Перевод с французского Андрея Игнатьева

 

 

Содержание

Предисловие переводчика

Предисловие автора

Введение

Часть первая

Глава I. Основные темы учения Крамы

Глава II. Пустота

Глава III. Колесо Кали. Обладающие сознанием энергии

Глава IV. Развертывание Кали и двенадцать совершаемых ими действий

Глава V. Почитание Кали (Калипуджа)

Часть вторая

«Шрикаликастотра» Шивананданатхи. Введение

«Шрикаликастотра» Шивананданатхи. Перевод

Древняя «Крамастотра». Введение

Древняя «Крамастотра». Перевод

«Панчашатика». Введение

«Панчашатика». Перевод

«Крамастотра» Абхинавагупты. Введение

«Крамастотра» Абхинавагупты. Перевод

Исследование природы Кали

Библиография

Об авторе перевода

Предисловие переводчика

Дорогие читатели, рад представить Вашему вниманию перевод с французского книги Лилиан Сильбюрн «Гимны Кали. Колесо божественных энергий». Автор этой книги – женщина необычной судьбы и дарований, которой удалось совместить в одном лице талантливого исследователя-индолога и мистика-визионера.

Лилиан Сильбюрн родилась в Париже в 1908 г. Ее мать была по национальности француженкой, а отец – англичанином. Уже в детстве Лилиан испытывала мистические состояния. Поступив в Сорбонну, она хотела заняться религиоведением, однако под давлением родителей выбрала изучение философии (продолжавшееся с 1938 по 1948 г.). Демонстрируя выдающиеся успехи в учебе, в университете Лилиан была достаточно близка к выдающемуся философу и искусствоведу Гастону Башляру, но рано обратилась к индийской мысли, посещая занятия известных французских востоковедов Луи Рену, Поля Фуше и Поля Массона-Урселя и изучая санскрит, пали и даже авестийский язык. В ту пору она особенно заинтересовалась кашмирским шиваизмом, а эта область оставалась terra incognita для тогдашних индологов. Лилиан Сильбюрн завершила свое образование, защитив дипломную работу в Практической школе высших исследований, представлявшую собой аннотированный перевод шиваитского тантрического текста «Шива-сутра-вимаршини» Кшемараджи. В 1947 г. вышло ее исследование о кашмирском шиваизме и тантризме в первом томе «L’Inde classique». Тогда Сильбюрн также написала относящуюся к совершенно другой области докторскую диссертацию «Миг и причина. Разрыв в философском мышлении Индии» (вышла только в 1955 г.). Затем она поступила на работу в Национальный центр научных исследований, с которым будет связана вся ее последующая жизнь.

Желая ближе познакомиться с религиозно-мистическими традициями Востока, Лилиан Сильбюрн отправилась в научную экспедицию в Индию в 1949 г., чтобы работать там вместе со Свами Лакшманджу (1907–1993), последним представителем шиваитской традиции Трика. Она поселилась рядом с этим уникальным человеком, живя в далеких от комфорта условиях неподалеку от его ашрама. Впоследствии она провела здесь с перерывами долгие месяцы вплоть до 1961 г., изучая вместе с Лакшманджу, в частности, «Тантралоку» Абхинавагупты, великое произведение на санскрите, являющееся базовым текстом для постижения тантрического шиваизма.  

Одновременно исследовательница нашла своего гуру в лице суфийского наставника Радхи Мохана Лал Адхаулийи, посвященного в местную ветвь суфийского тариката накшбандия своим отцом. Она тотчас же признала исключительную природу своего нового знакомого и благодаря ему испытала мистический опыт, ведущий к трансформации и превративший ее отныне в совершенно новое существо. Благодаря этому опыту Сильбюрн могла смотреть поверх барьеров, разделяющих разные религиозные традиции, и в ее работах можно отыскать ссылки не только на священные тексты кашмирского шиваизма, но и на Коран и христианских мистиков. 

Лилиан Сильбюрн вернулась во Францию в июне 1951 г. При этом она сохранила со своим гуру постоянную духовную связь: они «сообщались», даже когда исследовательница жила на родине. Выполняя просьбу своего духовного наставника распространить его учение на Западе, Сильбюрн давала инициацию тем своим знакомым, которых посчитала достойными, и организовала группу, собиравшуюся у нее дома вплоть до ее ухода из жизни в 1993 г.

