Посвящение первого английского переводчика

Содержание.

 

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава I. Путешествие из Лиссабона в королевство Конго.

Глава II. О климате королевства Конго и цвете кожи его обитателей. - О ветрах, дожде и снеге на побережье страны. - О телосложении и наружности людей этой страны.

Глава III. О цвете кожи детей португальцев, чьи матери - уроженки Конго.

Глава IV. Об окружности королевства Конго, и частях, на которое оно подразделяется, и о его границах.

Глава V. О северной части королевства Конго, и о ее границах.

Глава VI. О восточной границе королевства Конго.

Глава VII. О южной и западной границах королевства Конго.

Глава VIII. О протяженности королевства Конго, находящегося под властью короля в наши дни, согласно вышеупомянутым четырем делениям.

Провинции королевства Конго.

Животные королевства Конго.

Глава IX. О провинции Сонго, в которой течет река Заир, и о Лоанго.

Глава Х. О третьей провинции, называемой Сунди.

Глава XI. О четвертой провинции, называемой Панго.

Глава XII. О пятой провинции, называемой Батта.

Глава XIII. О шестой и последней стране, называемой Памба.

 

КНИГА ВТОРАЯ

Глава I. О местоположении столицы королевства Конго.

Глава II. О начале христианства в Конго; и о том, каким образом португальцы забрали в свои руки торговлю с этой страной.

Глава III. О смерти короля дона Жуана, первого христианского короля. - О восшествии на престол его сына, дона Афонсу, и войне против его брата. - О свершившихся чудесах и обращении этих людей в христианство.

Глава IV. Смерть короля дона Афонсу, и восшествие на престол дона Педро. - Первая колонизация острова Св.Фомы. - О епископе, отправленном туда, и о других значимых событиях, связанных с религией. - О смерти их королей вследствие заговора португальцев, и о знати Конго. - Как королевская династия вымерла. - Изгнание португальцев.

Глава V. Вторжение в королевство Конго народа, именуемого жага. - Их обычаи и оружие. - Захват столицы.

Глава VI. Король Португалии отправляет помощь и посла к королю Конго. - Последний отказывается уведомить короля Португалии о рудниках, но в то же самое время отправляет послов в Испанию, чтобы они доставили (королю Испании) образцы металлов из копей и попросили прислать священников. - События, которые последовали за этим. - Клятва Дуарте Лопиша.

Глава VII. О дворе короля Конго. - Об одежде людей Конго до и после того, как они стали христианами. - О королевском столе и манерах двора.

Глава VIII. О странах, лежащих за королевством Конго по направлению к мысу Доброй Надежды и реке Нил.

Глава IX. О королевстве Софала.

Глава Х. Об остальной части морского побережья до Красного моря. - О королевстве Пресвитера Иоанна и его границах. - О знаменитой реке Нил и ее истоках.

Посвящение первоначальной карты и т.д.

 

Предисловие.

 

Последние 25 лет приподняли завесу, скрывавшую большую часть африканского континента. Благодаря трудам многих путешественников, последовавших по стопам Ливингстона, Черный Континент, о котором мы знали так же мало, как его жители знали о нас, выступил наконец из окутывающей его тени. Мы многое узнали о физических характеристиках местности, и о характере племен, с которыми вступали в контакт исследователи, но мы узнали также, что многое из того, что представлялось для нас новым, мы, по сути, открывали повторно.

Карты XVI в. прекрасно иллюстрируют уровень знаний того времени. Если мы сравним их с картами начала XIX столетия, то без труда увидим, как много этих знаний было утрачено, хотя самые недавние исследования доказали, что они содержат много истинных сведений.

Перевод, который мы теперь предлагаем вниманию читателей, позволит получить представление о той информации, которая имелась об Африке в Европе в XVI в., о и характере людей, которые ее раздобыли. Но его значимость заключается не только в этом. Он может поспособствовать исследованиям в области так долго остававшейся в пренебрежении части истории; и, возможно, изыскания, проведенные в библиотеках Португалии и Испании, смогут пролить еще больше света на состояние Центральной Африки в то время, и на природу португальского управления ею; и, возможно, дадут некоторые ответы на вопросы о том, как было организовано это управление, и как оно было утрачено. Такие вопросы не могут не вызвать интерес в любой стране, которая имела или имеет владения в Африке. Если нам удастся узнать, при помощи каких средств была установлена эта власть - либо вследствие преднамеренных действий лиссабонского правительства, либо благодаря усилиям португальцев, осевших в глубине страны, - такая информация будет весьма интересна. Кроме того, португальское владычество исчезло и было полностью забыто, не оставив после себя никаких следов, кроме индейской кукурузы и табачных плантаций. Мы бы с радостью приветствовали любую информацию, позволившую судить о том, были ли бразды правления натянуты слишком туго и вследствие этого лопнули, или же они попросту выпали из ослабевших рук правителей, которые слишком небрежно относились к своим обязанностям.

