Что было следствием этого опыта пророка

Первым следствием была действительная пригодность его для нового служения.

Печально, что Богу приходится иногда долго трудиться над Своим уже бывшим в употреблении орудием, чтобы сделать его годным к употреблению для Своих целей, но это не удается, потому что Он ничего не хочет достигать у Своих детей насильственно. И в конце концов Господу приходится отбросить Свое орудие. Так случилось некогда с Самсоном, так было с царем Саулом и наконец, со всем народом израильским. Не так было с Исайей. Здесь Господь имел успех. Он привел Свое орудие в Свою близость, здесь оно сделалось податливым, здесь оно расплавилось, и Он мог очистить его. Отныне Он мог употребить его для других, лучших и высших целей, каких бы Он ни захотел. Совершенно так случается еще и до сего дня; некогда апостол писал к юному Тимофею: "Кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело" (2 Тим. 2:21). Действительно, Господь имел новые намерения относительно Своего раба, думая новое дело поручить ему, потому что Он громко спрашивает вслух пророка и спрашивает так, будто находится в затруднении: "Кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?" (ст. 8). Обратим внимание: до тех пор пока уста пророка были нечисты, Господь молчал. Эти вопросы не были оглашены. Он не мог употребить пророка для Своих новых целей. Нет, нет, Он не льет Свою чистую воду в нечистый сосуд! Посланником трижды святого Бога может быть только святой.

Вы видите, Его служение требует полной чистоты и святости. И в наши дни, как в те давние времена, приближаются к Богу неосвященные, думая, что и для них здесь есть дело. Удивительно ли, что и теперь совершается то, что случилось тогда: Оза простер свою нечистую руку к ковчегу Божию, и Господь прогневался на Озу, "и поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия" (2 Цар. 6:6-7). Только чистота и святость делают человека благопотребным орудием для Господа, которое Он употребит на Свое дело.

Вторым следствием опыта пророка было его личное сознание своей пригодности для Господа.

Откуда же мы знаем, что Исайя получил теперь это сознание? Мы видим это из радостного ответа, который он дает Господу на Его вопрос. Только непоколебимая уверенность, что он теперь способен ко всему, к чему бы он Господу ни понадобился, могла принудить его к такому восклицанию: "Вот я, пошли меня" (ст. 8). Это был удивительный ответ. Если бы Господь заранее совершенно точно обозначил, на что именно Ему нужен вестник, если бы задача такового была определена, тогда он мог бы рассчитывать и сравнивать свои силы - подумать, дорос ли он до такого требования и, сообразно с этим, ответить. Теперь же он не мог знать, каковы намерения Грспода и какие требования будут ему предъявлены. Но из этого вырвавшегося "вот я, пошли меня" ясно, что он совершенно уверен, что после того, как он видел Его славу и очищение, нет ничего в великом деле его Господа, к чему бы он не был способен, коль скоро Господь пошлет его. Под ногами пророка была твердая почва. Кто мог поколебать ее?

Такая почва нужна также и нам как основание для веры, если мы не хотим ошибиться, давая себя увлечь людям, подобным книжникам во дни Господа (Мф. 7:29), или тем, кто прельщает красивыми, "вкрадчивыми словами" (Кол. 2:4), или увлекает философиею, человеческим учением (Кол. 2:8), или хотел бы обольстить нас правоверной законностью (Кол. 2:16), или поразить видом своей духовности (Кол. 2:18) и тем увлечь от Главы - за собою. Благодарение Господу! Он дает еще и в наши дни такую твердую почву блаженной уверенности в том, что мы - годное орудие для Господа. Уверенность эту можно получить, продолжительно взирая на славу Господню и вполне очистившись от всякой скверны (2 Кор. 3:18).

Заключительным следствием опыта пророка была добровольная и полная отдача Господу.

Ведь Господь не дал ему никакого определенного повеления, никакой заповеди, никакого приказания служить; Он только задал два вопроса, на которые могли бы ответить еще и многие другие. Из тысячи тысяч служивших Ему и тьмы тем стоявших перед Ним каждый мог бы предложить себя.