После своего возвращения на родину Лилиан Сильбюрн одновременно продолжила свою исследовательскую работу в Национальном центре научных исследований. Она сделала и опубликовала переводы, с пространным предисловием и комментариями, девяти санскритских текстов кашмирского шиваизма, начиная от «Парамартхасары» Абхинавагупты (1959) и до «Спанда-карики» (1990). Все эти издания выходили в серии «Publications de l’Institute de Civilisation Indienne de l’Université de Paris». 

К этому же числу принадлежит и данная работа выдающейся французской исследовательницы, посвященная малоизвестной тантрической школе Крама. Слово krama на санскрите буквально означает «последовательность». Крама – это шиваитско-шактистская тантрическая школа, выступающая составной частью кашмирского шиваизма и появившаяся в Кашмире во второй половине I тыс. до н. э. Согласно традиционной классификации, эта школа принадлежит к северному потоку откровения Кулы (уттарамная). Другие названия школы: Махартха («великая истина»), Маханая («великий путь») и Девиная («путь богини»). Виднейшими ее представителями являются Шивананда (IX в.), Абхинавагупта (приблизительно 950–1020), Кшемараджа (XI в.), Джаяратха (XII в.) и Махешварананда (XII–XIII вв.).

Согласно Краме, за всеми видимым разнообразием проявленного мира скрывается одна подлинная реальность – высшее Сознание, представляющее собой лучезарную и вибрирующую энергию. Символом беспредельности этой энергии выступает колесо энергий (чакра) с двенадцатью спицами. Оставаясь неизменной, данная энергия одновременно пребывает в виде «волн», чье движение описывается в терминах познания: чистое «Я» – познающий субъект (праматри, его символом выступает Огонь) – инструменты познания (прамана, Солнце) – объект познания (прамея, Луна). Важное значение в метафизике Крамы играет понятие пустоты (шунья), при этом выделяется четыре вида пустоты, соответствующие четырем вышеуказанным терминам познания. Чтобы осознать подлинную реальность, необходимо встать на «путь энергии» (шактопая), основу которого составляет поклонение пантеону Крамы. На этом пути посредством интуитивного видения, происходящего из дискурсивного мышления и превосходящего его, йогин достигает мистической реализации, когда любая двойственность стирается в пользу всеобщего осознания, приводящего очищенное сознание к высшему пробуждению.

Пантеон Крамы, состоящий из двенадцати форм великой богини Кали, соответствующим двенадцати спицам колеса, почитается в определенной последовательности (крама, отсюда и название школы), состоящей из стадий проявления (сриштикрама), поддержания (стхитикрама), поглощения (самхаракрама) и неописуемой стадии (анакхьякрама, или каликрама). На последней стадии то, что образовывало предыдущие стадии, исчезает в чистом вездесущем Сознании. За каждую стадию «отвечает» группа из трех Кали: Сриштикали, Самхаракали и Парамаркакали соответствуют стадии проявления, Рактакали, Мритьюкали и Калагнирудракали – поддержания, Стхитинашакали, Рудракали и Махакалакали – разрушения и, наконец, Ямакали, Мартандакали и Махабхайравачандогракали – неописуемой стадии. Отдельно формы Кали группируются по своему соответствию чистому «Я», познающему субъекту, инструменту познания и познаваемому объекту.

Данный цикл осуществляется как на уровне Вселенной, так и на человеческом уровне, составляя жизнь вселенной и одновременно деятельность сознания. Происходит движение сознания от осознания мира к растворению в пустоте абсолюта. Таким образом, Крама воспринимает древнюю идею параллелизма макрокосма и микрокосма. Интерес представляет то, что цикл производится не главным божеством, а группами форм Кали, и он представляется одновременно как космическим, так и человеческим.  

Иногда добавляется пятая стадия, или совершенная трансцендентная стадия чистого света (бхасакрама). Также иногда выделяется тринадцать и даже семнадцать форм Кали.

Перевод сделан по изданию: Silburn L. Hymnes aux Kālī, la roue des énergies divines. Paris: Institut de civilization indienne, 1975.

Переводчик выражает благодарность Ирине Мироновой, без бескорыстной помощи которой эта книга не появилась бы на свет.

 

Андрей Игнатьев

Предисловие автора

 

В введении в книге «Махартхаманджари Махешварананды»^[1], посвященной шиваитской системе Крама-Махартха, я представила общий обзор ее философии и мистики, которые соотнесла с другими шиваитскими школами Кашмира: Кулой, Трикой и Пратьябхиджней. Теперь я намереваюсь углубиться через исследование древних гимнов в ее основные темы, ясно выделенные в «Тантралоке» Абхинавагупты: пустота, время и калипуджа, этот вечный культ, отправляемый через посредничество его обретших божественный статус энергий тем, чье все существо есть ни что иное, как поклонение.

