Шоу-цивилизация как фактор развития современной журналистики

Итак, что же такое современная шоу-цивилизация? Мы уже давали определение данному явлению в первой главе данного издания. В данном параграфе нас интересуют, прежде всего, особенности влияния на современную журналистскую практику.

Вопрос о соответствии той картины мира, которую создает нынешние медиа и, прежде всего, телевидение в сознании многомиллионной иаудиитории, тому, что на самом деле происходит в социуме, является отнюдь не праздным. В сущности, от точки зрения на данную проблему зависят и все последующие выводы любого исследователя относительно реальной роли тех функций, которые органичны или благоприобретены этими медиа. Для трэвел-журналистики принцип достоверности информации и качество сведений, получаемых потенциальными туристами и путешественниками, основополагающий в планировании их действий в будущем, когда они намерены отправится в другую страну или регион. Недостаток сведений или их неверная интерпретация не однажды становились причиной неудач определенных экспедиций, или приводили их организаторов и участников к некорректным итогам анализа явлений и событий, с которыми они сталкивались в ходе своих странствий. Самый яркий пример – история экспедиций Христофора Колумба, который искал новый путь в Индию, а в результате оказался первооткрывателем для современных ему европейцев целого материка. Не менее запоминающийся пример того, как можно впасть в глубокое заблуждение, строя свою логику анализа на основе догадок и вариативности трактовок – сюжет с чтением письма, обнаруженного в запечатанной бутылке в брюхе акулы в романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта»

На наш взгляд, при всей разности научных взглядов очевидно консолидирующей является точка зрения, выраженная в признании того, что в нынешних условиях «информационного общества» рекреативная функция телевидения оказывает наиболее мощное влияние на его эфирную практику и политику. Но возникла такая ситуация не сама по себе. В ее генезисе лежат более глубокие причины, связанные с трансформацией самого российского общества. Оно стремительно, слишком стремительно, развернуло направление собственного развития от одной общественно-политической формации к другой, от одного типа господствовавших экономических отношений к прямо противоположному.

И уже как следствие этого на первом этапе столь радикальных преобразований произошла очевидная деидеологизация большинства сфер человеческой деятельности, в том числе и медийной. Приняв по умолчанию за вектор развития западную модель построения и развития демократического общества, российское общество пришло к необходимо-вынужденной радикализации отечественной экономики на принципах свободного рынка. Однако при этом как-то сами собою были проигнорированы возникающие при этом угрозы и вызовы и, прежде всего, в сфере духовного и информационного потребления.

В этой связи стоит обратить внимание на основные положения труда французского философа Ж. Бодрийяра «Общество потребления»[19], в котором были проанализированы изменения, произошедшие в социальной сфере Запада во второй половине ХХ века, исходя из диалектики человеческих потребностей, трансформируемых в отношения спроса и предложения, а также реальной или виртуальной возможности их удовлетворения. И хотя труд мыслителя был посвящен главным образом западноевропейским социально-экономическим и культурным реалиям, но оказалось, что по прошествию определенного времени подобные проблемы «настигли» и Россию. В этом смысле наше общество в более концентрированном виде на более коротком историческом отрезке прошло тот путь, на который западный мир потратил если не столетия, то десятилетия.

«Эра потребления, будучи историческим завершением всего процесса ускоренного производства под знаком капитала, является эрой глубокого отчуждении, - писал Ж. Бодрийяр. - Логика товара распространяется, управляя сегодня не только процессами труда и производства материальных продуктов, она управляет всей культурой, сексуальностью, человеческими отношениями вплоть до индивидуальных фантазмов и импульсов. Все охвачено этой логикой не только в том смысле, что все функции, потребности объективируются и манипулируются под знаком прибыли, но и в том более глубоком смысле, что все делается спектаклем (выделено автором. – С.И.), то есть представляется, производится, организуется в образы, в знаки, в потребляемые модели»[20].

Признав за информацией потребительские качества как субъекта рыночных отношений, общество в немалой степени способствовало тому, чтобы принципы ее сбора, обработки, аранжировки, хранения и распространения были воплощены в жизнь, исходя не из интересов потенциальной аудитории, а в соответствии с интересами тех, кто является профессионалом информационного рынка. Парадокс нынешней медийной ситуации заключается в том, что в российских реалиях со стороны ответственных лиц происходит публичное объяснение информационной политики находящихся под их контролем или в их собственности медиа разных видов и типов весьма своеобазным образом – с опорой на мнение аудитории. Отсюда – абсолютизация понятия рейтинга, использование приемов и методов, искажающих реальную картину аудиторного интереса к тому или иному информационному продукту в сторону получения конкурентных преимуществ.