Отчеты о путешествиях Дуарте Лопиша в передаче Пигафетты вносят ценный вклад в расширение наших сведений о знаниях, существовавших тогда в Европе. Они также представляют дальнейшую информацию об активности, проявляемой Ватиканом и Лиссабонским двором по части отправки миссионерских экспедиций в Африку; но они не сообщает нам ничего, то могло бы объяснить, почему во внутренних частях страны в наши дни не осталось никаких следов этих подвижнических усилий.

Перевод, и сопутствующие примечания, позволяют мне избежать ссылок на кропотливые изыскания и длительные исследования, которых они потребовали. Эта работа была выполнена по доброй воле, и найдет свою награду, если пополнит собрание материалов по истории Африки, которые пока еще не были записаны.

 

Введение.

 

Труд Филиппо Пигафетты впервые привлек мое внимание летом 1878 г. Я помогала своему мужу в подготовке краткого труда об Африке, который он назвал "Затерянный континент и его повторное открытие", и возникла необходимость изучить, по мере возможности, источники о взаимоотношениях Африки с европейскими нациями. Работа м-ра Мэйджора - "Принц Генрих Мореплаватель", "Земли Казембе" капитана Бёртона и перевод "Доктора Ласерды"; и перевод "Хроники Мозамбика", сделанный капитаном Элтоном, показали нам ту важную роль, которую сыграла Португалия в Тропической Африке. Но с нашим автором, Пигафеттой, мы тогда еще не столкнулись.

Каждый изучающий африканскую библиографию, естественно, знаком с этой работой по названию, но немногие в то время имели возможность самостоятельно ее проштудировать. Как можно увидеть по указанию в библиографическом примечании, работа Пигафетты была очень скоро после своего издания переведена на английский язык Абрахамом Хартвеллом, ректором Тоддингтона, Бедс, и посвящена архиепископу Уайтгифту. Это причудливое посвящение я привела на странице 23. Перевод Хартвелла лег в основу той же части "Пилигримов" Пёрчаса, и "Сообщений об Африке" Джона Огильви. Еще более интересно то, как этим переводом воспользовался Даниэль Дефо. Один писатель в "Журнале Макмиллана" в 1878 г. приводит отчет о примечательных "Путешествиях капитана Сингльтона", и выражает свое удивление, что в этой книге еще в 1791 г. были предвосхищены открытия Стэнли. Очевидно, не подозревая о существовании нашей работы, он выдвинул предположение, что Даниэль Дефо был лично знаком с каким-то португальским путешественником. Но для любого, кто прочитал оба произведения, становится очевидным, что Дефо провел своего героя через сцены и окружил его событиями, которые описал Лопиш на страницах отчета Пигафетты. В последнем издании "Британской энциклопедии" утверждается, что в докладе, прочитанном в 1863 г. на заседании Бомбейского филиала Азиатского Общества, д-р Бёрдвуд дал удивительное предвосхищение недавних открытий в Африке, содержавшихся в повествовании капитана Сингльтона. Тем не менее, не хотелось бы допустить, чтобы работа Пигафетты - как в итальянском оригинале, так и в переводе Хартвелла, оставалась чрезвычайно редкой; и мы обязаны любезности Королевского Географического общества за разрешение получить доступ к итальянскому экземпляру, находящемуся в его владении. По мере работы над переводом было обнаружено так много интересного, что, по просьбе сэра Г. Фауэлла Бакстона, было решено перевести всю работу для личного использования. Тем не менее, мы подумали, что книга, с определенными объяснениями и примечаниями, будет представлять интерес для широкого круга читателей, вследствие чего она и приобрела свой настоящий вид. При ее подготовке к изданию нам пришлось уделить немало времени для консультации и проверки источников, и переводчик просит читателя проявить благосклонную терпеливость, поскольку до сих пор чувствует, что для подтверждения достоверности всего ее содержания требуется более опытная и поднаторевшая рука. При внимательном чтении работы и изучении приложенной к ней большой карты, составленной Лопишем, стало очевидно, что определенная значительная часть информации была получена из других источников, но в силу нашего недостаточного знакомства с документами на португальском языке мы не смогли удовлетворительно выяснить, из каких именно. К счастью, однако, в то самое время, когда мы занимались этим вопросом, необходимые нам материалы были подготовлены более компетентными специалистами, и приведенные ниже извлечения из "L`Hydrographie Africaine" м-ра Лузиано Кордейро показывают, кем были авторы, у которых многое позаимствовал Лопиш.

