Цветы, что схожи с буддийскими песнопениями

 

 

Приход созерцания

Как‑то ранним утром, когда трава еще была усыпана крупными бусинами росы, одна молодая девушка принесла в монастырь свежие цветы из своего сада, чтобы поднести их в дар Будде. Тут она случайно встретила чаньского наставника, который как раз выходил из храма.

Наставник обратился к ней приветливо:

– Если ты каждый день будешь приходить сюда и столь же трепетно приносить Будде эти благоухающие цветы, то в следующей жизни получишь доброе воздаяние.

– Я тоже об этом мечтаю. Каждый день, приходя в монастырь и поклоняясь Будде, я чувствую в сердце такую легкость и прохладу, словно после очищения, но по возвращении домой в моей душе вновь начинает царить тоска и полный беспорядок. Как же мне среди всей этой мирской суеты сохранить в своем сердце чистоту и покой? – спросила девушка.

– Чтобы сохранить чистоту и покой в сердце, помни: принцип этого и способ ухода за твоими цветами – одинаковы. Лишь только постоянно очищая свое сердце и гармонизируя свое состояние, можно узреть сладкие росы Великой естественности.

– Спасибо Вам за наставление, но мне бы хотелось иметь возможность провести часть жизни в монастыре, чтобы погрузиться в эту умиротворенную атмосферу буддийских песнопений, – говорила девушка, вся преисполненная радостных надежд.

– Твое дыхание и есть звуки песнопений, биение пульса – это колокола и барабаны, тело твое – вся вселенная, а уши – высшее знание‑бодхи, и нет места, где не было бы покоя и чистоты. Так зачем же еще и отправляться жить в монастырь? – ответил монах.

 

 

Путы спадают

Вот уж отличная иллюстрация поговорки «Устроить место для постижения Пути‑Дао посреди самой шумной площади»! Лишь надо очистить и успокоить свое сердце, так где же тогда останется место, где не будет покоя? Если же в твоем сердце не будет покоя, то представь, что находишься в старом монастыре в глубине высоких гор, а снизу доносится лишь далекий шум.

 

Пустоту не перелететь

 

 

Приход созерцания

Монах‑ученик по имени Даосюй потратил немало времени, изучая буддизм, но так и не смог достичь просветления. Потеряв всякую надежду, он отправился к своему учителю – чаньскому наставнику гунъану, чтобы проститься.

– Почему же ты решил уйти, так и не достигнув просветления? Ты думаешь, что где‑то в другом месте сможешь достичь его? – недоумевал наставник гунъану.

– Я целыми днями усердно работал над собой, прерываясь лишь на сон и еду, но ничего лишь кроме тени Чань я не узрел. Мои же собратья в противоположность мне ежедневно достигали успехов. Я думаю, наверное, мне лучше стать монахом, которому суждено пройти через трудности, – открыл свою душу перед наставником ученик.

– Просветление вытекает из самой изначальной природы человека и не обладает никакой исходной формой, равно как и не существует способа, чтобы передать его другим людям.

Нельзя постичь его, пытаясь впопыхах выучить что‑то. У других людей – другой мир, а то, что пестуешь ты, – это твой путь Чань. Так зачем же ты в своих речах смешиваешь себя с другими? – сказал гунъану.

– Ох, так ведь я по сравнению с другими наставниками и учениками, словно крохотный воробей по сравнению с могучими орлами! – горестно вздыхая, произнес Даосюй.

– Насколько могучи орлы? Насколько мал воробей? – недоуменно спросил монах‑наставник.

– Орел одним взмахом крыльев пересекает сотни ли, а воробей лишь опишет круг на высоте в несколько саженей.

– Пускай орел и пересекает расстояния в сотни ли, но может ли он преодолеть бездну жизни и смерти? – многозначительно спросил гунъану.

 

 

Путы спадают

Пускай могучий орел и малый воробей неравны друг другу по размерам, не одинаковы в размахе крыльев и скорости полета, но если они будут лететь в абсолютной пустоте, кто из них быстрее пересечет ее?

Безусловно, неплохо сравнивать себя с другими, но чрезмерное усердие в этом принесет только лишние страдания.

 

_{Примечание}

_{Гунъану называет себя «монахом, что должен пройти через трудности». Данный буддийский термин «кусин сэн» (снаскр. душкара‑карья) означает «преодолевать трудности», «проходить через страдания». Это является одним из методов самосовершенствования.}

 

И у безвкусного свой вкус!

 

 

Приход созерцания

Наставник Хунъи, что в миру был художником, а потом посвятил себя буддизму, мог сочетать в своей жизни занятия живописью и пестование буддийского пути, что делало его жизнь еще более наполненной.