Ограниченность подобной методики, ее социологическая несостоятельность авторами настоящего издания и его коллегами неоднократно подвергалась критике[21]. К сожалению, мы можем сегодня констатировать лишь отсутствие альтернативных медиаизмерительных технологий. Но сложившаяся в индустрии ситуация, похоже, не очень смущает практиков, которые по-прежнему развивают идеи того, что информация и развлечение – основные задачи отечественной медиасистемы в целом. Потенциальным читателям, слушателям, зрителям и пользователям предлагают стать потребителями разнообразных и множественных жанров и форматов в соответствии с их собственными вкусами, предпочтениями, взглядами, уровнем дохода, занятостью, потребностями, наконец. Для этого увеличиваются и технические возможности, и креативные приемы. В значительной степени публике навязывают определенные направления предлагаемого выбора, где составляющая коммерческого успеха является наиболее весомым аргументом по проведению принятой информационной политики и предпочтениям по наполнению медийного контента соответствующими журналистскими материалами.

Естественно, что подобный вектор в медиадеятельности не может не влиять на ее содержание. Увеличение в отечественных медиа общей доли разнообразных зрелищных форматов, тенденция, направленная на поиск вариантов разнообразия развлекательных материалов, программ передач, текстов и рубрик, «облегченность» информационного сегмента в работе СМИ, прониковение игровых форм в прежде недостигаемых для подобных креативных приемов группы жанров и форматов, - все это и есть очевидные признаки трансформации не только функций самих как СМИ, но и более глубинного процесса, связанного с выявлением прежде неведомых игровых онтологических свойств современных медиа как таковых.

В этом смысле наиболее показателен пример и опыт отечественного телевещания, когда игра становится структурообразующим моментом в организации самого телевещания («игра с нишевыми каналами», «игра с форматами», «игра с программой передач» и т.п.). Не говоря уже о стилистике и жанрах собственно «игрового (развлекательного) телевидения». В какой-то степени можно утверждать, что процесс был спровоцирован самой действительностью, подверженной социальной и экономической дезинтеграции.

Стоит обратить внимания, что в современной практике организации телевещания постоянному обновлению подвергается как раз сегмент развлекательного контента. Именно здесь продюсеры и режиссеры предлагают аудитории новые форматы, которые в большинстве своем заимствованы из зарубежного опыта. Усиление игрового начала происходит и по линии информационно-аналитического вещания, где для повышения зрелищности программы используются элементы откровенно развлекательного свойства. Например, наличие зрителей в студии отличало и отличает такие передачи как «Центральное телевидение», «Честный понедельник», «НТВшники», «Королева праймтайма», «Место встречи» (все – НТВ); «Вечерний Ургант», «Прожекторперисхилтон», «Большая разница», «Yesterday.Live», «Время покажет», «Лучше всех!», «Пусть говорят», «На самом деле»(все - Первый канал); «Специальный корреспондент», «Поединок», «Исторический процесс», «60 минут», «Вечер с Владимиром Соловьевым», «Прямой эфир» («Россия»). Не менее очевидным усилением развлекательных элементов в структуре подобных программ можно считать музыкально-вокальные номера, обычно их завершающие. Подобные финалы характерны для «Центрального телевидения», «Вечернего Урганта», «Прожекторпэжрисхилтон» и ряда других проектов.

При этом комфортность восприятия зрелища, игры, развлечения, как и восприятия новостных выпусков, в которых присутствовали порою рассказы о трагических событиях, становится повсеместной заботой тех, кто профессионально занимается телевидением. «Клиент всегда прав» - одна из общепринятых заповедей системы торговли и бытового обслуживания населения – трансформируется в иную: «Клиенту должно быть максимально удобно». «Благодаря телевидению, - замечает Р. Меншел, - многомиллионная аудитория может теперь наблюдать эти замечательные зрелища безо всякого общественного неудобства, личного дискомфорта и ограничения обзора (который и делает толпу столь обременительной для всех и каждого)»[22].

То, что доминанта развлекательности как основной функции СМИ, а не только телевидения, в современных условиях приобретает глобальный характер, заставляет искать не только причины подобного явления, но и подталкивает исследователей к конституированию существующего в современном медйном пространстве мира. Его реалии имеют очевидное происхождение из мира зрелищ, развлечений и досуга[23]. А это заставляет совсем по-другому рассматривать не только контент в рамках действующих СМИ, но и трансформацию функций прессы в целом как социально-политического института.

О том, как и почему это происходит мы расскажем в следующем параграфе данной главы.