Сказ о том, как Алманбет пришел к Манасу

 

 

 

Собрал батыров хан Манас

И говорит: – Гляжу на вас

И вижу скуку и тоску.

Интриги, сплетни, суета –

От них не деться никуда.

Земля родная под ногой –

Нет повода идти нам в бой.

В походах ратных нет нужды –

Жиреют наши скакуны.

Осталось нам теперь всего

Жиреть, стареть и умирать.

Какая скука! Твою мать!

А может, на охоту нам

Всем вместе выйти? Как в бою,

Потешить руку там свою,

Отведать дичи, пострелять,

Волков с тайганом погонять!

И он с друзьями и чоро,

Когда‑то воинов лихих,

Гуляк здоровых, холостых,

Теперь пузатых и больных,

Семейных, нажитых добром,

А то и дедушек седых,

С задором бросив старый клич,

Как на войну, повел на дичь.

Тайган Манаса Кумайык

Гонял волков со стаей псов,

А сокол верный Ак‑Шумкар,

Хоть был уже довольно стар,

Но в небе дичь отменно брал.

И, настреляв десятка два

Косуль, архаров и козлов,

На берегу реки Талас

Чоро устроили привал.

И вдруг увидели они

Китайца‑путника вдали.

Жигиты бросились к нему.

Увидев скачущих чоро,

Китаец сам свернул к реке.

– Ищу Манаса я, – сказал

Он на казахском языке. –

Ношу я имя Алманбет,

Мне нынче двадцать восемь лет.

Отец – китайский хан Азиз,

По матери я ваш, кыргыз.

А дядя мой Алооке

Известен вам как лютый враг.

А сын его хан Конурбай

Двоюродный мне будет брат.

Коварный клеветник, злодей

Вас не считает за людей.

Отцу он учинил скандал,

За то, что тот без боя вам

Свой трон и Фергану отдал.

Наделал бед в судьбе моей:

Изгнал из родины своей!

И прибыл я сюда, в Талас,

Искать удачу и судьбу.

А Конурбая‑подлеца,

Придет мой час, я сам убью!

 

Вы – братья матери моей.

 

Хочу остаться здесь, у вас,

И верой, правдой я, как друг,

Готов служить тебе, Манас!

Манас был очень удивлен,

И вспомнил: ночью видел сон,

Как будто вдруг могучий слон

К нему явился на поклон.

Спросил Манас своих чоро:

– Что будем делать с ним, друзья?

Один решать не волен я!

Он по отцу китаец, враг,

По матери родной наш брат!

Ему ответил эр‑Бакай:

– Для человека главный смысл –

Его деяния и мысль!

Я верю в то, что Алманбет

Поведал истину, не врет.

И здесь совет разумный мой:

Пора начать в честь друга той!

Был счастлив Алманбет и рад.

До самой гибели своей

Манасу был он друг и брат.

 

 

Женитьба Манаса на Каныкей

 

 

 

Э‑эй!

Манас, имевший две жены,

Прожил на свете тридцать лет.

И стал он часто горевать,

Что до сих пор потомства нет.

И Караборк, и Акылай

Умели ладить меж собой

И мужа по ночам делить,

Но не смогли они вдвоем

Манасу сына подарить.

Увидев, как тоскует друг,

Сказал Манасу Алманбет:

– Хотя имеешь две жены,

Но в тридцать лет ты холостяк.

Ты к ним не сватался никак,

И не ходил к ним как жених,

Калым ты не платил за них.

Чтоб заключить с тобою мир,

Тебе в залог отдали их.

А может быть, наш высший Бог

Тебе потомства не дает

За то, что ты, ведя войну,

Не взял законную жену? –

Спросил шутливо Алманбет.

Задумался Манас‑батыр:

Ведь правду говорит капыр!

И тут же он пошел к отцу,

Сказал, что тот отцовский долг

Пред сыном выполнить не смог.

– Я тридцать лет уже прожил –

Меня, отец, ты не женил.

Невестку первую твою

Я как трофей забрал в бою.

Кайып бесплатно подарил,

Ему калым ты не платил!

Когда покинули Алтай,

Женой мне стала Акылай.

Ее отдал нам хан Шоорук,

Как куну заплатив за тех,

Кого убил он в том в бою.

Ты не позорь, отец, себя:

Ужели не достоин я

Иметь законную жену?

Я знаю, ты большой скупец,

Но долг свой выполни, отец!

А если за невесту вдруг

Предъявят нам большой калым,

Сполна расплатимся мы с ним –

Народ поддержит нас всегда.

Невестку добрую себе,

Отец, ты строго выбирай.