Лионское Географическое Общество обратилось за информацией в Географическое Общество Лиссабона. Ответ М. Кордейро приобрел форму очерка; он пишет следующее:

"Милостивый государь!

Географическое общество Лиссабона было приятно удивлено, узнав, что Географическое Общество Лиона проявило интерес к трудам по исследованию земного шара, которые в течение многих лет оставались забытыми в главной библиотеке вашего города.

На этом глобусе, согласно Вашему письму от 23 февраля 1878 г., и на которое наше Общество поручило мне ответить, местоположение африканских озер приблизительно совпадает с тем, где, как стало известно благодаря недавним географическим открытиям, они находятся в действительности.

Будучи убежден, что португалец Дуарте Лопиш своими путешествиями по Центральной Африке внес весомый вклад в предоставление доминиканцам, которые изготовили Лионский глобус (на котором содержится дата - 1701 год), той информации, которая позволила им сделать его, вы желали бы получить работы Дуарте Лопиша или, еще лучше, полный отчет о путешествиях португальцев, которые в конце XVII в. разработали вплоть до определенного пункта теорию, которая жива и по сей день, относительно гидрографической системы Африки и истоков Нила, теорию, с которой раньше вела яростную борьбу по этому последнему пункту Французская и другие академии.

Наше Общество с большим удовольствием попытается помочь Вам в Ваших интересных исследованиях, а также предоставить в Ваше распоряжение всю историческую и географическую информацию, которую можно получить по указанным Вами пунктам. Тем не менее я, к сожалению, не в состоянии прислать Вам работы, или, лучше сказать, работу Дуарте Лопиша, или, более точно, Филиппа Пигафетты, поскольку она является настолько редкой, что лично мне известно о существовании всего двух экземпляров на португальском языке, да и те изданы с сокращениями и принадлежат правительству...

Сбор полной информации, которую вы запросили, относительно португальских путешествий по Африке до XVIII в., потребовал бы по необходимости очень больших трудов. Для того, чтобы удовлетворить Ваше непосредственное желание по этому вопросу, я вынужден ограничиться, следовательно, предоставлением Вам по пункту, занимающему Ваше внимание в данный момент, тех подробностей, которые мне удалось собрать в кратчайшие сроки...

Несомненно, я могу приписать совершенному незнанию нашего языка и нашей географической литературы, посвященной Африке, незаслуженное утверждение выдающегося географа, монсеньора Петерманна, который говорил, что "труды португальцев по исследованию Африки - пустое место, и их сведения неполные и неточные"... Вы, несомненно, знаете, милостивые государи, что именно в Португалии в XIV в. началась длительная и трудная кампания открытий Африки для науки, цивилизации и торговли, и что она проводилась с рвением, которое, возможно, навсегда осталось непревзойденным. Если инфант дон Энрике стоял у истоков открытий, то король дон Жуан II (1481-95) был подлинным инициатором исследований внутренней части Африки. Один из его главных замыслов заключался в том, чтобы сделать известными глубинные районы африканского континента, открыть путь через всю Африку до Индийского океана и найти, фактически, в тех обширных пространствах то, что называли тогда империей Пресвитера Иоанна. С этой целью были отправлены многочисленные экспедиции, так что португальцы смогли открыть новые участки побережья и обосноваться там; и достойные доверия люди должны были, по приказу этого блистательного монарха, остаться жить среди туземцев, чтобы установить с ними дружественные отношения и проникнуть вглубь материка, руководствуясь их указаниями, равно как собрать информацию о людях и местности тех краев. Наряду с этим замыслом, король питал неослабное рвение к распространению христианской веры, и отдавал предпочтение тем миссионерам, которые имели познания в области математики. Но еще до этого наша нация дала современной африканской истории первого европейского исследователя - Жуана Фернандиша (1445). Среди других экспедиций я особо упомяну Перо д`Эвору и Гонзало Эанниша в Тукераль и Тимбукту, Мема Родригеша и Перо д`Астуниги в Тимбукту и к Темаме, королю фуллахов; Родриго Ребелло, Перо Рейнело, Жуана Нолласа в первый раз, и затем, в 1534 г., в сопровождении Барруша и Перо Фернандиша вглубь Сенегамбии, в страну, называемую Мани-Манта - Мани-Мана, которую Лопиш помещает в верховьях Нигера; Родриго Рейнеля, Диого Бергеси и Гонзало д`Антаса в Хуадем в Адраре; Лукаса-абиссинца, на восточном побережье, в страну Мосес, которая предположительно находилась на границах Абиссинии, или Нубии; Жуана Лореншу, Висенте Аннеси и Жуана Биспо и других в Сонгай и различные внутренние области страны мандинго и фуллахов. И в этом месте я могу добавить, что мы располагаем очень старыми и весьма интересными работами, относящимися к экспедициям через Сенегамбию и во внутренние части Африки. Одна из них, написанная умным исследователем, капитаном Андре Алваришем д`Алмейдой, датируется второй половиной XVI в...

