Северус Снейп и зеленые глаза Лили

Сквозной символ ГПиДС – не солнечно-лунные, серебряно-золотые аллюзии «Лошадки», а взгляд и, что удивительно, глаза. Тут и глаз Грюма, который Гарри спасает и хоронит, и «треугольный глаз» символа Даров, и демонические глаза Тома Риддла в медальоне-крестраже. Есть и еще два образа в ГПиДС, на которых я хочу остановиться подробнее из-за их сюжетной значимости и трансцендентального значения.

Первый из этих «глазных» символов ГПиДС – зеленые глаза Лили, матери Гарри (заметим, глаза и самого Гарри), и их важность для Северуса Снейпа, особенно перед его смертью. Как уже упоминалось ранее, в книгах Фрэнсис Ходжсон Бернетт «Маленькая принцесса» и «Таинственный сад» присутствуют персонажи, чьи глаза зеленые, как и у их матерей, и чей способ видения мира – волшебный, что даже спасает их. Но эти зеленые глаза не изобретение Бернетт. Упоминание зеленых глаз вполне может быть отсылкой к «Божественной комедии» Данте.

Зеленоглазая любовь Данте, Беатриче, появляется, возможно, в самый ключевой момент путешествия Данте – когда он приходит к вратам Рая после того, как Вергилий провел его через Ад и Чистилище. Нимфы проводят его через реку Лету, чтобы смыть воспоминания, и ему предстает видение зеленых глаз его любимой Беатриче, которая появляется на колеснице, запряженной огромным красно-золотым грифоном (прототипом хогвардского золотого грифона, по-французски «гриффин д’ор»).

Грифон – наполовину орел (царь неба), наполовину лев (царь земли) – традиционный символ Христа, Царя Земного и Небесного. В глазах Беатриче Данте видит Христа, это видение он ощущает как священное, после него он входит в Рай. Он путешествует там из сферы в сферу, каждый раз снова заглядывая в зеленые глаза любимой, чтобы перейти через очередной порог.

В результате преданности Снейпа Лили, глаза Гарри – глаза, унаследованные от матери, – оказываются столь же значимым духовным символом. Северус Снейп, как вы помните, много лет любил Лили Эванс (впоследствии Поттер). Когда-то они были друзьями, но затем увлечение Северуса темными искусствами и дружба с будущими Вкушающими смерть разрушили эту связь. Он, однако, продолжал любить ее и даже надеялся, вопреки всему, что сможет завоевать ее сердце после того, как Темный Лорд убьет Джеймса Поттера и Гарри, сына Лили. Но Снейп поклялся в верности Дамблдору, чтобы защитить ее от Волдеморта, а затем клянется защищать Гарри, когда слышит от Дамблдора, что у мальчика глаза его матери (ГПиДС, гл. 33). Форма и цвет глаз Гарри пробуждают в Северусе раскаяние и скорбь, «то, что Дамблдор назвал бы любовью», страдание, которое превратило его в великого окклюмента и двойного агента, и любовь, побудившую его пожертвовать всем ради защиты сына Лили, предреченного победителя Волдеморта. Мы много раз видим, какое значение для Снейпа имеют эти глаза, когда он встречается взглядом с Гарри, и особенно – когда он, умирая, просит Гарри: «Взгляни… на…меня…» (ГПиДС, гл. 32).

Очищенный от воспоминаний, пожертвовавший всем ради любви и верности, Снейп в последнюю минуту что-то видит в зеленых глазах Лили; и нас ведут к надежде, что через эти глаза, как Данте, он превозмогат свои ошибки и входит в Рай.

Глаз Дамблдора в зеркале: Всевидящее Око и "Я"

Зеленые глаза Гарри и их сходство с глазами его матери упоминаются в каждой книге, иногда не один раз; все это зачины ради развязки в Визжащей Хижине во время смерти Снейпа. Но не менее этих зеленых глаз важен единственный глаз Дамблдора, который Гарри видит дважды в ГПиДС в осколке зеркала, подаренного крестным. Этот глаз служит одновременно для обрамления сюжета и для лучшего понимания того, что Роулинг назвала значением всей серии.

