Ещё один взгляд на причины нашей катастрофы

 

Мы говорили о причинах наших бед в разных аспектах и, кажется, рассмотрели всё, но нет, Гитлер предлагает взглянуть на эту проблему ещё с одной стороны.

“Сила старого государства покоилась, так сказать, на трёх китах: 1) на монархической системе правления, 2) на административном аппарате, 3) на армии. Надо сказать, что источником сил всякой государственной власти почти всегда являются эти три фактора. Революция устранила монархическую форму правления, разложила армию и сделала административный аппарат достоянием партийной коррупции.

Главнейшим фундаментом государственной власти всегда является популярность её. Однако та государственная власть, которая базируется только на этом фундаменте, ещё крайне слаба. Любой носитель власти, основанной только на одной популярности, будет думать о том, чтобы вдобавок к популярности создать себе ещё и силу. Второй важнейший фактор государственной власти – вооружённая сила. Такая власть будет уже куда стабильней, чем первая. Если такая власть просуществует достаточно долгий срок, тогда она ещё упрочится, ибо получит также авторитет традиции. Когда соединятся популярность, вооружённая сила и традиция, тогда государственная власть станет уже совершенно незыблемой.

Революция совершенно уничтожила возможность этого третьего случая. После революции ни о какой традиционной государственной власти не может быть и речи. Уничтожив старое государство, устранив старую форму правления, выбросив старые государственные символы, революция резко обрывает всю традицию. Результатом этого не мог не быть глубочайший подрыв всякой государственной власти.

Второй фактор государственной власти – вооружённая сила – тоже был уничтожен. Чтобы сделать революцию возможной, революционерам пришлось разложить армию, являвшуюся воплощением организованной силы государства.

Что же осталось тогда у революции? Осталась одна только голая популярность. Но на ней одной, как мы уже знаем, прочной государственной власти не построишь. Этот один фактор крайне не надёжен. То, что революции удалось опрокинуть всё государственное здание, объясняется только тем, что уже в ходе мировой войны было нарушено внутреннее равновесие, которое прежде обеспечивалось самой структурой народа.

Каждый народный организм можно подразделить на три больших класса. Первый класс  ‑ это полюс самых лучших людей – лучших в смысле большей добродетели, большего мужества и готовности к самопожертвованию. Второй класс  ‑ это полюс худшего человеческого материала, полюс человеческих отбросов; эти люди являются вместилищем всех эгоистических инстинктов и пороков. Третий класс  ‑ это та громадная масса, которая находится посередине между обоими указанными полюсами. Это именно средние люди, не отличающиеся ни чрезмерным героизмом, ни резко выраженной преступностью.

Эпоха подъёма государства обычно характеризуется абсолютным господством полюса самых лучших людей. Если бы не руководили эти люди, невозможен был бы и сам подъём. Обычные нормальные эпохи более или менее равномерного стабильного развития характеризуются преобладанием элементов середины. Силы обоих полюсов в такие периоды более или менее уравновешивают друг друга.

Эпохи крушения государства характеризуются преобладающей ролью полюса самых худших людей.

Примечательно, однако, то, что золотая середина, т. е. широкие массы средних людей накладывают свой отпечаток на эпоху только тогда, когда оба крайних полюса находятся в жестокой схватке друг с другом и тем самым связывают силы друг друга. А как только победит тот или другой из крайних полюсов, так широкая масса середины немедленно подчиняется данному победителю. Если победит полюс лучших людей, широкая середина сразу пойдёт за ним. Если же верх возьмёт полюс худших элементов, то широкая середина во всяком случае не станет оказывать ему сопротивления. Ибо широкие массы средних людей никогда неспособны повести самостоятельную борьбу.  

Мировая война совершенно нарушила равновесие между тремя указанными классами. Нельзя, конечно, отрицать того факта, что и середина принесла в течение войны громадные жертвы. Но решающее значение получил тот факт, что полюс лучших людей почти целиком лёг на полях сражений.