Если бурные события правления Жуана II, и, позже, открытие Индии, отчасти ослабили интерес к африканским открытиям, то, с другой стороны, увеличение количества португальских поселений на этом материке дало толчок, под влиянием коммерческих и религиозных стимулов, замечательным исследованиям, которые продолжались, почти без перерыва, до наших времен. Я могу особо упомянуть путешествие Перо Гонзало де Силвейры вглубь Мономотапы, в 1560 г.; Франсишку Баррето и Васко Фернандиша в Чикову и Маннику (1570-72); Лопиша вглубь Конго; и Ребелло де Арагао в королевство Анголу, которое было одним из первых [португальских] завоеваний. В XVI и XVII вв. другим важным источником информации о внутренних частях Африки стало наше обширное мореплавание, и большое число кораблекрушений, которые произошли на африканском побережье. Моряки, потерпевшие кораблекрушение, часто довольно долго оставались среди туземцев, сопровождая их в дальних походах. Уже в 1521 г. король Португалии отправил исследователя по имени Грегорио де Содра в Конго, поручив ему пересечь континент до самой Абиссинии; и в 1526 г. португалец Бальтазар де Кастро, который некоторое время жил в Анголе, довел до сведения короля Португалии новости из Конго об экспедиции, снаряженной для открытия главного истока этой реки, и просил доверить ему руководство ей. В 1537 г. другой португалец, Мануэль Пашеку, который, очевидно, хорошо знал страну Конго, написал об аналогичном проекте... Следует обратить внимание на две детали: 1) что с 1516 г. король Конго стал вассалом Португалии; 2) что к моменту поселения португальцев в Конго и Анголе первое из этих королевств простиралось на юг и восток значительно дальше, чем территория, которая носит это название в настоящее время.

Давайте вернемся к нашему предмету и посмотрим, какое представление об основных элемента гидрографии Африки сложилось в португальской географии XVI в., или же, какие воззрения на эту тему можно извлечь из письменных источников.

На карте "L`Insularium Illustratum" Генриха Мартелла Германа, которая отображает португальские открытия на западном побережье Африки вплоть до 1489 г., гидрография Нила воспроизводит ту схему, которую дал ей Птолемей, но Рио Подеросо, которая впадает в Атлантический океан, расширяясь у устья, около "pota de padron", исчезает оттуда и достигает одного из центральных нильских озер. Эти озера питаются водными потоками с Лунных гор, расположенных в середине континента.

На знаменитом портулане Хуана де ла Косы (1500) мы видим большое озеро к югу от экватора, откуда берет свое начало Нил и течет прямо на север, не имея никакой связи с двумя меньшими озерами к востоку и северо-востоку одно от другого. Дуарте Пашеку Перейра, который, как считают, писал в 1505 г., и который отправился в Индию с Афонсу де Альбукерке, утверждает, в интересном морском трактате, что исток Заира находится в неких горах в 50 лигах от побережья, но что он становится полноводным вследствие впадения в него других рек. Он утверждает, что Нил берет свое начало к югу от экватора, что он образует два озера около своего истока и подразделяется на два рукава, которые, сливаясь снова, образуют остров Мероэ. Он утверждает, также, относительно Нигера, что его русло длинное, а истоки неизвестны, но, как полагали, он берет свое начало из озера Нила, около Томбукту.