В первый раз Гарри видит Дамблдора в зеркале после того, как прочитал интервью с Ритой Скитер в «Ежедневном пророке», где та излагает злобные домыслы о Дамблдоре и Гарри. Рассерженный мальчик замечает «вспышку яркой синевы» в осколке, который держит в руке. Второй раз он замечает «ярчайшую синеву» взгляда Дамблдора, когда размышляет о побеге в подвале поместья Малфоев и спасении Гермионы от пытки, которой ее подвергает Беллатриса. Он просит Дамблдора о помощи, и появляется Добби, чтобы помочь им бежать. Хотя Добби при этом погибает, видение обновляет веру Гарри в Дамблдора. В обоих случаях, отблеск глаза, который видит Гарри, связан с его верой и верностью Дамблдору. Но глаз в зеркале имеет и другое, еще большее значение, касающееся личности Гарри и его победы над Темным Лордом.

Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри: ГП и Логос

Как мы упоминали в гл. 8, христиане верят, что мир сотворен Божьим Словом, или Логосом. Иисус из Назарета был историческим воплощением Логоса и совершенным человеком. Христиане также верят, что через Него и таинства Его Церкви люди могут осознанно приобщиться к этой основе и сущности реальности, Логосу.

В прологе своего Евангелия Иоанн описывает Логос.

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть из того, что начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его… Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1, 1–5, 9).

Последний стих прямо относится к истории Гарри и нашему впечатлению от нее. Иисус говорит фарисеям, будучи Богом и Логосом: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин. 8, 12). Логос, сотворивший все вещи, есть свет, жизнь, и, что особенно важно для нашего обсуждения, «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир». В каждом человеке есть логос, отражение истинного Логоса, и этот логос есть его свет. Иисус называет этот свет «оком» в Нагорной проповеди, сразу после того стиха, слова которого высечены на могиле Арианы Дамблдор.

Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? (Мф, 6, 22–23).

Когда Гарри Поттер смотрит в зеркало своего крестного и видит глаз там, где должен был увидеть «я» (свое изображение), это не должно нас удивлять (Прим. - Игра слов: в английском языке слова eye (глаз) и I (я) звучат одинаково). В качестве символа Логоса в каждом из нас, Гарри и есть Всевидящее Око. Мы все больше отождествляем себя с Гарри по мере продолжения истории, все больше воспринимаем окружающее с перспективы его положения и начинаем читать и ощущать происходящее сквозь светоносный глаз в сердце каждого из нас. Иными словами, наши духовные качества пробуждаются, приходят в действие и до определенной степени испытывают просветление или очищение от внутренней победы Гарри и его катарсиса при поражении Темного Лорда.

Этот Логос, который «просвещает всякого человека, приходящего в мир», становится нашей душой и нашим сознанием настолько, насколько наш дух может вместить. Логос осознает Себя в каждом создании. Другими словами, это одновременно и познающий субъект, и познаваемый объект, наша душа – место, где они встречаются. Знать строение реальности и материю всего существующего, беседовать с глазу на глаз с той реальностью, которая существует помимо видимого мира, с точки зрения христианина, значит взращивать в себе свет, жизнь и любовь, которые и есть Логос. Верите вы или нет, но это главная идея, заключенная миссис Роулинг в ГП.

Подумайте о разговоре Гарри с Дамблдором на «вокзале Кингс-Кросс», особенно завершающем обмене репликами (ГПиДС, гл. 35). Автор сама призналась, что этот разговор, возможно, самая главная часть всей книги в плане понимания замысла.

Вопрос: Я о том диалоге между Гарри и Дамблдором: «Это все правда? Или это происходит у меня в голове?»

Ответ: И Дамблдор отвечает: «Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?» Этот диалог – ключ ко всему; я ждала 17 лет, чтобы написать эти строки. Да-да, все верно. Все это время я работала, чтобы иметь возможность написать две фразы; описать, как Гарри входит в лес и как он участвует в этом разговоре.

