КИРАСИРЫ, ПОСПЕВАЙ, ГРЕНАДЕРЫ, ПОДПИРАЙ

 

Солдат возвращался домой; пришел в барское селение. Барыня приказала никого не пускать в селение к ночи: к ней поп ездил в гости. Так чтобы не видели. Солдат попросился на ночь, его не пустили; видит – топленая баня, зашел в баню, лег под полок.

Пришел в баню поп, спичку‑свечку зажег, сам ходит по бане, пальцем щелкает:

– Как долго нет!..

Приезжает барыня, навезла всякой водки, закусок; стали пить, есть, захмелели, разохотились, батюшка говорит:

– Сегодня ночь наша, будем с тобой по‑разному делать. Как бы нам с тобой развлечься? Я бы хотел позабавиться сзади!

– Что ж и так, можно.

Барыня встала к порогу раком, а батюшка стал по бане ходить, штуку свою вынул. Подошел к заду и долго примерял свой елдак, чтоб наяривать. Барыня и говорит:

– Кирасиры, поспевай, кирасиры, поспевай!

А поп говорит:

– Гренадеры, подпирай, гренадеры, подпирай! Солдат не вытерпел и говорит:

– Армия, наступай!

Поп через барыню – да из бани. Барыня следом, только пятки сверкали, но сверкали не только они.

 

ВОР НАУМ

 

Жил‑был Наум, – ему работа не шла на ум, – решил своего барина обокрасть. Попадается ему товарищ.

– Здравствуй, брат!

– Здравствуй.

– Ты куда идешь?

– А я Наум, мне работа нейдет на ум, иду своего барина обокрасть.

– А я Антон, давно об том! Пойдем вдвоем.

– Ну, пойдем.

Пошли попадается третий товарищ. Сошлись, поздоровались.

– Куда, ребята?

– Я Наум, мне работа не идет на ум, иду своего барина обокрасть.

– А я Антон, давно об том.

– А я Влас, давно ищу вас.

Пошли втроем. Приходят барину ко двору. Наум посылает Антона через забор перелазить. Антон не лезет, посылает Власа; Влас не лезет, посылает Наума. Наума в солому завертели и бросили через забор к барину. А у барина караульные уснули. Собаки подбежали, понюхали и на соломку поссали. Собаки убежали. Наумко побежал к дому, дом отпер, одежду и всякое добро выбросил и сам перелез. И стали одежду делить. Разделили все добро, остается енотовый тулуп лишним. Наумко просит себе, и Антон себе, и Влас себе. Наумко и говорит:

– А мне не отдадите, так я пойду к барину жаловаться. А вы вставайте и слушайте под окно.

У барина был сказочник, сказки рассказывал. Наумко приходит к барину и говорит.

– Барин, я сказку расскажу.

А барин подумал, что сказочник:

– Ну, расскажи.

– Жил‑был Наум, ему работа не шла на ум… Кому этот тулуп принадлежит?

Барин отвечает:

– Кому же как не Наумке, его ведь замыслы.

Ну, говорит:

– Ну, рассказывай дальше.

– А сказка вся. И ушел.

Спустился Наумко, тулуп взял.

Барин проснулся, будит сказочника:

– Расскажи мне сказку.

– А какую?

– Да вот хоть про Наумко.

– Я ее не знаю.

– Ведь ты сейчас рассказывал.

Только это переговорили, караульные проснулись и закричали:

– Барина обокрали.

Прибежали, посмотрели: шаром покати. Все вынесли.

– Кто, кто украл?

А барин и говорит:

– Это непременно Наумко. И он мне и сказку рассказывал. Послать за Наумкой.

Приходит Наумко.

– Ты, Наумко, все добро мое украл?

– Я, барин. Я ведь спрашивал насчет тулупа, вы мне сказали взять, я и взял.

– Так вот что, принеси все мое добро, я тебе дам тысячу рублей.

Наум пошел к товарищам и говорит:

– Ребята, ведь барин узнал. Давайте добро я отнесу.

Те отдали, понес к барину. Барин подает сто рублей денег.

– Ну, Наумко, молодец воровать!

А ста рублей барину жалко. И говорит:

– Ну вот, Наумко, укради ж ты у меня еще жеребца; если украдешь, еще сто рублей дам, не украдешь – сто рублей отдашь назад.

– Украду.