В середине XVI в., когда португальская колонизации Африки существенно расширилась, на карте Диого Омема (1558) Нил изображен вытекающим тремя главными рукавами из трех озер, два из которых находятся в середине Эфиопии, между тропиком Козерога и экватором, и почти на одной и той же параллели; третье - под экватором к северо-западу от других, и около побережья Малинди, на границах империи Пресвитера Иоанна.

На одной из карт интересного атласа, составленного в 1563 г. португальцем Лазаро Луишем, можно увидеть большое озеро, показанное на одно широте с королевством Куилоа, из которого вытекает двумя рукавами река Куама, или Замбези, и течет в юго-восточном направлении; на юго-востоке - река Манхифе, и на юг - другая, безымянная река, впадают в Ложную бухту.

На красивой кате мира Фернана Ваш Дорадо, вычерченной в Гоа в 1571 г., представлены те же характерные детали, с некоторыми современными модификациями".

Следующая карта, на которую обращает внимание М.Кордейро, - это карта Дуарте Лопиша, которая описана в Примечании. Затем он переходит к тексту географов.

"Один из старейших и наиболее интересных источников информации, которой мы располагаем о Восточной Африке, - несомненно, происходит от Франсишку Алвариша, капеллана короля Португалии и уроженца Коимбры, который отправился в Абиссинию в 1520 г. вместе с доном Родриго де Лима. Еще до этого Перо де Ковильян проник дальше и, согласно Алваришу, даже побывал у истоков Нила в королевстве Годжам. Некоторые португальцы, сопровождавшие Алвариша, - Жорже д`Абреу, Диого Фернандиш, Афонсу Мендиш и Алваренга - сопровождали Пресвитера Иоанна в экспедиции в королевство Адеа, и дошли почти до Могадошо...

Когда Барруш в 1552 г. опубликовал свои "Декады", наша империя уже простиралась вдоль всего африканского побережья, от Гвинеи до устья Красного моря, и центры португальской колонизации и исследований на Эфиопском континенте были уже многочисленными и весьма активными. Связи с внутренними областями материка также поддерживались от побережья до далеких глубинных районов, и в основе полученной таким образом напрямую или косвенным путем информации неизбежно должны были лежать ценные сведения. При всех их различиях в других вопросах, эти отчеты, по-видимому, сходились в одном общем пункте, и им было существование большого внутреннего озера или, скорее, цепи больших озер, откуда брал свое начало либо Нил, либо Заир, либо Замбези...

С юго-восточной стороны, представление о существовании большого внутреннего озера, с несколькими реками, вытекающими из него и впадающими в море на побережье, можно датировать первыми сношениями португальцев с туземцами, обитавшими вокруг залива, который, в честь своего исследователя Лореншу Маркиша, получил имя этого мореплавателя, вместо бухты Лагоа, которое сохранилось в английском языке под искаженным названием "бухта Алагоа". В одном труде XVI в. мы находим утверждения о связи течения Верхнего Нила с Голубым Нилом, и, также, о том, где берет начало этот последний (в озере Тана). Это - краткая история Мигеля де Каштаньозы, который был участником знаменитой экспедиции дона Криштована да Гамы в Абиссинию. Современник Каштаньозы, дон Жуан Бермудиш, который побывал в тех областях в тот же самый период (1565), писал: "Мавританский король (Зейлы) живет в королевстве, называемом Дембия, которое пересекает Нил, образуя там озеро в 30 лиг длиной и 5 Ґ шириной. В этом озере есть несколько островов". Это - озеро Тана. По поводу его Бермудиш утверждает, что "это озеро - не то, из которого вытекает Нил, поскольку река берет свое начало значительно дальше, более чем в 200 милях выше Дамуте". Следует заметить, что Бермудиш жил в Дамуте, занимаясь миссионерской деятельностью...

В 1578 г. в Африку отправился один португалец, который, благодаря своему развитому интеллекту, своему упорству в опровержении ошибочных географических представлений его времени, и энтузиазму, с которым он занимался изучением внутренних областей великого континента, был не столько авантюристом, сколько настоящим исследователем, одержимым желанием узнать и открыть таинственное сердце Африки. Этим португальцем был Дуарте Лопиш.