По словам Дамблдора, весь разговор в Кингс-Кросс «происходит у Гарри в голове». Но он также настаивает (посредством риторического вопроса), что происходящее «реально». Роулинг указывает пальцем на этот разговор, и мы естественно приходим к вопросу, как такое возможно и что Дамблдор подразумевает под реальностью?

Когда Гарри вопрошает: «Это реально?», – он имеет в виду понятую нами часть информации, которую мы получаем посредством физических чувств или выводим посредством моделирования и абстрагирования. Гарри задает этот вопрос, поскольку то, что с ним происходит в месте, которое он считает станцией Кингс-Кросс (но которое выглядит совершенно иначе!), в нескольких важных смыслах слова нереально. Все – начиная от клубящегося тумана, который превращается в общую обстановку или предметы, которые ему нужны, и до разговора с сияющим, очевидно плотным и несомненно мертвым человеком – не похоже ни на мир вещества и энергии, ни даже на магическую повседневность Хогвардса. Загвоздка в том, что если все это не «реально» в том смысле, какой вкладывают в это слово и маглы, и волшебники, то что же это тогда может быть? А учитывая, что у Гарри богатый опыт осознавания, насколько мало он понимает в том, что на самом деле происходит, ничего удивительного, что он, по сути, спрашивает: «Это все происходит на самом деле, или я опять принимаю за реальность то, что мне только кажется?»

Ответ Дамблдора показывает, что Гарри исходит из неверной дихотомии. Есть еще один вариант объяснения его опыта, кроме научного знания или заблуждения. Гарри, как и мы все, по факту материалист. Если он не может коснуться, понюхать, увидеть или услышать что-то, он считает это менее реальным, чем то, что мы можем познать через ощущения. Поскольку абстракции, мысли, чувства, желания, воображение и мечты – то, что происходит «у нас в голове», – по определению нематериальны, они не могут считаться надежным способом познания несомненных и потому «реальных» фактов.

Предрассудки, ограниченность ума, необоснованные спекуляции и личная неприязнь могут искажать наши мнения, так что, как и Гарри, мы не считаем опыт «у себя в голове» реальным. Гарри задает Дамблдору вопрос скептика и предлагает единственные альтернативы эмпирика: «реальное» объективное знание и «нереальное» субъективное. Ответ Дамблдора показывает, что есть еще и третий вариант – слияние или объединение того, что «реально», и того, что происходит «у нас в голове» за пределами ощущений.

Рон Уизли потрясенно спрашивает Гарри, после того как вытащил его из пруда в лесу Дин и (еще раз) когда расстроен отказом Гарри от Старшей палочки: «Ты в своем уме?» Но если мы поймем, что Дамблдор говорит Гарри: происходящее в голове может в самом деле быть реальным, то да, мы должны настаивать, что Гарри в уме. Единство существования в Логосе обозначает, что все мы – маглы, волшебники, все создания – в уме (Прим. - Игра слов: английское слово mental обозначает «мысленный, находящийся в уме» (ср. оккультный термин «ментальный план»); одновременно это сокращение от mental illness – умственное расстройство, и потому может обозначать «не в своем уме»).

К. С. Льюис говорил, что самое важное, чему он научился у своего друга Оуэна Барфилда, – это понимание, что вся Вселенная, в конечном счете, мысленна; наша логика есть участие в космическом Логосе. Льюис прямо обсуждал эту идею в своем эссе «Всевидящее Око», где настаивал, что сознание «непрерывно и нераздельно» с единством бытия. Его художественная версия Логоса – как реальности под внешностью, того, что внутри больше, чем снаружи, – гораздо более известна, поскольку фигурирует в кульминации нарнийской повести «Последняя битва». Король Тириан брошен в хлев злобными тархистанцами. Оказавшись внутри, он с удивлением обнаруживает себя в раю:

Он снова посмотрел вокруг и с трудом поверил своим глазам. Над ним было голубое небо и во все стороны, без конца и края, расстилалась покрытая травой земля, а его новые друзья стояли рядом и смеялись.

Она впервые заговорила, и по трепету в ее голосе Тириан понял почему. Она воспринимала все гораздо глубже и была слишком счастлива, чтобы говорить.

