Великие христианские праздники года

 

Чтобы христианину в наше время быть до конца честным перед самим собой, он должен признаться себе в том, что переживание праздников года дается ему с трудом. Рождество и Пасха, если говорить о русских, еще вызывают какой-то отклик в их душе, хотя даже здесь не вполне ясно, что играет решающую роль — традиция или действительное отношение ко Христу; остальных же праздников христиане не знают, они ничего не могут связать с ними ни в душе, ни в сознании. Причина этого кроется в том, что люди утратили последние остатки атавистического ясновидения, позволявшего сопереживать игру духовных сил в природе, а сознательного отношения к праздникам еще не нашли. И вот создается впечатление, будто Христианство отмирает. На самом же деле оно только начинается, ибо истинное отношение к нему строится на раскрытии полноты человеческого существа.

 

Из Духовной науки мы знаем, что четыре сезона года управляются четырьмя Архангелами, ведущим! человека к высшему развитию. В глубине зимы, там, где мы празднуем Рождество, в космосе стоит Габриэль (рис. 57). Он, по словам Рудольфа Штайнера, действует в импульсах питания, а следовательно, и обмена веществ. По мере приближения весны он начинает свои силы направлять в систему дыхания, в которой действуют импульсы Рафаэля — Архангела Пасхи. "Тогда питающие силы становятся исцеляющими. Габриэль протягивает питание Рафаэлю, и оно становится исцеляющим. Метаморфизированная сила питания — это исцеляющая сила" (223; 13.Х). И действует она в дыхательной системе. Дыхательная система исцеляет нас. Но когда сила дыхания поднимается вверх, в человеческую голову, тогда целящие силы становятся духовными силами человека, которые действуют в восприятиях чувств и мышлении. Так восходим мы к импульсу Уриэля — Архангела Иоаннова праздника, приходящегося на 24 июня. Далее "Михаэль, воспринимающий от Уриэля силы мышления и силу космического железа, из которого выкован его меч, эти силы превращает в волю, так что она становится в человеке силой движения" (223: 13.Х). Так мы приходим к осеннему празднику Архангела Михаэля.

 

Если теперь снова вернуться к рис. 54, то указанное взаимодействие Архангелов в ходе года раскроется нам довольно подробно. Зимой человек более всего погружен в свою систему обмена веществ и конечностей, интенсивно переживает себя в сфере внутренних чувств. К этой сфере стягивается и система ритма. С приближением весны ритмическая система начинает восходить в сферу внешних восприятий чувств, в головную и нервно-чувственную систему, а осенью снова опускается. Импульс сознания, полученный в вершине лета, движется при этом вглубь внутренних восприятий чувств. Таков итог кругооборота года, а точнее сказать, развития, прошедшего по лемнискате годового цикла (ибо оно состоит из метаморфоз), в результате которого возвышается духовно-душевная жизнь человека, способного в необходимой полноте сопереживать четыре главных праздника года.

 

Праздники эти сложились еще в дохристианское время. После Мистерии Голгофы они, как и многое другое или даже все на Земле, получили новое наполнение. Некогда главных праздников было три, и год тогда переживался троично: жаркий сезон, влажный и холодный. Так было в эпоху древнеиндийской и древнеперсидской культур. Но уже египтяне и халдеи начали переживать годовой цикл как четверичный. Значит, лишь в ту эпоху земной эон начал входить в сознание людей. И происходило это по той причине, что творящий макрокосмический импульс действием солнечной силы, с которой тогда соединяется Христос, перешел из сферы внешних в сферу внутренних планет. Тогда действие ведущего в земном развитии импульса Марса сменяется импульсом Меркурия — на этот раз в их воздействии на душевно-духовное существо человека. (Их действие на существо Земли, на человека органического сменилось в середине эпохи Атлантиды.)

 

Но четверичность, как мы показали, входя во временное развитие, разворачивается в семеричность. Поэтому главных христианских праздников года семь. Они образуют законченный в себе цикл метаморфоз, в котором человек в единстве бытия и сознания каждый год восходит на более высокую ступень индивидуализации, что равнозначно его христианизации, и в этом ему помогает все Мироздание. Двигаясь по лемнискате метаморфоз, человек возвращается не в исходную точку, а на ступень выше, как в музыке, где первый тон, пройдя весь звукоряд, звучит на октаву выше.