Его открытия, естественно, вызвали меньшее удивление в Португалии, чем в остальной Европе. Незадолго до выхода в свет "Сообщения" Лопиша-Пигафетты, по Восточной Африке, например, путешествовал Жуан душ Сантуш, и скорректировал некоторые материалы, содержавшиеся в нем. В то же время остается фактом, что Лопиш, с присущим ему талантом наблюдателя, создал одну из самых замечательных карт Африки. Все, кто видел эту карту, подлинное достижение африканской картографии, воздавали должное ее гидрографии ее центральных областей, превосходно изложенной в ее основных чертах...

Из сказанного выше очевидно, что основные представления португальской географии в XVI в. можно подытожить следующим образом:

1. Все большие реки Африки - Заир, Замбези и Нил - вытекают из озер и имеют общее начало; отсюда возникло предположение о том, что эти реки, или озера, из которых они вытекают, связаны общей центральной водной артерией, текущей с севера на юг, подобно Луалабе на современных картах.

2. Коррекция географии Птолемея: появление двух больших центральных озер, вытянутых с севера на юг, вместо других озер на северо-востоке, на экваторе или рядом с ним; истоки главных рукавов Нила и других также текут с севера на юг и запад, что объясняет образование Нигера, или Касаи, или Кванго.

3. Удлинение течения Заира к экватору и в южном направлении, его первый исток в южном озере, или его тождество с центральной рекой, текущей с юга на север (Луалаба).

4. Приблизительное положение бассейна Нила, исчезновение "Нила черных", или его связи с египетским Нилом. Вглядевшись в карту Лопиша, всякий может сказать: "Это северное озеро, под 12® ю.ш., не что иное как Бембе (Бангвеулу); дальше на север расположено озеро Танганьика; Кальве - Укереве; Абьями - Абьяд, или Белый Нил, как Барцена - Бахр Тана; и Абагни - Абави, или Голубой Нил; Такуй, или Нил, который вытекает из одного из центральных озер и впадает в другое, - Луапала или Луалаба, которая, как думал также Ливингстон, была основным руслом великой египетской реки; озеро Чинонда, около Линзамы, - Чад, и т.д. Может ли всё это умалить, в какой бы то ни было степени, славу великих исследователей? Ни в коей мере..."

Мы полагаем, что м-р Мэйджер, один из почетных секретарей Королевского Геогрфаического общества, был первым, кто обратил внимание на работу Лопиша, в докладе, прочитанном им в июне 1867 г.

Списка источников, на которые ссылается выше М.Кордейро, достаточно, чтобы показать, что португальские путешественники проникли вглубь континента почти со всех направлений.

Карта Лопиша показывает, как результат их наблюдений, те общие характеристики, которые стали нам известны только после современных путешествий.

Неполное научное знание об этих ранних путешественниках помешало, однако, установить точное местоположение совершенных ими открытий, и ввело их в заблуждение относительно гидрографии континента, который представлен на их картах, и привело многих ученых к предположению, что их сведения были в основном продуктом их собственного воображения.

Общий обзор путешествий и открытий португальцев в Африке подтверждает мнение тех, кто считает, что труды современных путешественников могут быть справедливо охарактеризованы как "Повторное открытие забытого континента".

Маргарет Хатчинсон

 

Глава 1.

Глава II.

Глава III.

Глава IV.

КНИГА ВТОРАЯ

 

Глава III. О смерти короля дона Жуана, первого христианского короля. - О восшествии на престол его сына, дона Афонсу, и войне против его брата. - О свершившихся чудесах и обращении этих людей в христианство.

 

