Опыт осмысления методологии науки о духе

 

Издано на русском: Бондарев Г. А.,
Триединый человек тела, души и духа:
Опыт осмысления методологии науки о духе. — М., 1999. — 688 с: ил.
ISBN 5-88230-081-9

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ Характерные черты кризиса цивилизации и самопознание

 

ГЛАВА I. ЭВОЛЮЦИОНИЗМ И ЛОГИКА ИМАГИНАТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ

 

1. От философии к науке о духе
2. Философия в свете антропософского учения об эволюции
3. Гетеанизм и логика
4. Онтология Духовной науки и логика
5. Многочленный человек в эволюции мира
6. Розенкрейцерская формула
7. Философия Фихте в свете Христологии
8. Примеры движения мышления по законам имагинативной логики

 

 

ГЛАВА II."Я" НА ПУТИ К СВОБОДНОМУ ВОЛЕНИЮ

 

1. Многочленный человек и ингредиенты душевной жизни
2. "Философия свободы" в аспекте психологии
3. Общая панорама душевной жизни

 

ГЛАВА III. ДВЕНАДЦАТИЧЛЕННАЯ СИСТЕМА ВОСПРИЯТИЙ ЧУВСТВ

 

1. Общие положения
2. Лемниската системы восприятий чувств
3. Три вселенских творящих луча
4. Жизненные процессы и восприятия чувств
5. Мировые троичности
6. Действие древних тенденций развития в земном эоне
7. Томление — искупление — творение
8. Мистерия вочеловечения Христа
9. Внутренняя (эзотерическая) природа системы восприятий чувств
10. Макро- и микрокосмические аспекты системы восприятий чувств
11. Вещества, элементы, эфиры
12. Три группы восприятий чувств
13. Три пути в сверхчувственное

 

ГЛАВА IV. МИКРОКОСМ, МАКРОКОСМ И СЕМИЧЛЕННЫЙ ЦИКЛ ГЛАВНЫХ ПРАЗДНИКОВ ГОДА

 

1. Человек "на конкретном языке мироздания"
2. Трехчленный человек внутри годового цикла природы
3. Великие христианские праздники года
4. Христологический взгляд на принцип семичленной метаморфозы
5. Семиконечная звезда праздников года

 

ГЛАВА V. МНОГОЧЛЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК И ПРОСТРАНСТВО

 

1. Духовно-научное понятие пространства и его измерений
2. Человек, пространство и духовные существа
3. Эзотерическое содержание категорий пространства
4. Идеальная природа пространства

 

ГЛАВА VI. ЧЕЛОВЕК ВРЕМЕННОЙ

 

1. Обший план эволюции мира
2. Время в его отношении к эволюции и духовным существам
3. Система категорий и время

 

ГЛАВА VII. ПСИХОСОФИЯ

 

1. Пространственный человек между прошлым и будущим
2. Три тела и три души
3. Христос и человеческая душа
4. Феномен человека в мгновении настоящего
5. Человек в эволюции и инволюции
6. Возникновение психического
7. Диалектика душевной жизни
8. Самобытие душевной жизни. Формула человека
9. Ингредиенты душевной жизни. Нравственность
10. Любовь и Мудрость
11. Самобытие душевной жизни (продолжение)
12. Дополнительные вопросы

 

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Семь ступеней медитации Камня Основы

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Диалог Антропософии с современной цивилизацией затруднен, прежде всего, на уровне согласования понятий. Материалистический дух эпохи основательно подорвал саму культуру мышления; повсеместно возобладавший в методологии науки количественный метод, поставив логические категории в иерархический ряд понятий, определил субординацию в нем некой "выслугой лет" работы на ниве анализа и абстракции. Та высокая степень умозрения, еще позволявшая Гегелю и Канту возводить собственный категориальный ряд на чисто идеальных основаниях, ныне, кажется, безнадежно утрачена, а всякая попытка восстановить первоначальный, аристотелевский смысл категорий сопряжена для исследователя с риском тотчас же быть обвиненный в метафизике и неотомизме.

 

Однако Антропософия идет на этот риск. Она возвращает категориям их древнее право: быть отражением в мыслящем (а не созерцающем) сознании всеобщих реалий интеллигибельного мира, быть феноменами прафеноменального (первофеноменального), сверхчувственного мира. В соединении феномена с прафеноменом Антропософия видит целостный образ реальности, который возникает лишь благодаря мыслящему субъекту. Возводимая духовной работой человечества монистическая картина мира нигде не имеет в себе разрывов, а в представлениях восходит к единству идеального и материального.

