Модуляция сенсорных импульсов

Представляется, что при аутизме мозг обычно не только не регистрирует, но, в некоторых случаях, и не модулирует сенсорные сигналы, особенно вестибулярные и тактильные. Отказ двигаться и гравитационная неуверенность здесь далеко не редкость - в силу отсутствия модуляции вестибулярных ощущений. Бывает, ребенок не испытывает дискомфорта, качаясь на качелях вместе с родителем, то есть сидя у него на коленях. Это позволяет предположить, что причиной дистресса выступает не само движение, а ощущение «зыбкости», потери опоры. Кажется, что у него вызывают сильную тревогу взаимоотношения с силой тяжести и пространством. Взрослый переворачивает малыша вниз головой или высоко сажает, или придает его телу необычное положение - и ребенка окатывает волной страха. Если у ребенка наблюдается гравитационная неуверенность, это значит, что он хотя бы частично регистрирует сенсорные импульсы, что повышает шансы на успешность терапии, основанной на сенсорной интеграции.

Как уже было отмечено, аутичный мозг не фиксирует большую часть тактильных ощущений, за исключением очень сильных. Однако у некоторых аутистов мозг нетолько ловит тактильные сигналы, но и реагирует на них, формируя различные «защитные механизмы».

Одни дети с аутизмом любят качаться, вращаться, прыгать или карабкаться, другие же, наоборот, боятся и избегают подвижного или неустойчивого игрового оборудования.

Интеграция ощущений

Неспособность улавливать ощущения из окружающей среды не позволяет их интегрировать, чтобы создать четкий «образ» окружающего пространства и своих с ним взаимоотношений. Процесс зрительной перцепции и формирование зрительного образа окружающей среды занимают много времени, но даже если этот процесс идет, «образ» все равно может получиться размытым. Вот почему ребенок с аутизмом отказывается носить новый свитер: привычный «образ» свитера у него еще не сложился. Ребенку будет легче освоиться, если он какое-то время «пообщается» с вещью. Прежде чем предлагать малышу надеть новый свитер, есть смысл накинуть обновку ему на плечи. Ощущение от свитера, касающегося плеч, поможет сформировать «образ», который не удалось создать с помощью зрения. Любая незнакомая ситуация, например несколько первых терапевтических занятий, сбивает такого ребенка с толку массой неорганизованных сенсорных и, в частности, зрительных стимулов. Наиболее вероятной реакцией на это будут тревога и сопротивление, которые утихнут лишь после того, как ребенок переживет этот опыт несколько раз, освоится и почувствует себя в безопасности. Регистрация пространственных ощущений иногда бывает столь трудоемка, что ребенка выбивает из колеи любая, даже самая незначительная перемена обстановки в комнате или в клинике, где он проходит терапию. Чуть что изменилось - и чувство незащищенности тут как тут. На терапевтическом занятии мама села не там, где садится обычно, - и вот ребенок уже встревожен. Взрослым требуется огромное терпение и понимание, чтобы помочь ребенку справиться с неадекватной сенсорной перцепцией.

Как объяснялось в предыдущих главах, процесс, с помощью которого мы объединяем различные ощущения и создаем единый «образ» явления, носит название «перцепция». Результат перцепции в литературе иногда называют «перцептом», однако этот термин не является общеупотребительным, и в данном переводе мы использовали более понятное слово «образ». -Прим. науч.ред.

Каждый из нас хоть когда-то да чувствовал, что почти не может двигаться... Примерно то же постоянно ощущает ребенок с аутизмом.

При некачественной «записи» звуковых импульсов распознавание речи тоже ограничено. Нечто похожее происходит и при неадекватной регистрации сенсорных сигналов, поступающих от кожи, мышц, суставов и вестибулярной системы: в этом случае выходит нечеткая схема тела. Отсутствие надежных нейронных моделей как себя самого, так и окружающего мира мешает развитию взаимоотношений с внешней средой. Страдает и двигательное планирование, так как человек не ощущает своего тела и того, что делает. Если нарушение сенсорной интеграции серьезно ограничивает физическую и социальную активность, эмоциональное развитие тоже идет по неверному пути.

Желание действовать

Каждый из нас хоть раз чувствовал, что почти не в состоянии двигаться. Бывает, что будильник прозвенит, а спатьхочется жутко, или ребенок пристает с вопросами, когда лежишь пластом после тяжелого дня... И понятно, что нужно встать и приняться за дело, но что-то в мозгу заставляет лежать, игнорируя весь мир. Это ощущение, которое мы все иногда испытываем, очень похоже на то, что чувствует ребенок с аутизмом большую часть времени.

Функция «я хочу это делать»

Одна из зон человеческого мозга отвечает за желание инициировать действие, отреагировать на сенсорный стимул, приняться за что-то новое, сменить вид деятельности. «Сделай это!» - подначивает она соседние области мозга, приказывающие мышцам двигаться. Эта система тесно связана с той, что регистрирует сенсорные импульсы или обращает на них наше внимание. Регистрация сенсорных импульсов дает нам возможность выбора: действовать в связи с полученными ощущениями или осознанно их игнорировать.

