Ркик процесс рождения, хотя и выражаемый через прямую противоположность.

Тому, кто станет возражать против подобной репрезентации через противоположное следовало бы вспомнить, как часто сновидения идут по такому же пути (cp. Freud: Traumdeutung, S. 238). Подтверждение такой интерпретации предания воде в распространенном человеческом символизме предоставляет нам материал самих легенд: это содержание сна, приснившегося деду (или еще убедительнее – самой матери)* перед рождением ребенка в мифе о Кире в версии Ктесия; в этом сновидении из лона женщины, готовящейся стать матерью, вытекает столько воды, что она, подобно океану** способна затопить всю Азию. Примечательно, что

мать бросила в море, завернув в фартук (в сундуке, коробке). О подобной истории рассказывает и Фробениус (loc.cit, S.379); здесь ребенка бросают в воду, его находит и воспитывает богатая бездетная женщина, но в конце концов он решает найти своих настоящих родителей. Жене Раджи Бесурйяи был послан ребенок, плывущий на пузыре водяной пены (из Сингапура) {Zeitschrift fur Ethnologie,    1906, S.281).

В упоминавшейся ранее работе Абрахама (Abraham: Dreams and Myths,    p.22) представлен анализ весьма похожего, хотя и более сложного сновидения о рождении, которое отвечает реальным обстоятельствам; молодой беременной женщине, не без страха ожидавшей родов, привиделось во сне рождение сына, и вода появилась непосредственно как амниотический поток.

Эта воображаемая картина огромного количества воды очень близка к мотивам большой и широко распространенной группы мифов о Потопе, которые в действительности представляются не чем иным, как универсальным выражением мифа об изгнании. Герой представлен здесь человечеством в целом. Гневным отцом является бог; гибель и спасение человечества точно так же следуют друг за другом в прямой последовательности. В таком параллелизме интересно отметить, что ковчег или осмоленный дом, в котором Ной плывет по воде, в Ветхом Завете обозначается тем же словом tebah,    что и емкость, в которой оставляют младенца Моисея (Jeremias  ,  loc. cit., S.250) Относительно мотива Великого Потопа см.: Jeremias,    S.226, см. также работу Лессмана, посвященную саге о Кире в Европе, где Потоп описывается как возможное развитие мотива предания воде. Пример такого развития одного в другое демонстрирует сага о Потопе, рассказанная Бадером в его Баденских народных легендах Когда однажды Глубокая Долина была затоплена ливнем, на воде заметили мальчика, плывущего в колыбели, которого чудом спас кот (Friedrichs, loc.cit., S.265).

В статье приведенной в Jahrbuch fur Psychoanalyse    (V, 1912 Die  

в обоих случаях Халдеи дали правильное толкование этих сновидений с водой как сновидений о рождении. По всей вероятности, эти сновидения сами построены на основе знаний очень древнего и общезначимого символизма, смутно предугадавшего отношения и связи, которые получили должную оценку и осмысление в учении Фрейда. Относительно сна, где человек, которому он приснился, бросается в темные воды озера, Фрейд говорит, что “сновидения такого рода являются сновидениями о рождении, и при их толковании следует рассматривать этот факт, ясно передаваемый сновидением, как прямо противоположный, а именно: вместо броска в воду это означает появление из воды, то есть факт рождения” (Freud: Traumdeutung,  S. 199)*

Справедливость такой интерпретации, которая делает сновидение с водой эквивалентным преданию воде, опять же подтверждается фактом, что именно в саге о Кире, где присутствует сновидение с водой, мотив предания воде отсутствует, и только корзина, которая не фигурирует в сновидении, играет определенную роль, когда ребенка оставляют на произвол судьбы.

В таком толковании отвержения оставленного на произвол судьбы ребенка как рождения нас не должны смущать несоответствия в последовательности отдельных элементов символического воплощения с реальным процессом рождения. Фрейд считает, что такая хронологическая перест‑руктуризация или даже полная инверсия обусловлены тем общим механизмом, благодаря которому воспоминания выстраиваются в фантазии; тот же самый материал появляется в фантазиях, но в совершенно новой расстановке, и естественная последовательность действий" не имеет никакого значения.

Symbolschichtung in Wecktraum und ihre Wiederkehr im mystischen Denken) автор пытается объяснить психологическую связь между мифом об изгнании, легендой о потопе и мифом о пожирании.