Еще раз я с радостью выражаю благодарность Свами Лакшману Брахмачарину, доверившему мне манускрипт гимна Кали Шивананданатхи, и передал комментарий на древнюю «Крамастотру», составленный на санскрите его учителем, пандитом Харабхаттой Шастри, памяти которого я и посвящаю мою работу. Свами сам составил краткий комментарий на эту «Крамастотру»^[2]. Я также благодарю его за помощь, которую он мне предоставил, разъясняя эти энигматические тексты. Его знания санскрита являются глубокими и прочными, и велика его эрудиция в том, что касается различных философских систем Кашмира. Неоднократно в прошлом его переводы и интерпретации особо трудных мест мне подтверждал выдающийся санскритолог, каковым являлся Луи Рену.

Я также хочу выразить мою благодарность Маринетт Брюно. Ее редкая проницательность в раскрытии глубоких структур текстов была для меня хорошей поддержкой.

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Школа Крама известна под названиями Махартха, «абсолютный Смысл», Маханая, Атиная, Атимарга, высшее учение или высший путь, а также Девиная и Калиная по причине важности, которую она придает богине Кали, божественной энергии. Данная школа была очень известна в прошлом и восходит, вероятно, к VI в. н. э. Д-р К. С. Пандей[3] указывает приблизительно на конец VI – начало VII вв., т.е. на время, когда жил основатель этой школы Шивананданатха. Школа процветала еще несколько столетий.

 К числу священных текстов школы принадлежат такие агамы, как «Крамасадбхава»[4], «Крамасиддхи»[5] и «Тантрараджа»[6], сутры, «Крамасутры», на которые указывает Кшемараджа[7], трактаты, «Крамодая»[8], «Шардхашатика»[9]. Большинство этих текстов было утрачено, и до нас дошли только отрывки, цитированные авторами и комментаторами последующего времени, а значит, данные отрывки надо тщательно собирать.

«Махартхаманджари» Махешварананды позволяет воссоздать очень изысканную атмосферу «Крамасиддхи» и «Крамасадбхавы»: она содержит очень обдуманное изложение ступеней Сознания, в его пятиричном проявлении творения, постоянства, поглощения, неописуемого состояния и Сияния, также как показывает их соответствие с различными видами деятельности совершенных существ (сиддха) по отношению ко внешнему миру, процессу познания, сексуальному союзу, обожествленной энергии и, наконец, к Шиве[10]. Упомянем также «Ватупанатха-сутры»[11], чьи тринадцать откровений (катха) прямо связаны с Махартхой и, согласно их комментатору Ананташактипаде, восходят к древнему наставнику этой школы[12].

Живший в X в. Абхинавагупта интересовался Крамой, как и другими учениями кашмирского шиваизма, Трикой, Кулой и Пратьябхиджной. В своей «Парьянтапанчашике» в нескольких стихах он дает ясное описание учения Крамы (шлоки 22–29) и в 4-й главе своего произведения «Тантралока» ведет долгие рассуждения о ней. Что касается его ученика Кшемараджи, то он, кажется, отдает предпочтение Краме-Махартхе, которую упоминает в начале своего комментария на «Спандакарику»[13] и в своем сочинении «Пратьябхиджняхридая». В этом тексте Кшемараджа, несмотря на влияние Пратьябхиджни, уделяет внимание важным аспектам учения Махартхи [14]. Наконец, живший, вероятно, в XII в. Джаяратха написал комментарий на «Тантралоку», называемый вивека; именно здесь содержатся два гимна в честь Кали, «Панчашатика» и «Крамастотра». Отсылая к общему изложению учения Крамы к моему введению в «Махартхаманджари», где можно ознакомиться с переводом нескольких отрывков из древних текстов Крамы, я ставлю своей целью изучение природы Кали (во мн. ч.) и их культа, поскольку небольшое число дошедших до нас текстов в особенности касаются этой темы. Кали суть божественные энергии, проявленные в этом мире и воспринимаемые в их полном развертывании по отношению ко времени. А значит, они покрывают все формы сознания и образуют полную систему, систему абсолютного Сознания.

