Исламский фундаментализм в Поволжье

Кульминационным моментом активизации радикал-исламистов в ПФО

стал теракт 19 июля 2012 года в Казани. В этот день на муфтия

Татарстана, лидера мусульман-традиционалистов Ильдуса Файзова было

совершено покушение, в результате чего он получил ранение. Чуть ранее

в подъезде собственного дома был застрелен начальник учебного отдела

ДУМ Татарстана, известный идеолог традиционного ислама,

мусульманский богослов Валиулла Якупов. Вскоре в Интернете было

выложено видеообращение «амира моджахедов Татарстана»: радикал-

исламисты поспешили подтвердить, что в Татарстане у них организовано

вооруженное подполье.

Стремление заполнить возникший после краха советской идеологии

духовный вакуум религиозным возрождением «традиционных

конфессий» нашло поддержку со стороны позднесоветских и

постсоветских государственных структур на всем пространстве бывшего

СССР. При этом для населения «мусульманских» республик России

примером исламского образа жизни стали страны зарубежного

мусульманского Востока, которые откликнулись на призывы своих

российских единоверцев помочь им в деле «исламского возрождения».

Это позволило, начиная с 90-х гг. прошлого века, широко проникнуть в

Татарстан и Башкортостан нетрадиционным для коренных

мусульманских народов России течениям ислама. Поволжский регион

превратился в зону бесконтрольной деятельности миссионеров

религиозного экстремизма из ряда зарубежных мусульманских стран.

За прошедшее с тех пор время сильно изменился облик мусульманской

общины Татарстана. Так, снизился средний возраст активно верующих

17

мусульман. Среди прихожан мечетей Татарстана и Башкортостана ныне

велика доля молодых людей (в возрасте до 35 лет). Если в 2001 г. высоко

оценивающих свою религиозность (т.е. соблюдающих обряды и обычаи)

среди молодежи обеих республик было всего 7 %, то в 2004 г. – уже 15 %.

К сожалению, сведений для более позднего периода пока нет, но

тенденция к росту активной религиозной позиции среди татарской

молодежи налицо14.

Среди приходящих на молитву резко бросается в глаза группа

молодежи, значительно отличающаяся от остальных мусульман, прежде

всего, своей внешностью (большие косматые бороды) и одеянием

(подогнутые концы штанов). Эти фейс- и дресс-коды, по мнению

мусульманского духовенства15, являются внешними признаками

салафитов − нового для татар и других мусульманских народов России

исламского течения.

Салафиты полностью отбрасывают многовековую религиозную

традицию, которая существует у мусульманских народов. Это особенно

касается татаро-башкирских традиций ислама, которые сегодня

становятся перед реальной угрозой забвения и уничтожения салафитами.

Например, это абыстаи (женщины, хорошо знающие Коран и специально

приглашаемые на дом для его чтения), поминки на 3-й, 7-й, 40-й день и

через 1 год после кончины, национальные праздники (Сабантуй и

традиционные джиены), Мавлид-байрам (День рождения пророка

Мухаммеда).

Еще одну угрозу для татарского народа, по мнению традиционного

татарского (ханафитского) духовенства, салафиты представляют своим

отказом от использования татарского языка в общении. Универсальным

языком распространения салафитских идей в России является язык

межнационального общения – русский. Это наиболее удобно для

пропаганды поверх этнических границ. Кроме того, и среди татарской

городской молодежи многие не владеют татарским языком.

Благодатную почву для восприятия салафитских идей молодежью

создают: социальное неравенство, желание самоутвердиться в мире

взрослых, недостаточная социальная зрелость, недостаточный

профессиональный и жизненный опыт, а, следовательно, и сравнительно

невысокий (неопределенный, маргинальный) социальный статус.