Вспомним, как тысячи раз в течение 4 лет войны раздавались призывы: “Добровольцы – на фронт!”, “Добровольцы – в разведку!”, “Добровольцы – на подводные лодки!”, “Добровольцы – в авиацию!”, “Добровольцы – в штурмовые батальоны!”.

Потерю этих людей нельзя исчислить только арифметически. Их гибель достаточно чувствительно нарушила равновесие. Полюс худших элементов нации неизбежно стал перевешивать. Низость, трусость и подлость неизбежно стали брать верх. Беда заключалась ещё и в том, что в тылу в это же самое время самым старательным образом консервировались именно самые худшие элементы.

Ввиду этого приходится сказать, что германскую революцию сделал отнюдь не сам народ. Не народные массы повинны в этих каиновых делах, а только гнусная шайка дезертиров, сутенёров и прочей сволочи. Только среди одной небольшой части немецкого народа революция была популярна. Я имею в виду тот сорт людей, который под всевозможными предлогами старался улизнуть с фронта и спрятаться в тылу. Эти персонажи любили революцию, но тоже не ради её прекрасных глаз, а ради того, что она избавляла их от необходимости бороться за дело Родины.

Однако из популярности у таких разложившихся элементов революция не могла бы сшить себе шубу. Построить государственную власть на этаких элементах было невозможно. А между тем республике нужно было во что бы то ни стало создать прочную государственную власть; иначе она имела все основания опасаться, что после первого замешательства остатки лучших элементов нации объединятся и одним ударом смахнут эту республику.

Обстановка сложилась так, что республике во что бы то ни стало нужно было быстро создать себе вооружённую силу, ибо опираться только на слабую популярность было более чем опасно. Но тот слой, который был носителем идей ноябрьской революции, не хотел, да и не способен был дать солдат для защиты этой своей революции. Этому слою нужна была не организация сил республики, а ещё большая дезорганизация их, ибо только так они могли удовлетворить свои грабительские инстинкты. Этот слой шёл не под лозунгом: порядок и строительство, а под лозунгом разграбления республики.

Правительство молило о помощи, но меньше всего отклика оно получало со стороны этого слоя носителей идей революции. Ибо грабители в попытках создать боеспособную армию неизбежно видели опасность для себя. Им хотелось именно такой республики, которая целиком зависела бы от одной “популярности” её в среде самих грабителей. В революции они видели только право на воровство.

Вот именно в ту пору в отечестве опять нашлись молодые люди, выразившие готовность, как они думали, в интересах “тишины и порядка” вновь надеть солдатские шинели для борьбы против разрушителей страны.

Подлинные организаторы революции – евреи, оценили ситуацию трезво и со своей точки зрения правильно. Немецкий народ ещё не созрел тогда для того, чтобы его можно было бросить в кровавую лужу большевизма, как это удалось сделать в России. Это объяснялось тем, что расовое состояние немецкого народа являлось ещё более благополучным и единство между интеллигенцией и населением физического труда ещё не было достаточно разрушено. Население России было сплошь безграмотно. В России сама интеллигенция в большинстве своём принадлежала к нерусским национальностям и, во всяком случае, к неславянским расам. С тонким слоем русской интеллигенции в России легко было справиться, ибо между ним и широкими массами народа почти совсем не было посредствующих звеньев, а образовательный и моральный уровень широкой массы народа был в России страшно низок. В России достаточно было натравить необразованную массу на верхний слой русской интеллигенции, и без того почти не связанной с народом. Этого было довольно, чтобы решить судьбу страны. Вся неграмотная масса русского народа попала в полное рабство к еврейским диктаторам, у которых хватило ума задрапировать свою диктатуру в тогу “диктатуры народа”.

Прервём цитирование и попробуем порассуждать.

Одна из первых мыслей, которая давно гложет меня, эта мысль о глубинной противоречивости идеи самоотречения. С одной стороны, без самоотречения нет Духа, нет Нации, нет Великого государства, нет Великой истории. Самоотречение – плоть и кровь любой подлинной цивилизации и культуры. Как только в народе угасает последний луч самоотречения, тут же закатывается солнце и над самим этим народом. Отрицать это совершенно бессмысленно.

