Общее представление о структуре правоотношения

Определим поэлементный состав правоотношения. Поскольку под правоотношением понимается юридическая связь между его субъектами, то для определения его структуры необходимо в первую очередь выявить элементы, составляющие правоотношение.

В юридической литературе по этому вопросу существует несколько точек зрения. В.С. Ем выделяет субъектный состав правоотношения, как совокупность лиц, участвующих в данном правоотношении, содержание правоотношения, к которому он относит субъективные права и обязанности его субъектов и объект – то, по поводу чего возникает и осуществляет деятельность его субъектов[85].

Согласно концепции В.Н. Протасова «Системная модель правоотношения (СМП) представляет собой систему, элементами которой являются участники правового отношения (субъекты), объединенные правовой структурой – целесообразной правовой связью, вытекающей из субъективных юридических прав и обязанностей (целесообразных правовых свойств субъектов), и которая функционирует для достижения социально полезного результата. В правоотношении как системе мы наблюдаем:

Субъектов (элементы правоотношения);

Субъективные юридические права и обязанности (их целесообразные юридические качества);

Правовые связи и зависимости между субъектами (правовую
структуру);

Правовое поведение (функционирование правоотношения);

Объекты правовой деятельности и объекты интереса участников и других лиц в правоотношении (целевую направленность правоотношения)[86].

По мнению В.А. Рясенцева «Оно (правоотношение) состоит из трех необходимых элементов:

1) субъектов правоотношения,

2) объекта,

3) прав и обязанностей»[87].

Несколько иная позиция на структуру правоотношения у Н.Г. Александрова. Во первых, он допускает возможность существования «абстрактного типического правоотношения», которое установлено диспозицией юридической нормы, либо ее санкцией, до возникновения соответствующего ему конкретного правоотношения при фактическом наличии обстоятельств, предусмотренных гипотезой юридической нормы. Во-вторых, «Права и соответствующие им юридические обязанности именно сами и суть правоотношения». В третьих, правоспособных субъектов Александров называет предпосылкой правоотношения, а не его элементами[88].

Необходимо отметить, что правоотношение традиционно рассматривается как реализация нормы права. Поэтому в содержание «абстрактного правоотношения», которое существует в норме до ее реализации нельзя включить ничего иного, кроме как содержание самой нормы или ее части. Такая посылка не только не прибавляет новых знаний о структуре правоотношения, но и приводит к удвоению терминологии применительно к описанию самой нормы.

Вторая посылка об ограничении структуры правоотношения правами и обязанностями субъектов вписывается в рамки системного анализа, в соответствии с которым если существует некоторая связь между элементами системы (правоотношение), то эта связь должна рассматриваться как внешний фактор по отношению к элементам, которые ею связаны. С этой точки зрения в правоотношение не входят субъекты правоотношения. На тот факт, что субъекты правоотношения оказываются за пределами структуры правоотношения, как на парадокс методологии исследования в свое время обратил внимание В.Н. Протасов: «В традиционных подходах правоотношение исследуется аналитическим путем, т.е. на уровне состава, поэтому в составе правоотношения (в качестве одного из элементов) субъекты упоминаются. Но когда дело доходит до соединения элементов состава в целое, то в целостных характеристиках правоотношения, в частности в его определениях, субъектам уже места не находится. Речь идет только о правах и обязанностях или о правах и обязанностях и поведении»[89].

На самом деле никакой методологической ошибки при вынесении субъектов за рамки правоотношения не будет в том случае, если совокупность субъектов правоотношений и самих правоотношений составляет более сложную систему, которую еще следует определить. В этом случае правоотношение будет выполнять только функцию связи между субъектами и не может рассматриваться как целостное правовое явление. Если же существование более сложной системы, включающей в себя как субъектов правоотношения, так и само правоотношение со всеми его признаками невозможно, то следует признать правоотношение самостоятельным явлением, в рамках которого с закономерной необходимостью для объективного существования всякого явления требуется выделять и субъект и объект. В последнем случае субъект более правильно определять не как «субъект правоотношения», а как «субъект в правоотношении». В первом случае объектом системы «субъект – правоотношение» будет правоотношение в целом. Во втором случае необходимо определять «объект в правоотношении».