Теперь, одновременно со смертью короля, было объявлено о вступлении на трон дона Афонсу. Он проводил [тело] своего отца в могилу, в сопровождении придворных и португальцев, которые, наряду с пышными похоронами, прежде невиданными в этой стране, совершили христианские обряды и отслужили молебен за умершего. Но те, кто до этого противостояли новому королю, не чувствуя себя в безопасности при дворе, присоединились к Панго, который жил в управляемой им провинции, и который, пока его отец был жив, вел войну с мозомби и другими мятежными племенами. Услышав о смерти своего отца и том, что его брат уже занял трон, Панго заключил мир с врагами. Затем он собрал большое войско и выступил во всеоружии против брата, ведя за собой большую часть своих подданных, числом почти 200000 человек. Король Афонсу ожидал его в столице лишь с немногими людьми, которые были дружественными к нему, опираясь на поддержку доброго старца, принца Соньо, который находился на его стороне, по причине святой религии Христа и вассальной службы, которую был обязан нести. Он, составив список друзей, которые готовы были защищать город, обнаружил, что их число не превышало 10000 человек, среди которых было почти 100 христиан, помимо нескольких случайно оказавшихся там португальцев. Эти люди очень слабо были готовы к сражению, и, не имея [должной] решимости, оказались колеблющимися и робкими, [испугавшись] большой армии, которую вел с собой Панго. Но король, стойкий и непоколебимый в своей вере, и [надеясь на] помощь от Неба, вдохновлял своих людей, вместе со старым вождем, который неустанно трудился и ободрял тех, кто боялся вражеского нашествия, заверяя их, что Бог не оставит их в беде. И вот, пока они ожидали приближения своих противников, последние рассыпались вокруг города, чтобы взять его в осаду, и с таким ревом труб и суматохой, и криками, и наводящими ужас угрозами, что несколько человек, находящихся внутри города, как христиан, так и язычников, утратив мужество, пришли к королю и сказали ему, что у них нет сил для сопротивления такой могучей армии, и что им представляется лучшим заключить мир и отвергнуть новую, столь недавно принятую религию, вместо того, чтобы попасть в руки их жестоких врагов. Но король, полный религиозного энтузиазма, упрекнул их за их за их вероломство, назвав их трусами и маловерами, и сказав, что если они желают перейти к врагу, то он предоставляет им полную свободу действий; несмотря на это, он, с теми немногими, кто сохранил ему верность, будет уповать на помощь Бога, зная, что против такой неисчислимой армии вся помощь от людей будет напрасной; и, не призывая их сражаться с ним или рисковать своими жизнями, он только попросил их остаться и увидеть то, что случится. Но они, по-прежнему пребывая в унынии, решили покинуть короля и, собравшись вместе, выйти за пределы города, где встретили доброго старого принца Соньо, который, с несколькими своими людьми, оправился произвести разведку вражеского лагеря и запастись необходимым продовольствием. Они повторили ему то же самое, что перед этим королю, заявив, что было бы безумием подвергать опасности свои жизни, пытаясь сопротивляться с такой горсткой людей такому великому множеству, и что, несомненно, будет лучше сдаться и тем спасти свои жизни. На это отвечал, со смелостью христианина, что они не должны так резко терять надежду, но поступить так, как сказал им король, и уповать на Иисуса Христа, Спасителя Мира, в которого они уверовали так недавно со столь пылким энтузиазмом, и который, несомненно, поможет им; и он убеждал их не отрекаться от святой веры, которую они приняли с большим жаром, напоминая им, что им предстоит сражаться не с чужестранцами, не с обитателями далеких земель, но со своими собственными родичами и земляками, так что они не должны упустить ни единой возможности [достичь] примирения и дружбы.

Он также сказал им: "Посмотрите, мне уже сто лет, и всё же я взялся за оружие во имя религии, которую исповедую, и во имя вассальной клятвы и чести, которыми я обязан моему королю, и спрашиваю вас, находящихся в расцвете сил, почему вы проявляете столько робости и так мало верности вашему законному суверену? Наконец, если вы не желаете сражаться сами, то побудите к этому ваших вассалов, и не обескураживайте их, но позвольте им дождаться первой атаки врага, и у нас после этого будет достаточно времени, чтобы обдумать планы нашего спасения".

