Несмотря на их до сих пор безупречную жизнь.

Такие обстоятельства сделали необходимым, чтобы Церковь была более энергичной, чем когда-либо, в борьбе с
этой смешанной толпой, которая ставила под угрозу современную основу двух великих нищенствующих орденов.
Окончательное слияние различных ветвей августинцев и бедных католиков, организация
сервитов, вильямитов и отшельников Белой мантии

(41)

-- это достижение
Александра IV в реализации проектов его предшественников рассматривается в перспективе как
щедрое вмешательство папы Римского в пользу нищенствующих (1255-56).

На самом деле, эти два влияния, влияние Церкви и влияние Ордена Проповедников, были тесно
связаны. В 1255 году все в истории нищенствующих орденов внезапно
встало на свои места: кризисы, оппозиция нищенствующим, программа пап, формирование новых институтов,
влияние закона Проповедников. Это был поворотный момент в их истории. И затем наступил момент
для самого значительного шага в этой эволюции: в 1255 году Александр IV поручил
Гуго из Сент-Шера составить "Правило монахов-проповедников". Это произошло за несколько месяцев до
объединения августинцев. Можно только догадываться о значении этого дизайна.

ПРОЕКТ СЛИЯНИЯ

С того момента, как они были сформулированы, Обычаи Проповедников имели силу правила, то есть
основного и сбалансированного закона, предназначенного для законной организации религиозного общества и направления его к
сверхъестественной и социальной цели. Он был составлен в соответствии с августиновской правовой традицией, он выполнял
в сочетании с Комментарием фактическую цель правила. Не
забывали об этом факте и монахи-проповедники. Мы уже отмечали, что сам святой Доминик использовал термин "правило" для
обозначьте его Конституции, и свидетели процесса канонизации проявили почти
вызывающую настойчивость в своих систематических ссылках на правило святого Доминика, правило монахов
-проповедников.

В силу своего юридического характера это было правилом; оно было таковым и по своей новизне. Воистину, написав его,
святой Доминик совершил работу новатора или, по терминологии XIII века,
инициатора. Тем самым он разделил ту auctoritas , которая сделала из Св . Августин и святой Бенедикт великие
и признанные мастера религиозной жизни в Средние века, основатели правил. Никто не почувствовал эту
оригинальность более полно, чем Иордан Саксонский, когда он таким образом ответил на чей-то вопрос: "Правило
монахов-проповедников? Взгляните на их Правило: "жить в совершенстве, учиться и учить".

(42)

Никакое утверждение
не могло бы более точно определить характерную законодательную деятельность святого Доминика в его Конституциях.
Наконец, это было правило в силу его широкого влияния, сравнимого в XIII веке с
влиянием великих монастырских или канонических законов в прошлом.

Действительно, не без огорчения монахи-проповедники увидели маленькую формулужизни св.
Франциск Ассизский, многократно пересматриваемый, возведен в достоинство религиозного правила, равного по рангу
святоотеческим правилам, в то время как закон святого Доминика, несмотря на его силу и красоту, был низведен
до второстепенного ранга в качестве дополнения к искаженному Комментарию епископа Гиппонского. Любой , кто
кто пролистал одну или несколько брошюр, в которых изображены религиозные деятели тринадцатого века, борющиеся
за соответствующее превосходство деталей в их образе жизни, поймет, как это маленькое обстоятельство
может быть источником досады.

Более того, разве они не распознали очень реальным образом истинный характер Комментария святого
Августина? Было бы опрометчиво категорически утверждать, что они знали, как было
нанесено увечье в предыдущем столетии, но это не невозможно. Разве Гумберт Римлянин не знал о
двух редакциях псевдо-правила, и разве он не признал подлинной Дисциплину монашества, на
которую он ссылался при объяснении Комментария? Во всяком случае, монахи не питали иллюзий относительно
ограниченной законодательной ценности этого традиционного текста. Они не были слепы к юридической хитрости , с помощью которой
Комментарий св. Августин был применен в жизни августинских основ
тринадцатого века. Разве не было необходимости соблюдать соборный канон о религиозных правилах, постановление
, которое обстоятельства сделали несвоевременным? Какова бы ни была причина, монахи в середине
XIII века мало уважали этот почтенный текст, и между собой они даже говорили о нем
с достаточным презрением, чтобы обеспокоить своего генерала, доброго Гумберта Римского. Вскоре их отношение будет
подкреплено более серьезным оправданием. Форма, в которую было облечено законодательство Проповедников
, вызвала беспокойство среди монахов по причинам гораздо более глубоким, чем те, которые были вызваны соображениями
гордости или терминологией.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПРОЕКТА

