Царевичи Димитрий и Василий.

 

Димитрий-царевич

 

Ты правду мне сказал, любезный брат,

Нам не видать ее. Не нашим силам

Устаивать против такого сна,

К которому во время караула

Так и влечет и клонит человека:

Шелковый луг, весенняя прохлада,

И тишина заповедного сада,

И сладкая, безмесячная ночь.

 

Василий-царевич

 

Волшебный сон! Лишь только я уселся

Под яблонью и бодро начал думать,

Как не заснуть мне в эту ночь, меня

Вдруг обняла, откуда ни возьмись,

Такая лень решительно и сладко,

Как резвая прелестница, что я

Почти упал, и, право, уж не помню,

Как я заснул.

 

Димитрий-царевич

 

Все это ничего!

Ведь батюшка уверен, что Жар-Птица

Не прилетала обе эти ночи;

Но вот загадка: как нам быть, когда

Иван-царевич…

 

Василий-царевич

 

Ты мне странен, брат.

Куда ему! И он проспит, как мы!

 

Димитрий-царевич

 

Он очень счастлив. И теперь уже

Его зовут любимым сыном. Мы же…

 

 

5

 

 

Те же и Царь Выслав.

 

Царь Выслав

 

Мне, право, жаль, царевичи мои,

Что вы трудились понапрасну. Я

Вас не виню! Да как вас и винить?

Не прилетала: нечего и делать!

Где взять ее? Посмотрим, что-то скажет

Иван-царевич?

 

Димитрий-царевич

 

Может быть, ему

И удалось ее увидеть…

 

Василий-царевич

 

Да,

Оно нетрудно, если прилетала…

 

Димитрий-царевич

 

И близ него светилася, как солнце.

 

Царь Выслав

 

Что пользы в этом, ежели она

И прилетала? Он еще так молод;

Он не сумеет справиться с такой

Чудесной птицей. Верно, оробеет

И ничего не сделает… Да вот он!

А, здравствуй, мой Иван-царевич! как

Ты ночь провел? Что это у тебя?

 

 

6

 

 

Те же и Иван-царевич.

 

Иван-царевич

 

Перо Жар-Птицы.

 

Царь Выслав

 

Что ты, в самом деле?

Возможно ли!

 

Иван-царевич

 

Я не поймал ее!

Пресильная, пребешеная птица!

Одно перо осталось у меня.

 

Царь Выслав

 

А как его достал ты?

 

Иван-царевич

 

Очень просто:

Я взлез на яблонь и в густых ветвях

Под самою верхушкой притаился;

Сижу и жду, что будет? Ночь тиха,

Безмесячна, во всем саду ни листик

Не шевельнется; я на яблони сижу.

Вдруг вижу, что-то на краю небес,

Как звездочки, заискрилось; гляжу

В ту сторону; оно растет и будто

Летит, и в самом деле ведь летит!

Все ближе, ближе, прямо на меня,

И к яблони — и листья зашумели;

Однако ж я ничуть не оробел.

Сидит Жар-Птица, знаю… да как гаркну —

И хвать ее обеими руками!

Она рванулась, вырвалась и мигом

Ушла из глаз в далекий небосклон,

А у меня в руке перо осталось.

 

Царь Выслав

 

(рассматривая перо)

 

 

Прекрасное, редчайшее перо!

Как тяжело! Знать, цельнозолотое!

Как тонко, нежно, гибко, что за цвет!

Прекрасное, редчайшее перо!

Хоть на шелом Рогеру! Слава богу!

Любезные царевичи, я рад,

Сердечно рад Жар-Птицыну перу!

Теперь я ожил: я почти уверен,

Что не уйдет она от наших рук.

По-прежнему ходите караулить,

И с нынешней же ночи. Я надеюсь,

Что ты, Димитрий… Ну, Иван-царевич!

А я грешил: я думал, ты… ан нет!

Ты, как герой, ничуть не испугался —

И действовал благоразумно. Славно!

 

 

(Целует Ивана-царевича.)

 

 

Мой милый сын! Поди, мой друг, к себе

И отдохни! А ты, Димитрий, снова

Приготовляйся к караулу. Я

Хочу подумать, как мне самый лучший,

Приличный ящик сделать иль ковчег

Для этого чудесного пера,

Изящно-драгоценный! Позови

 

 

(Василию)

 

 

Сюда ко мне дворцовых столяров

И резчиков: я дожидаюсь их!

 

 

7

 

 

Царь Выслав и царевичи.

