Начальник вашего разума пропал без вести

 

 

Далеко не все сразу приняли точку зрения Будды, изложенную в знаменитой сутре о бессамости. Согласно буддистским священным книгам, Будда встретил человека по имени Аггивессана. Тот собрал вокруг себя множество зевак, похваляясь, что сможет победить Будду в споре о человеческой сущности. Для начала он решил опровергнуть слова Будды о том, что самость нельзя найти ни в одной из пяти совокупностей. Он заявил: я есть форма, я есть чувство, я есть восприятие, я есть построения ума, я есть сознание[25]. За очевидной провокацией стояла прямая атака на мировоззрение Будды. Но Будда не был бы Буддой, если бы вышел из себя. Он остался спокоен – и буквально подверг Аггивессану «допросу с пристрастием».

Если вы читали буддистские сутры, то знаете, что убеждения Аггивессаны не дожили до конца беседы. Единственный вопрос – как именно Будде удалось их развеять? Ответ кроется в «царской» метафоре.

Будда спросил: «Мог бы помазанный на царство благородный царь, например царь Пасенади из Косалы или царь Аджатасатту Ведехипутта из Магадхи, исполнять власть в собственном царстве, чтобы казнить тех, кто заслуживает казни, наказывать тех, кто заслуживает наказания, и изгонять тех, кто заслуживает изгнания?»

«Да, почтенный Гаутама, – ответил Аггивессана. – Он мог бы исполнять подобную власть и был бы достоин ее».

И тогда Будда сказал: «Как ты думаешь, Аггивессана, когда ты говоришь „я есть форма“, исполняешь ли ты власть над этой формой, например: „Пусть моя форма будет такой, пусть моя форма не будет такой“?».

Аггивессана ничего не ответил.

Тогда Будда повторил вопрос.

Аггивессана вновь промолчал.

И тогда Будда привлек «тяжелую артиллерию»: он напомнил Аггивессане, что «голова любого, кто три раза подряд не ответил на справедливый вопрос Татхагаты (Будды), да разлетится на семь частей». Аггивессана поднял глаза и увидел зловещего духа с железной молнией в руке. (Духа этого так и звали, Молния-в-руке.) Дух заговорил, предупреждая Аггивессану, что если он «не ответит на разумный вопрос Благословенного, то расколю я его голову на семь частей прямо на этом самом месте».

После этого Аггивессана все-таки ответил: «Нет, почтенный Гаутама», признав тем самым, что не обладает абсолютной властью над собственным телом. И так Будда прошелся по всем совокупностям – чувствам, восприятию и так далее. Аггивессана осознал, что власти, подобной власти царя в его царстве, у него нет ни над одной из них[26].

Так Будда доказал свою точку зрения: вы – то ваше «я», которое испытывает чувства, воспринимает, размышляет, – не властно надо всем этим. Если вы думаете, что где-то внутри вашей головы прячется некий великий лидер или исполнительный директор, то где, спрашивается, его там искать?

А две с половиной тысячи лет спустя после проповедей Гаутамы появилась психологическая наука и заговорила на языке Будды. Ладно, не совсем на его языке – психологи все же нечасто используют такие вот «царские» метафоры, не так уж много у нас осталось монархов, обладающих реальной властью. Психологи пользуются более современным понятийным аппаратом. Например, Роберт Курзбан, профессор психологии в Пенсильвании, выразился так: «Ваше „я“ – не президент, не генеральный директор, даже не премьер-министр»[27].

Психологи в этом мнении практически единодушны – самосознание не является неким всевластным лидером над нами. На самом деле, согласно современной психологии, власти у самосознания даже меньше, чем думал Аггивессана после разговора с Буддой. Аггивессана лишь признал, что, по размышлении, не полностью контролирует все совокупности своей человеческой сущности. В конце концов, как указал бы Будда, если бы они были совершенно ему подконтрольны, разве они причиняли бы столько страданий? Современная психология высказывается на этот счет еще категоричнее. Вы, как Аггивессана, немного поразмыслили и решили, что не полностью все контролируете? Так вот, психологи вам скажут, что на самом деле вы контролируете еще меньше.

