Допрос в условиях конфликтной ситуации

Результат допроса, проводимого в условиях конфликтной си­туации, зависит, как правило, от наличия у следователя достаточ­ной информации по тому или иному факту, явлению, которое над­лежит исследовать; от силы конфликта, который возник между следователем и обвиняемым; от условий, в которых будет прохо­дить общение с конфликтующим лицом, и обстановки, создающей соответствующую атмосферу; от правильности использования до­казательственной информации, умения следователя применять тактические приемы допроса; от его личных качеств, профессио­нальной подготовки и конкретной подготовленности к допросу.

Чем острее конфликт между следователем и допрашиваемым, тем сложнее допрос, тем важнее выяснить и устранить причины, обусловившие конфликт. Это позволяет смягчить или полностью устранить конфликтную напряженность.

Допрос обвиняемого, который не дает правдивых показаний, лучше начать с мелочей, издалека, с отвлекающей беседы, расспро­сить его о судимостях, узнать, где отбывал наказание, где жил и работал. Важное значение для изучения личности обвиняемого и установления с ним контакта приобретает его допрос по вопросам, анкетной части протокола. Обвиняемому надо дать высказаться до конца, не перебивая, и как можно подробнее занести его пока­зания в протокол. По ходу показаний задаются вопросы незначи­тельные и важные, среди них и такие, на которые уже известен правильный ответ. Когда протокол- подписан и обвиняемый окон­чательно вошел в свою роль, думая, что ему удалось обмануть сле­дователя, нужно, проанализировав его показания, объяснить обвиняемому, что обман давно раскрыт и его не прерывали лишь по тактическим соображениям. Иногда во время допроса чувствует­ся внутренняя неуверенность обвиняемого: показания не имеют строго выдержанного плана, произносятся с запинкой; постоянно наблюдает за реакцией следователя на его показания. Если следо­ватель заметил эту неуверенность, надо пресечь попытку говорить неправду, изобличив допрашиваемого имеющимися доказатель­ствами.

Но бывают случаи, когда обвиняемый, несмотря на то, что лжи­вость его показаний очевидна, продолжает изворачиваться. И когда следователь изобличает его доказательствами, частично признает свою вину, а затем снова все отрицает. Наконец, не выдержав по­единка, он делает «чистосердечное» признание и просит следова­теля разрешить ему самому написать «всю правду». Оказывается все это было разыграно с целью ввести следователя в заблуждение и преподнести ему в форме признания очередную ложь. Вскоре следователь убеждается в том, что он обманут.

В том случае, если обвиняемый упорно не желает давать прав­дивые показания, более правильно в отношении него избрать так­тику постепенного предъявления отдельных доказательств. Каж­дый такой допрос хотя и не достигает цели сразу, но все же оказывает на обвиняемого определенное влияние. Когда же пози­ция обвиняемого будет поколеблена, то все имеющиеся известные ему доказательства и новые улики могут быть предъявлены ему в совокупности. Обвиняемый, дающий ложные показания, после допроса проявляет растерянность и все время возвращается к мыс­ли, что его отпирательство не имеет смысла, что он уличен и уже нет сил продолжать запираться. Вначале он защищается в надеж­де на то, что его вину не смогут доказать, но эта уверенность с каждым новым допросом исчезает. Любая отговорка тут же опро­вергается, любая ложь тут же обнаруживается, повсюду выступа­ют противоречия, со всех сторон его окружают доказательства. Обвиняемый не видит выхода и делает еще несколько попыток при помощи новой лжи избежать наказания, но терпит поражение. Постепенно в нем крепнет убеждение, что дальнейшее отпиратель­ство бесцельно, и он сознается.

Трансформирование негативной позиции допрашиваемого в положительную — сложный психологический процесс: сначала — общая нервозность и неуверенность, затем — осторожная попыт­ка сказать правду. Как правило, размышления о том, следует ли сказать правду или все же лучше продолжать упорствовать, ведут к внутренней борьбе. Допрос для обвиняемого — затруднительная, жизненно важная ситуация, вызывающая тревогу, беспокой­ство, растерянность, эмоциональную напряженность, умственную настороженность. Лишь немногие имеют силу и самообладание не показать, какая внутренняя борьба положительных и отрицатель­ных мотивов происходит у них. И задача следователя состоит в том, чтобы содействовать победе положительных мотивов, получению правдивых показаний.