 

Царь Выслав

 

Итак, Жар-Птица вовсе перестала

Летать к нам в сад, и все у нас в порядке,

Спокойно, тихо; яблоки растут,

Красуются и зреют безобидно,

И вообще судьба ко мне добра,

Мила со мной, любезна: все как было!

Но знаете ль, царевичи мои,

Чего теперь мне хочется? Вчера

После обеда сделалась со мной

Бессонница… и не спал я, и думал

О том о сем, и кое-что обдумал;

Потом я стал мечтать, мои мечты —

В бессонницу они празднолюбивы, —

Мои мечты пестрелись и кипели,

Как ярмарка, — и вдруг одна из них,

Как юношу красавица, нежданно

Блеснувшая в народной толкотне,

Одна из них меня очаровала,

И ей одной я предался вполне,

Как юноша, доверчиво и страстно:

Мне хочется, царевичи мои,

Поймать Жар-Птицу непременно. Ею

Умножу блеск престола моего

И на земле далеко и широко

Прославлюся. Я объявляю вам,

Что награжу весьма великодушно

Того из вас, кто мне ее доставит:

Отдам ему полцарства моего!

 

Иван-царевич

 

Не нужно мне полцарства твоего!

А просто так, из удали… я рад

Хоть сей же час.

 

Царь Выслав

 

Молчи, Иван-царевич!

С тобой я буду после говорить.

Вы, старшие царевичи! Вы оба

Любимые пособники мои,

С которыми, как с лучшими друзьями,

Так счастливо привык я разделять

И сладкие и горькие плоды

Верховной власти! Я вас знаю: вы

Для подвигов блестящих и высоких

Созрели; вы учились языкам,

Всемирную историю читали;

Вы бойки нравом, тверды, как железо,

И вспыльчивы, как порох, вы здоровы,

Проворны, статны — именно герои!

Обоим вам, Димитрий и Василий,

Я предлагаю чрезвычайный труд,

Едва ли не отчаянный: сыскать,

Где б ни было, Жар-Птпцу и живую

Доставить мне. Я спрашиваю вас,

Согласны ли вы ехать в дальний путь,

Бог весть куда и в чьи край?

 

Димитрий и Василий царевичи

 

Мы рады,

Хоть сей же час.

 

Царь Выслав

 

Я это знал, друзья;

Предвидел я, что будет ваш ответ

Решителен, спартански смел и краток.

Вы рады, вы готовы сей же час

Бог весть куда! Так человек, в котором

И мудрая природа и наука

Окончили свое святое дело

Развития божественной души,

Радошен, бодр и светел, он идет

В безвестный путь на подвиг многотрудный.

Благодарю вас, милые мои

Царевичи, сберитесь поскорее,

По-рыцарски — да тотчас и в дорогу

Под утренним сиянием небес,

При веяньи прохладного зефира.

Теперь же вы примите мой совет

Отеческий, напутный. Ах, друзья,

Что наша жизнь? Она всегда висит

На волоске, чуть держится — тем паче

Когда опасность… будьте осторожны,

Друзья мои, старайтесь не везде

Храбриться иль отважничать. Берите

Терпением, сноровкою, где можно

И хитростью. Обдумывайте строго

Свой каждый шаг заране, а потом

И действуйте, надеясь на судьбу;

Не мешкайте в дороге, особливо

В гостиницах, в трактирах. Нежных

связей

С гульливыми красавицами, братства

С фиглярами, с бродяжными жидами,

С цыганами, гудочниками — бойтесь!

Игорных же бесед, и академий,

И сволочи распивочных домов,

Пожалуйста, бегите как чумы;

Велите ваши сабли наточить

Как можно лучше. Я же вам даю,

На всякий случай, пару самострелов

Новейшего устройства: в три минуты

Бьют пятьдесят два раза прямо в цель!

Прехитрые!.. Возьмите по коню

С моей конюшни, ты Кизляр-агу,

Иль Мустафу, а ты, Василий, — Негра!

 

 

Димитрий и Василий царевичи уходят.

 

 

8

 

 

Царь Выслав и Иван-царевич.

 

Царь Выслав

 

Мой друг, Иван-царевич! Ты со мной

Останься, мой милый сын, отцу

Единственной утехой и отрадой.

Ты молод: ты не силен перенесть

Опасности и всякие невзгоды

Далекого и трудного пути.

Тебе со мной не будет скучно. Я

Отдам тебе особенную часть

Правления, которая полегче…

Бумажную; ты вникнешь, ты поймешь…

Да что же ты задумался и плачешь?

 

Иван-царевич

 

Царь-батюшка! прости мне эти слезы!

Могу ли я не плакать? Мне досадно,

Что ты меня оставил одного

В презрении. Я чем же хуже братьев?