 

У этого процесса нет абсолютного начала, поскольку он сложился постепенно. Но началом цикла в нем, несомненно, является Рождество. В разных религиях год начинается в разное время. Христианский год, с точки зрения его влияния на духовную эволюцию человека, начинается в ночь с 24 на 25 декабря. Эта точка обоснована Мирозданием, и конфессиональные разногласия по отношению к ней рано или поздно должны будут смолкнуть.

 

Констелляция Рождества имеет вид, показанный на рис. 58. В общей взаимосвязи годового цикла она дана на рис. 54 (поз. I), но теперь нам важно детальнее разобраться во взаимодействии и влиянии на человека в этой констелляции трех главных планет: Солнца, Луны и Земли. В их троичности выражено Божественное Триединство, и в то же время в них главенствует Ипостась Сына: Христос, как аура Солнца, Луной-Ягве отражается на Землю и соединяется с нею как ее Дух.

 

Земля в констелляции Рождества подобна человеку в состоянии бодрствования. Она полностью вобрала в себя свое астральное тело и Я и стоит в Мироздании, воспринимая своей аурой его идеи — мыслит о Мироздании. Подобным образом ощущает себя и человек. Своим духом он опирается на свою "Землю", которой является его голова, (поскольку "духом", то, естественно, — "головой вверх"). Это состояние и следует назвать в истинном смысле слова стоянием на Земле, духовным выпрямлением. На Рождество человеку дано пережить его в наибольшей мере. Голова идеально выражает действие сил, идущих из макрокосмоса. Их индивидуальным духовным кореллятом является мышление. Поэтому зимой человек мыслит индивидуально из сил всего космоса. В остальном организме они метаморфизируются действием планет в формы органов ("карманы") и в жизненные процессы. В глубине зимы жизненные процессы сдвигаются к своему нижнему краю, в сферу лунных сил, управляющих репродукцией (рис. 49, 57), регент которой Архангел Габриэль. Человек, собственно говоря, находится между двумя полюсами рождения: физического и духовного. Но чтобы и то и другое могло осуществляться, между Землей и Луной должно встать духовное Солнце. На Рождество его физическая сила ослаблена в наибольшей мере, что позволяет человеку без помех переживать его духовно. Он сквозь Землю переживает его в полночный рождественский час. В своем действии на эфирное тело человека Солнце четырехчастно (рис. 51), в действии на астральное тело Солнце нужно, конечно, рассматривать как двенадцатичастное. Я Солнца говорит к человеку совокупным действием планет и неподвижных звезд, говорит "внятной для внутреннего человека речью" и "в духовно воспринимаемом внутреннем слове отпечатлевает суть человека....Индивидуализированное мыслеобразование космоса открывает себя как индивидуализированный Логос" (224; с. 38—39).

 

Некогда, в 1-м году новой эры, Слово стало плотью, дабы плоть некогда вновь стала Словом. И пока этого не произойдет, человек будет рождаться телесно. Но каждое Рождество он сдвигается, пусть хотя бы на маленький шажок, от физического к духовному рождению. Он стремится созерцать духовное Солнце, а его инспирирующая деятельность звучит к его эфирному телу хорами Иерархий, поскольку эфирное тело человека представляет собой "взаимодействие, слияние, совместное ткание Духов Мудрости, Духов Движения, Духов Формы, которые их струящуюся, текущую, звучащую, говорящую деятельность индивидуализируют и образуют эфирное тело человека....В эфирном эта деятельность проявляется, а в астральном она пребывает" (224; с.41), там, где действует 3-я Иерархия.

 

Действием 2-й Иерархии в человеческом эфирном теле формируется некое средоточие, которое мы переживаем в области солнечного сплетения. Здесь, восходя в гармониях Вселенной к Духу Мудрости, звучит Логос нашего индивидуального высшего Я. В самом человеке эта гармония (в эфирном теле) образует некое движение, инспирируемое Духом Движения. Оно, поскольку все в мире состоит из существ, обретает бытие в виде существа Архангела, который метаморфизирует эфирное звучание в человеческую речь. Этой деятельностью универсальный импульс Духа Движения дифференцируется. Но еще он действует как воля, и в этом случае носителями его являются Духи Личности. Там же, где он выступает как мыслесущество, действуют Ангелы. Но чтобы возник земной человек, необходимы физические органы для мышления, чувствования, волеизъявления, речи, движения. И здесь на помощь приходит 1-я Иерархия. Духи Воли приводят волевую деятельность человека в созвучие с его физической организацией, с системой обмена веществ и конечностей. Херувимы вызывают созвучие речеобразования с органами речи. Серафимы приводят мыслительную деятельность в связь с нервно-чувственной системой. Чтобы систематизировать все эти связи, нам нужно вспомнить уже известную схему:

 

Левая ее часть выражает процессы, о которых только что шла речь. Завершаются они в правой части, где вспыхивает индивидуальное "я" и воспроизводит их собственной силой, двигаясь снизу (от индивидуально осознанного) вверх (к космическому сознанию). В результате его действия формируются тройственная душа и дух. Возникает некий кругооборот, более сложный, чем приведенная таблица. Вновь попробуем выразить его с помощью рисунка (рис. 59).