Поведение обвиняемого объясняется оборонительной доминан­той — этим максимальным очагом нервного возбуждения, через призму которого преломляются восприятие и оценка обстановки, регуляция поведения правонарушителя. Известно, что, если чело­века постоянно занимает одна какая-то мысль, возникает обострен­ная потребность поделиться ею с кем-нибудь. И чаще всего после этого у человека наступает душевное облегчение и успокоение.

Следует по возможности облегчить обвиняемому путь к при­знанию, ведь любому человеку трудно сознаться во лжи. Может быть, вместо прямого вопроса обвиняемому о том, как он совер­шил данное преступление, следует задать другой: зачем он это сде­лал? Внешне это похоже на наводящий вопрос, а в действитель­ности это лишь способ постановки вопроса. Часто после такого вопроса обвиняемый просит перенести допрос на следующий день либо демонстративно отказывается давать показания. В послед­нем случае допрос следует прервать, дать обвиняемому возмож­ность взвесить все доказательства, которые убедят его в необходи­мости рассказать правду. Если обвиняемый, чтобы выиграть время, просит перенести допрос, «дать ему подумать», обещает завтра рассказать правду, допрос прерывать нецелесообразно. Перене­сти допрос на следующий день — значит дать «остыть» обвиняе­мому, он взвесит все «за» и «против» и подготовится к допросу с учетом имеющихся в деле доказательств. Он может не дать прав­дивых показаний, а приспособить их к изобличающим доказатель­ствам и преподнести в выгодном для себя свете.

/. Способы предъявления доказательств

Изобличить обвиняемого, не признающего себя виновным, можно только с помощью доказательств. Следственной практике известны два основных способа предъявления доказательств тако­му обвиняемому: во-первых, предъявление сначала доказательств менее значительных, затем все более и более веских; во-вторых, предъявление наиболее сильного доказательства в самом начале допроса. Предъявление доказательств в порядке нарастания изобличающей силы оправдывает себя лишь при наличии совокуп­ности взаимосвязанных доказательств. Предъявление вначале са­мого веского доказательства целесообразно в отношении лиц, не имеющих стойкой установки на ложь, позиция которых поколеб­лена неопровержимостью доказательств. Если один прием оказы­вается недостаточно успешным, можно применить другой, ввести в действие новые доказательства, но не следует спешить закончить допрос. Если улики сильны, нужно предъявлять их порознь, по­дробно развивая каждую в отдельности; если они слабы, следует их собрать воедино. Предъявление всей совокупности доказательств дает положительные результаты при расследовании сравнительно простых дел и в том случае, если собранные доказательства бес­спорно устанавливают скрываемые допрашиваемым обстоятель­ства преступления.

В том случае, если обвиняемый не намерен давать правдивые показания, не следует на первом же допросе предъявлять ему все доказательства. Значение того или иного доказательства должно быть разъяснено обвиняемому, особенно если проводились экспер­тизы и вещественные доказательства подвергались исследованию с помощью научно-технических средств. Правильно оценить зна­чение доказательств мешает обвиняемому то психологическое со­стояние, в котором он находится в момент предъявления обвине­ния. Необходимо время, чтобы он привык к мысли о неизбежности разоблачения. И здесь большое значение приобретают повторные допросы. Если все доказательства будут предъявлены на первом допросе, то при последующих придется их повторять, и обвиняе­мый поймет, что следователь не смог собрать против него новые доказательства. Это, естественно, усилит сопротивление обвиняе­мого. Совокупность доказательств предъявляется лишь тогда, когда следователь уверен, что этого достаточно, чтобы подвести обви­няемого к выводу о бессмысленности запирательства.

Прежде чем предъявить то или иное доказательство, надо выяс­нить все обстоятельства, связанные с ним. Делается это осторожно, ибо преждевременное ознакомление обвиняемого с конкретным доказательством может повредить допросу. Эффективность дока­зательства — в его новизне. Обвиняемый, предполагая, что следо­ватель не располагает доказательствами его вины, старается пред­ставить себя человеком честным, не способным на преступление. И когда он решает, что ему поверили, предъявляются основные дока­зательства, полностью опровергающие то, что до сих пор им гово­рилось. Поэтому важно определить момент предъявления вещест­венного доказательства.