За что же им широкая дорога

Добыть себе геройских, светлых дел?

А я сиди прикованный к столу…

Позволь и мне отыскивать Жар-Птицу!

 

Царь Выслав

 

Никак нельзя, мой милый сын: ты молод.

 

Иван-царевич

 

Ах, молод я — вот вся моя вина!

Я младший брат, но разве у меня

Глаза не блещут, сердце не играет,

И кровь кипит не бурно, и рука

Не пламенно хватается за меч

При имени опасности и славы?

Нет! душно мне в чертогах безопасных,

Невыносимо горько: я хочу

Не этой жизни медленной, не этой

Работы вялой, смирной, я хочу

Душе разгулу, сердцу впечатлений,

Необычайных, резких, роковых!

О! понимаю, страстно понимаю,

Что говорит мне кровь моя!..

 

Царь Выслав

 

Помилуй!

Что ты, мой сын! Ты вышел из себя!

Ты весь дрожишь, пылаешь; вижу я,

Сам вижу я, куда тебя влечет

Младой души лирический порыв.

Но выслушай, что я тебе скажу:

Не хочешь ты заняться, так сказать,

Словесностью, бумагами; не любишь

Смиренного, сидячего труда

И письменных обдумываний — я

Найду тебе работу поживее:

Вот хочешь ли, я поручу тебе

Верховное смотрение за всем;

Ты будешь ездить, будешь замечать,

Где, что и как; ты будешь в хлопотах,

В движении, ты станешь мне изустно

Докладывать…

 

Иван-царевич

 

Все это не по мне!

Пусти меня отыскивать Жар-Птицу!

 

Царь Выслав

 

А я один останусь, милый сын!

Сам посуди, я человек и смертен,

И я же стар, и немощен, и хил:

Что, ежели скончаюся в то время,

Как нет из вас ни одного при мне?

Кто сбережет общественный порядок,

Наш царский трон, казну? Ты знаешь чернь!

Она всегда глупа и легковерна,

Особенно в решительные дни:

Какой-нибудь отважный пустозвон

Расскажет ей бессмысленную сказку,

В набат ударит, кликнет клич: толпа

Взволнуется кровавой суматохой

И, дикая, неистовая, хлынет

Мятежничать. Несчастная страна

Наполнится усобицей, враждой

И всякою республикой, бедами

И гибелью. Тогда соседы наши,

Как ворон крови ждущие раздора

В чужом народе, ото всех сторон,

Голодные и хищные, сберутся

Терзать мое наследие. Тогда

Что будет с вами, сыновья мои?

Где вы себе пристанище найдете?

Так, я страшусь грядущего! Предвижу

Несчастия…

 

Иван-царевич

 

Вольно тебе страшиться,

Царь-батюшка! Еще ты, слава богу,

Не дряхлый старец; немощи твои

Не велики и часто незаметны;

Ты свеж и бодр!

 

Царь Выслав

 

Нет, то ли я был прежде!

Ах, молодость, зачем она прошла!

 

Иван-царевич

 

Пусти меня отыскивать Жар-Птицу!

 

Царь Выслав

 

Нельзя, мой сын.

 

Иван-царевич

 

Не я ль тебе достал

Ее перо? А братья что поймали?

За что же я останусь? Сделай милость,

Царь-батюшка, прошу тебя, молю,

Пусти меня: я знаю, что достану

И привезу тебе Жар-Птицу; знаю

И чувствую, что привезу наверно…

Я очень счастлив, я ее поймаю.

Пусти меня отыскивать Жар-Птицу!

 

Царь Выслав

 

Нет, не могу!..

 

Иван-царевич

 

Так я умру с тоски,

Сойду с ума! В мечту об ней так сильно,

Так пламенно влюбился я! Об ней

Всегда, везде, во сне и наяву

И думаю и брежу день и ночь.

 

Царь Выслав

 

Вот то-то же, любезный сын, ты слишком

Горяч, способен чрезвычайно скоро

В мечту влюбляться: это очень вредно,

Опасно даже; мы нередко видим…

 

Иван-царевич

 

Как хорошо, как весело нам будет!

Мы для нее на самом видном месте

Построим дом, каких немного в мире:

Пространные, высокие палаты,

С зеркальными окошками, с крыльцом,

Украшенным столбами в два ряда;

А в высоте, над пышною столбницей

Заблещут в ярких, золотых лучах

Огромные, сочинены прекрасно,

Щиты: большая бронзовая повесть

Чудесного ловления Жар-Птицы,

И с надписью: да знает несомненно

Всемирная история, что ты,

В такой-то год правленья твоего,

Соорудил такие-то палаты.