С другой стороны, самоотречение ведёт к гибели именно того полюса лучших людей, о котором говорит Гитлер. Во всех испытаниях, войнах, революциях в первые ряды выходят самые лучшие. Они самые первые принимают на себя удар и первые гибнут, нарушая то самое равновесие худшего и лучшего полюсов.

Но если бы их не было или они “мудро” спрятались бы за спины широкой срединной массы, то они просто перестали бы быть лучшим полюсом. Лучший полюс исчез бы, растворился в массе срединных людей, и равновесие опять сместилось бы в сторону худшего полюса. Нет, сам факт их существования и даже факт их героической гибели всё равно поддерживает равновесие и стремительно сжимающийся полюс лучших людей только таким способом может снова возродится в их потомках. Как в песне поётся:

 

От героев былых времён

Только грозная доблесть их

не осталось порой имён.

Поселилась в сердцах живых.

 

Те, кто приняли смертный бой,

Этот Вечный огонь, нам завещанный, одним,

стали просто землёй и травой.

Мы в груди – храним!

 

Наверное, лучше и не скажешь. Эти два четверостишья однажды разрешили для меня то самое противоречие. Лично для меня его больше нет. Я предпочту стать землёй и травой, чем подло прозябать в богатом особняке в момент, когда моя нация и моя страна подвергаются чудовищным испытаниям.

Но как бы мы не относились к данному противоречию, факт остаётся фактом: в периоды тяжких испытаний лучшие погибают, и это иногда на время, а иногда и навсегда смещает равновесие между полюсами в обществе. Нашу страну это коснулось в большей степени, чем Германию. В период революции этот процесс приобрёл фатальный характер. Во‑первых, в силу причин которые очень точно подметил Гитлер, никогда не бывавший до этого в России, у нас наблюдалось опасное расовое смешение, во‑вторых, наша интеллигенция была всегда абсолютно чужда своей стране и своему народу, так как в немалой части была инородна (об этом кстати писали в сборнике “Вехи” С.Н.Булгаков, Н.А.Бердяев, П.Б.Струве и С.Л.Франк), а слой подлинно русской национальной интеллигенции был тонок и оторван от народа и, наконец, в‑третьих, так же, как в Германии, в России в первой мировой войне был безжалостно выбит лучший человеческий материал. В результате равновесие полюсов сместилось настолько, что худшему полюсу удалось опрокинуть страну и физически истребить значительную и лучшую часть нации.

Перед Второй мировой войной страна пережила испытания иного рода – массовые чистки. Но результат их был совершенно иным. В войну страна вошла с неподорванным генофондом и с явным смещением равновесия в сторону лучшего полюса нации. Если бы это было не так, мы бы неизбежно проиграли войну мощнейшему и сильному духом противнику. Но наш дух оказался сильнее. Из этого можно сделать важный вывод: сталинские чистки 1937‑39 годов своим остриём были направлены на искоренение представителей худшего полюса, в первую очередь еврейства. Безусловно, в жернова репрессий попало и немало простых русских людей, но всё же главный вектор этого процесса был положительным. Я с некоторых пор в этом твёрдо убеждён, несмотря даже на тот факт, что страшный 1937 год не обошёл стороной и моих ближайших родственников. В этом суровая правда истории.

И вот самая трагическая революция в нашей истории – чёрная революция августа‑декабря 1991 года. Она самая трагическая не потому, что мне дорог был трухлявый коммунистический режим и не потому, что была истреблена, как в 1917 году лучшая часть русской нации (этого не было). Трагедия заключается в том, что впервые в нашей истории равновесие полюсов сместилось в сторону худшего и самого омерзительного полюса не в результате массовой физической гибели лучшего полюса на фронтах или в репрессиях, а в результате его собственного вырождения. Что произошло за 45 лет с 1945 года? В этот период не было разрушительных войн и жестоких чисток. Наше государство было не вполне здорово, но всё же его с оговорками можно признать национальным. Куда же делся полюс лучших людей? Почему так катастрофически ухудшился генофонд и упала пассионарность нации? Ответ может быть только один: государственная система деградировала под воздействием массового размывания стержневого русского этноса в результате чудовищного смешения рас и наций. И пусть не говорят нам, что всё объяснялось заговором Запада. Заговор, конечно, был, но не им объясняется наше добровольное самоубийство. Можно сказать, что Запад всего лишь не упустил шанса, данного ему историей, а вот историю мы сделали сами.