Баринова жеребца на замок заперли, поставили караул. А Наумко с вечера залез к барину под кровать, лежит. Барин полежит‑полежит, выйдет и спрашивает:

– Что, ребята, Наумко не был?

Караульные отвечают:

– Нет, не был.

Барин говорит:

– Ну, да где же к этакой охране подступиться.

В полночь барин еще спрашивает:

– Что, был Наумко?

– Нет, не был…

Перед рассветом еще раз.

– Ну, теперь, стало быть, не будет.

Приходит в спальню, снимает тулуп, шляпу и сапоги. И уснул. Наумко вылез, надел тулуп, шляпу и сапоги и выходит на крыльцо:

– Что, Наумко не был?

– Нет, не был.

– Где ему подступить! Давайте поймайте жеребца, седлайте, я поеду.

Жеребца поймали, оседлали. Наумко сел и уехал.

Барин проснулся, выбегает:

– Что, Наумко не был?

– Ты кто такой, разъебай его мать твою так кричишь?

– Барин.

– Какой черт барин, барин уехал.

Поглядели – точно барин.

– Послать за Наумкой!

Наумко едет на жеребце, в шляпе, в тулупе, в сапогах.

– Молодец, Наумко, уметь воровать. На тебе еще сто рублей. Теперь укради же ты у меня барыню. Украдешь – еще сто рублей дам, не украдешь – деньги двести рублей назад.

– Украду, барин.

Этот Наумко, узнал, что барин отправляет барыню в чужую деревню. Побежал в лавку, купил сапоги хорошие и пошел на дорогу, где барыню будут везти. Дорога была извилиста. Он взял в кювет сапог бросил и слушает. Кучер и говорит:

– Ах, барыня, сапог хороший – один, ну, наплевать.

Оставили, поехали дальше. Пробежал Наумко вперед, другой сапог бросил.

– Ах, барыня, смотри, другой.

– Ну, сбегай за тем сапогом, который там лежит.

Кучер соскочил с козел побежал. А Наумко на козлы – и уехал с барыней в другую деревню. Кучер не нашел сапога и барыни; вернулся домой, идет, кнутиком помахивает. Барин глядит в окно: глазам своим не верит.

– Ты что, кучер?

– А что, барин, барыню потерял.

– Ох, он подлец! Это Наумко.

Седлать жеребца, поезжайте за ними. Поехал кучер. Наумко с барыней катит домой. Приезжает: барин и говорит:

– Ну, молодец, умеешь воровать, на тебе сто рублей. Да вот что, укради ж ты из‑под нас постель. Украдешь – еще сто рублей, а не украдешь – деньги назад.

– Украду.

Приходит домой, говорит своей старухе:

– Дай‑ко мне горшок с жидкой закваской.

Старуха налила, Наумко взял горшок, отправился к барину, время выждал, залег под кровать и лежит. Барин с барыней легли спать, уснули; Наумко вылез, выливает закваску между ними и назад под кровать, лежит. Барин проснулся, закричал на жену:

– Вставай, язви тебя в дыру, усралась ты.

– Что ты, барин, это ты усрался.

– Нет, ты.

Вскочили, пошли замываться. Наумко свертывает постель, выбрасывает в окно. Барин с барыней возвращается – постели нет.

– Ох, подлец, это Наумко!

Послали за Наумкой:

– Пускай несет постель.

Послали, Наумко идет и постель несет.

– Ну, молодец, умеешь воровать, вот на тебе еще сто рублей, да больше не воруй!

 

КАК НЕ СТЫДНО?

 

У мужика жена погуливала. Мужик слышал, а своими глазами не видал, а посмотреть хотелось. Вот он собрался будто в Питер. Жена сшила мешок:

– Ступай, мужичок, заработаешь, денег пришлешь.

И пошла провожать. Проводила до лесу. Вернулась сказать любовнику:

– Мужик в Питер ушел, мы что хотим, то и делаем. Мы теперь одни.

А мужик домой вернулся и лег на полати. Пришла жена, пришел и любовник и говорит:

– Ну, душечка, по всякому мы пробовали, а сзаду нет.

– Нынче по всякому можно.

Заголила жопу, встала к порогу, любовник штаны снял, бегает по избе и ржет по‑жеребячьи:

– Иго‑го‑го‑го.

А баба тонким голосом:

– Ив‑ив‑ив‑ив…

Муж смотрел, смотрел, вытянулся, да с полатей и упал. Любовник перескочил через бабу и бежать. А баба встала и давай стыдить мужа:

– Не стыдно, мужичок: в Питер, в Питер, а сам дома! Не стыдно, мужичок: в Питер, в Питер, а сам дома!.. А я тебе верила.