Как‑то раз известный просветитель Фу Гайцзунь пришел к наставнику в гости в тот самый момент, когда тот принимал пищу. Господин Фу, увидев, что у наставника в тарелке только соленые овощи, неуверенно спросил:

– Неужели Вам не надоела эта соленая еда?

– Так ведь у соленого и вкус должен быть соленый, – заметил Хунъи.

Спустя некоторое время, наставник Хунъи, покончив с едой, налил себе в чашку кипяченой воды.

Господин Фу нахмурив брови, снова спросил:

– Неужели у Вас нет нормального чая?

И наставник каждый день пьет обычную безвкусную воду?

– Действительно, вода безвкусна, но ведь и безвкусное имеет свой вкус!

 

 

Путы спадают

Вряд ли человек нескромный и стяжательный смог бы произнести такие слова!

Обычные люди познают явления этого мира с помощью органов чувств, а чаньские наставники постигают вкус реальности с помощью сердца.

 

 

 

Неверие и есть высшая истина!

 

 

Приход созерцания

Как‑то монах‑ученик пришел к государственному наставнику Хуэйчуну за наставлениями и спросил:

– Древние говорили: «Изумрудно‑зеленый бамбук и есть тело Закона (дхармы), ароматные хризантемы – не что иное, как нирвана». Неверующие считают, что это ложное утверждение, верующие же полагают, что это просто бессмыслица.

– Это утверждение соотносится с чертогами, где обитают боддисатвы Манджушри и Самантабхадра, обычные люди и последователи учения Малой колесницы не способны уверовать в это. А поэтому сутра «Хуаянь цзин» и говорит: «Тело Будды полностью заполняет мир Закона и проявляется еще перед возникновением всей массы живых существ. И оно всегда пребывает на троне высшей мудрости‑бодхи». Изумрудно‑зеленый бамбук не выходит за границы мира Закона, так почему же он не может являться Телом Закона? «Праджня‑парамита‑сутра» говорит: «Внешние проявления (рупа) не имеют границ, поэтому и сама мудрость (праджня) не имеет границ». Хризантемы ведь не выходят за рамки внешних проявлений, так почему же им не воплощать собой высшую мудрость‑праджню? А поэтому сутры изначально не устанавливают Закон, Закон же не имеет многих толкований.

Но даже услышав эти наставления, ученик так и не понял всего, а поэтому вновь обратился с вопросом:

– В том, что Вы мне только что сказали, что же воплощает собой неверующий, а что – верующий?

– Верующий являет собой обыденную истину, неверующий – высшую истину, – продолжил свои наставления Хуэйчун.

– Неверующий, как предполагается, хранит в себе ложные взгляды. Так как же Вы, наставник, говорите, что неверие и есть высшая истина? – спросил пораженный ученик.

– Неверующий – не верующ сам по себе.

Высшая истина – сама по себя высшая истина. Поэтому обычные люди всегда склоняются к ложным воззрениям. Так кто же назовет ложные воззрения высшей истиной?

Как только наставник Хуэйчун закончил проповедовать, ученик понял основной принцип всего сказанного, в который так сложно было поверить.

 

 

Путы спадают

Будда, когда достиг просветления, стал проповедовать свое учение живым существам. Люди полагали, что радость – это и есть истина, Будда же утверждал, что такая радость – ложная.

Люди полагали, что природа Будды отсутствует, Будда же учил, что она существует. Кто бы ни говорил о вере – неверие становится основой жизни, кто бы ни говорил о добре – принципом для многих становится зло. По сути, это означает, что идущие по буддийскому пути всегда вернутся на путь Будды, а придерживающиеся ложных воззрений возвращаются к своим заблуждениям. Но если такой человек запутается в своих ложных воззрениях – вот это и станет правильным взглядом.

Именно в этом в нашей жизни и коренится принцип различия между истинным и ложным, правильным и ошибочным.

 

_{Примечания}

_{Весь диалог наполнен буддийскими понятиями, суть которых надо уловить, чтобы понять смысл того, что проповедовал Хуэйчун. Основное, что он пытался объяснить ученику – неверие или вера – никак не затрагивает существование «высшей истины», которая «существует сама по себе».}

_{1. «Тело Закона», или Дхармакая (кит. фашэнь), воплощение буддийского Закона (дхармы), представляет собой «истинное», или духовное тело, – основу природы Будды. В ряде школ Дхармакая считается телом абсолютной чистоты духа Будды, а поэтому оно – пустотно. Оно являет собой основу всего существующего на этой земле. Всего рассматривается «три тела Будды» (трикая): «тело Закона» (Дхармакая), самбхогакая (кит. баошэнь, «тело воздаяния»), нирманакая (кит. хуашэн, «тело нирваны», «тело изменений»).}