Интересно полное тождество дальнейшего развития событий после захвата власти евреями и демократами с событиями, которые описал Гитлер применительно к Веймарской республике. Точно так же, после 1991 года, режиму понадобилась сила для укрепления своего господства. И точно так же демократическая интеллигенция, да и часть вождей демократии во главе с Ельциным, с одной стороны, желало твёрдой силы, а с другой, панически боялась её. Большинство демократов и предпринимателей и сейчас в ужасе вскакивают ночью при одном намёке на усиление любой из силовых структур, даже таких нужных им, как МВД. Они точно по Гитлеру видят в революции лишь мутную лужу, в которой можно безнаказанно ловить золотую рыбку и свирепо грабить страну. Подлинный порядок, даже демократический, им не нужен. Можно сказать, что худший полюс нисколько не изменился за прошедшие 75 лет с момента написания “Mein Kampf”.

Но всё же, что происходит в момент, когда чёрная революция побеждает и власть захватывают представители худшего полюса общества? Что способствует стабилизации положения? Что мешает контрреволюции взять реванш? Гитлер отвечает на этот вопрос:

“Вот революция сделана и основа старого режима уничтожена. Теперь вожаки революции считают необходимым немного затормозить её дальнейший ход. Без внутренней борьбы тут не обойтись. Ведь как только закончился переворот, сразу выяснилось, что в лагере революции было в сущности две партии: партия “тишины и порядка” и группа кровавого террора. Буржуазия и обыватели тотчас же присоединяются к партии “тишины и порядка”. А противники революции временно приостанавливают свою борьбу против неё и помогают усмирению экстремистов. В результате этого получается, что опасность борьбы сторонников старого строя против революции совершенно элиминирована.

Это обстоятельство настолько важно, что его нужно подчеркнуть как можно сильнее. Только тот, кто учтёт это обстоятельство и сможет понять, как можно навязать народу революции несмотря на то, что 9/10 народа в этом не участвовали, 7/10 высказывались против, 6/10 революцию ненавидели и только 1/10 активно в ней участвовала”.

То, о чём говорит Гитлер, весьма примечательно. Оно объясняет механизм блокирования контрреволюции в стране, где 9/10 населения могло бы поддержать эту контрреволюцию. Проще пояснить это на примере нашего зловещего переворота 1991 года издания.

Вначале пришедшая к власти клика представителей худшего полюса спускает с цепи экстремистов, оголтелых разрушителей, фанатичных врагов государства типа Гайдара, Козырева, Бурбулиса и совсем патологические типажи вроде Новодворской. Эти люди сверху донизу взрывают страну, парализуют её нормальную жизнь, уничтожают армию, производство, культуру, науку, мораль и нравственность. Они решают своими действиями две задачи: во‑первых, разрушить основу для организованного сплочения контрреволюции, а во‑вторых, оттенить деятельность “относительно умеренных” революционеров. На фоне экстремистов “умеренные” выглядит почти как спасители отечества.

Потом, спустя некоторое время, “умеренные” начинают отстранять радикалов от власти и в этой борьбе всегда находят союзников в лагере контрреволюции. Обыватели и буржуазные элементы начинают воспринимать деятельность “умеренных”, как государственническую!!! В результате лагерь контрреволюции раскалывается и погрязает во взаимных склоках и спорах о том, как трактовать каждое действие “умеренных”. Контрреволюция парализуется, и в лагерь врага вовлекается даже часть недальновидных сторонников государственности.

Этот виртуозный трюк проводится в жизнь не раз и не два. Так и только так развиваются большинство революций. Вспомните Великую французскую революцию с казнью Дантона и Робеспьера или нашу революцию 1917 года с постепенным отстранением Троцкого и Зиновьева. Удивительно, что этот старый трюк, изобретённый евреями, продолжает успешно действовать.