Вероятно, культ кали (во мн. ч.) был общим для различных школ кашмирского шиваизма, Трики, Каулы и Крамы. Согласно пандиту Харабхатте Шастри, данный культ появляется с Трьямбакой, если говорить о Трике и на протяжении столетий обретает растущее значение. Однако поскольку почти все тексты школы Крамы были, как мы говорили, к сожалению утрачены, для знакомства с ней нам следует обратиться к Абхинавагупте, также как и к Джаяратхе, чей комментарий направлен на то, чтобы показать, что Абхинавагупта верно следовал двум старинным текстам: «Крама-стотре» и «Панчашатике»[15].

Понятен интерес, который Абхинавагупта испытывал к калипудже, так как это перенесенное вовнутрь почитание происходит от внешнего культа и практик. Оно имеет место каждый миг, в самой сердцевине жизни, составляя единое целое с нашей многообразной деятельностью для достижения излучения всех наших энергий, самопроизвольно распространяющихся в их безграничной плодовитости. Абхинавагупта написал «Крамакели», почти целиком утраченную, с комментарием на старинную «Крамастотру», и составил свою собственную «Крамастотру», дошедшую до нас целиком.

Стало быть, мы представим здесь, помимо многочисленных коротких отрывков по ходу нашего исследования, четыре гимна: «Шрикаликастотра» Шивананды, сохранившиеся фрагменты древней «Крамастотры» и «Панчашатики» и «Крамастотру» Абхинавагупты; наконец, фрагменты «Тантралоки», 278 стихов которой посвящены колесу энергий и двенадцати кали. Эти стихи вместе с комментарием Джаяратхи, предоставившего ценные пояснения на эту тему, будут помещены в последнюю главу этой книги, озаглавленную «Анализ Кали». Эти различные тексты и работы собраны здесь и переведены в первый раз, за исключением «Шрикаликастотры», несколько стихов из которой процитированы Джаяратхой в его комментарии. Эта стотра из манускрипта, принадлежащего Свами Лакшману Брахмачарину, и данный манускрипт до сих пор никогда не публиковался.

Древняя «Крамастотра», обычно называемая «Крамабхаттаракой»[16], поскольку она проиллюстрирована, имеет несколько комментариев[17], среди прочих «Крамакели» Абхинавагупты, где мы обнаруживаем нарисованной схему истории учения Крамы. Джаяратха отвергает теорию, согласно которой «Крамастотра» якобы имеет своим источником «Крамасадбхаву»[18], где почитаются семнадцать богинь в неописуемом круге энергий, и для подтверждения этого цитирует два стиха из этой агамы[19]. Нам неизвестно множество стихов «Крамастотры»; уже во времена нашего комментатора оно представляло спорный вопрос. В нашем распоряжении только дюжина, связанная с двенадцатью кали. Также, что касается «Панчашатики», эти строфы также дошли в виде двенадцати или тринадцати шлок.

«Панчашатика», или «Девипанчашатика», была известна Сомананде[20], а значит, она также является, вероятно, очень древним текстом. «Панчашатика» не отличается от «Крамастотры» ни в том, как представляет кали, ни в порядке их появления, если не считать, что допускает тринадцатую кали вместо двенадцати в «Крамастотре».

«Крамастотра» Абхинавагупты была опубликована д-ром К.С. Пандеем в приложении ко второму изданию его «Абхинавагупты»[21], но я следовала более лучшему манускрипту, принадлежащему Свами Лакшманджу.

Сначала необходимо собрать некоторые разрозненные сведения, касающиеся линии наставников учения Крамы. «Панчашатика» прослеживает эту линию вплоть до Нишкриянанды и называет имена их жен: для первого Джнянадипти, затем идут Видьянанда с супругой Рактой, Шактьянанда с Маханандой, Шивананда с Самаей[22]. Заметим, что в этих именах учителей акцент делается на слове ананда, блаженство.

Нишкриянанда появляется в комментарии Ананташактипады на 3-ю сутру из «Ватуланатха-сутр»; наставник автора этого произведения, а именно Ватуланатха[23], имел своим гуру Гандхамадану. Ананташактипада уточняет, что Нишкриянанда открыл Ватуланатхе способ проникновения в великую пустоту при помощи трения двух дыханий, вдоха и выдоха, на манер дощечек, служащих для добывания огня, или вертикального дыхания (удана).