 

Что может показаться в нем необычным, так это меняющееся отношение Иерархий к различным членам человеческого существа. Но мы еще раз воспользуемся табл. 9. Она внесет необходимые коррективы в наши представления. И если мы, например, привыкли думать, что 2-я Иерархия связана с эфирным телом, то, обращаясь к "я" и помыслив о том, что к нему склоняется Христова жертва, мы не найдем ничего противоречивого в том, что 2-я Иерархия связана также и с ним. Та безгрешная часть Души
человечества, Натанова Душа, субстанционально содержится в "я" как дар Духов Мудрости. Ведомый Логосом Божиим Дух Формы — также существо 2-й Иерархии — вдохнул этот дар, как "дыхание жизни", в Адама.

 

Таким образом, мы можем рассматривать индивидуальное "я" по меньшей мере в четырех аспектах. В первую очередь, оно есть произведение Отчего начала и потому может, как мыслящее и воспринимающее, жить в чувственном мире. В Отчем начале "я" хранит в себе Логос, несомый Духом Мудрости. Будучи опосредованной Духами Движения, сила Логоса дарует человеку в "я" речь, от которой произошло мышление, живущее в астральном теле. Но мышление возникло также потому, что на человечество через Духов Формы низошел Самодух — дар Духов Движения. В оболочке Самодуха на Землю низошел также и Жизнедух, но соединение их с человечеством пошло разными путями, которые не сошлись еще и поныне, однако импульс к их схождению дан в акте крещения на Иордане.

 

Самодух достиг человека как существо Ангела, как групповое "Я". Но после Мистерии Голгофы человек руководствуется лишь миром своих понятий и восприятий, за которыми ему должно открыться истинное и индивидуально переживаемое Я. И это есть Я Христа, пронизывающий все земное Жизнедух. Он имеет намерение войти в оболочку индивидуального человеческого духа, который для этого должен взойти к индивидуальному Самодуху. Иными словами, в опыте отдельной души должно быть пережито то, что некогда низошло на все человечество. И чтобы такое могло совершиться. Христос во время крещения на Иордане низошел в оболочке Святого Духа (голубь) в тело Иисуса из Назарета.

 

Конфессиональное сознание христиан пугливо избегает познания таких истин. Оно еще, как у поздних греков, мифологично. Поэтому Триединый Бог для них — это окрашенный эмоциональным восприятием символ. Когда христиане созерцают его изображенным на иконе, они просто не решаются думать о том, кто там Отец, кто Сын, а кто Святой Дух. Поэтому в религиозной жизни различия в исповедании Отца и Сына не идут дальше имен. Номинализм восторжествовал в вероисповедании. Ибо, спросим себя, знаем ли мы христиан, которые реально переживают отличие Отца от Сына? О Духе Святом, а тем более о Софии и говорить не приходится. Возникает чувство, что подспудно в церкви живет желание вообще от них отказаться, ибо одним достаточно Отца, другим — Иисуса. Но Христианство не может идти таким путем. Долгом христианина является преодолеть мифологическое мышление, подняться над антропоморфизированным представлением о Триедином Боге. Однако это не означает, что судить о Нем следует лишь абстрактно. Нет, мыслящее (а не мифологическое) сознание по-прежнему должно осеняться инспирацией, и тогда его будет сопровождать соответствующее чувство, более чистое и возвышенное, чем может это себе представить большинство нынешних ортодоксальных христиан.

