Свет Египта, или Наука о звездах и о душе

 

Предисловие

 

Причины, побудившие автора принять на себя смелость представить вниманию читателей этот чисто оккультный трактат, суть следующие:

В течение почти двадцати лет автор неустанно предавался изучению тайных областей оккультного могущества. Результаты его мистических исследований были признаны небольшим кружком друзей, также искавших света и истины, имеющими огромное значение и реальную ценность. Это и заставило его, приведя в систему, издать в возможно сжатом виде общий результат своих изысканий, изложив их в серии уроков по оккультизму. Когда эта идея была доведена до конца и облечена во внешнюю форму, то все целое выразилось в двух видах оккультной доктрины, как они реализованы в душе и звездах, соответствуя таким образом микрокосму ‹душа› и макрокосму ‹звезды› древнего Египта и Халдеи, и представляя сокращение Герметической ‹тайной, сокровенной› философии.

Последующие обстоятельства побудили автора расширить этот трактат и приспособить его для более обширного круга читателей. Главная побудительная причина была та, что в обществе настойчиво распространялось отравляющее для зарождающегося интеллекта западного духа учение о Карме и о перевоплощении в том виде, как этому учит вырождающееся жречество Востока.

Из сказанного очевидно, что сочинение это издано с определенной целью: именно, чтобы показать истинное духовное отношение между Богом и человеком, между душою и звездами, и чтобы раскрыть истину относительно Кармы и Перевоплощения, как они реально существуют в природе, свободные от всяких жреческих истолкований. Определенные основания этого суть абсолютные факты, поскольку воплощенный человек может их понять под завесой символизма человеческого языка, и автор берет смелость отрицать противоположные этому утверждения, от какого бы живого авторитета они ни исходили.

В течение двадцати лет личных сношений с высокими духами, братьями света, было открыто, что Восток уже давно потерял истинный духовный компас души, так же как и истинные тайны собственной теософии. Подобно всякой другой расе, восточная раса теперь находится на нисходящей дуге цикла, тогда как западная, медленно свершив свой путь через материю, теперь вступила на восходящую дугу своего цикла, на котором уже достигла экватора своего умственного и нравственного развития. И потому автор на опасается за результаты оккультного знания, изложенного в настоящем сочинении.

Показав действительные причины, заставившие автора взять на себя эту ответственность, необходимо заметить, что автор не хочет сказать, что Восток лишен всякой духовной истины. Наоборот, всякий истинный ученик оккультной науки должен гордиться снежными вершинами древнего Индустана и высоко ценить чудные собрания мистических знаний, скрытые в астральных вихрях индусской ветви арийской расы. В Индии, вероятно, более, чем в какой-либо другой стране, скрытые силы и тайны природы доступны изучению. Нисходящая дуга их интеллектуальной силы удерживает их привязанными к их догматам, традициям и символам прошедшего, в истинный смысл которых они уже теперь проникнуть не могут. Всегда живые истины, скрытые под символами в астральном свете, исчезают для их взора в последних лучах сумерек их духовного цикла. И потому автор желает только дать почувствовать беспристрастному уму читателя свое горячее усилие выставить в надлежащем свете ту сторону буддийской теософии, называемую эзотерической», которую теологические догматы хотели бы связать, чтобы остановить возрастающий ход гения западной расы. Вот против этих-то обманчивых систем Востока и направлены все усилия автора, а не против расы или отдельных ее представителей, которые поддерживают эти системы; потому что «omnia vincit veritas» есть девиз Автора.

 

Том первый

 

Часть первая

 

Введение

 

С первого же шага, как только изучающий вступает на тайную стезю мистерий природы, он становится лицом к лицу с тем ужасающим фактом, что все его убеждения, все его воспитание, все накопленные им материальные знания бессильны объяснить ему самые простые феномены, происходящие от действия и влияния жизненных сил планеты, на которой он пребывает. Как химик, он может проследить атомы силы до тех пор, пока они не потеряются в царстве невесомого, в областях «великого неизвестного», или, как это было иронически наименовано «огорчительной пустоте». Но он не может идти далее. Как физик, он может разложить свет и звук на составные части и с научной точностью расчленить их перед вашими глазами, как хирург свой труп. Но как только эта точка достигнута, боязливые молекулы и робкие вибрации, испуганные дерзостью человека, улетают в область бесконечного, в «огорчительную пустоту», чтобы там резвиться на свободе в безопасности от наглости человека. Эта область невесомой неизвестности есть универсальный эфир – бесконечный океан чего-то, что наука изобрела в своих потугах для того, чтобы объяснить феномены света и тепла; и в течение некоторого времени она была очарована своим изобретением. Но вскоре это стало раздражающим фантомом, страшным и неприятным привидением, днем и ночью вторгающимся в лаборатории тех, кто изобрел его. Теперь же наука, устрашившись своего собственного детища, стремится, но напрасно, уничтожить его. Она не осмеливается более вступать в эту «огорчительную пустоту», чтобы преследовать и уловить эти бродячие атомы и робкие вибрации нашей подлунной сферы. А потому в самом начале своего странствия через эти обширные, однако «научно не исследованные» области ученик сделал бы лучше, оставив свой тяжелый научный багаж университетских положений и научных догматов, которыми наполнена его ладья. Если он не сделает этого, то груз окажется очень тяжелым, ладья опрокинется, путник потеряет фарватер и погибнет среди обломков противоречивых мнений. Единственный багаж, ценный в этом случае, – ум беспристрастный, мышление логическое, простой здравый смысл, спокойствие и рассудительность; всякий другой груз будет дорог, громоздок и бесполезен. И потому чем меньше ученик нагружен данными положительной науки и теологии, тем лучше для него. Исключение будет только тогда, если он будет пользоваться своими научными знаниями для того, чтобы при помощи их легче проходить духовные степени оккультизма, и тогда наука дает ему драгоценную вспомогательную силу. Но такие случаи очень редки, и трудно встретить людей, обладающих научными знаниями и оккультным даром. Но и в таком случае необходимо быть крайне осторожным, так как девятеро из десяти, воображая, что обладают таким талантом, впадают в хитро расставленные сети, и потому не очень доверяйте своему беспристрастию, рассудку и мнениям.