Если нам ничего неизвестно о древних учителях, то напротив, мы находим в сохранившихся фрагментах «Крамакели»[24] Абхинавагупты некоторые подробности о Шивананде, который придал новый толчок развитию учения в конце VII в. Джаяратха упоминает этот текст с целью показать, что если Калиная насчитывала отличное число кали согласно трактатам, так это потому, что это зависело от учителей, восходящих к различным линиям: первый, достопочтенный Сугхрита, прозванный Говиндараджей, второй, Шри Бханука, и третий, Эрака, получили знание учения в его первоначальной версии из Кашмира (Уттарапитхи) от трех достопочтенных женщин (питхешвари): Кеюравати, называемой также Какара, Аники и Кальяники, которые сами были обязаны их инициацией милости Шивананды.

Как только Говиндараджа вступил во владение учением, он озаботился тем, что ему осталось сделать. Полностью поглощенный в это учение на протяжении своей жизни, он не пытался сделать ничего другого, кроме как преподать представления о высшем Сознании (виджняна) тем, кто этого достоин. В миг оставления собственного тела Говиндараджа передал учение самому важному из своих учеников, Сомананде, парамагуру [25] Абхинавагупты. Второй поступил также. Его непрерывающаяся линия включала многочисленных учителей, среди них Уджджату и Удбхатту[26]. «Если я смог ныне преподать учение Крама, то этим, – утверждает Абхинавагупта, – я обязан их милости». Что касается Эраки, вместо того, чтобы посвящать учеников, как два предшествующих наставника, он стремился обрести сверхъестественные силы, но позже раскаялся в этом «Зачем наслаждения, – говорит он себе, – я совершил великую ошибку; почему я не делал, как мои товарищи- брахмачарины, которые на протяжении своей жизни посвящали себя исключительно тому, что спасали обратившихся к ним людей». Отсюда написанные им стихи: «даже на стадии вечного Шивы великая и грозная Кали принимает свою роль разрушительницы, хмуря брови пугающим и яростным образом. Но если, признав ее, восходишь к высшему Существованию – Богине, сдавливающей Время[27], то утверждаешься в нем силой. Теперь, когда это мистическое учение проникло в мое сердце, я буду являть милость невеждам, излагая его в гимне».

Лакшманагупта, выдающийся наставник Абхинавагупты, познакомивший его со всеми шиваитскими учениями, среди прочих Трикой и Пратьябхиджней, также передал ему знание учения Крамы. Что касается Калинаи [28], то Абхинавагупта имел своим наставником Бхутираджу, преподавшему ему также брахмавидью, науку, которая приводит к Брахману в миг смерти[29].

В продолжении своего комментария[30] Джаяратха упоминает других древних учителей Калинаи, таких как Храсванатха, Бходжараджа и Сомараджа, к линии которых он принадлежал. Он сообщает несколько подробностей о первом, когда речь заходит о числе учеников Шри Кеюравати, великого мистика-женщины, которую воспевает в прекрасном стихе[31]. Кроме этих троих учеников, Говинды, Бхануки и Эраки, у нее также был, по его словам, четвертый – Навераканатха и еще Храсванатха[32]. У этого последнего было несколько учеников, из которых Бходжараджа, шестой, был парамагуру Сомараджи, поскольку тот написал посвященную линии ученической преемственности работу, прославляя в одной строфе наряду с Ваманабхану своего собственного гуру Бходжараджу[33]. Согласно стиху, между Кеюравати и Чакрабхану насчитывалось шестнадцать поколений учителей и учеников[34].

Затем Джаяратха указывает, что он получил от своего наставника учение Крамы, по непрерывающейся линии восходящее к Говиндарадже[35]. Затем он ведет речь о числе кали (во мн. ч.), почитаемых в неописуемом колесе энергий (анакхьячакра). Его комментарий содержит несколько стихов из «Шрикаликастотры»[36] Шивананданатхи, парамагуру [37] Говинды и других наставников. И случайно, упоминая известный отрывок из утраченной агамы, где тайные энергии принимают облик богинь, Джаяратха уточняет, что Шивананда получил в начале благословение этих богинь в Ассаме (Камарупа), и цитирует при этом 16-ю строфу из «Шрикаликастотры».