 

Они говорят, что мысль без чувства мертва, но то же самое утверждается и в Антропософии. Рудольф Штайпер говорит в этой связи об отличии человеческой интеллигенции, ставящей лишь рассудочные опыты, от творческой активности познания, которую переживают художники, поэты, ученые, когда воспринимают свои инспирации, — об отличии рассудочных представлений и идей от "спиритуально инспирированного чувства". Чувство радости сопровождает такое познание, ибо тогда в малом выражается характер большого — космической интеллигенции. Если представить ее себе "как мир мыслей, доступных высшему Я (Манасу), то можно тотчас заметить силу тепла, пронизывающего Универсум, тепла, как бы исходящего из творческого источника всякой жизни (Буддхи). И через это тепло можно обрести предчувствие мира творческой силы, который существовал прежде нашего мира и содержит его в себе. Человек тогда восходит от Манаса к Буддхи, а от Буддхи к Атма". Он способен проделать такой путь по той причине, что является микрокосмом. В нем индивидуальное "я" возжигается Словом, которое поэтому в эзотерике называют третьим Логосом. "Представим себе, — продолжает Рудольф Штайнер, — силу высшего Я в человеке, Манас, распростертым по всему Универсуму, как источник тепла, возжигающего жизнь... и мы приходим ко второму Логосу... от которого человеческая душа вопринимает отблеск в свою творческую активность (Буддхи). Единый же источник всего есть первый Логос, непостижимое Божество, центр всякой манифестации" (94; с.91-92). В оккультизме все три Логоса выражают символами:

 

 

В какой-то мере это их пространственный осмысленный образ (Sinnbild). Во времени им соответствуют числа 7 — 7 — 7, т. е. уже прослеженный нами принцип эволюции, протекающий в циклах метаморфоз. Экзотерически говорят о числе 343, полученном от перемножения трех семерок. Это общее число метаморфоз, необходимое Богу для сотворения человека.

 

Теперь вернемся к рис. 59 (хотя о нем у нас, собственно, и шла речь) и представим себе, что изображенный на нем круг есть первый
Логос. Его высшей манифестацией является абсолютно положенное Я; низшей — индивидуальное "я". Связь между ними двоякая: косвенная — через эволюцию, и прямая — через Христа. При крещении на Иордане Я вошло в оболочки, в которых прежде обитало "я" наиболее развитого из земных людей, великого посвященного Заратустры. Христос, соединив Я с оболочками Иисуса из Назарета, явил в откровении первый Логос. И эта Мистерия стоит выше эволюции. Надэволюционное вошло здесь в поток эволюции, где прафеноменом также выступает высшее Триединство, но уже иначе.

 

В одном из писем (см. 262; с.91) к Марии Яковлевне фон Сиверc Рудольф Штайнер дает интересную схему (рис. 60).

 

 

Она показывает, что перешедшее с древней Луны на Землю развитие пошло таким путем, что внизу, в материальном мире, в эпоху древней Лемурии образовалось человеко-животное. Сверху в него проникла дарованная Духом Формы искра Я. В нем, как в групповом Я, действовала Ипостась Святого Духа. Бывшее при этом внизу отставшее люциферическое царство, развивая вожделения, сгущало астральное до физического. Чтобы при этом в их сферу не было стянуто Я, его изнутри наполнял Жизнедух. Поэтому Элоим Ягве стоял в линии действия Христовой Ипостаси (здесь опять уместно вспомнить рис.31). А то, что все же сошло вниз, "я", живущее в отраженных мыслях, несет в себе неистребимую тягу вновь подняться вверх. Гностики называли эту тягу "ахамот". Навстречу ахамот Отец послал Сына. Через Ягве человек был сотворен как третий Логос. Основа его была создана уже на древней Луне в регентство Святого Духа.

 

Нисхождение импульса этой Ипостаси до Иерархии Духов Формы обусловило вхождение в лунное творение принципа духовной индивидуализации. Многое из Импульса Святого Духа было отдано царству Люцифера. Но осталось стремление вверх, ахамот. Оно, собственно, и есть то становление, что соединяет бытие и ничто. И без Христа становления быть не может, без Него оно переходит в бессущностное, каковым является абстрактное мышление.

 