 

Когда с подобным учением сталкивается современное рефлектирующее мышление, то, в силу укоренившихся в нем стереотипов, оно оказывается просто не в состоянии осознать, что возможен какой-либо иной, кроме абстрактного, уровень существования идей. По этой, в большей мере психологической, причине так трудно входят в обиход современной науки методологические принципы Антропософии, ее теория познания, расширенная до непосредственного прозрения в мир интеллигибельных сущностей. Как материалиста, так и идеалиста наших дней страшит мышление, утрачивающее жесткие контуры догмы (будь то веры или опыта), приобретающее характер живого существа, способного на самобытие в мире других, подобных себе существ. Однако тот, кто преодолеет указанные трудности, обнаружит, что только в антропософски ориентированной Духовной науке происходит вскрытие всего богатства категорий, не "размываниe", а расширение их границ, совершаемое методологически строго, с учетом требований познания, выработанных наукой на протяжении последних столетий, по только требований — правомерных.

 

В этой связи необходимо попять ту простую истину, что философия никогда не была самоцелью, а лишь средством для понимания человека и смысла бытия. Но кто тогда вправе ставить границы ее содержанию, если они расширяются в сторону решения ее задач? Мысль — не только чистая абстракция. За нею стоит чистое бытие, о котором ведали древние. Гносеология — не антитеза онтологии, и обе они не ограничены безусловно абстрактным взятием категорий. Абстрактное мышление — не более чем прием, которым следует пользоваться до тех пор, пока отсутствуют другие приемы познания. Иное дело, как смотреть на соотношение этих приемов: видеть ли в нем закономерную, преемственную связь, эволюционный процесс или блуждание наугад из одного тупика в другой.

 

Например, древние процесс миропознания осуществляли в неразрывной связи с человекопознанием, а это последнее не мыслилось вне триединства религии, искусства и науки. В центре духовной жизни стояли Мистерии: малые — для всех, большие — для избранных, для духовно подвинутых. Система школьного воспитания и образования строилась на познании семи прекрасных искусств: поэтики, грамматики, астрономии (небесной поэзии) и др.

 

В нашу эпоху пути религии, науки и искусства разошлись, что привело их ко все возрастающему кризису. Чтобы выйти из него, они должны существенно измениться, настолько, чтобы стал возможен их новый, более высокий, чем в древности, синтез.

 

Если говорить о науке, то в ней по сию пору можно распознать следы ее древнего происхождения из сфер сверхчувственного опыта. Ныне перед нею стоит задача вновь прийти в связь со сверхчувственным, не утрачивая ни единого из завоеваний, достигнутых в ней индивидуальным духом. Способ решения этой задачи в общих чертах уже дан в антропософски (не антропологически) ориентированной Духовной науке. Опираясь на нее, можно выявить некоего рода "спираль" восхождения научного познания, которая одновременно образует ступени развития индивидуального духа. Они, кроме того, есть выражение, можно сказать, историко-культурного "филогенеза", приходящего к единству с духовным "онтогенезом" в акте самопознания индивидуального духа (см. рис.)

 

 

Ни исторически, ни в опыте индивидуального развития ступени этой спирали не проходятся в строгой последовательности. Абстрактно она как бы реализуется вся одновременно за счет того, что в разные культурные эпохи, а также в процессе воспитания, индивидуального познания проявляются самые разные ее звенья. И тем не менее, правомерно говорить о последовательности и о восхождении человеческого познания по указанным ступеням. Это обусловлено рядом причин. Вот некоторые из них: абстрактному мышлению объективно предшествует образное, как в культурно-историческом, так и в индивидуальном развитии; далее — высшая духовная мудрость, софийностъ познания достижима не ранее, чем человек достаточно долго поработает над природопознанием, пользуясь силами своего мыслящего сознания, и т. д.

 

Восхождение по спирали познания составляет задачу целой жизни, и даже не одной. Все ее ступени многократно осваиваются индивидуализирующимся духом предварительно, бессистемно, поэтому создается впечатление, что системы тут вообще нет. Однако в науке посвящения она имеется и представляет собой некоего рода "нить Ариадны", приводящую низшее "я" человека к единству с высшим Я. С ее помощью человек приходит, как к высшей индивидуальной цели, к единству Я и не-Я, что достигается на ступени посвящения, которая в оккультизме носит название единства микрокосма и макрокосма. На этой ступени восхождение индивидуального духа не кончается, но здесь реализуется та полнота, с которой человек, творение Божие, способен гармонично, не противоречиво войти в бытие Универсума как его правомерный член, т.е. как носитель космического сознания.

 

Между ступенями спирали познания существуют взаимосвязи, идущие как бы лучами от исходной точки, перескакивая с витка на виток. Можно пытаться двигаться и по ним, но такое движение было бы не органичным. И уже полным абсурдом являются попытки пройти путъ в сверхчувственное, вообще игнорируя познание, работу мышления. Однако именно они особенно широко практикуются в наше время. Результаты такой практики могут быть только деструктивными, поскольку исключают индивидуальное развитие. Человек со своим низшим "я" вводится в сверхчувственное переживание, а потому, естественно, и переживает он лишь хаос собственного существа: спорадические стремления, надежды, мании, фобии и проч., — и все это разросшимся до мировых масштабов.

