Символизм фресок Андреа Флорентийского

(3)

вызывает особое восхищение у критиков.
На эту тему много написано, и последнее слово еще не сказано по каждой детали. Между
тем следует исправить довольно распространенную ошибку в отношении одного мотива на большой фреске, озаглавленной "Миссия
проповедников в Церкви".

В правом нижнем углу этой обширной нарисованной аллегории изображен святой Доминик, держащий жезл учителя,
готовый разогнать по всему миру черно-белых собак, которые нападают на волков,
разоряя стадо овец. Все видят монахов-проповедников в собаках цвета доминиканской
рясы, еретиков - в волках, а верующих католической церкви - в овцах. Символизм
настолько прозрачен, что открытие не заслуживает никакой заслуги. Многие критики сочли использование собаки для
доминиканцев настолько уместным, что, подобно Тэну, они без колебаний проследили его происхождение до каламбура
или, как Луи Жилле, до игры слов.

(4)

Идея, действительно, довольно общая для современных авторов
, которые трактуют фрески в Испанской часовне. И все же у него нет никакой основы. В этом исследовании будет предпринята попытка
доказательства, чтобы разрушить традицию, не имеющую твердого происхождения, и, в частности, продемонстрировать, как
собака использовалась в последующие века Средневековья для представления проповедника в целом и
монаха-проповедника в частности.

Авторы, которые видят каламбур или игру слов в использовании собаки для обозначения монаха
-проповедника, не объясняют четко, что они имеют в виду. Но, очевидно, они думают о связи
между "собакой" и "доминиканцем" (по-латыни Dominicanus, Dominicani). В соотнесении слов canis и
по сравнению с предыдущими именами, они получают каламбур или игру слов. Обычно они присоединяют слово "Domini"
к "canis" и, таким образом, делают Domini canis или Domini canes, собакой или собаками Господа, или даже, собаки
Доминика, Dominici canes, которые они считают заменителями или эквивалентами Dominicanus и
Dominicani. Рассуждая таким образом, они чувствуют игру слов. Каким бы сомнительным ни было такое отношение само по
себе, символизм, не имеющий других оснований для своего оправдания, был бы поразительно беден. Но это вообще не
фигурирует в символике. Люди тринадцатого и четырнадцатого веков , которые были вдохновителями

о том, что Андреа из Флоренции не думал о такой словесной связи; это выдумка наших собственных
современников, и она сохраняется только из-за незнания филологии и истории.

Филологически ни по форме, ни по смыслу Domini canis не может быть связан с Dominicanus.
Доминиканус происходит от Доминикуса,

(5)

имя святого Доминика, и его образование филологически
очень правильное. К основному Доминику было добавлено наклонение -анус, в результате чего субстантивное
Dominicanus, что означает священнослужитель ордена Святого Доминика. Только тем, кто не знаком с латынью
, могло прийти в голову разделить Dominicanus на Domini и canus. Священнослужители Средневековья, даже
говоря на вульгаризированной латыни, старались сохранить дух языка при формировании слов.
Более того, canus - это не canis. Первая форма не имеет никакого значения. Отношение так же формально исключается
денотацией, как и филологическими законами. Dominicanus не больше означает "пес Доминика" или "пес
Господень", чем Franciscanus, который похож по строению, означает "пес святого Франциска"."
Путаница, вызванная нашими современниками, была бы невозможна в тринадцатом и
четырнадцатом веках по той причине, что Dominicanus, слово, которое сейчас используется, не существовало или
о нем вообще почти не слышали в те времена. Следовательно, это не могло привести к игре слов.

"МОНАХИ-ПРОПОВЕДНИКИ"

Каноническое название ордена, основанного святым Домиником, было "Монахи-проповедники", или сокращенно "Проповедники
". Этот титул, означавший самую выдающуюся должность в церковном ордене, был настолько почетным, что
монахи-проповедники не позволили бы никому другому заменить его.

(6)

Это правда, что парижских проповедников
в народе называли монахами Святого Жака, а болонских
- монахами Святого Николая, по названиям монастырей в двух главных центрах ордена в Средние века.
Но сами проповедники отказались от этих названий, и только первое сохранилось, особенно во Франции.

Пятый генеральный магистр ордена, Гумберт Римский (ум. 1277), который протестовал против этих
наименований,

(7)

не узнал бы слова "доминиканец". Конечно, его еще не существовало. Если это
происходит исключительно позже, в конце тринадцатого и четырнадцатого веков, все же это чрезвычайно
редко и не представляет общего употребления.