Королева Люси здесь не слишком прозрачно намекает на ясли в Вифлееме, где лежал новорожденный Иисус, воплощенный Логос. В своей истории Льюис объясняет, что «внутреннее больше, чем наружное», – это Логос, скрытый в глубине всего существующего, мысленная реальность; вся Вселенная как Логос – мысленна.

Отсюда ответ Дамблдора на вопрос Гарри в "Кингс-Кросс": «Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?» Кингс-Кросс Гарри – реальность Логоса в его голове, сущность той меньшей реальности, что снаружи. Гарри как символ ума Логоса или наших духовных качеств создает себе одежду и все окружение Кингс-Кросс, просто думая о них; он может ответить на все вопросы Дамблдора и на свои собственные, ведь он в стране Логоса, а потому относительно всеведущ.

Роулинг подготавливала читателей к этому смыслу и тем, что волшебный мир находится внутри и, одновременно, вне реальности маглов, но по большей части невидим, а также несколькими случаями, когда «внутренность» волшебных предметов оказывается больше, чем их «внешность». Вспомните волшебные машины, «Ночного рыцаря», Сортировочную шляпу (с ее мечом в шляпе), палатку-домик, сумочку Гермионы, вмещающую не меньше грузовика; арку с завесой в Отделе тайн, Выручай-комнату, способную растягиваться до бесконечности (в ипостаси Комнаты потерянных вещей она, как кажется, вообще больше всего Хогвардса, как видно в сцене поисков диадемы Равенкло и последующего пожара). И то, что вокзал Кингс-Кросс находится в голове Гарри и одновременно реален, лишь подтверждение той скрытой большей реальности, в которой мы жили все семь книг (Прим. - здесь можно вспомнить для иллюстрации термины "умное делание" и "умные силы" - то, что воспринимается современным сознанием как то, что относится к рассудку (практически синониму "ума" в нынешнем словоупотреблении), однако обозначающем значительно более глубокие реальности).

Выступая с речью в Гарварде в июне 2008 г., Роулинг сказала выпускникам и их семьям (цитируя Плутарха), что воображение очень важно, поскольку «то, что мы обретаем внутри себя, меняет реальность вне нас» (Прим. - согласно православным антропологическим представлениям, воображение - одна из черт образа Божия в человеке). На анагогическом уровне это относится к нашему опыту духовного очищения через отождествление себя с Гарри и победу любви над смертью. Сознательно поверив и изменив свою внутреннюю реальность, отождествившись со светом внутри нас, мы меняем себя изнутри наружу.

Использование образов зеркала и ока для видения чего-то за пределами реальности – видения духовного уровня – и познания высшего «я», внутреннего Логоса, началось отнюдь не с Роулинг и не с ГПиДС. В «Лошадке» Мария дважды видит свое улучшенное отражение. Первый раз в полированном чайнике Лавдэй: там вокруг нее сияет свет, а волосы выглядят «серебристо-золотыми», цвета примиренных противоположностей (гл. 7); затем в колодце, где она находит жемчуга Лунной Девы (гл. 10). Когда читатель фэнтези слышит о волшебном зеркале Гарри, соединенном с чем-то бОльшим, чем просто отражающая поверхность, он непременно вспомнит о льюисовской Нарнии и, особенно, о величественном «Властелине колец» Толкина. Если речь идет о зеркалах, свете и всевидящих глазах, одна только Галадриэль – уже настоящий склад волшебных предметов; любители Толкина, читая о зеркале Еиналеж, отражающем заветные желания, об омуте памяти и осколке зеркала Сириуса, в котором виден глаз Дамблдора, подумают о зеркальной чаше Галадриэль, которая отражает то, что может случиться, и содержит в себе свет Вечерней Звезды. И это только начало параллелей между Толкином, Льюисом и их отражениями в саге Роулинг о ГП. Впрочем, ее отношение к ним вполне подходящая тема для закрытия нашего обсуждения анагогических смыслов ее книг и ее места в пантеоне великих английских авторов.