 

Кто действительно желает восходить к высшему, т. е. развиваться, обязан прибегнуть к познанию, которое сопровождается постоянным изменением его собственного существа. В первую очередь, изменение касается трех основных ингредиентов индивидуального бытия: мышления, чувствования и волеизъявления. В дальнейшем будет показано, что человеческое мышление, восходя к идеальному созерцанию, движется не силой диалектики, а по закону семичленной метаморфозы; воля по своей природе трехчленна: поступок обусловлен взаимодействием мотива и побуждения; чувство на уровне восприятий — двенадцатичленно. Всего этого и многого другого, чем оперирует Духовная наука, не знает современное материалистическое — да и идеалистическое тоже — познание.

 

В целом, основная трудность, с которой сталкивается мир современной культуры, когда пытается овладеть Антропософией, заключается в ее чрезмерной новизне, выражающейся в интерпретации чувственной реальности в понятиях прафеноменалъного мира. Поэтому всякий, берущийся за анализ Антропософии или за разработку какой-либо самостоятельной темы в ключе ее методологии, оказывается в положении исследователя какого-нибудь забытого памятника культуры: он вынужден обстоятельно и с самых разных сторон приводить предмет и объект своего исследования в связь с уже известными феноменами культуры. Проводить подобную работу в отношении Антропософии необходимо еще и по той причине, что все возрастающая дифференциация наук и сопровождающее ее настроение релятивизма привели к подмене духовной культуры идеологией. Доктринерство определяет целые научные направления. И если кто-то в этих условиях желает обратиться к истинному смыслу науки, он должен прежде всего расчистить себе место от всевозможного одурманивающего идеологического хлама. Ныне, как никогда в прошлом, актуален принцип гетевской науки:

 

Обдумай что,
Но более обдумай как.

 

Именно этим обстоятельством продиктован публицистический характер довольно пространного введения к книге. Для нас было предметом особой заботы не просто высказать какие-то идеи, но предложить определенное содержание пробужденному сознанию читателя, чтобы не произошло бессознательного, как это часто случается, перевода читаемого на язык уже усвоенных философских, естественнонаучных, оккультных и религиозных штампов. Нам было исключительно важно разбудить в читателе непредвзятость. При этом речь вовсе не идет о безусловном принятии всего, что читатель найдет в нашей книге. Может, например, случиться, что кому-то покажется несостоятельным философский подход к теме эволюции, осуществленный в первой главе; в дальнейшем это впечатление может рассеяться, но возрастут трудности в понимании чисто духовно-научного содержания и т.п. Наконец, автору было бы лишь приятно услышать другие мнения и даже возражения по поводу затронутых им вопросов, но при условии, что они будут обстоятельно аргументированы.

 

Все, что читатель найдет в книге, представляет собой некоего рода вариации на ряд духовно-научных тем: за основу в ней взяты сообщения Рудольфа Штайнера, рассмотрение которых ведется далее таким образом, чтобы стали возможны соответствующие им по духу косвенные умозаключения, облегчающие, на наш взгляд, как понимание самой Антропософии, так и ее роли в развитии уже существующих наук, не утративших своего первоначального намерения: решать загадки человека, что сопряжено с формированием свободного и жизнеспособного мировоззрения. Повсеместно мы старались давать ссылки на заимствованное у Рудольфа Штайнера, однако, чтобы оценить вариации, необходимо все же достаточно хорошо знать тему. А что касается вариаций как таковых, то в науке — и это нет нужды доказывать — они могут обладать значительно большей самодовлеющей ценностью, чем, скажем, в музыке.

 

Тема книги — трихотомия человеческого существа. Ее раскрытие дано на сопряжении философии, духовно-научного учения об эволюции мира и человека, психологии и христологии.

 

Метод исследования основывается на гетеанизме, с его созерцающей силой суждения, и на семичленной логике, возводящей рефлектирующее мышление к порогу имагинативного. Рудольфом Штайнером созданы все необходимые предпосылки для вычленения в самостоятельную тему вопроса о новой логике. Нами предпринята попытка извлечь из данных им предпосылок неизбежные следствия.

 

Следует особо оговорить роль, которую в книге играют рисунки, — она не только вспомогательная (пояснения к тексту), но и самостоятельная. С помощью рисунков подчас дается больше, чем раскрыто в тексте книги. Их необходимо созерцать параллельно чтению книги.

 

У книги имеется один довольно серьезный для нашего века недостаток: читая ее с начала, полезно знать, о чем идет речь в конце, т. е. ее следует прочесть дважды.

 

Написано на Троицу 1989 г.

 

 

ВВЕДЕНИЕ