Когда ж они совсем готовы будут…

 

Царь Выслав

 

Я думаю, что можно их поставить

В саду, среди лужайки, за прудом.

 

Иван-царевич

 

Мы сделаем великолепный праздник,

Пир на весь мир. Народу отовсюду

Тьма-тьмущая, безоблачное небо,

День, дышащий прохладою весны;

Уж будет праздник! Звон колоколов

Всех колоколен мы в единый гул

Торжественный, как в колокол единый,

Огромнейший, гудящий громогласно,

Сольем — и над ликующим народом

Его подымем в небе голубом!

Велим палить из пушек без умолку

И потчевать бесчисленных гостей

Обедом, яствами сахарными, медами,

Вином и пивом, вдоволь, до упаду;

А вечером — музыка роговая,

Катанье, пляски, песни, хороводы,

И блеск, и треск потешного огня!

Пусти меня отыскивать Жар-Птицу!

 

Царь Выслав

 

(подумав)

 

 

Жаль мне с тобой расстаться, милый сын,

А надобно: иначе мы друг с другом

Никак не сладим. Ты горяч и пылок!

Ну, так и быть, уж поезжай и ты!

 

Иван-царевич

 

Что слышу я, царь-батюшка! Я еду,

Я отыщу Жар-Птицу непременно

И привезу ее тебе живую!

Царь-батюшка, прощай же, я недолго…

Не стану медлить, я готов в дорогу,

Сейчас же еду! Скоро мне коня!

 

 

(Уходит.)

 

 

9

 

Иван-царевич

 

(в лесу, едет верхом)

 

 

Не весело мне ехать! Этот лес,

Большой, дремучий, мрачный и, как видно,

Принадлежащий царству тишины,

Несносно скучен! Еду третьи сутки,

И много уж проехал, а ни с кем

Не встретился и ничего не видел,

Кроме лесной дороги да небес,

Протянутых, как лента голубая,

Высоко, вдаль за мной и предо мной.

Какая глушь! Здесь мертвое молчанье

И непробудный сон: в тиши лесной

Не свистнет птичка, леший не аукнет;

Лишь изредка скакун мой удалой

Встряхнет своей нахмурой головой

И забренчит опущенной уздой

Или в кремень стальным копытом стукнет.

И ты, мой конь, задумался… грустишь?

Не унывай, товарищ! Не всегда же

Поедем мы таким дремучим лесом!

Бодрее будь! Надейся несомненно:

Куда-нибудь нас выведет дорога,

Куда-нибудь выходит же она!

Мой добрый конь! повесели меня!

Разбудим лес громоподобным стуком

Твоих копыт, укоротим дорогу

Твоим широким скоком! Ну, мой конь,

Неси меня, порадуй господина

И резвым ветром бега твоего

Отвей тоску от головы его!

 

 

(Скачет.)

 

 

Вот этак лучше! Вот уж и поляна!

И три дороги на три стороны,

И столб стоит, и на столбе слова.

Посмотрим, что имеет он сказать!

 

 

(Читает.)

 

 

"Ежели кто поедет от сего столба прямо, тот будет

голоден и холоден; кто же поедет в правую сторону,

тот будет здоров и жив, а конь его убит; а кто пое —

дет в левую сторону, тот будет убит, а конь его жив

и здоров будет".

 

Куда ж мне ехать? Прямо от столба?

Я не люблю, я вовсе не способен

Ни голодать, ни холодать. Направо?

Жаль мне коня! Да и себя мне жаль:

Идти пешком… умаешься, устанешь!

Потом лежи и отдыхай, потом

Опять иди и снова отдыхай.

Нет, это скучно, мешкотно; а я

Сказал отцу, что скоро ворочусь

С Жар-Птицею, я должен торопиться.

Куда ж мне ехать? Разве уж налево,

Чтобы меня убили… а мой конь,

Мой верный, добрый конь, надежный мой

товарищ,

Остался бы покинутым под верх

Разбойнику? Нет, этого не будет.

Нет! добрый конь, сворачивай направо:

Я не люблю пророчеств никаких,

Не верю им: я знаю, врут они.

 

 

10

 

Иван-царевич

 

(в лесу, сидит)

 

 

Чтоб у тебя всегда болели зубы,

Проклятый волк! Ты самый хищный зверь!

Чем я тебя обидел, огорчил,

Что ты зарезал моего коня,

Товарища и друга моего?

Чем виноват он? Голоден ты, что ли?

И мал тебе пространный этот лес

Ловить твою несчастную добычу?

