— Вашу мать… — прохрипела эта темнота голосом Ракуна.

Раздался глухой удар, который мог быть только звуком тела, падающего на каменный пол.

Сандра снова вскрикнула (или, может, всхлипнула), зашуршала по полу, явно пытаясь встать.

Алекс ринулся вперёд, почти уверенный, что обнаружит сейчас вместо друга только горстку раскалённого пепла. Но руки неожиданно наткнулись на вполне живого, и даже не слишком горячего магоса.

— Ай, ну по носу-то не бей, — фыркнул он.

— Ракун, — как-то совсем уж жалобно пискнула Сандра.

— Здесь я, здесь. В порядке. Ты сама как?

— Нормально.

— Паршиво, — одновременно с ней ответил Алекс.

Очень не хотелось выглядеть пессимистом, но отрицать очевидное было глупо. Если раненая девушка не способна сама осознать серьёзность проблемы, это не повод об этой проблеме молчать.

А складывалось всё далеко не лучшим образом. Они неизвестно где, без света, почти без оружия (вернее, без запаса патронов), Сандра истекает кровью и совершенно непонятно, насколько рана серьёзна и что с ней вообще делать.

Книжки по анатомии Алекс когда-то читал, хватало поводов, но вся практика в основном заключалась в том, чтоб обколоть Силя лекарствами, невзирая на его отговорки.

А что делать с огнестрелом, он совершенно не представлял.

Ракун, кажется, представлял чуть лучше. По крайней мере, сразу чем-то бодро зашуршал, потом раздался треск разрываемой ткани.

— Держи здесь, — велел он.

— Где?

— Да здесь же! — Магос ухватил Алекса за руку и сам с силой прижал её к чему-то матерчатому. Бинт у него в кармане завалялся, что-ли? Или просто тряпка какая-то?

Под ладонью быстро стало влажно. Ракун снова засуетился, ему темнота не особо мешала. Сандра всё это время героически молчала, только иногда шипела сквозь зубы.

— Всё, Нин, почти всё уже, — заверил Ракун, и Алекс не сразу понял, к кому он обращается. Понятно, что девушка была на самом деле совсем не Сандра, но настоящее имя спрашивать даже в голову не приходило. — Подумаешь, поцарапали немножко. Ты видела, сколько во мне этих дырок? Ну и ничего, бегаю до сих пор. Так что не бойся, до свадьбы заживёт. Ты только лежи спокойно — и всё будет хорошо. Я нас вытащу. Веришь?

— Я всё испортила. Думала справлюсь, а получилось…

— Ты справилась. Серьёзно, ты справилась. Сделала всё, что от тебя зависело.

— Не успела. — Сандра всхлипнула. Даже не понятно, от боли или от обиды.

— Никто не мог знать, что магия включится так рано. Что она вообще начнёт вести себя так странно.

— Я могла предположить…

— Не могла. Нельзя предсказать всё. И хватит болтать, береги силы и ни о чём не беспокойся. Я всё улажу.

— Как? — вздохнул Алекс. И подумал, что если Ракун сейчас хотя бы заикнётся про силу Устья, то немедленно получит кулаком по лбу. Потому что откуда бы ни взялось зелье, нейтрализующее отдачу, второй пробирки явно не существует, да и в первой доза была не слишком-то большая, только на перемещение и хватило.

Но магос молчал.

Только едва слышно шелестела ткань, когда он бережно касался Сандры. Кажется, гладил её по руке.

Так и сидели в темноте, пока снова не включилась сигнализация.

Здесь она звучала гораздо тише, чем в библиотеке, противный звон едва пробивался сквозь толщу стен, но по ушам всё равно бил.

— Самое время, — отстранённо заметил Ракун, и вдруг словно от спячки очнулся, затараторил быстро, путаясь в словах: — Алекс, а почему мы вообще тут сидим так спокойно, и никуда не бежим? И почему местная охрана нас до сих пор не перестреляла? Где они все?

— Лучше бы спросил, где мы, — невольно хмыкнул Лисар. — А они, подозреваю, ищут добровольца, который первый полезет в шахту и наверняка словит пулю.

— Что за шахта?

— Техническая. Трубы, вентиляция. Идёт сквозь всё здание, от чердака до подвала. По крайней мере я так думаю, что до подвала, куда-то же мы через неё попали. А точно сказать сложно, окон тут нет.

— Почему бы им просто не сбросить сюда бомбу?

— Тебе лишь бы взорвать что-нибудь… Может, за сохранность здания опасаются, оно старое. Опять же, трубы, котельная, насосы всякие. Жалко. Или нас живьём хотят взять. Или пытаются понять, как попасть сюда другим путём. Или нормальный фонарь ищут, чтоб не лезть вслепую.

— Зачем фонарь? — удивился Ракун. — То есть, погоди… Здесь темно, что ли?

— Хоть глаз выколи. Я же говорю, окон нет.

— Так это же прекрасно! — воодушевился магос. — Ствол мне дай.

Алекс послушно достал пистолет.

— Патронов мало, я часть по дороге расстрелял.

— Ничего, мне хватит. — Алекс не видел лица Ракуна, но готов был поклясться, что тот изобразил самую хищную и неприятную из своих улыбок.

— Что ты собираешься…

— Вытаскивать нас отсюда, конечно. Что же ещё?!

— Помочь?

— Не мешать. Не лезь под руку. Лучше вообще не шевелись, пока я не разрешу. — Магос с хрустом размял пальца и добавил совсем другим, не таким кровожадным голосом. — Присмотри за ней. Если что — зови.

— Будь осторожен, — шепнула Сандра.

Кажется, она ни секунды не сомневалась, что Ракун действительно способен их спасти.

Алексу до её уверенности было далеко. Несмотря на свою феноменальную живучесть и везучесть, друг оставался всего-навсего человеком, причём лишённым зрения и магии.

Или..?

Алекс прислушался. Даже голову задрал для верности.

Сигнализация всё ещё выла.

И это была магическая сигнализация.