Возвращаясь к празднику Рождества, мы можем теперь сказать, что там, в физически-астральном творении Элоима, лунного Бога, действующего в лунном наследии, рождается то, что можно назвать духовной силой Солнца, — Натанова Душа, безгрешная Душа человечества, сотворенная Логосом на древнем Солнце через Духов Мудрости. Дева, стоящая на лунном серпе и облеченная в Солнце — такова имагинация Рождества. Духовная сила солнечного действия покоится в лунном серпе, как в материальной оболочке, подобно просвире в чаше причастия. Когда эта сила рождается на Земле, то для нее это не первый, а заключительный акт Мистерии, длившейся многие тысячи лет. Первый акт состоял в том, что Христос в начале Лемурийской эпохи через Натанову душу так воздействовал на лунное наследие, на человеко-животное, что оно пришло к прямостоянию. Его воздействие в первую очередь касалось физического тела, и о произошедших в нем изменениях можно судить по рис. 50. Во второй раз действие было оказано на эфирное тело, что упорядочило жизненные процессы и одарило человека речью, "он стал способен воспроизводить нечто большее, чем простое словоощущение", стал способен "постигать объективное", "слово стало верным знаком внешней вещи". Уже в конце Атлантической эпохи, благодаря третьей жертве, органы речи были еще раз пронизаны силой Христа, благодаря чему обрели способность "создавать действительные словесные обозначения для внешнего окружения", "стать средством понимания" (157; 7.III) Это уже было действием, оказанным на астральное тело человека, что повело к упорядочиванию природы вожделений и. следовательно, к гармонизации мыслей, чувств и волеизъявлений. Так возник третий Логос, микрокосм. Уже из собственных сил он развил в себе тройственную душу, вкушая от "Древа познания", но дальнейший путь к вечной жизни, к "Древу жизни", был ему закрыт. Человек мог овладеть индивидуальным Манасом, и его достиг великий посвященный Заратустра. Но Буддхи должно было прийти с другой стороны.

 

На Земле рождаются два мальчика Иисуса, но в разное время — один на несколько месяцев раньше другого, как сообщает Рудольф Штайнер. Можно предположить, что первым родился Иисус соломоновой линии, и случилось это во время осеннего праздника Михаэля (как Мардук, Михаэль был известен уже в эпоху древнеперсидской культуры). В этом мальчике было сосредоточено лучшее, что человечество могло развить в четверичности физического, эфирного, астрального тел и "я". В Рождественскую же ночь, в точном соответствии с особой констелляцией звезд, в другом мальчике Иисусе воплотилась безгрешная Душа Человечества — Сын Человеческий. Почему Натанова Душа не могла воплотиться осенью? В осеннее время Михаэля обостряется совместное действие ариманического и люциферического начал. Они встречают душу, возвращающуюся из далей космоса, куда она уходила в Иоанново время. И Михаэль, чтобы помочь человеку, насыщает его кровь железом, силой "я". Поэтому в осеннее время воплощается "я" Заратустры, прошедшее через опыт многих воплощений и познавшее действие искушающих сил. Натанова Душа воплощается в такое время, когда внешнее, люциферизированное действие Солнца ослаблено в наибольшей мере, а ариманические силы скованы в Земле.

 

Имелись и другие различия между двумя мальчиками Иисусами. Следует вспомнить, что нисхождение Бога к Земле длилось бесконечно долго. На заключительной стадии Своего нисхождения Он воздействовал на Землю с Солнца и с Луны. Луна регулировала продолжение человеческого рода, начиная от первого человека, Адама. Луною, действием Элоима Ягве — Лика Христова до вочеловечения Христа — произошло разделение на два пола*. С разделением силы репродукции открылась возможность для принятия человеком искры Я. В лоне лунного мышления рождается солнечный плод духа. Таково рождество индивидуального, обособленного "я". Переживается оно теневым мышлением, но его родители — весь планетный космос, что раскрывается в связи тройственной души с планетными сферами.

 

[* В апокрифическом Евангелии от Филиппа о разделении полов сказаны знаменательнейшие слова: "Когда Ева была в Адаме, не было смерти. После того, как она отделилась (от него), появилась смертью. Если она снова войдет в него и он примет ее, смерти больше не будет"; "Если бы женщина не отделилась от мужчины, она бы не умерла вместе с мужчиной. Её отделение было началом смерти. Поэтому пришел Христос, дабы снова исправить разделение, которое произошло вначале, объединить обоих и тем, кто умер в разделении, дать жизнь (и) объединить их"].

 

Тот дыхательный ритм, которым живет Земля в ходе года, человек повторяет в ходе каждых суток при смене бодрствования и сна. Он показан на рис. 61 (119; 22.III). В нем — что нам теперь легко понять — Сатурн и Луна играют роль космических врат. Сатурн возводит высший элемент души во время сна к границе Девахана, Луна управляет этим элементом в бодрственном сознании человека, формируя мозг — опору рефлектирующего мышления. Именно душа сознательная является источником индивидуальной выработки тройственной души. Навстречу тому, что происходит в сфере внутренних планет, с другой стороны Солнца приходят действия космической тройственной души. Каждую ночь мы воссоединяемся с ними, но дневное сознание тогда гаснет, ибо в космической тройственной душе сознание и бытие пребывают в единстве. Из ее элемента Христос воздействовал на земного человека через три космические жертвы.