Как писал убитый Валиулла Якупов, «они (салафиты) не стремятся

слиться с окружением, принять утвердившиеся здесь обычаи, образ

14 Ходжаева Е. А. Особенности мусульманской идентичности Татарстана: по

материалам социологических опросов и глубинных интервью. // Исламоведческие

исследования в современной России и СНГ: достижения, проблемы, перспективы. М-лы

I международного научно-практического симпозиума (19−20 февраля 2009 г.). В 2 т. /

под ред. Б. М. Ягудина. Казань: Intelpress+, 2010. Т. 2. С. 234

15 Ваххабизм в России должен быть запрещён: интервью с заместителем муфтия

республики Татарстан Валиуллой Якуповым. // Интерфакс-Религия. 2010. 16 мая.

http://www.interfax-religion.ru/print.php?act=interview&id=267

18

жизни, мусульманскую культуру. Они все чаще рассматривают себя как

устойчивые сообщества, четко осознают свою специфику, свои интересы

и возможность их отстаивать, используя правозащитные и юридические

средства… Эти группы, особенно ваххабитские, образуют наиболее

предрасположенную к активному протесту категорию верующих. Они не

только сами противостоят общепринятой мусульманской культуре, но и

соответствующим образом воздействуют на другие группы более

толерантных верующих»16.

В последние годы в ПФО неоднократно задерживались члены радикал-

исламистских сообществ за совершение и подготовку террористических и

диверсионных акций. Эти инциденты позволили говорить о том, что

радикал-исламистское подполье Татарстана готовится к проведению

серии терактов во время Универсиады-2013 в Казани.

Структура салафитского сообщества в Татарстане состоит из четырех

категорий людей и больше напоминает пирамиду. Первую группу

составляет элита мусульманской уммы Татарстана; в нее входят около

семи человек, которые сами принадлежат к официальным мусульманским

организациям и стараются заручиться поддержкой государства, используя

свой официальный статус для создания благоприятной среды для

распространения и укоренения салафизма в республике. Вторую

категорию образуют имамы-мухтасибы, которые на местах содействуют

деятельности салафитов. В третью группу входят проповедники,

работающие с населением, прихожанами мечетей, опираясь в большей

степени на молодежь. Именно эти проповедники активно выступают с

критикой традиционного ислама, называя все национально-религиозные

обычаи татар не соответствующими «чистому исламу». И, наконец,

четвертую группу салафитского сообщества образует мусульманская

молодежь, которая восприняла идеи проповедников. Именно из этой

среды впоследствии выходят те, кто берется за оружие.

Важной тенденцией последних лет стала «ваххабизация»

криминального сообщества. Если раньше рэкет торговцев на базарах

осуществлялся по принципу «платишь дань − получаешь «крышу», то

сегодня криминал пытается окрасить рэкет в религиозные тона (закят –

«благотворительный взнос» в пользу джамаата для мусульман или джизья

– налог для «неверных»). Происходит распространение радикал-

исламизма среди заключенных. Оказавшись на «зоне», салафиты

начинают вести «дагват» (пропаганду) среди других заключенных и

сколачивают джамааты. Многим заключенным импонирует идеология

ваххабитов, поскольку предыдущие «грехи» (преступления),

совершенные до активного принятия ислама, в этом случае списываются,

а совершение их в дальнейшем оправдывается, ибо новые преступления

трактуются как часть «джихада». Нежелание исламистов жить по

16 Якупов В. Анти-Ислам (о раскольнической сущности ваххабитов-реформаторов). /

Валиулла Якупов // Мусульманский мир. Казань: Иман, 2006. Сентябрь. С. 10

19

«ментовским» законам (т.е. по законам российского государства) также

поднимает их в глазах уголовников, живущих по «понятиям». Если эта

тенденция получит развитие и религиозные экстремисты распространят

свое влияние в т.ч. и на «элиту» уголовного мира, то в перспективе

именно салафиты смогут задавать тон всему преступному сообществу.

Среди радикально настроенных татарских националистов наблюдается

сочувствие к салафитскому подполью, несмотря на негативное

отношение салафизма именно к национальным обычаям татар. Сами

салафиты на своих интернет-ресурсах ни о каком независимом татарском

государстве не говорят. В представлении салафитов, Татарстан, как и вся

Россия, в будущем должен стать частью одного мирового Халифата.

Радикал-исламисты, ведущие вооруженную борьбу против

российского государства на Северном Кавказе, все чаще призывают к

распространению «джихада» на Поволжье, и конкретно на Татарстан и

Башкортостан. Эта тенденция окончательно оформилась в последние два

года, совпав с качественными изменениями в татарстанском

мусульманском сообществе. Угроза перехода татарстанских и

башкортостанских салафитов от слов к делу представляется достаточно

серьезной. Именно теперь абстрактные обещания стали

конкретизироваться в пространных материалах салафитских

пропагандистов, делающих ставку на татар и башкир. В перспективе

возможно перерождение национал-сепаратистов в «моджахедов», тем

более что у татарской националистической молодежи существуют

многочисленные точки соприкосновения с молодежью радикально-

исламистской.