А Исайя мог бы промолчать, как молчат многие и сегодня, когда слышат какое-нибудь предложение сделать что-либо. Он мог бы подумать: "Пусть идут другие". Или мог бы сказать себе: "Только в случае, если другие не отзовутся, отзовусь я", - как это иногда и случается. Но он не ждал ничьего ответа или решения. Он выступил добровольно и отдал себя в расторжение Господу. Славное "вот-я, пошли меня!" - это именно то, чего ожидает Бог от всех Своих детей. И Он достоин услышать это от каждого из нас, которых искупил Он Кровию Своей.

Братья, если Он должен бегать за нами, просить, снова и снова торговаться с нами, чтобы мы служили Ему, тогда мы принадлежим к тем, о которых Он говорит: "Тот не достоин Меня". Разве Он заслужил, чтобы мы так обращались с Ним? Он некогда, прежде основания мира, сказал через Свое избрание: "Ты Мой". Он через искупление сказал: "Ты Мой". Также и через наше рождение свыше Духом Своим Святым запечатлел Он на наше сердце: "Ты Мой". О, пусть через вашу добровольную отдачу Ему последует: "Господь, Я Твой, вот я, пошли меня!"

И он охотно употребит вас, как некогда Исайю.

Даниил

"Даниил положил в сердце своем не оскверняться яствами со стола царского и вином, какое пьет царь, и потому просил начальника евнухов о том, чтобы не оскверняться ему. Бог даровал Даниилу милость и благорасположение начальника евнухов; и начальник евнухов сказал Даниилу: боюсь я господина моего, царя, который сам назначил вам пищу и питье; если он увидит лица ваши худощавее, нежели у отроков, сверстников ваших, то вы сделаете голову мою виновною перед царем. Тогда сказал Даниил Амелсару, которого начальник евнухов приставил к Даниилу, Анании, Мисаилу и Азарин: сделай опыт над рабами твоими в течение десяти дней; пусть дают нам. в пищу овощи и воду для питья; и потом пусть явятся перед тобою лица наши и лица тех отроков, которые питаются царскою пищею, и затем поступай с рабами твоими, как. увидишь. Он послушался их, в этом и испытывал их десять дней. По истечении же десяти дней лица их оказались красивее, и телом они были полнее всех тех отроков, которые питались царскими яствами. Тогда Амелсар брал их кушанье и вино для питья и давал им овощи. И даровал Бог четырем сим отрокам знание и разумение всякой книги и мудрости, а Даниилу еще даровал разуметь и всякие видения и сны. По окончании тех дней, когда царь приказал представить их, начальник евнухов представил их Навуходоносору. И царь говорил с ними, и из всех [отроков! не нашлось подобных Даниилу, Анании, Мисаилу и Азарин, и стали они служить пред царем. И во всяком деле мудрого уразумения, о чем ни спрашивал их царь, он находил их в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всем царстве его" (Даниил 1:8-20).

В жизни веры детей Божиих есть множество вопросов великой важности, как, например: каково твое положение пред Богом, твое отношение к Нему, к Сыну Божию и к Духу Святому? Каково твое отношение к твоим братьям во Христе и ко всему Телу Господню? Также очень важно, как ты относишься к тем, которые вне, и т.д. Но один из величайших и важнейших из всех вопросов, от начала и до конца каждой жизни веры, будет следующий: как ты относишься ко греху? Некоторые из святых Божиих совсем порвали с грехом в тот день, когда Бог возродил их к живой надежде вечной жизни, и их жизнь стала светлой и благословенной как для них самих, так и для окружающих их. Бог благословил их, и они, в свою очередь, сделались благословением для всех, с которыми Бог дал им встретиться. Другие начали хорошо, потому что Бог всегда начинает с нами очень хорошо, но они очень скоро открыли только что закрывшиеся двери для лежащего перед нами греха. Он влек сначала, может быть, невидимо для других, и следовала печальная, все более темневшая жизнь, причинявшая им и другим многие скорби. Могли бы быть написаны объемистые книги о последних, если бы мы хотели описать совершенно вкратце и в нескольких чертах жизнь тех, которые встретились нам или которые проживают пред нашими глазами свою нечистую жизнь. Ведь у некоторых дело заходит так далеко, что они начинают любить свой грех, не могут жить без него и делаются рабами греха. Поэтому действительно уместно спросить: как же относимся мы ко греху - ты, я, каждый единичный среди нас? Как приятно, как живительно видеть дитя Божие, идущее незапятнанным через этот мир! В Данииле, будущем пророке, Господь представляет нам одного из таких детей Своих, который с первого начала принял своим принципом не оскверняться. Мы хорошо сделаем, если и сами последуем за ним и посмотрим, какая славная жизнь построилась на этом принципе.