А на образовавшейся площадке т. н. “умеренные” продолжают свою разрушительную работу в обстановке грязи и продажности, ставшей нормой жизни и в условиях блокированного сопротивления лучшего полюса нации.

“Если мы попытаемся отвлечься от всех действительных ошибок старого государства, сильно содействовавших революционному движению, и попытаемся спросить себя, как же революция могла удасться, то мы должны ответить так:

1. Она удалась в результате окостенения наших понятий о долге и дисциплине.

2. В результате трусливой позиции государственных партий.

Основной причиной окостенения наших понятий о долге и дисциплине является наше антинациональное и только формально государственное воспитание.

Понятие о долге, исполнение своих обязанностей, дисциплина – всё это отнюдь не самоцель, совершенно так же, как самоцелью НЕ является и само государство.  Все эти понятия лишь средства к цели. Сама же цель заключается в обеспечении обществу, состоящему из физически и морально однородных живых существ, возможности достойного существования на земле. Когда гибнет целый народ, когда он стоит перед тягчайшими испытаниями в результате действий отдельных негодяев, было бы чистым безумием руководствоваться соображениями формальной дисциплины по отношению к этим негодяям, хотя бы они и были у власти. Нет, при таком положении вещей действительное исполнение долга требует нарушить формальную дисциплину, но спасти свой народ от гибели.  

Действительная причина трусости так называемых “государственных партий” в последнем счёте заложена в том, что мы потеряли наиболее доброкачественные элементы нашего народа. Кроме того, сами эти партии стояли исключительно на почве борьбы духовным оружием, а применение физической силы предоставляли государству, что говорит только об их слабости и вырождении.

Кроме того, через свою печать евреи замечательно ловко пропагандировали идею “аполитичности” военных союзов. А миллионы наших простофиль бессмысленно повторяли эту мудрость вслед за евреями, даже не подозревая, что тем самым они обезоруживают себя.

Для всего этого, конечно, была своя причина. Раз отсутствует большая организующая идея, то это всегда и неизбежно ведёт к отсутствию крупной физической силы, способной бороться за эту идею. Лишь те, кто совершенно фанатически убеждён в своей правоте и в том, что их идея должна во что бы то ни стало победить и перевернуть мир, – будут иметь достаточно решимости, чтобы в борьбе за свою цель прибегнуть к силе оружия.  Движение, которое не ставит себе таких высоких целей и высоких идеалов, никогда и не прибегнет к силе оружия. Тайна успехов французской и русской революций в том и заключалась, что у них была такая идея”.

Итак, подведём короткий итог.

В истории нации и государства происходит постоянная борьба между представителями худшего и лучшего полюсов народа. Широкая середина в этой борьбе не участвует, а покорно склоняется на сторону победителя. Основная причина революций – смещение равновесия от одного полюса к другому, то есть возникновение численного преобладания лучших или наоборот худших людей. Обычно такое преобладание является следствием либо войн, в которых гибнут лучшие люди нации, либо гражданских войн, репрессий и “чисток”, в которых могут нести потери и те и другие. Но бывают ситуации, когда смещение равновесия возникает не в результате физического уничтожения лучших людей, а в результате их вырождения. Худший полюс умеет и любит использовать эту ситуацию и располагает эффективным средством блокирования контрреволюции путём связывания её носителей необходимостью борьбы с экстремизмом. Но помимо естественных козней врага имеются и собственные слабости в рядах контрреволюции. Главные из них – это узко понимаемое понятие о дисциплине, заставляющее людей служить даже Сатане, если он оказался у власти, а также трусость государственной партии (в нашем случае это КПСС). Причиной же трусости является, главным образом, всё то же вырождение представителей лучшего полюса нации и утеря великой идеологии, скрепляющей этот полюс.

Задача национал‑социалистического движения поистине титаническая. Она заключается в том, чтобы прекратить процесс вырождения всей нации, но в первую очередь, воссоздать и укрепить полюс лучших людей – авангард нации. Но не просто возродить, а вооружить его новой, не дискредитированной и универсальной идеологией. Идеологией наступления и победы.