 

Мальчик Иисус Соломоновой линии воплощал в себе квинтэссенцию индивидуальной тройственной души. Его "я" было самое бодрствениое в среде людей. Натанов мальчик Иисус был первым воплощением космической тройственной души, несомой существами второй Иерархии. Лишь в сновидении или посвящении человек мог соприкасаться с этой душой. И бодрствовавший больше всех великий посвященный Заратустра уже за несколько тысяч лет до Мистерии Голгофы прозревал связь индивидуальной души с космической. Как аура Солнца открывалась ему эта душа. И это был Христос. Христос, как говорится, от века соединял низшего человека с высшим. Потому и родились два мальчика. В одном была явлена вершина того, на что был способен ветхий Адам: в другом на низший план бытия сошло наивысшее — Сын Человеческий, Макрокосм, пронизанная второй Ипостасью безгрешная Душа человечества. Ведомое Христом-Солнцем, "я" Заратустры воссоединилось на двенадцатом году жизни с Сыном Человеческим, от века пронизанным в космосе Жизнедухом Христа. А на Иордане уже на физическом плане Жизнедух Христа пропитал эфирное тело Натанова Иисуса и затем три года обитал в нем как макрокосмическое Я, как само Солнце. Так на Земле была разыграна Мистерия, которая на Небе дана в виде взаимодействия планет с тройственной душой человека. После воскресения Христа Его Мистерия продолжает осуществляться в каждом отдельном человеке, и попыткой продвинуться на один шаг в глубь ее тайны является все наше исследование.

 

Как "полночное Солнце" рождается Христос в двух мальчиках Иисусах, когда в космосе одерживают победу физическая Луна и духовное Солнце. А далее, в течение тридцати лет, Солнце и Луна движутся навстречу друг другу, потом воссоединяются и движутся вместе, пока духовное Солнце не победит физическую Луну, претворив ее в дух, что находит свое выражение в Мистерии Пасхи. После того христианину можно спокойно "лечь в могилу" — дать физическому Солнцу победить духовную Луну на Иоаннов праздник, ибо благодаря Пасхе мы тогда воскреснем со Святым Духом. Но процесс этот развивается постепенно.

 

Солнце после Рождества начинает двигаться на север, побеждая земную тьму. В человеке это выражается в победе рожденного индивидуального дитя духа над унаследованной, групповой, лунной мудростью, над силами теневого рассудка. Благословляющее действие макрокосма помогает человеку, его осеняет Святой Дух, но не так, как на Троицу, а индивидуально. Происходит смена группового начала, действующего в крови через линию предков, на всеобщедуховное действие космоса. Поэтому становится необходимо, чтобы силы Земли несколько сдвинулись в ритмическую систему; туда же сдвигается и лунное влияние (см. рис. 58). Внешне это выражается в возросшем влиянии Солнца на них обоих. От Рождества до Крещения проходит всего две недели, но за это время Солнце от границы двух зодиакальных сфер — Стрельца и Козерога — восходит к апогею Козерога. В эволюции перемещение Солнечной системы из одного знака в другой означает смену целой культурной эпохи.

 

Убывание физического лунного действия в силах репродукции приводит к возрастанию опосредующей роли Солнца, действующего в смене сна и бодрствования. В зимнее бодрствование мыслящего сознания начинает просачиваться нечто от космического сна, от имагинативной силы, не завоеванной индивидуальными усилиями. Человек крещается Духом Святым, получая как бы аванс на будущее. Но, чтобы удостоиться этого крещения, он, подобно Заратустре, должен с возрастанием Духа-Солнца принести в жертву свое обыденное сознание. В этом состоит цель высшего развития человека: укрепленную силу "я" поднять до той высоты, где оно сможет свободно принести себя в жертву высшему, дать высшему Я жить в себе. Силу, подвигающую "я" на жертву, апостолы называют верой. Процесс этот есть метаморфоза в духе гетевского "умри и будь". Живущий в ритме христианских праздников года учится на Крещение такую жертву-метаморфозу совершать. Но в полную силу эта задача встает на Троицу. Троица в этом смысле образует единство с Рождеством и Крещением в кругообороте года, о чем мы будем говорить немного позже.

