Мэри Астелл, «Эссе в Защиту Женского Пола», 1721, с. 18

Несмотря на путаницу между индукцией и образованностью в умах исследователей, они всё же сумели обнаружить тенденцию, которая может объяснить то, как женщин обманывают на протяжении всей их жизни: для обоих полов свойственна тенденция, когда более пассивные и зависимые от чужого мнения дети гораздо хуже выполняют многие интеллектуальные задачи, в которых преуспевают их уверенные в себе сверстники.³

Дети, которые отказываются от авторитетов, гораздо лучше справляются со многими задачами, как и те дети, которые выходят за рамки конформизма. Матери, которые менее строги по отношению к своим дочерям в дошкольном возрасте, получают более успешных в обучении дочерей.

Для девочек, в отличие от мальчиков, решающим фактором в развитии IQ становится относительная свобода от материнских ограничений – свобода в исследовании окружающего мира.⁴

Причина, по которой среди великих творцов так мало женщин, может быть объяснена с точки зрения данного утверждения. До некоторой поры, пока девочка пытается противостоять сложившейся проблеме или же отрицает её существование, она может преуспевать в некоторых видах интеллектуальной деятельности, которую принято считать креативной, однако в скором времени она либо прогибается под систему, либо же разрывается от внутреннего конфликта, что неизбежно сказывается на ее продуктивности. Маккоби не понимает, каким образом развитие сексуальности настолько вредоносно сказывается на поведении девочек, несмотря на то, что ранее она цитирует мнение МакКиннон о связи между самоподавлением и умственными способностями.

Самоподавление, как говорит МакКиннон, оказывает колоссальное влияние на мыслительные процессы, взаимодействуя с доступным ему личностным опытом. Человек, использующий самоподавление как защитный механизм, менее склонен к, как выразилась МакКиннон, «беглому анализу мыслей». МакКиннон уверена, что способность созидать неразрывно связана с отсутствием какого бы то ни было подавления (как показали тесты на оценку личности), а Баррон докладывает, что неординарность личности имеет прямое отношение к «возможности выражать свои чувства и эмоции».⁵

Основываясь на всем, что уже было сказано, очевидно, что мы больше не можем говорить о превосходстве или неполноценности того или иного пола – только о специфичной разнице в поведении и устройстве личности. Разница эта скорее является результатом культурных и прочих эмпирических факторов… которые перекрывают личностные качества, исходя из чего, мы должны рассматривать мужчину и женщину как индивидуальности, а не как набор стереотипов.

Анна Анастаси, «Дифференциальная психология», 1958, с. 497–8

Безусловно, догадки МакКиннон могут дать объяснение постепенному угасанию женских надежд в тот момент, когда женщина начинает процесс самоподавления, которому её научили родители, и который продолжается без их участия до самой её смерти. По природе же своей женщина никоим образом не является менее полноценной, чем мужчина, чей гений всячески поощряется обществом. Однако мы не сможем этого доказать, пока женщины не начнут открытое интеллектуальное восстание.

Женская мощь

Не имеет значения, что специально предназначенные для этого исследования не выявили никаких специфических различий в интеллектуальных способностях женщин и мужчин, пока существуют те, кто сомневаются в пригодности женщин для выполнения определённых работ и обязанностей. Они думают, что результаты данных исследований в большей степени зависят от исследователей и методов исследования. Доктор Ливис считал, что он может идентифицировать писательницу среди писателей по стилю, ведь обязательно всё, что она написала, должно быть пародией на выдающееся достижение какого–то мужчины. В конце концов, Вирджиния Вульф не была ничем плоха, кроме того, что она была женщиной. Можно утверждать, что эти исследования были разработаны в попытке противостоять эффекту половой обусловленности, которому в реальном мире постоянно подвержены реальные женщины. Никакое изменение теоретического мнения о базовых способностях женщин не может изменить природу женских достижений. Мужчины жалуются, что не могут справиться с женщинами, что следует избегать споров с женщинами любой ценой, потому что женщины нечестным путём всегда оставляют за собой последнее слово. Они вздыхают, «словно женщины», и во всём соглашаются. Привязка ума к полу–не только привилегия самых выдающихся литературных экспертов от доктора Ливиса до Нормана Мейлера,¹ она распространяется на самые низкие уровни неграмотности–к примеру, школьник, ворчащий на «проклятых девочек». Поскольку в половые различия так искренне верят, они превращаются в реальный опыт. Как убеждение, это становится мотивом поведения и постоянной причиной самого явления. Этого невозможно избежать, используя рациональные доводы. Конечно, нет никаких причин, по которым женщины должны ограничивать себя логикой: мы можем ошибочно решить использовать Яичниковую Теорию Разума.²