И чтоб была она милей,

Чем Караборк и Акылай,

Чтоб в ратном деле и труде

Совет давала мудрый мне,

И чтоб была она в семье

Подругой, верною женой.

Когда придет мой смертный час,

Чтоб мог я нею с глаз на глаз

Завет потомкам передать, –

Сказал отцу батыр Манас.

Жакып был очень огорчен:

Как раньше не подумал он!

На свете столько лет прожил,

А сына так и не женил.

Чтоб в скупости его никто

Не смог, как прежде, упрекнуть,

Взяв золото и серебро,

Куниц и прочее добро,

Искать невестку вышел в путь.

Прошел Жизак и Самарканд,

Ташкент, Узген, всю Фергану,

И, наконец, Жакып пришел

К таджикам, в город Бухару.

Наместник города Алим

(Он в дружбе был когда‑то с ним),

Узнав, зачем пришел Жакып,

Совет дал другу своему.

Бухарский властелин эмир,

Богатый, славный Атемир,

На выданье имеет дочь.

В округе знают, что она

Нежна, красива и умна,

И всем, кто сватается к ней,

Дает отказ и говорит,

Что ждет другого жениха.

– Эмир бухарский примет вас:

Он знает, кто такой Манас.

Все помнят хорошо они,

Как эр‑Манас, кыргызский хан,

Китайцев выгнал с Ферганы.

Рад будет породниться с ним!

Такой совет Жакыпу дал

Наместник Бухары Алим.

И тут же страже доложил,

Что прибыл с делом во дворец

Манаса славного отец.

Эмир бухарский Атемир

Жакыпа тут же пригласил,

С большим почетом угостил.

Узнав, что бай Жакып пришел

Засватать дочь его Сани,

Сказал, что будет очень рад

С кыргызами вступить в родство,

Единство прочное создать.

Но есть условие одно:

У старшей дочери его

Характер твердый, нрав крутой:

Поклялась Санирабига,

Что если замуж отдадут,

Не показав ей жениха,

Покончит девушка с собой.

– И мой совет вам, бай Жакып,

Пусть сын ваш, доблестный Манас,

Ко мне приедет в Бухару.

И здесь ваш сын и дочь моя

Друг другу поглядят в глаза,

И если сладится у них –

Ваш сын достойнейший жених! –

Сказал Жакыпу Атемир.

 

 

В Талас вернулся бай Жакып,

Подробно сыну рассказал,

Как он невестку выбирал.

О том, как в Бухаре эмир

Его встречал и провожал.

О том, что Санирабига

Увидеть хочет жениха.

– Понравится – и лишь тогда

Она промолвит слово «да».

– Ну что, ж, мужайся, эр‑Манас,

Иначе ты поедешь зря! –

Шутили близкие друзья. –

Умойся, ногти постриги!

Одежду, бороду, усы –

В порядок должный приведи.

На лике грозном доброту

И нежный взгляд изобрази!

Манас, любуясь сам собой,

С дружиной мощной, боевой,

Как будто шел на смертный бой,

Со свитой в знойную жару

Приехал в город Бухару.

Манас был встречен, как кумир:

Со свитой вышел сам эмир –

Богатый, славный Атемир.

Все знали, что кыргызский хан

Принес в родной свой Туркестан

Свободу, равенство и мир.

 

Закончился обильный пир.

Вот свечи яркие зажглись,

И сестры Арууке, Сани

К гостям к фонтану напоказ

Танцовщиц юных привели.

Девчонки, милые собой,

Тростинкой гибкою прошлись,

И, шеи вытянув свои,

Прошли назад, как журавли.

Чуть обнажив свой гибкий стан,

В штанах прозрачных, как стекло,

Порхая нежно и легко,

Под бубен и приятный звон

И в ритме четком, озорном

Красавицы пустились в пляс.

Такой небесной красоты

В горах кочевник не видал.

Таджички грацией своей

Кыргызских воинов лихих

Чуть было не свели с ума,

Не уложили наповал.

И среди них была одна –

Прекрасна ликом и нежна,

И ростом выше чуть других,

В серьгах и бусах золотых,

И очи черные ее

Горели, словно две звезды,

Как будто только что они

Упали на лицо Сани.

И станом девушка была,

Как лебедь белая, стройна.

Жакып к Манасу подошел,

Шепнул тихонечко: «Она».

От умиления Манас

Слезу смахнул с горящих глаз.

Увидев Санирабигу,

Манас в восторге обалдел

И думал: «Будет ли предел

Ее небесной красоте?»

И он сдержать себя не мог,

Хихикал, словно дурачок,

Когда увидел пред собой

Невесты голенький пупок.