 

А теперь нам непобходимо шире развернуть панораму трех Логосов, чтобы заглянуть в тайну мистерии Крещения. Поэтому вернемся еще раз к рис. 59. Мы уже сказали, что изображенный на нем круг есть первый Логос, объемлющий собою все семь эонов. Поволенное им творение проходит через восемь ступеней, поскольку земной эон следует рассматривать состоящим из двух частей. Первая из них управляется Марсом, вторая Меркурием. Тогда Вулкан сводит весь цикл в октаву. Внутри первого Логоса творят два других. И если принять это во внимание, то рис. 59 примет иной вид (см. рис. 62).

 

 

 

Сплошной линией внутри круга мы изобразили знак макрокосма, пунктирной — микрокосма. По поводу полученных на нашем рисунке связей нам могут возразить, что они не совпадают с теми, какими их дает Рудольф Штайнер в заметках к одному эзотерическому уроку (244; с. 190—191). Но нужно учесть, что фигуры эти многозначны. Мы берем их в аспекте принципиального взаимодействия трех Логосов во всем цикле творения; Рудольф Штайнер втех заметках показывает их лишь в аспекте одного микрокосма. Но мы можем показать, как осуществляется переход от одного взгляда на эти емкие символы к другому.

 

Картину, данную Рудольфом Штайнером, мы воспроизводим на рис. 63. Она отражает констелляции микрокосма во второй половине земного эона. Здесь Сатурн действует в "я", изживающем себя в мыслях, Марс — в речи, благодаря которой развилось мышление. А на то место, где Марс стоял как выразитель первой половины земного эона, должен встать Меркурий — выразитель второй половины земного эона. Там, где у нас находится Вулкан, в земном выражении следует поставить Луну, поскольку речь здесь идет о физическом теле, а не о Духочеловеке. Так приходим мы из одного ряда планетарных связей к другому.

 

В знаке микрокосма (в пентаграмме) подвижными являются четыре члена. Там, где выражает себя Юпитер, действует Самодух. Это будущее. По пентаграмме течет космический поток. Вне всякого сомнения, о нем идет речь в данных Рудольфом Штайнером в так называемых, "шести правилах" (Nebenübungen. ИПН. 42/ 245). Он входит в сферу человеческого мышления, где действует Сатурн, далее идет в правую ногу (воля), в левую руку (чувство), в правую руку ("я") и в левую ногу (Самодух). Затем поток замыкает пентаграмму в круг. При замыкании и происходит сдвижение планет, действующих в микрокосме (рис. 64) — действие Марса метаморфизируется в действие Меркурия, а указанные шесть качеств получают то выражение, которое им дано на рис. 63. Можно сказать так: "шесть правил" — это душевные процессы в астральном теле человека; данное на рис. 63 относится к качествам, коренящимся в эфирном теле. т. е. соответствует космическому потоку эфирных сил, пронизывающих человека. В этом потоке действует второй Логос! В шести правилах дано руководство к работе внутри микрокосма, третьего Логоса. Со знаком макрокосма (гексаграммой) все до известной степени обстоит противоположным образом. То, что изображено на рис. 63, отражает восхождение третьего Логоса ко второму, а на рис. 62 — проникновение второго Логоса в третий*.

 

[* Тему эту можно развивать и далее, но мы вынуждены оставить ее, чтобы не обременять содержание дополнительными аспектами.

 

Можно лишь посоветовать читателю привлечь к рассмотрению знак микрокосма, данный Агриппой Неттесгеймским в динамике. Он изображает его позиции в соответствии с эонами. В земном эоне определяющим является деятельность Марса в человеческой речи. В зоне Юпитера мышление становится эфирным (Солнце), а сила речи служит репродукции (Марс). Чтобы от изображения микрокосма, данного Р. Штайнером, перейти к фигурам Агриппы, нужно в нашем рис. 64 поднять линию Луна — Венера и заменить ее линией Солнце — Вулкан (Луна), а затем произвести движение в обратном по сравнению с приведенным на рис. направлении. Тогда Солнце встанет на место Венеры, Венера — на место Меркурия, Меркурий по наклонной передвинется вниз на место Луны, а Луна сдвинется вверх на место Солнца. Тогда мы придем к тому, что дает Агриппа (это лишь две из шести его фигур).]