Разве что вы размышляли всю неделю на ретрите молчаливой медитации – обычно под конец ретрита ваш разум становится значительно спокойнее, и вы созерцаете его куда более объективно. И вдруг оказывается, что далеко не все содержимое вашего разума оказалось там по вашей воле. Я часто слышал от наставников: мысли сами думают себя. К концу ретрита начинаешь понимать, что имеется в виду.

Но если у руля не сознание, то что же? На следующих страницах мы увидим, что правильным ответом может быть «ничего конкретного». Пристально вглядевшись в разум, мы понимаем, что он подобен нескольким игрокам на поле: иногда они работают сообща, а иногда – борются за власть, и побеждает тот, кто оказывается сильнейшим в конкретный момент. Другими словами, ваш разум – это джунгли, но вы в них не король. И тут нас ждет еще один парадокс: осознав это, вы делаете первый шаг к реальной власти.

Конечно, тяжело признать, что вы не царь в собственной голове, и не только потом у, что царем быть здорово. А потом у, что мы привыкли считать себя главными – нам кажется, что сознательная сущность управляет нашим поведением и решает, что и когда делать. Вот только несколько экспериментов, проведенных в последние годы, заставляют усомниться в истинности этого ощущения.

 

Раздвоение

 

Едва ли не самые известные и заметные эксперименты из тех, о которых мы будем говорить, касаются «расщепленного мозга». Их объектами были люди, чьи полушария головного мозга были разделены хирургическим путем. Обычно это делается, чтобы избавиться от эпилептических судорог в особо тяжелых случаях. Оказалось, что подобные операции влияют на поведение. Да, в обычных условиях люди с расщепленным мозгом ведут себя точно так же, как и все остальные. Но в 60-х годах прошлого столетия нейрофизиологи Роджер Сперри и Майкл Газзанига догадались провести ряд экспериментов, в ходе которых такие пациенты показывали весьма необычные результаты.

В основе экспериментов лежала идея демонстрации зрительной информации только одному полушарию. Например, если экспериментаторы располагали слово так, чтобы человек видел его только левым глазом (а левая половина тела, как известно, контролируется правым полушарием и наоборот), то у пациента с расщепленным мозгом эта информация попадала только в правое полушарие, а левое оставалось в неведении.

У большинства людей именно левое полушарие управляет речью. Поэтому вполне естественно, что пациенты, правому полушарию которых показывали, например, слово «орех», не читали его вслух и вообще ничего не говорили об увиденном. Однако левой рукой, управляемой правым полушарием, они из коробки, полной самых разных предметов, выбирали именно орех.

Одно только это может поколебать наши привычные представления о самосознании. Но это еще не все – самое удивительное, что, если левому полушарию придется объяснять поведение, вызванное правым полушарием, оно норовит изобрести правдоподобную историю. Скажем, если правому полушарию давали команду «иди», пациенты вставали и шли. Но когда их спрашивали, куда же они направились, ответ исходил из левого полушария, которому команду не отдавали. И, согласно «точке зрения» левого полушария, ответ был честный и адекватный. Так, один из участников исследования ответил, что идет за содовой, и, судя по всему, сам верил в собственные слова – или по крайней мере верило его левое полушарие, откуда исходил ответ.

В ходе другого опыта левому полушарию пациента показали изображение куриной лапы, а правому – заснеженный пейзаж. Затем обоим полушариям показали набор картинок, попросив пациента выбрать одну из них. Левая рука пациента указала на лопату – ведь рукой управляло правое полушарие, связавшее снег с лопатой для его уборки. Правая рука в это же время указала на курицу.

Газзанига описывает, что было дальше: «Мы спросили, почему он выбрал именно их. Его речевой центр в левом полушарии ответил: „Все просто. Куриная лапа относится к курице“, – легко объяснив то, что левый мозг знал, ведь он видел изображение лапы. Потом пациент посмотрел на свою левую руку, указывавшую на лопату, и не моргнув глазом сказал: „А чтобы вычистить курятник, нужна лопата“»[28]. То есть часть мозга, ответственная за речь, придумала логичное, пусть и ложное, объяснение – и убедила саму себя в том, что оно правдиво.