А рядом с нею Арууке –

Родная младшая сестра,

Хоть ростом несколько мала,

Зато красавица была.

– А сколько же сестренке лет? –

Спросил лукаво Алманбет.

И было видно по глазам,

Что он влюбился в Арууке,

Готов на свадебный нике.

Когда свершился званый пир,

На встречу к дочерям пройти

Манасу разрешил эмир.

 

И вот Манас и Алманбет

Явились в девичий покой.

Манас в традиции степной

Поцеловать хотел в ладонь,

Потом браслетик золотой

Невесте на руку надеть.

Но лишь к невесте подошел,

За локоть нежно взял рукой,

Она в мгновенье ока вдруг

Схватила маленький кинжал

И в руку нанесла удар.

Манас от боли застонал –

Такого он не ожидал!

– Как смеешь ты, кыргызский хан,

Дикарь, кочевник, грубиян,

Не совершив святой нике,

Притронуться к моей руке!

Мне честь девичья дорога! –

Вскричала Санирабига.

Схватился эр‑Манас за меч,

Готовый голову отсечь,

Но встал меж ними Алманбет,

Убийство совершить не дал.

Манас, униженный и злой,

В крови, с порезанной рукой,

Во гневе вышел из дворца

И дал приказ своим бойцам

За оскорбленье отомстить:

Разрушить город Бухару,

Дворец эмира разгромить,

Танцовщиц, Рабигу с сестрой

Насильно увести с собой!

И город весь со всех сторон

Был враз войсками окружен.

А там, за крепостной стеной,

Кровавый начался разбой,

Несущий гибель Бухаре.

К отцу на утренней заре

Вбежала Санирабига:

– Спасти чтоб свой народ родной,

Я буду жертвовать собой!

К кыргызам я сама пойду

И там судьбу свою найду!

А если будет груб со мной,

Покончу тут же я с собой!

– Во гневе страшен хан Манас,

Боюсь, не пощадит он нас.

Когда кочевник оскорблен,

Жесток и беспощаден он! –

Сказал отец и дочь свою

Решил к кыргызам не пускать.

– О нет, отец! Пусти меня!

К Манасу я пойду сама! –

Сказала Санирабига

И, в руки белый взяв платок,

Подняв его над головой,

Пошла на смерть и подвиг свой.

Увидев женщину вдали,

Одну, идущую с платком,

Кыргызы не могли понять,

Что делать: ждать

или стрелять?

И тут воскликнул Алманбет:

– Да это ж Санирабига!

Смотри, Манас, к тебе идет

Невеста гордая сама!

И в миг Манас слетел коня,

И к ней навстречу побежал,

И рану с кровью на руке

Он, как безумный, целовал!

Таджичка нежною рукой

Его за шею обняла,

А он прижал ее к груди

И, как ребенок, зарыдал.

И показалось ей тогда,

Что создан богатырь Манас

Из золота и серебра,

Из поднебесной высоты,

Из теплой доброты земли.

И светится он изнутри,

Как солнце утренней зари,

Сияет в полуночной мгле,

Как в небе ясная луна.

И к цели он своей идет,

Как океанская волна.

Рожденный облаком небес,

Манас был чудом из чудес.

И объяснить не хватит слов,

В тот миг, когда в твоей груди

Трепещет пламенем любовь!

Могучий, храбрый эр‑Манас

Врагов жестоких побеждал,

Но от побед тех боевых

Такого счастья он не знал!

– Ну, встань, мой хан! Прости меня!

Отныне дерзости такой

Ты не увидишь никогда! –

Сказала Санирабига.

И здесь же в станах тут и там

Раздались крики, шум и гам.

Светились ярко небеса,

Гремели горы и леса.

Открыв ворота Бухары,

Навстречу с музыкой пошли.

Потом и свадьба началась!

Так поженились хан Манас

И брат молочный Алманбет:

Манас – на Санирабиге,

Алма – на младшей Арууке.

 

Прошли года. Прошли века.

Забылась Санирабига.

Осталось имя Каныкей,

Что значит – ханская никей.

И вот с тех пор до наших дней

Живет в народе Каныкей.

Таджичку древнюю кыргыз

Считает матерью своей.

Как символу любви, семьи,

Подруги, матери, жены

Мы поклониться ей должны!

 

Юную жену Манаса народ встретил восторженно. Первые две жены Караборк и Акылай были приветливы и тактичны. Санирабига очень скоро освоила язык, жизнь и быт кыргызов и вскоре стала заботливым другом и советчиком Манаса, признанной главой семейства, снискала почет и уважение всего кыргызского ханства.