Этими словами он успокоил этих людей и вновь вернул им присутствие духа, и они вернулись вместе с ним [в город], чтобы разыскать короля, который был в церкви, молясь и прося помощи у Бога. Они стали ждать, пока он не появится, а затем пали на колени перед ним, испрашивая прощение за свою слабость и малодушное желание покинуть своего принца в этот час крайней опасности, [сказав] также, что они непоколебимо решили защищать его и законы, которые они получили, и что они будут сражаться вместе с ним до самой смерти. Но король, который видел, что эта помощь ниспослана силой Бога, молча вознес благодарность в своем сердце, в то же самое время дав обет пожертвовать собой ради поддержки своей веры. Затем, с улыбающимся выражением лица, он встал и сказал: "Я верю, о Господь, что Твое величие бесконечно, и что Ты можешь сделать всё, что угодно, сотворив многое из малого, и малое из многого, когда это угодно Тебе, и я не сомневаюсь, что Ты можешь укрепить меня в моей слабости Твоей непреодолимой силой, так что благодаря Твоему покровительству я даже с этими немногими слабыми душами смогу одержать победу не только над этой армией, но даже и над намного большей, если бы это понадобилось. Им я обещаю, (О мой Бог), помимо сего того, что я уже сказал, возвеличить Твою истинную веру, Твое святое имя и учение о Твоем спасении во все дни своей жизни". В доказательство своей глубокой преданности [христианской] вере он сразу приказал установить крест посредине площади напротив церкви. Он [крест] был сделан священником и достигал 80 локтей в высоту, с перекладиной соответствующей ширины. Тогда Всевышний, увидев силу веры, побудившей доброго короля принести такую клятву, ниспослал ему небесное видение в виде яркого и красивого света, увидев которое, он [король] в слезах пал на колени, воздев свои глаз и руки к небу, не в состоянии вымолвить ни слова из-за обильных рыданий, по показывая знаками, что его дух был в состоянии восторга от того, что он увидел. Все присутствующие сделали то же самое и почти на час лишились зрения по причине ослепительной яркости сияния; затем, постепенно подняв свои глаза к небу, они увидели несколько пламенеющих мечей, появившихся на нём, которые на протяжении часа оставались, сияя, на месте, внутри круга, но те, кто видел это, не могли ни понять [что означало видение], ни описать его. Эти мечи король принял в качестве своего герба, как можно увидеть на королевской печати, используемой с того дня и посейчас, и даже ныне живущим и правящим королем. Сам крест, установленный там по обету, и из-за случившегося чуда, до сих пор можно увидеть на том же самом мете перед церковью, получившей свое название от него - Церковь Святого Креста.

Этот крест (ибо старый, значительно пострадавший от разрушительного действия времени, упал) покойный король, дон Афонсу, отец ныне царствующего, восстановил в прежнем виде в память об этом чуде. Видение произвело сильное впечатление на умы горожан, которые до этого были охвачены смятением, и посеяло ужас среди противоположной стороны, когда они услышали о нем. Несмотря на это, Панго велел передать королю и всем, кто был с ним, что если они немедленно не сложат оружия, не покинут города и не признают его королем, дав в этом клятву, а также не отрекутся от ново религии, то все они будут перебиты, но если они подчинятся его требованиям, то получат прощение. На это сеньоры, которые держали сторону короля, ответили, что они готовы отдать жизни в защиту своего принца и христианской религии. Король особенно велел передать, что он испугался его [Панго] угроз, но в то же самое время искренне опечален, видя, что его брат блуждает во тьме, и далек от пути, [ведущего к] свету; добавив, что королевство принадлежит ему по праву, что он не узурпировал его, и закон, который он принял, определенно исходит от Бога, Который защитит и поможет им. Он умолял его отвергнуть свою ложную веру, внушенную дьяволом, и креститься, став сыном Божьим и обретя вечное спасение. Затем король приказал вынести из своего дома драгоценности и богатые одежды и, желая поощрить тех сеньоров, которые находились на его стороне, раздал им все эти вещи, тем самым настолько ублажив их, что они решили следовать королевским повелениям с удвоенной смелостью. В ту самую ночь почти половина простолюдинов, носивших оружие, восстала и бежала в лагерь Панго, дав понять ему, что король и все, кто был с ним, утратили мужество и уже думали [только] о собственном спасении, но что они могут бежать [из города] только по той дороге, которая вела к река, протекавшей, как мы сказали, в миле от города.

В конце этой дороги, между рекой и горой, с правой стороны было маленькое болото, в 2 фута глубиной; и слева были горы, и гарнизон Панго, который, взяв в осаду вышеупомянутую гору, не оставил никакого другого выхода, кроме пути, проходившего через это болото, которое тянулось на расстоянии ружейного выстрела, и выводило непосредственно к реке. Панго, доверяя всему тому, что ему сказали, сразу послал [своих людей] преградить этот проход острыми кольями, прочно укрепив их в дне болота и полностью погрузив их в воду, чтобы неприятель, убегая в ночной тьме, внезапно наткнулся на них и был вынужден повернуть вспять. В ту же самую ночь Панго и его армия с нетерпением ожидали рассвета, чтобы атаковать город, обдумывая, как это лучше сделать. Но дон Афонсу, исповедавшись и причастившись святых даров вместе со своими верными союзниками, ожидал противника, который, заранее торжествуя победу, уже распределил среди главных предводителей своей армии имущество тех, кто оставался в городе, и различные должности в [правительстве] королевства. Рано утром Панго с яростным рвением устремился на приступ с той стороны города, которая была обращена на север, где большая равнина, прорезанная узким ущельем, превращалась в чашеобразную впадину, почти круглую и ок