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

Глава первая

 ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ УЧЕНИЯ КРАМЫ

 

С первых слов своей «Шри-Калика-стотры», хвалебного гимна в честь энергий, именуемых кали (во мн. ч.), Шивананданатха выдвигает идею полной недвойственности[38], всеобщего Сознания, которое охватывает форму и бесформенное, бытие и небытие (садасад), добро и зло и помимо которого ничего не существует, при этом вся эта система вкратце описывается выражением нируттара-сахаджа (шл. 3), спонтанность того, что не имеет равного или копии, в соответствии с различными значениями термина: Единственное, являющееся Всем, не поддающимся сравнению Сознанием, которое одно лишь и существует (стихи 1–2); единственное и принимающее образ множественности, его называют «без второго» (адвая), поскольку оно исключает другое, будучи не поддающимся сравнению (асама) высшим великолепием (дхаман) (стих 7). Сознание это божество, именуемое нируттара, термин, состоящий из нир -, отрицательного префикса и уттара «высшее из двух», отсюда то, что не является высшим из двух, это не в смысле более низкого положения, но поскольку божество выступает единственным и уникальным, не существует того, что ему следует превосходить. Ануттара обозначает, таким образом, неописуемую область, «где понятия низшего и высшего теряют свое значение»[39].

И для большей уверенности, опасаясь неверного понимания несмотря на пояснения, Шивананда вводит в 18-й строфе уточняющий термин нируттаратара: Сознание превосходит то, что нельзя превзойти, а значит, оно находится по ту сторону того, выше которого ничего нет, это выражение, таким образом, отрицает трансцендентность Сознания по отношению к чему бы то ни было. На деле оно содержит все, без какой-либо двойственности вместилища и содержимого, без какой-либо дифференциации на внешнее и внутреннее, поскольку «иное», чем оно, это оно снова и снова. Мы увидим, что Сознание это все: хвала, объект восхваления и возносящий хвалу.

Кшемараджа, выступая против теории, которая говорит об иллюзорности проявленного мира, ясно утверждает, что Господь открывает себя как ануттара трики в форме тройственной энергии – высшей, средней и низшей, одновременно являя дифференциацию, присущую бодрствованию и сну, а также отсутствие дифференциации внутри самих этих разнообразных состояний[40]. Наставник Кшемараджи Абхинавагупта написал «Ануттараштику»[41], восемь строф в честь абсолюта, где в сжатом виде излагается его учение о недвойственности; ануттара здесь принимает значение единственной Реальности, невыразимого Сознания Бхайравы, которое всегда существует и совершенно свободно распространяется спонтанным образом. Он сравнивает появление Света сознания со сбрасыванием бремени и видит в этом «обретение забытого сокровища: царство всеобщего отсутствия двойственности»[42].

Экавира, другое слово, используемое параллельно с ануттара, говорит о том, что Сознание обходится «без второго», оно единственно и не терпит другого; не имея ни аналогичного, ни противоположного, Сознание одно. Не существует что-либо подобному ему, внешнего по отношению к нему, независимого от него и даже подчиненного ему. Единственность, присущая абсолютному Сознанию, Всему, это Парамашива, обладающий своими целиком развернутыми энергиями.

Такой недуализм проявляет себя столь широко, как и нетерпимо, потому что не существует ничего иного, кроме Единого»[43]. Отсюда двойственность подрывается в основе, однако таким образом понимаемая адвая не является исключительной на манер двойственности Шанкары, который считает связи и становление чистой иллюзией. Абхинавагупта, напротив, не отвергает ничего вне абсолюта, даже связи[44], поскольку иллюзия оказывается только формой созидательной энергии.

Школа Крама основывается на интегральном мистическом опыте, опыте практического порядка без какой-либо теории, теологии и морали, и образует вокруг себя систему, имеющую своей осью Энергию–Сознание. Какими бы ни были редкими документы и разрозненными данные, дошедшие до нас, я предприму попытку вкратце соединить ее составные части.

Прежде всего, в основе учения Крамы, как я только что показала, лежит идея единственности Сознания, всеобщей энергии, ведь разве Шива и божественная энергия не остаются всегда переплетенными? Это означает, что наша собственная энергия не может и не должна никогда отделяться от Шивы – чистого недифференцированного сознания – и будучи погруженной в него, она должна использоваться только в нем одном.

Поскольку высшая Реальность по своей сути является сознанием, не имеет большого значения, что трика и пратьябхиджня называют её Парамашивой, в котором Шива и его энергия образуют лишь единое целое, или же Крама именует эту реальность Каласанкаршини, Кали, в зависимости от своего желания использовать понятия Шивы или его энергии. Но на самом деле, не существует превосходства Шивы над энергией или наоборот, поскольку Шива и энергия неразделимы. Только находясь в движении, энергия играет зачастую основную роль; но на финише имеется только полнота всеобщей божественности, невыразимого Великолепия.