_{Они соответственно соотносятся с понятиями: «самоприрода (изначальная сущность)», «использование» и «трансформация». Первое означает изначальную сущность тела Будды; второе – тело Будды, которым он пользовался для «воздаяния» живым существам; третье – тело «Будды во славе», в котором он может воплотиться в любой момент и в любой форме.}

_{В чань‑буддизме рассматривается «три тела Закона» (саньфа шэнь): проявление самого Будды, сила его учения, высшая абсолютная реальность.}

_{2. Манджушри и Самантабхадра (Висвабхадра) – ближайшие последователи Будды, обычно на изображениях располагаются слева и справа от него и символизируют соответственно фундаментальный закон Дхианы (кит. ли) и мудрость (кит. чжи).}

_{Манджушри (Манджудева, Манджунатха) – воплощение высшей мудрости, символ красоты, истины, добрых предзнаменований. Нередко изображался с пятью завитками волос – символом пяти видов мудрости, держащим в руках меч и сидящим на льве, или с книгой, сидящим на голубом лотосе. Иногда изображается в военном обличье как защитник веры. В «Лотосовой сутре» описывается как девятый предшественник Будды Шакьямуни, считался главой всех боддисатв и одновременно «духовным сыном Будды».}

_{В Китае центром поклонения Манджушри стали горы Утайшань в провинции Шаньси.}

_{Самантабхадра соотносится с восточной стороной мира, нередко изображается на белом слоне и является покровителем «Лотосовой сутры» и «Хуаянь цзин», которую в своем ответе и цитирует Хуэйчун.}

_{3. Дхармадха (кит. фацзе), или «мир Закона», «мир Дхармы» – обычно общее обозначение для материального мира или мира феноменов. В других случаях это – общее обозначение для духовного пространства, которое является основой всех остальных вещей и явлений нашего мира.}

_{4. Мудрость‑бодхи – высшая мудрость, понимание сути всего, состояние просветленного сознания. В китайских буддийских текстах это понятие либо транслитерировали («пу ти»), либо обозначали через традиционные китайские термины, например «дао» (путь) или «цзюэ» (высшее чувствование, понимание, проникновение).}

_{5. Внешние проявления (кит. сэ, санскр. рупа) – внешние проявления, формы, вещи и явления этого мира, а также все чувства и ощущения, вызываемые материальным миром.}

_{6. Высшая мудрость (праджня, кит. баньжо) – дословно «высшее понимание».}

_{«Праджня‑парамита‑сутра», упоминаемая в ответе чаньского наставника, как раз посвящена интерпретации этого понятия и описывает его как мудрость, выше которой ничего не может существовать, абсолютное знание, равносильное достижению нирваны. «Праджня‑парамита‑сутра» представляет собой компиляцию пяти (в других случаях – восьми) «сутр мудрости» (в том числе «Маха‑праджня‑сутра», или «Сутра Великой мудрости», «Ваджрачхе дика‑праджня‑парамита‑сутра», или «Алмазная сутра»), составленную знаменитым монахом Сюаньцзаном в 600 году.}

_{7. Высшая истина (чжэнь ди) и обыденная истина (су ди). «Обыденная истина» представляет собой набор правильных утверждений, точных понятий, которые по отдельности абсолютно правильны, но не выражают собой высшую реальность. «Высшая истина» (чжэнь ди) представляет собой совокупное понимание истинного порядка всех явлений как материального, так и духовного мира. Если для обычных людей «обыденная истина» вполне достижима, то «высшая истина» является сутью знаний посвященных мудрецов.}

 

 

 

Осыпать небесными цветами

 

 

Приход созерцания

Однажды, медитируя в горах, Субхунти внезапно увидел, как Небесный дух сыплет с неба благоухающие цветы и прославляет кого‑то. Пораженный Субхунти спросил:

– Во славу какого человека ты сыплешь с неба цветами? И за какие дела так славишь его?

– Я Брахма, – ответил Небесный дух, – и осыпаю цветами именно тебя, о, достопочтенный, за произнесение «Праджня‑парамита‑сутры» – «Сутры высшей мудрости»!

– Но я не произносил ни одного слова из «Праджня‑парамита сутры», – признался Субхунти, – так за что же меня прославлять?

– Именно так, достопочтенный, Вы не произносили этой сутры, и я ее не слышал. Вне слов и вне слуха – вот это и есть истинная праджня – Мудрость.

 

 

Путы спадают

Плывут по небу белые облака, крылья журавлей заполняют небо, одиноко сидит в созерцании человек, которого осыпает дождь из небесных цветов за поступки, которые он не совершал. Замечательная иллюстрация из мира Чань!

Можно ли еще что‑то добавить к этому?

 

_{Примечание}

_{Субхунти (кит. Бипути) – один из десяти главных учеников Будды, который, как считается, лучше всех воспринял идею «пустоты» в буддизме. Он является основным собеседником Будды в «Праджня‑парамита‑сутре».}