Включенные в обширный духовный дискурс, несколько заповедей, сохранившихся в Комментарии святого
Августина, были неопределенными и поразительно лишены точности, характерной для Конституций.
Последние, помещенные в последовательности к Комментарию, казались лишь второстепенными, и поэтому вес
их авторитета мог быть поставлен под сомнение религиозными деятелями. Опасения были высказаны особенно в связи с тем
фактом, что в качестве дополнения к утвержденному и неизменному Правилу Конституции составляли переменную часть
закона, подлежащую постоянному исправлению общими главами. Оставленный на откуп человеческому характеру и
требованиям меняющегося времени, их драгоценный и самобытный дух может подвергнуться разрушению или
умалению. В Прологе прозвучала эта нота предупреждения: "чтобы мы мало-помалу не отпали".
Противник якобинцев в стихотворении Пекхэма искусно создал призрак неизбежного упадка:
они "в свою очередь закончат тем, что пойдут по проторенному пути".

Несомненно, для Проповедников было бы возможно, чтобы основные элементы их
Конституций были окончательно освящены авторитетом Святого Престола. Генеральный капитул 1228
года рассматривал это как случайность,

(43)

но от этого плана отказались, опасаясь новых осложнений.
Предложить Святому Престолу вмешаться в Конституцию означало бы добровольно наложить свои
руки на область, в которой Проповедники больше, чем в какой-либо другой, гордились своей
независимостью и ревновали к ней. Более того, безвозвратное исправление этой части законодательства означало бы потерю
преимуществ замечательной гибкости, которую периодические учредительные собрания обеспечивали закону
Проповедников.

ХЬЮ ИЗ СЕНТ. ДОРОГОЙ

Другим и лучшим решением было бы собрать основные тексты доминиканского законодательства в
так называемую норму, которая отныне оставалась бы неизменной и могла быть подтверждена,
сохраняя при этом за некоторыми изменяющимися конституциями возможность адаптации. Это тоже позволило бы получить лучшее

метод приведения целого к порядку и окончательного убеждения Проповедников в преимуществах и
влиянии интегрального правила. Такова, по сути, была цель совершенно неожиданных полномочий
, которыми Александр IV наделил Гуго Сен-Шера по его собственному наущению 3 февраля 1255 года:

Александр, епископ, Слуга слуг Божьих, нашему дорогому сыну Хью... кардиналу-священнику Санта
-Сабины, здоровья и апостольского благословения.

Очевидно, что Господь всех добродетелей с самых ранних лет сделал вас замечательными в святых
желаниях, правильных советах и праведных делах, и очевидно, что любовь к святой и религиозной жизни
возрастает в вашем сердце с каждым днем. Очень яркий пример показывает это в настоящий час: я имею в виду
смиренные и умоляющие прошения, которые вы сделали, чтобы мы соизволили наблюдать, с заботой
Апостольского престола, чтобы в очень спасительном и прославленном Ордене наших дорогих сыновей братья Проповедники-
хотя в настоящее время он с рвением посвящен культивированию добродетелей и постоянно упражняется в
строгости дисциплины, сила регулярного соблюдения может быть ослаблена из-за определенной небрежности, или
небрежности, или слабости кого-то из его членов в будущем. Поэтому, полностью одобряя ваше
похвальное и достойное предложение, нашей властью мы предоставляем вам в этих настоящих письмах право, опираясь на
совет Учителя и нескольких благоразумных монахов того же Ордена, которых ваше суждение сочтет
целесообразным выбрать, тщательно изучить их Правила, их Конституции и обычаи и
выбрать из этих текстов то, что наиболее важно и полезно, и свести все это к одному правьте
или распоряжайтесь им каким-либо другим способом, в соответствии с тем, что вам покажется выгодным для нерушимого
сохранения этого Порядка и его вечной стабильности.