Другой пункт, который подчеркивает Шивананда, касается очень древнего индийского понятия, Махакалы, великого времени-разрушителя, это слово стало одним из имён Шивы. Согласно «Шри-Калика-стотре», Шива-Махакала обозначает сущность времени[45], которое богиня-Сознание делит на двенадцать кали, а затем наполняет блеском в себе самой. По собственной воле неделимое время, Махакала или грозный Бхайрава, порождает мир целиком, но также убирает дифференциацию, которую он распространил, когда великая всепожирающая Кали, иссушающая время, наказывает его ужасным образом (шл. 4 и 5).

Так время является в своей совершенной двойственности, поскольку, неделимое в сущности, оно облекается в образ порабощающей последственности, источник изменчивого и мучительного становления. Но если в своей разрушительной и роковой деятельности оно из мгновенья в мгновенье подтачивает человеческую жизнь, также именно же в это мгновенье мы обнаруживаем его изначальную сущность[46]. Циклы двенадцати кали служат как раз для того, чтобы овладеть временем в его реальности, реальности вечного и неизменного Шивы.

С этой целью, и в противоположность Трике, всегда объясняющей низшее через высшее, Крама, которая настаивает больше на практике, следует восходящему движению, то есть идет от энергии в той форме, как она представляется нам, фрагментированной в пространстве и во времени, вплоть до преобразованной энергии. Тогда проклятое, отвратительное время, не меняя своего названия, открывает свою сущность Махакалы, высшего, неделимого Времени, или сущность Кали, божественной энергии, которая порождает время, но которая также оказывает на него давление, чтобы извлечь его сущность, когда она облекается в форму Каласанкаршини[47].

А значит, Шива является как танцор, который движениями своей энергии задает временные ритмы и устанавливает направления в пространстве. Эта самая энергия, составляющая с ним единое целое, позволит человеку, чуткому к ее ритмам, раствориться в Шиве-Махакале[48] и достичь, наконец, последней кали.

Поскольку система Махартха-Крама предлагает нам в качестве цели овладение нашими энергиями-пленницами времени, понимаешь изначальную роль, которую эта система предписывает временной последовательности (крама).

Когда последовательность хорошо известна, ее можно преодолеть благодаря мистическому жесту, который налагает на становление печать неизменного, эту крамамудру, которой система обязана своим названием.

Средства для достижения этой цели сводятся к двум: усилить и нарастить энергию, в особенности при помощи сексуального союза[49], и упражняться в тонком различении, сочетаемом с анализом прерывистого, чтобы избавиться от наших представлений о длительности и осознать, что пустота открыта для нас в каждый миг. Стало быть, необходимо возвыситься над чередованием (викальпа) или колебанием между улавливанием и отталкиванием, которое истощает наши силы и внушает нам представления о длительности, приковывая к становлению[50]. Очищение викальп [51], облегчающее соединение сил, исключает путаницу и беспокойство (моха) в пользу всеобъемлющей и окончательной истины.

 А значит, такое упражнение относится к пути сознания[52], который подразумевает неусыпную бдительность с целью развертывания усиленной и очищенной энергии. И эта бдительность стремится к пустоте, так как кали (во мн. ч.) часто представляются в образе несущих опустошение энергий, которые противоположны привычкам, укорененным в «Я»: Это приводит нас к исследованию сил отрицания, символизируемых огнем Сознания[53], который поглощает множественность и открывает доступ к абсолюту, когда между двумя модальностями сознания образуется интерстициальная пустота. Мы увидим, что некоторые из кали сравниваются с пожирающими языками пламени, с большим пожаром или с умиротворенным огнем[54]. Эти образы являются тем более точными, что огонь исчезает, не оставляя ни малейшего следа, после того как он поглотил свое топливо, как и кали (во мн.ч.) растворяются в последней кали. Мы понимаем «Пустоту» также и в другом смысле, так как то, что мы намереваемся разрушить, лишено существования, это только искусственные границы, приписываемые Сознанию и тому, что оно содержит. Пусть Пустота обрушивается на эти границы и поглощает их, и будет только Сознание.

Если обычный человек находит удовольствие в границах и во множественности, которые он воспринимает, йогин видит только Сознание и его энергии. Иллюзорны границы, но реальны божественные энергии. Эти энергии тождественны божеству подобно тому как огненные энергии, тепло, сияние и прочее неотделимо от огня или солнечные лучи от Солнца. Наши силы, находящие проявление в вибрирующих волнах, сияния сущности, когда все они объединены и воспринимаются в их изначальной недифференцированности, составляют нашу свободу. Именно посредством игры свободная энергия Шивы принимает различные облики в бесконечно разнообразной вселенной, и однако эта вселенная неотличима от опоры, в которой она, будучи простым отражением, находит проявление[55].