Нет! так уж ты и жаден и свиреп!

Мой добрый конь! Как тешил он меня!

И не за то ль озлился на него

Ты, лютый зверь, что на твоей дороге

Так весело и смело он скакал

И громко топал бурными ногами,

Что растревожил самого тебя

И все твое зеленое жилище?

Как я устал! А долго ли я шел,

И много ли прошел я? То ли было…

Ах, добрый конь мой, что я без тебя?

Проклятый волк! осиротил меня.

 

 

11

 

 

Из лесу выходит Серый волк.

 

Серый волк

 

Прости меня, Иван-царевич!

 

Иван-царевич

 

Что ты?

Прочь от меня, разбойник! Прочь поди!

 

Серый волк

 

Мне жаль тебя, Иван-царевич.

 

Иван-царевич

 

Поздно

Ты обо мне жалеешь.

 

Серый волк

 

Право, жаль.

И знаешь ли? Ведь я почти невинен,

Что твоего коня я растерзал:

Я только был орудием судьбы

И действовал невольно, исполняя

Ее закон, жестоко непреложный.

Ты помнишь, что предсказывал тебе

Дорожный столб? Ты выбирал дорогу,

Но будь спокоен: я тебе слуга,

Хочу помочь твоей большой беде,

И помогу: садись-ко на меня

И поезжай на мне куда угодно,

Как на коне на самом удалом.

 

Иван-царевич

 

Пожалуй, я от этого не прочь,

Чем мне пешком тащиться. Хорошо!

Будь мне конем. Вот видишь ли в чем дело:

Меня послал царь-батюшка достать

И привезти ему Жар-Птицу: так вези

Меня туда, в то царство, понимаешь?

 

 

(Садится верхом на волка.)

 

 

Ну, я совсем! Несись во весь опор,

Мой серый конь, мохнатый мой скакун!

 

 

12

 

Серый волк

 

Приехали! Слезай с меня, мой витязь!

Вот через эту каменную стену

Переберись, а там в саду Жар-Птица.

Давно уж ночь, уснули сторожа;

Иди себе, не бойся их нимало:

Они обыкновенно крепче спят,

Чем прочие хранительные власти.

Да вот тебе совет мой: ты Жар-Птицу

Бери смелей, во сне она смирна,

И вынь ее из клетки золотой,

И унеси, а клетку золотую

Оставь как есть; не тронь ее — она

С механикой, со штукой, от нее

Звончатые, чувствительные струны

Проведены к дворцовым караулам;

Они как раз подымут шум и крик,

Тогда тебе не миновать беды!

 

 

13

 

 

Царь Долмат и Сказочник.

 

 

Царь Долмат лежит на кровати, перед ним на полу сидит Сказочник.

 

Сказочник

 

Был чудный царь, великий беспримерно;

Задумал он народ свой просветить,

Народ, привыкший в захолустье жить,

Почти бескнижный, очень суеверный

И закоснелый в рабстве. Как с ним быть?

Царь был премудр, и начал он с начала:

Стал самого себя он просвещать —

И благодать господня воссияла

Ему, наук живая благодать.

Но этого казалось не довольно

Тому царю, единому в царях:

Оставил он венец и град престольный,

Пошел узнать в далеких сторонах

Все нужное для своего народа;

И все узнал он собственным трудом,

И ко своим пришел, равно знаком

С вожденьем царств и звездным чертежом,

С порядком битв и стрелкой морехода,

С ножом врача, с киркой и долотом!

 

Царь Долмат

 

Вот хорошо! Люблю такие сказки,

Спокойные, где творческий талант

Ведет меня к назначенной мете

Прямым путем; и мне тогда легко:

Я следую за ним, не утомляясь,

Бровей не хмуря, думаю подробно

О всем, что мне рассказывают; ясно

Соображаю, как и в чем тут дело,

И сказка вся с начала до конца

Передо мной ложится на виду.

И любо мне и сладко, что я понял

Все хитрости, которые талант

Употребил в ней, свойственно своей

Возвышенной природе создавать

Умно. Меж тем часы едва заметно

Идут, идут — и благотворный сон

Мои зеницы тихо закрывает

И долго, долго в самой сладкой неге

Меня лелеет. Поутру проснусь

Здоров и светел. Тут-то я доволен,

Что слушал сказку; тут-то я вполне

И чувствую и вижу на себе,

Как нужны и приятны человеку

Словесные искусства и талант,

Развившийся в порядке. Продолжай!

Нет, погоди! Я слышу… Так, звонят!

И крик и шум, неужели пожар?

Ох! я боюсь пожара как огня!

 

 

14