(8)

Таким образом, собака, как символ монаха-проповедника,
возникла не из запоздалого термина "доминиканец". Символ был создан и использовался довольно
широко задолго до того, как это название стало популярным. Еще за несколько столетий до основания ордена
Проповедников оно использовалось для обозначения проповедников в целом.. Таким образом, собаки на фреске Санта
-Мария-Новелла присутствуют не по причине игры слов, а по совершенно символическому праву, поскольку в
в тринадцатом и четырнадцатом веках собака была фигурой или метафорой, регулярно используемой для обозначения
проповедников в целом и монахов-проповедников в частности. Это факт, который вот-вот будет установлен.
Символизм собаки на фреске Андреа Флорентийского является общим для многих произведений искусства, и
у нас будет возможность обратиться к ним. Таким образом, овцы и ягнята представляют верных
Церкви, а волки и лисицы представляют еретиков.

В целом религиозная символика в XIII веке была чрезмерно изощренной. Возможно, это
было связано с растущей интенсивностью религиозной жизни и количеством церковной литературы
, выпущенной в тот период.

Изображения, использовавшиеся для изображения проповедников, росли в роскоши. Гумберт Римский, чья работа
богато отражает характер XIII века, составил коллекцию фигур, используемых в
церковных книгах для обозначения проповедников Евангелия. В конечном счете они исходили из Священного Писания
через посредство глоссария

(9)

в котором значения были связаны с проповедниками, как
утверждает Гумберт, вводя свое перечисление: "Что касается фигур проповедников, следует отметить, что
Священное Писание представляет почти бесчисленные образы для обозначения проповедников, как показано в
глоссах".

(10)

Читатель будет избавлен от этого списка. Достаточно указать, например, на то, что проповедники

были представлены как уста Господа, ангелы, звезды, облака, драгоценные камни, источники, орлы и
так далее. Вряд ли нам нужно говорить, что они также были представлены в виде собак. Исаия 56:10: "Бессловесные псы, не
способные лаять". Глосс: лаять - значит проповедовать. Поэтому о проповеднике говорят как о собаке, и, подобно
голодному псу, он должен бегать туда-сюда, чтобы поглощать души в теле Церкви,
согласно словам псалма 58: 7: "Они будут страдать от голода, как псы, и будут ходить вокруг церкви
". город." В своем перечислении Гумберт Римлянин не комментирует наиболее часто
используемые символы, но он не оставляет сомнений в том, что символ собаки был самым популярным.

По-видимому, Григорий Великий (умер в 604 году) был первым, кто использовал символ лисы для обозначения
еретика, а символ овцы и собаки - для обозначения верующих и проповедника. Именно в своем
бывшем положении о Песне Песней он объяснил цифры со ссылкой на текст: "Поймайте нам
маленьких лисичек, которые губят виноградные лозы" (2:15).

"Лисы символизируют еретиков, а виноградные лозы - различные церкви.... Лис ловят
святые проповедники... которых иногда называют собаками, потому что их усердная проповедь, подобная
назойливому лаю, заставляет противников, кем бы они ни были, покидать стадо овец ".

(11)

В конце VI века уже был соткан целый узор символизма, который обнаружился семь или
восемь столетий спустя на фреске испанской часовни: лисы, овцы и собаки.
Однако у Григория еретиков сравнивали с лисами, а не с волками.

Я пропускаю мимо ушей символику эпохи Каролингов и феодального периода. Информация доступна в
материалах, собранных кардиналом Питрой и упомянутых в предыдущем примечании. Таким образом, мы подходим к двенадцатому
веку. В своем Фрагменте Жоффруа Осерский (ум. в 1176 г.) вспоминает пророчество монаха матери Святого
Бернарда, когда она носила его в своем чреве. Говоря, что ее сын будет великим проповедником,
он говорит, что ее сын будет замечательной собакой и совершенным проповедником.

(12)

Использование этого термина одним из
историков Святого Бернарда является доказательством того, что этот символ использовался нередко. С подавлением
ереси и развитием проповедничества, и особенно с основанием Ордена Проповедников,
XIII век вдохнул новую жизнь в эти старые символы. Они уже были знакомы Иннокентию
III, который в своем письме от 25 марта 1199 года объединил лис, волков, овец и собак в две
шеренги.

(13)

Символика является полной в следующем примере. Это проповедь Фулька, епископа Тулузского.
Здесь еретики - волки, верные овцы, а Симон де Монфор, возглавлявший крестовый
поход против альбигойцев, - добрый пес.

(14)

Монфор в войне с ересью защищал Церковь; так
, его друг Фульк из Тулузы сравнил его с собакой, поскольку, как и проповедники, он защищал
католическую веру, хотя и другими средствами.