Прежде, чем начать такое большое и такое важное предприятие, мы должны обратить внимание читателя на главное препятствие в этом путешествии, которое очень трудно преодолеть. Этот подводный камень, о который разбилось столько учеников оккультизма, состоит в трудности реализовать для себя понятие о двойственности истины: истины явлений и истины реальностей. Первая – относительна, вторая – абсолютна. Мы не хотим этим сказать, что истина двойственна, но для многих очень трудно усвоить себе понимание этого различия.

Если мы обладаем половиной какой-нибудь вещи, то по законам здравого смысла и логического мышления мы знаем, что где-нибудь находится и другая ее половина. Никакой тонкий парадокс, никакой метафизический софизм не может заставить нас ложно думать, что мы обладаем целым. Кроме того, если мы бросим взгляд на какой-нибудь знакомый предмет, мы знаем, что для того, чтобы обладать атрибутами предмета, он должен иметь три измерения: длину, ширину и вышину, и к тому же два фаса: внешний и внутренний, и что внешний фас – не более внутренний, чем котел и пар, двигающий машину. Этот логический процесс мышления есть единственный руководитель, необходимый исследователю оккультизма. Он туманен и оставляет многого желать относительно подробностей, но когда пользуются им с целью помочь сознательной интуиции, то он – истинный буссоль, указывающий человеку путь по извилистой и скалистой дороге, пролегающей по дебрям Бесконечного, и, руководясь им, нет опасности выбиться из сил для достижения истины.

Применим тот же метод мышления к другому примеру: возьмем тип архитектуры, например, готический, и рассмотрим какой-нибудь хорошо известный образец. Общественное мнение говорит: «какое прекрасное здание, как оно величественно и внушительно, какой триумф для механического искусства человека». Таким оно кажется на плане явлений, но таково ли оно в реальности? Да, это истина для нашего времени. Но если станем рассматривать его при свете оккультного знания, то найдем, что эта истина только относительна, и верна только на внешнем, преходящем плане материальных феноменов. Мы видим это здание не только как результат механического искусства человека, но рассматриваем его как внешнюю форму его умственного идеала. И в самом деле это есть проявление его творческих атрибутов. Рассматривая массивную конструкцию этого здания извне, мы видим только длину, ширину и высоту его. Но мы знаем также, что оно имеет еще и внутреннюю сторону; постараемся проникнуть туда и увидеть каким оно существует в субъективном мире архитектора. Здание из твердого камня с течением времени разрушится, превратится в пыль, и наконец не останется и пыли, чтобы указать место, где оно стояло. Не ясно ли из этого, что оно не реально, что это преходящее явление, созданное деятельными силами механического искусства человека. Но как только силы поляризованы взволнованными океанами планетного магнетизма, здание разрушается и исчезает, как воздушный замок наших грез. Но хотя внешняя структура из камня и цемента теряется в царстве «великого неизвестного», идея, создавшая его, вечна, так как она реальность духовная. Вот почему мы заключаем, что абсолютная истина ‹реальность› на плане материальном является как нереальность, тогда как нереальность является единственной реальной вещью. Вот эти-то обманчивые явления создали ту путаницу понятий относительно точного знания слов – «Дух и Материя». Наука огулом относит все то, чего не понимает, к неизвестным силам «Материи», тогда как теология все неизвестное и то, чего она объяснить не может, считает непознанными творениями «Духа». Обе правы и обе неправы. А так как мы предприняли исследование области, принадлежащей одному и другому из этих терминов, то поясним вкратце, что дух и материя такие, как мы их знаем, не что иное как двойное выражение одного и того же божественного принципа, только различной полярности. Другими словами – единое в двух видах действия. Двойственность эта может быть понята в ее истинном значении только тогда, если будем рассматривать ее с одного и другого плана и реализовать ее понятие посредством науки соотношений, то есть материальной системы символизма, посредством которой мы можем установить понятие всех вещей.

Платон говорит: «идеи управляют миром». И в этом он был прав, потому что, прежде чем божественная идея освободилась из вечного чувствилища Единого Бесконечного, мир не существовал. Из этого очевидно, что результатом божественной идеи была эволюция чистой символической формы.

Подобно тому, как символы – продукты идей, так идеи суть символы мысли, а самая мысль только символический отклик моего Я на вдыхание и выдыхание божественной воли – божественной сияющей Души Единого Бесконечного. Дальше этого мы проникнуть не можем и должны удовлетвориться уверенностью, что можем по цепи аналогий следить за передачей мыслей, идей, символических форм[1] до самого их источника. Ангельский мир есть прототип Божественной сферы Бесконечного. Мир небесный – отражение мира ангельского; мир духовный – прототип и символическое проявление небесных кругов. Астральный мир – отражение духовных сфер, и наконец материальный мир есть конкретная тень областей астрального.

Все это показывает читателю, что в настоящем, теперешнем состоянии мы находимся очень низко на лестнице сотворенного существования. Но если мы существуем, то можем быть уверены, что, по законам нашего бытия, мы можем и должны, пройдя наш путь через эту долину тени, этот план опрокинутых образов и обманчивых явлений, возвратиться к сияющим областям нашего первоначального существования, к тем сферам чистой ангельской жизни, где только и пребывают всегда живые реальности всего бесконечного разнообразия реальностей кажущихся.