У детей с аутизмом собственное «хочу» развито столь же слабо, как и система, регистрирующая ощущения.

У детей с аутизмом собственное «хочу» развито столь же слабо, как и система, регистрирующая ощущения. Не то чтобы ребенок ничего не делает, - он, скорее, не в состоянии приняться за что-либо осмысленное и конструктивное. Игра сводится к набору простейших, повторяющихся действий: подержать игрушку, выстроить в ряд или долго вертеть в руках предметы. Выполнять более сложные действия ему не приходит в голову, а копировать чужие не хочется.

Ребенок в определенной степени сохраняет способность играть в игрушки и взаимодействовать со средой. При наличии достаточной мотивации ему под силу «включить» систему «хотения», и тогда сложные действия, требующие двигательного планирования, например преодоление полосы препятствий, становятся ему доступны. Тем не менее, эта система почти всегда неактивна, и мозг лишь иногда решает сделать то, на что он способен.

При аутизме функция «я хочу», как и система регистрации сенсорных сигналов, весьма капризна. Родители пытаются заставить сына или дочь выполнить что-то совсем простое, например надеть носки, а ребенок ведет себя так, будто никогда не умел этого делать, или вредничает. Сопротивление выглядит намеренным, но, вероятнее всего, дело в неспособности мозга вовремя активировать систему «хотения». Спустя какое-то время ребенок сам наденет носки, и без усилий.

Дети с аутизмом не взаимодействуют с элементами физической среды в том числе и потому, что не улавливают значения или потенциальной пользы многих вещей. Представление о езде на трехколесном велосипеде требует знания собственного тела, принципов его работы и, в определенной степени, способности абстрактно мыслить. Посмотрев на велосипед, нужно сделать вывод, что у него есть седло, на котором сидят, педали, на которые надо поставить ноги и затем их крутить, - только тогда велосипед поедет. Для аутичного ребенка это трудная задача. Глядя на велосипед и даже регистрируя зрительный образ достаточно надежно, чтобы удерживать на нем внимание, ребенок все же не осознает, что на велосипед можно сесть и кататься ради удовольствия. Зона «хотения» работает с перебоями, поэтому любая попытка взрослого заставить ребенка кататься вызовет сопротивление.

Предлагая что-либо ребенку с аутизмом, не забывайте, что, хотя у него есть двигательная способность воспользоваться предложенным, его система «хотения» может блокировать желание попробовать новое или поменять вид деятельности. Получая удовольствие, допустим, от езды на велосипеде, он вполне может отказаться от катанья на самокате. Прежде чем он захочет попробовать и самокат, ему необходимо создать «образ» самоката, привыкнуть к нему. Для этого требуется встать на него и поехать, почувствовать его, ощутить положение тела и движения, призвав на помощь тактильные, проприоцептивные и двигательные ощущения. Просто глядя на самокат, он не обретет понимания, которое есть у его сверстников или родители. Детям с аутизмом легче всего учиться на практике.

Предлагая что-либо ребенку с аутизмом, не забывайте, что его система «хотения» может блокировать желание попробовать новое или поменять вид деятельности.

Под угрозу ставится и само удовольствие, по крайней мере поначалу: мозг не осознает незнакомые телесные ощущения как приятные и должен испытать их несколько раз, прежде чем катание на велосипеде начнет приносить радость. Сталкиваясь на наших терапевтических занятиях с новыми видами активности или просто с необходимостью переключиться на другую задачу, многие дети с аутизмом протестуют, но проходит несколько сессий - и они уже улыбаются и даже смеются. И терапевту, и родителям, если они хотят хоть какого-то прогресса, следует мириться с сопротивлением, пока ребенок не будет готов воспринимать терапевтические занятия. Терапевту, как правило, не приходится рассчитывать на естественное внутреннее стремление к действию у ребенка с аутизмом в отличие от детей, имеющих иные нарушения сенсорной интеграции, поскольку у него слишком слабый внутренний импульс «я хочу».

Двигательная активность страдает и от неправильной модуляции гравитационных и двигательных ощущений. Гравитационная неуверенность, несомненно, будет доставлять неприятные ощущения, если терапевт или родители не будут осторожны, взаимодействуя с ребенком. Отсутствие модуляции вестибулярных сигналов может привести к тому, что ребенок перестанет двигаться. Такая «неподвижность» или гипокинезия является одним из первичных симптомов, на которые терапевт должен обратить внимание. Пока благодаря терапии вестибулярные сигналы не станут комфортными и приятными, логично ожидать, что ребенок будет сопротивляться любой попытке вовлечь его в игры, требующие изменения положения тела и активных движений.