 

Понимание всех возникших взаимосвязей осложняется тем, что в основе их лежит необычайно подвижное взаимодействие эфирной и астральной субстанции на всех уровнях и между уровнями их существования. Поймать этого сущего Протея жестко фиксированными понятиями — задача невозможная, ибо, будь она осуществлена, мы бы Протея попросту убили. Но если мы не испытываем страха перед живым движением мысли, то в данном случае возникает наиболее реальная возможность постичь природу единства бытия и сознания или, иными словами, примирить Духа Любви и Духа Мудрости. А ради этого вочеловечился Христос.

 

Неисчислимы подходы к решению этой задачи. Мы прибегнули к помощи символов. В своей сути они чисты, и чисты чувства, которыми их может, насытив жизнью, согреть человеческая душа. То, что на рис. 62 мы изобразили треугольником, направленным вершиной вверх, в оккультизме традиционно обозначает триединство человеческого существа. Но оно, как мы уже видели, многозначно. Это и человек тела, души и духа, и тройственная душа. Высший элемент души лелеется в лоне 1-й Иерархии, куда мы входим в состоянии сна (рис. 61). Два других элемента души входят в сферы Марса и Юпитера. Будучи совмещенными с тем, что дано на рис. 62, эти отношения проясняют нам двойственный характер земного эона. Человеческое индивидуальное развивается от души ощущающей до Самодуха. Так происходит во времени. В астральном же мире движение идет в противоположном направлении: от Буддхи к Манасу. А что касается Буддхи, то в нем временное становление совпадает с духовным. Буддхи закрепляет становление в пространстве и времени, делает его фактом эволюции (а следовательно, изменяет и прошлое в астральном элементе). Глубокомысленно, языком Христианского гнозиса, говорит об этом Иоанн Креститель: "...Идущий за мною, но Который стал впереди меня... потому что он был прежде меня" (Ин; 1: 27.30). Космически это выразилось в трех жертвах Христа, совершенных через Натанову Душу, в деяниях Жизнедуха, сделавших возможным развитие человека в трех оболочках, ставших его достоянием.

 

В физически-астральном бытии (а именно его выделяет Рудольф Штайнер на рис. 60), в котором сначала обитает человеко-животное, силой действующего из космоса Христа, отраженной Элоимом Ягве, рождается стремление к духу (ахамот), к Отчему Я-Атма. В плане общей эволюции нашего цикла ахамот опирается на эоны Земли и Юпитера. Осуществление цикла образует октаву. Но внутри его возникает закрытая троичность (ахамот-Земля-Юпитер), не способная одной лишь силой эволюции перейти от мудрости к жизни (в теории познания это — разделенность сфер понятия и восприятия). В такой констелляции пребывает Сын Человеческий. Двояко предстает он на Иордане, выйдя навстречу Сыну Божию: как приготовившее себя к жертве "я" Заратустры и как "я" Иоанна. Второй пришел, чтобы "приготовить путь Господу", а вместе с тем — путь душе в жизнь вечную. Первый в чистейшей жертве я-сознания умирает во Христе, чтобы воскреснуть со Святым Духом, преодолев наследственный грех. С эфирный телом Иисуса из Назарета, с Натановой Душой соединяется "пра-Суть Солнца". Сын Человеческий и Сын Божий становятся одним. При этом Сын и Отец — одно. Значит, во Христе Иисусе после крещения в Иордане жили и Принцип Отца и Принцип Сына (214; 30,VII). А где был при этом Святой Дух?

 

Рудольф Штайнер говорит: "Кто Его Отец? — Можно ли вообще ставить такой вопрос? Не только в смысле Евангелия от Иоанна, но и в смысле Евангелия от Луки (1,35) вы можете об этом спрашивать. Ибо лишь об особом безмыслии свидетельствует обстоятельство, что люди не видят, как в провозвестии говорится: "Дух Святой низойдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя; посему и рожденное святое Дитя наречется Сыном Божиим". В самом Евангелии от Луки говорится, что Отец Иисуса — Святой Дух" (103; 29.V). А о чем говорит Христос ученикам на Тайной Вечере? — "...Я в Отце и Отец во Мне... Я иду к Отцу Моему... И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя... Духа истины..." (Ин. 14, 11—17). Возникает как будто противоречие. Но лишь на короткое время, чтобы тут же разрешиться в Триединстве.

 

Обратимся снова к рис. 62, взяв в нем треугольник, обращенный вершиной вниз. В традиционном эзотеризме он означает высшее начало, нисходящее на человека. В христианском эзотеризме он выражает нисхождение Христа в Иисуса из Назарета. В понимании триединого Бога одно неотделимо от другого. В нашем э