Таким образом, Даниил стоит перед нами с решением не оскверняться. Хорошо, подойдем к этому ближе и рассмотрим

Решение Даниила

Заметьте, это самая первая черта, которую мы имеем перед собой из жизни Даниила. Однако как драгоценно, что мы сразу можем сказать, что это и осталось главной чертой всей его жизни от начала до конца. Иные, конечно, вступают с подобным решением в жизнь, но проходит немного времени, и чистота их сердца ушла. Грех, похоть, протягивает свои грязные нити сначала через их мысли и представления. Первый случай практически насладиться им не избегается, и скоро они делаются полем, на котором день и ночь продолжается посев и жатва нечистого. Слава Богу, у Даниила чистота сердца стояла на непоколебимой почве, и, вероятно, чрез него она тотчас сделалась главной чертой трех друзей его. Всегда, когда я читаю это первое сообщение о нем, предо мною как бы стоит первый библейский юношеский кружок, в котором председательствовал Даниил. Их устав не был разработан в длину и ширину, он заключал только один параграф: "Мы положили в сердца наши не оскверняться!" О, как я советовал бы всем юношеским и девичьим кружкам сделать этот устав их уставом и хорошо изучить тот первый вавилонский кружок!

Однако, о мои братья и сестры, кто бы вы ни были, молодые ли, старые, чистота сердца и жизни должна быть тоже и вашей первой и главной чертой жизни. Если вам недостает этой черты, то вы не можете свободно поднять глаза ваши ни перед вашим Отцом на небесах, ни перед церковью, ни даже перед теми, которые вне. Вся ценность, вся красота, вся годность и всякая надежда достигнуть славной цели Божией утрачена, если у чада Божия отсутствует чистота сердца и оно не старается возвратиться к ней. Поэтому моя просьба обращена особенно к вам, вы, молодые члены Тела Христова, вы, которые недавно омылись Кровию Христовой и преданы Ему в собственность, не будьте небрежны, не будьте равнодушны, пусть никто и ничто не соблазнит вас - хотя бы только в мыслях дать место греху: ваше блаженство продлится столько, сколько продолжится ваша невинность. Сохраняйте вашу совесть, не давайте лечь на нее первому пятну; если оно никогда не появится, то вы в великой радости будете проходить ваш жизненный путь. Если же вы сознаете, что вы каким-либо образом нарушили прекрасную белизну ваших одежд спасения, то спешите без промедления к Иисусу и не уходите от лица Его, пока все не будет восстановлено так, как было в тот день, когда Он простил все ваши грехи. Дорожите, как бы не дойти до того состояния, в котором находятся иные забывшие об очищении прежних грехов своих.

Да будет чистота сердец ваших первой и главной чертой всей вашей жизни веры, и вы будете все более преуспевать в благодати и сделаетесь украшением учения Господа нашего Иисуса Христа.

Даниил желал не оскверняться, и притом в совершенно маловажных вещах. Там сказано: "яствами со стола царского и вином, которое пьет царь" (ст. 8). Дело было в воздержании от различных кушаний и напитков, которые запрещались израильским обрядовым законом. Бог простил бы упущение таких предписаний, если бы не было никакого иного выхода, потому что они были скорее иносказательными и подразумевали воздержание сердца. Также они не заключали в себе нравственных преступлений ни против Бога, ни против ближнего. Но здесь мы видим то драгоценное, что Даниил и его друзья хотели и в этом стоять верно на стороне Божией. Они не приняли ложной свободы порассуждать о Божиих заповедях, малы или велики они. Для них было свято, что Он заповедал, что бы это ни было. Всегда будет великим вопросом, верны ли мы в малом, имеем ли мы нежное сердце по отношению к Отцу, не хотим ли причинить Ему боли в малейшем и не хотим ли допустить подняться у нас даже тени непослушания против Него. Потому совершенно верно: кто в малом верен по отношению к своему Богу, тот еще гораздо более будет верен в великом. И каждый может быть уверен: кто выдержит здесь испытание перед Богом, тот узнает, что его Отец вскоре доверит ему большее, как вы можете наглядно видеть на Данииле и трех его друзьях. Поэтому приноси, дорогое дитя Божие, все, даже самые ничтожные вещи, в соотношение с твоим Богом, делай это ежедневно, во всем сдавай угодный Ему экзамен, и ты никогда не раскаешься. И когда ты привыкнешь к этому, тогда повиновение Ему будет твоим блаженством, твоей пищей и питьем.