Таким образом, условиями использования доказательств для изобличения лица, не дающего правдивых показаний, являются следующие:

а) использование проверенных и не вызывающих сомнений до­казательств;

б) предварительный допрос лица по обстоятельствам, с кото­рыми доказательство связано;

в) недопустимость преждевременного и поспешного раскрытия доказательств перед допрашиваемым;

г) обеспечение максимальной эффективности использования доказательств путем правильного выбора способа и времени их предъявления;

д) разъяснение допрашиваемому сущности и значения предъяв­ленных доказательств.

В целях изобличения обвиняемого следует также попытаться выяснить при допросе обстоятельства преступления, знать которые может лишь тот, кто это сделал. Это так называемое неосторожное проявление осведомленности. Для этого может быть использован такой тактический прием, как глубокая детализация показаний с последующим их сопоставлением с имеющимися в деле материа­лами.

Если по делу проходит несколько обвиняемых и никто из них не признает себя виновным, целесообразно применить следующий тактический прием. От одного из участников группы получают правдивые показания по какому-либо незначительному факту. Затем ему предлагается на очной ставке со своим соучастником повторить только этот эпизод. У второго обвиняемого создается впечатление, что его соучастник рассказал не только этот факт, но и полностью признал себя виновным в совершении преступления. Здесь же следует предостеречь от применения такого приема (на­сколько соблазнительного, настолько и незаконного), когда одно­му из обвиняемых говорят, будто бы его соучастник признался в совершенном преступлении. Получив показания от второго, предъ­являют их первому — «сознавшемуся». Такой допрос — явное на­рушение законности и может привести к необоснованному обви­нению, а затем и осуждению невиновных.

При расследовании преступлений, совершенных группой, важ­но пробить брешь в их предварительно согласованных на случай задержания показаниях. Преступная группа сильна до соверше­ния преступления, до задержания одного из соучастников. Затем эта сила оборачивается слабостью. Каждый из них испытывает страх перед реальной необходимостью нести наказание, тягостное сознание того, что он остался в одиночестве. Обвиняемые неиз­бежно начинают выгораживать себя за счет соучастников.

Обвиняемому, не признающему свою вину, следует объяснить, к каким последствиям может привести это запирательство. Напри­мер, если не будут возвращены похищенные материальные цен­ности, его имущество будет описано, а ему предъявлен граждан­ский иск. В отдельных случаях это может побудить обвиняемого дать правдивые показания.

Изобличить лицо, вошедшее в острый конфликт со следовате­лем, можно и путем проведения очных ставок. Положительное пси­хологическое воздействие на допрашиваемого оказывает серия приемов, действующих с нарастающей силой. Это приводит его к мысли, что он полностью изобличен и следует изменить позицию отрицания установленных фактов. Иногда обвиняемый, не желая признать себя изобличенным, не дает на очной ставке правдивых показаний, хотя психологически уже готов к этому. В таких случа­ях после очной ставки следует допросить его еще раз. В отсутст­вие другого участника очной ставки допрашиваемый может дать правдивые показания.

Тактика допроса во многом определяется личностью допраши­ваемого, особенностями конкретного преступления. Так, напри­мер, допрос лица, совершившего кражу, отличен от допроса на­сильника; убийцы — от наркомана; лица, занимающегося сделками с валютой, — от допроса хулигана. Общие положения тактики до­проса находят свое конкретное воплощение при расследовании отдельных видов преступления.

Способы осуществления тактических приемов допроса явля­ются одинаковыми, независимо от вида расследуемого преступле­ния. Но, разумеется, различны их стороны, т.е. выясняемые вопро­сы, круг допрашиваемых, учет их роли в деле и т.д., а это и составляет специфику применения тактических приемов допроса при расследовании отдельных видов преступлений. Так, при рас­следовании дел о хулиганстве предметом допроса обвиняемого бу­дут все обстоятельства дела, подлежащие доказыванию, включая при­чины и условия, способствовавшие совершению преступления, а также отношения между обвиняемым, потерпевшим и свидетелем. Однако характерной особенностью допроса будет выяснение роли каждого обвиняемого при групповом хулиганстве; установление наличия огнестрельного либо холодного оружия и других предме­тов, которые были специально приспособлены для нанесения те­лесных повреждений; установление прошлой судимости за хулиганские действия и т.д. Методика расследования отдельного вида преступления конкретизирует тактику следственного действия применительно к составу и событию преступления.