Другой в высшей степени динамичный символ, характеризующий систему Крама, это символ неописуемого Колеса[56] сознания (анакхья-чакра). В нем находятся расположенные в гармоничном порядке различные круги энергии, среди прочих круг с двенадцатью лучами или двенадцатью кали; их совокупность позволяет расположить человеческий опыт в его целостности и показать, что человек и вселенная это только одно. Таким образом, система кали (во мн. ч.) обладает преимуществом того, что она содержит одновременно теорию и практику, прилив и отлив энергии, связь и освобождение, йогу с усилием и йогу без усилия и точным образом описывает мистически сущностно важные фазы, каждая из которых открывает врата безграничного.

Однако не следовало бы думать, что речь идет об устойчивых структурах, так как в этой системе все есть движение; вот почему скорее, чем колеса или концентрические круги, чьи середины закреплены на одной и той же центральной оси, следовало бы лучше представлять кружащуюся вихрем спираль[57], которая, все более вибрируя, поднимается по вертикальной оси – оси кундалини – или которая, вращаясь в противоположном направлении, опускается назад и замедляется, очерчивая четко определяемые круги. Здесь перед человеком открываются две возможности: ухватиться за круги и порождаемое ими разделение, которое составляет становление (сансара) и его фрагментацию, или же пережить эти циклы в их вибрирующей и тонкой целостности, целостности полного и недифференцированного Сознания, когда центр и окружность совпадают, и беспрепятственно открыть в таком случае свободу. Эта свобода дает возможность легко преодолеть круги и временные циклы, а затем, достигнув Центра, удалить их. Выбрать первое означает заключить себя в пределы ограниченного «Я», выбрать второе – овладеть Колесом в его безграничности, осознать себя и вещи в их энергетической сущности и видеть во всем, включая пределы и связи, только богиню, потому что ничего другого, кроме нее, и не существует.

По этой причине разум, органы чувств и познания должны не исчезнуть, а снова обнаружить свое эффективность, затертую верой в индивидуальное «Я». Чтобы лучше показать, что ограниченное «Я», не обладающее собственным существованием, не должно быть устранено, Трика и Крама не используют два разных термина, например, джива и атман, для обозначения индивида и «Я», из опасения, что мы можем вообразить два отдельных субстрата, но от начала до конца настаивают на «Я» (ахам), лежащем в основе сущности, которая распространяется от аханкары, обусловленного «Я», до очищенного «Я» (ахам), а затем до «Я» в его полноте (пурнаханта); или они настаивают еще на обладающем сознанием субъекте (праматри), который является вначале ограниченным (мита), а затем высшим (пара). Таким образом, чтобы позволить существовать абсолютному «Я» и только ему одному, мы ограничиваемся тем, что избавляемся от веры в пределы, которые его окружают, и в привязанность, порождаемую этими пределами.

Стало быть, каждый из нас является Центром, который достаточно познать, чтобы познать всё[58], поскольку имеется существенная тождественность между «Я», Шивой и обладающей сознанием энергией. Сделать «Я» бесконечным, стереть его границы, но не устранять его, таков подход тантризма. Если я осознал себя в качестве Владыки, так что его очень реальные энергии заменяют мои энергии, если я вижу, что мое существование это его существование, что божественное «Я» никоим образом не отличается от моего собственного «Я», в таком случае я оказываюсь по-настоящему защищенным от двойственности.

Отныне в чем же заключается подлинное обладание всезнанием, всеприсутствием и всемогуществом для того, кто избегает границ двойственности? Вовсе не в том, чтобы нарушать законы природы, но одарять других высшей милостью: покоем и блаженством, знать все о тех, кого он ведет своей милостью наикратчайшим из путей благодаря средствам, в наилучшей степени подобранным; и его роль заключается в том, чтобы довести до конца единственное дело, которое он может еще желать, возвращение к Шиве всех тех, кто к этому пылко стремится.

 

Я и спонтанность (сахаджа)

 

Оригинальность Шивананды и разработанной им системы связана с идеями спонтанного и врожденного. Под названием сахаджа идея спонтанного будет распространяться по всей Индии, от Средних веков и до наших дней,