 

БАРАБАНЩИК

 

Служил солдат двадцать пять лет, был барабанщиком. Когда его уволили, он стал просить, чтобы ему барабан дали с собой. Вот он и отправился домой. Приходит в одну деревушку. Всю деревню обошел, никто на ночь не пускает. Вот он увидел, что у попа баня натоплена, и зашел в баню на ночь. Только зашел в баню, разделся, вдруг слышит, что кто‑то идет. Он одежду забрал и под полок. Смотрит: пришла кухарка, приносит стол, вторая приходит, приносит закуску и бутылку вина и разных напитков. Поставили и ушли. Вдруг приходит становой пристав, разделся, разулся, все – совсем голый. Готов к сражению, но не с кем.

– Ах, что‑то долго не идет!

Вдруг приходит попадья.

– Что ты долго?

– Да вот я попа отправляла. Насилу отделалась.

Наконец они сели отметить свою встречу и обговорить условия.

– Мы всяко с тобой пробовали, давай по‑жеребячьи…

Вот она и встала раком.

– Ты заржи, а я тоже. Да с разбегу, говорят, так сильно захачивается.

Как только он прыгнул на нее, солдат в барабан и забил. Они из бани убежали в чем мать родила. Собрал солдат всю одежду да и покатил домой с провизией.

 

В БАНЕ

 

На празднике познакомились парень и девка. Ходили, ходили, куда пойдешь? В квартиру идти не удобно. Давай пойдем в баню от погоды, там тепло. Они не знали, что в бане спали посторонние люди, ребята. Ребята услышали, что идут влюбленные парень и девка, спрятались под полок. Те пришли, на лавку сели. Парень разделся, скинул жилетку с часами. Посидели немного.

– Пойдем на полок, полежим.

Ребята затаились. Парень начал домогаться:

– Давай обнимемся.

Девка:

– Да ты что?

– Я не буду совать туда, где ребята…

Ребята на радости думают:

– В нас не будут совать…

Долго он ее умасливал. Она согласилась. Начал он ее еть, ей захорошело, девка и говорит:

– Суй, где ребята…

Ребята испугались: теперь в нас начнет…

– Дядя, мы не будем, не будем ничего делать, не суй ты в нас.

Они услышали – и дралом! И жилетку с часами парень забыл. Ребята до утра пробыли в бане, а утром пришли на квартиру. Девка спит, они к матери:

– Вот, маменька, какой переполох был, парень оставил все.

Мать осмотрела всю одежду.

– Ну, мою дочь обкатывали всю ночь.

Взяла одежду в руки и давай чесать дочь.

 

БУРУШКО, НАДДАВАЙ

 

Один солдат шел со службы. Видит, избушечка небольшая – он и зашел. На столе всякие угощенья приготовлены. Солдат поел, попил да за печку спрятался, думает: «Что‑то здесь не то».

Приехал архирей, а потом барышня. Разделись, архирей говорит:

– По разному мы с тобой делали, а по‑конски не пробовали. Давай?

– Ну, давай.

– Ты встань на четыре‑то ноги, как лошадь.

Барыня встала на четыре ноги, архирей отошел к порогу, разбежался, заладил с разбегу да и говорит:

– Вот как наш бурушко надвигает!

Солдат выскочил, палкой хлестнул архиерея по спине:

– Вот как бурушку погоняют!

Архирей и барышня испугались и убежали. Солдат собрал одежду в узелок, идет в город. Зашел к купцу. Купец с ярмарки вернулся.

– Пустите переночевать.

– Поди там на кухню.

Купец с ярмарки приехал, гостей созвал. Пришли купцы, чиновники, и архирей пришел. Сидят пируют. Купец и говорит:

– Надо солдатика позвать, не знает ли какого рассказика, побасенки – человек бывалый.

– Вот говна‑то! – говорит барышня купчиха.

– А не твое дело.

Солдат пришел.

– Расскажи нам, служивый, чего‑нибудь.

Солдат и стал рассказывать…

 

Слушайте‑слушайте, на улице девок щупайте,

Девок кликайте, в жопу тыкайте,

А баб не пускайте, если будете пускать,

То архирей будет их смущать.

Он в баню завлечет, запрет проебет,

Ты купчиха не вертись, дай вволю наебись.