Эксперименты с расщепленным мозгом ясно показывают, что сознательное «я» способно убедить себя в том, что командует происходящим, когда на самом деле ничем не командует. Однако все это было продемонстрировано на людях, перенесших операцию по рассечению перемычки между полушариями. А что насчет нас, тех, у кого полушария связаны? Использует ли наш мозг эту способность к самообману?

Есть основания полагать, что да. В одном часто описываемом эксперименте психологи Ричард Нисбетт и Тимоти Уилсон предлагали покупательницам оценить четыре пары колготок и выбрать лучшую. Большинство выбрало самую правую в ряду. Но никто не назвал в качестве причины положение пары в пространстве – женщины объясняли выбор качеством колготок, ощущениями от материала на ощупь и прочими особенностями… Вот только все четыре пары были абсолютно одинаковые.

Психологи изобрели множество способов заставить людей делать что-либо без осознания причин своего поведения. Одна из популярных техник – подсознательное предоставление информации. Например, слово или картинка возникают на экране на долю секунды, столь малую, что сознание не успевает их зафиксировать.

В одном исследовании британских ученых испытуемым сообщили, что они получат ту или иную сумму денег в зависимости от силы, с которой они будут сжимать особую рукоятку. Им предоставлялось несколько попыток, от попытки к попытке ставка менялась. Испытуемые ждали начала перед экраном, куда впоследствии выводилась сила сжатия в каждой конкретной попытке, а перед тем мелькали изображения пенни или фунта. Даже в тех случаях, когда изображение выводилось на долю секунды, сила сжатия у испытуемых менялась в зависимости от того, какую монетку они «видели». В процессе эксперимента мозг каждого испытуемого сканировали. Ученые уделили особое внимание тем его участкам, которые отвечают за мотивацию и эмоции и, как предполагается, обрабатывают информацию о вознаграждении. Эта область мозга становилась активнее, когда денежная ставка была выше, причем неважно, как долго держалось изображение на экране. Ученые сделали вывод, что одна и та же базальная область переднего мозга отвечает за подсознательную и сознательную мотивацию[29].

Но насколько верным можно считать термин «сознательная мотивация»? Его можно трактовать таким образом, словно мотивация появляется из сознательного волевого акта. Вот только эксперимент подводит нас к иному заключению – механизм головного мозга, превращающий вознаграждение в мотивацию, работает одинаково, не важно, осознаете ли вы это вознаграждение и то, как оно вас мотивирует. То есть ваша осведомленность о мотивации особой роли не играет. Другими словами, речь не столько об «осознанной мотивации», сколько об «осознании мотивации». Осознаете вы свою мотивацию или нет, мозг будет делать одно и то же[11].

Конечно, вы можете считать, что будете сильнее сжимать рукоятку, осознавая грядущее вознаграждение. Однако результаты эксперимента заставляют в этом усомниться. Это не единственная возможная их интерпретация, но одна из самых ярких. И Будда бы точно выбрал именно ее – вам кажется, что вы режиссер фильма, а на самом деле вы лишь зритель. Или, больше того, – хотя эта метафора уже настолько закрученная, что впору сойти с ума, – фильм режиссирует вас, управляет вами – до тех пор, пока вы не освободитесь от него.

Вопрос о том, насколько сознание в действительности контролирует человека, поднимался неоднократно и рассматривался с самых разных точек зрения. В начале 80-х Бенджамин Либет и его коллеги провели серию известных экспериментов: исследователи наблюдали за головным мозгом испытуемых в процессе принятия решения о том, какое действие выбрать. Они пришли к выводу, что мозг инициировал действие до того, как человек осознавал, что «решил» сделать что-либо[30].

Исследования все еще продолжаются. Не все выводы останутся неизменными в ходе повторения экспериментов. А в других случаях, включая исследования Либета, в ходе интерпретации результатов возникло множество новых вопросов, ответы на которые еще предстоит найти[31]. Но сложно отрицать, что наше сознательное «я» определяет поведение далеко не в той степени, в какой считалось долгие годы. Мы преувеличивали роль сознательной части нашего разума именно потом у, что сознание ощущает себя очень могущественным. Другими словами, сознательная часть нашего разума заблуждается относительно самой себя.