 Для ответа на вопрос о том, в чем состоит сущность юридической связи между субъектами, которая и определяется как правоотношение, рассмотрим содержание правоотношения.

Содержание правоотношения

Как уже отмечалось, в юридической литературе не проводится четкого разграничения между понятиями «участник отношения», «субъект обязательства» и «субъект правоотношения», что приводит к несогласованности позиций ряда цивилистов по вопросу о содержании правоотношения. Например, М.М. Агарков, П.А. Рачков, Б.Л. Назаров придерживаются той точки зрения, что содержание правоотношения составляет поведение его участников.[90] В.А. Тархов, напротив, считает, что «Форма (правоотношение) имеет свое содержание – права и обязанности сторон, а содержание (регулируемое отношение) – свое содержание, которое образуют действия его участников, их деятельность.[91] Как видим, к терминологической неоднозначности добавляется еще и методологическая, когда пытаются каждое из целостных и разнородных понятий, таких как «правоотношение» и «общественное отношение» представить в виде комбинации юридической формы и социального содержания, забывая при этом, что форма и содержание только потому и представляют единство, что относятся к одному явлению, либо правовому «правоотношение», либо к социальному «общественное отношение». На деле содержанием правоотношения, как юридической модели действительности могут быть действия субъектов правоотношения, а не участников общественного отношения. Действия последних, хотя и являются основой для конструирования обязательств, могут отличаться от нормативных предписаний и определяются волей участников отношений.

Существующие точки зрения на содержание правоотношения представлены в следующей таблице:

Таблица № IV.2. Содержание правоотношения.

Таким образом мы приходим к выводу, что подавляющее большинство правоведов под содержанием правоотношения понимают наличие субъективных прав и обязанностей у субъектов на определенные действия, а не сами эти действия. Но при таком понимании обязательственное правоотношение неотличимо от самого обязательства.

Истоки такого совмещения понятий можно найти еще в работах начала нынешнего века. Например, у Д.И. Мейера: «Юридические отношения, особенно имущественные, чрезвычайно разнообразны: Одно и то же право можно осуществить различным образом, следовательно, одно и то же право может породить множество разнообразных отношений, так что науке права нет возможности остановиться на юридических отношениях, а она должна свести их к правам, в которых разнообразные отношения получают единство. Понятие о праве, в смысле субъективном, есть последнее для науки права, далее она не идет: можно еще понятие о праве свести к понятию о человеческой личности; но это уже задача философии права. Сами права на имущество можно назвать имущественными. И, таким образом, науку гражданского права должно считать наукой об имущественных правах».[101]

Как видим, из отождествления права с субъективным интересом делается неверный вывод о возможности реализации субъективного права в рамках не одного, а множества правоотношений.

Действительно, субъективный интерес можно реализовать при помощи различных прав и в самых разнообразных правоотношениях. Например, получить вещь в собственность можно путем покупки, получения в дар, в порядке наследования и т.д. В каждом из приведенных вариантов будет свой, отличный от других характер правоотношений. Но выбрав определенный правовой путь реализации своего интереса, в рамках предоставленного ему права приобретатель обязан будет использовать только то единственное правоотношение, которое предусмотрено субъективным правом, т.е. взаимодействовать с первоначальным обладателем вещи либо как покупатель, либо как одаряемый, либо как наследник. Поэтому сводя правоотношения к субъективным правам, мы тем самым останавливаемся на статике права, которая характеризуется наличием обязательств между сторонами и не делаем главного шага по пути реализации обязательства в том порядке, который определен нормой права.

Для подтверждения того положения, что субъективное гражданское право и гражданско-правовая обязанность являются лишь элементами обязательства и в качестве таковых могут быть только основаниями для возникновения правоотношения, но сами в состав правоотношения не входят, рассмотрим эти правовые категории.