Общий тон высказываний на ваххабитских форумах существенно

изменился в сторону усиления пропаганды вооруженного джихада в

Поволжье и учащения призывов к скорейшему его началу. Обсуждение

этой темы на собственно татарских форумах не демонстрирует особых

подвижек общественного u1084 мнения, но при таких усилиях ваххабитов это −

вопрос времени. На мусульманское информационное пространство

Татарстана все больше распространяется влияние кавказских

экстремистских интернет-ресурсов17.

Со стороны радикал-исламистов наблюдается также интерес к

выстраиванию союзнических отношений с татарскими и башкирскими

национал-сепаратистами. После теракта 19 июля 2012 г. в Казани

радикал-исламисты и татарские «светские» националисты неоднократно

совместно участвовали в антироссийских митингах и пикетах (29 июля, 5

и 19 августа), проводимых под предлогом «протеста против

преследования мусульман со стороны властей». В медиа-пространстве

татарские националисты выполняют роль адвокатов террористов,

выставляя последних в качестве «невинных жертв ФСБ».

17 Амелина Я. А. «Кавказский след» татарстанского салафизма // Первые Саматовские

чтения (сборник материалов) / Сост. В. Якупов. – Казань: Иман, 2010. – С. 37-46

20

За последние годы Татарстан из-за попустительства властей

республики превратился в своеобразный «питомник» для радикал-

исламистов. В Татарстане созданы все условия для неконтролируемого

роста религиозных экстремистов, готовых по первому призыву своих

лидеров идти с оружием в руках против «неверных», которыми они

считают и мусульман-традиционалистов. В республику для «обмена

опытом» приезжают ваххабиты из других регионов. В настоящее время

осуществляется «экспорт» исламского экстремизма из Татарстана в

соседние регионы. Между радикал-исламистами Татарстана и

Башкортостана существует отлаженная взаимосвязь. Они налаживают

координацию деятельности с террористическим подпольем Северного

Кавказа.

До сих пор в тех или иных формах (как открыто, так и неофициально)

из республиканского госбюджета Татарстана поддерживается

антироссийская деятельность татарских националистов, которые

являются союзниками радикал-исламистов. В этом регионе радикал-

исламистское сообщество действует тремя направлениями:

1) Подпольное__________, собственно террористическое (боевое) крыло,

сформированное приверженцами ваххабизма. Есть основания полагать,

что в подпольном крыле наибольшим влиянием пользуются те ваххабиты,

которые для получения боевого опыта отправляются в Афганистан,

Пакистан, Сирию, после чего возвращаются на территорию России для

ведения «джихада» уже на родине.

2) Общественно-политическое крыло, сформированное в основном

членами «Хизб-ут-Тахрир».

3) Лоббистское крыло, действующее в органах власти –

представители местной бюрократии из числа приверженцев ваххабизма и

сочувствующих радикал-исламистам татарских националистов.

Слаженные политические акции ваххабитов в Татарстане происходят

по следующему сценарию. Как только боевое крыло заявляет о себе

терактами в форме взрыва или обстрела, через некоторое время на арену

выходит политическое крыло исламистов. Именно так произошло после

теракта 19 июля 2012 г., когда «хизб-ут-тахрировцы» организовали целую

череду митингов, пикетов и автопробегов «в защиту прав мусульман» в

Казани и Набережных Челнах (29 июля, 5 и 19 августа, 24 октября и 22

декабря 2012 года). Когда же возмущенное общество требует обуздать

радикал-исламистов, тогда начинает работу лоббистское крыло

исламистов в органах власти Татарстана, всячески блокируя действия

правоохранительных структур.

Потенциал роста ваххабизма в Башкортостане также далеко не

исчерпан. Уже упомянутый выше спонсор националистических

группировок Мухамедьяров в последнее время был замечен и в

поддержке религиозных экстремистов. В частности, прошедший в

середине марта 2013 года в Уфе митинг протеста «против притеснений

21

мусульман», в котором приняли участие около 400 человек (в основном

членов «Хизбут-Тахрир»), был инициирован с помощью избирательного

штаба Мухамедьярова и создаваемой им «Всероссийской партии

народного управления» и широко освещался СМИ, принадлежащими

предпринимателю.