Поручил управление государством перед

Своим отправлением в поход, в большой

Тревоге, так как давно уже ни

Один вестник не приходил от персидского

Войска. Между тем в поход против

Эллады отправился лучший цвет

Войска под предводительством самого

Царя Ксеркса. Появляется на золотой

Колеснице, окруженная прислужницами,

Жена Дария — Атосса. Она видела

Вещий сон, который, как ей кажется,

Сулит Персии несчастье.

Ей приснились две женщины в пышных

Нарядах: одна в персидском, другая —

В греческом. Внезапно между ними

Возникает великий раздор. Сын ее,

Ксеркс, желая усмирить обеих женщин,

Запряг их в свою колесницу. И вот,

В то время как одна покорно идет под

Ярмом, другая — в дорическом наряде

— вздыбилась, колесница сломалась

И Ксеркс упал на землю. Хор советует

Атоссе совершить моление богам. Атосса

Расспрашивает персидских старейшин

Об Афинах. Ее интересует, кто

Самодержец в этом городе. Ответ корифея

Должен был сладко звучать в ушах

гражданина демократических Афин:

Не рабы они у смертных, не подвластны

никому *.

Приходит вестник, который подробно

Рассказывает о саламинском поражении.

Слыша эту весть, Атосса уходит

Молить богов о милости. Хор подымает

Плач о павших в сражении, яркими

Красками изображая в то же время

Горе матерей, отцов и жен. Снова

Появляется Атосса. На этот раз она

1 Э с х и л, Трагедии, пер. А. И. П:

Т ам же, стр. 44.

Одета в скромную одежду: служанки

Несут за ней приношения. Она совершает

Возлияния на могиле Дария, а затем

Следуют заклинания хора, вызывающего

Из могилы умершего царя.

Из гробницы появляется тень Дария.

Поскольку хор от ум?аса не может

Смотреть на Дария и говорить в его

Присутствии, диалог с царем ведет

Атосса. Дарий объясняет поражение

Персов самонадеянной дерзостью сына,

Сказавшейся в том, что он захотел

Обуздать Геллеспонт. Проявило гордыню

И нечестие в отношении эллинских

богов и сухопутное войско персов:

Оно разорило греческие кумиры и алтари.

Дарий дает заповедь:

Войною не идите против эллинов,

Хотя б была еще мощней орда мидян.

Сама земля для эллинов союзница 2.

Тень Дария исчезает. В эксоде появляется

Ксеркс в разорванной одежде.

Следует плач Ксеркса и хора, окрашенный,

Как это ясно видно из текста,

в восточный, варварский колорит:

Хор ударяет себя в грудь, рыдает

И вопит, рвет на себе волосы, раздирает

Одежду.

Чувство горячего патриотизма, соединенного

С глубокой религиозностью,

Пронизывает эту трагедию. Ксеркс пал

Жертвой своей самонадеянной гордости,

Так как решил навязать священному

Геллеспонту, а стало быть, и самому

Посейдону свою волю. Все его

Предприятие оказалось безнадежным,

Ибо, как показал сон царицы, Азия

Могла принять господина,— Эллада

Никогда не приняла бы его. Поход

Против Эллады не мог не окончиться

Поражением, ибо он противоречил установленной

Самим Зевсом природе вещей,

|, М. —Л., «Academia», 1937, стр. 25.

Глава VI

И поэтому Зевс, хранитель мирового

Порядка и отмститель высокомерных

Помыслов, низвергнул Ксеркса в бездну

Падения. В этом смысле Ксеркс является

Носителем трагической вины,

Ему следовало только охранять границы

Своего царства, а не вступать на

Путь завоеваний. Но виноват не только

Ксеркс, виноваты и дурные советники,

Толкнувшие его на это. Виновато и персидское

Войско, святотатственно подвергшее

Разграблению греческие алтари.

Однако при объяснении победы греков

Над персами ярко звучит и другой,

Совершенно земной мотив. Эсхил объясняет

Победу греков демократическим

Строем Афин, противопоставляя его

Персидской деспотии. В пьесе не раз

Подчеркивается мысль, что высокое

Качество греческого войска обусловливается

Этим социальным строем. Монолитное

Греческое войско оказывается

Сильнее персидского, составленного из

Разнообразных народов, направленных

Волей деспота. Интересно, что, в то

Время как персидские предводители

Названы по именам, имена греческих

Полководцев не упоминаются. Это

Умолчание вполне соответствовало духу

Афинской демократии. Даже в речах,

Произносившихся в дни, посвященные

Памяти павших в сражении, имя полководца

Никогда не упоминалось. Речь

Шла о геройстве всего народа.

Зрителям особенно должно было импонировать

То обстоятельство, что восхваление

Греческой государственности

И греческих порядков исходило из уст

Врагов.

Необходимо отметить в то же время,