Какое это печальное явление в наши лаодикийские дни: те, которые уже прошли через тесные врата покаяния, вскоре свернули и не желают идти тем узким путем, который лежит перед ними; они нашли предшественников на пути плотской свободы и присоединились к ним. Для них ничего не значит легкомысленное слово, неправда; ложь для них - мелочь, лишь бы только она была хорошо прикрыта, о шутке со святыми предметами не стоит даже говорить. Поэтому они не хотят иметь никакого дела с серьезными, верными детьми Божиими и охотно уклоняются от них. Каждое слово любви, призывающее их ко Христу, обременяет их, и, как только оно раздастся, их сердце и ухо оказываются закрытыми. Дело у них идет все глубже в грех. Об этом времени апостол Павел писал так: "Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух" (2 Тим. 4:3-4).

Ах, как многие на пути своем в малом бывают неверны Богу, они уподобляются людям, которые привыкли жить в нечистоте и в конце концов даже не чувствуют себя при этом плохо. Какой противоположностью этому был Даниил со своими друзьями!

"Не оскверняться" было решением Даниила - и это в таком затруднительном положении! Остановимся на одно мгновение и бросим взгляд на положение этих молодых людей. Кто был Даниил и его три друга? Они были военнопленные, уведенные далеко от своей родины. Здесь они находились среди язычников, которые не знали Бога. Но самое ужасное было то, что они находились во власти страшного тирана, который не признавал прав никакого человека, даже и в смысле его отношения к Богу. Воля царя, и только она одна, должна была быть законом для каждого из его подданных.

Особенно ярко проявился его жестокий деспотизм, когда он повелел сделать золотого истукана, которому должны были поклоняться все без исключения. Из всех вельмож и князей царя только три друга Даниила отказались сделать это. Царю донесли об этом; он так разгневался, что "вид лица его изменился на Седраха, Мисаха и Авденаго", и он повелел воинам связать их и бросить в печь, раскаленную в семь раз сильнее того, как обыкновенно разжигают ее (ст. 19-20). И это только за то, что юноши жили по своей вере! Не исполнить, обойти как-нибудь приказание такого тирана значило подвергнуть себя смертельной опасности.

В наши дни нам ничто такое не грозит. Нам легко жить чисто и свято. Все зависит только от нас самих. Никто нас ни к чему не принуждает, не заставляет ни от чего отказаться. Наоборот, некоторые из нас живут среди людей, которые и сами стремятся жить по Божиим законам. Как же в таком случае должны были бы они светить, как сиять, послушные Отцу до самых мелочей жизни!

Случается действительно и так, что мы бываем окружены людьми, жизненный элемент которых - грех, которые ненавидят нас и имеют притом власть над нами; наше нежелание жить, как они, возмущает сердце их. Что же тут нам делать? Уступить? Отказаться от своей веры?

Даниил и друзья его показывают, что даже и в том опасном положении, в котором они были и которое в настоящее время представить себе трудно, возможно остаться чистым среди нечистых. Можно остаться далеким от всех предложений, всех наслаждений, но это при одном только условии, при котором и эти отроки остались далекими от всего греха, окружавшего их в Вавилоне. Это условие - быть в тесном общении с Господом. Мы знаем, что те четыре действительно устояли. Как же Господь помог им? И хотим ли мы сами остаться чистыми?

Пойдем же дальше и посмотрим,