Борьба за веру в «Идиллии» Теннисона, «Братьях Карамазовых» Достоевского и в ГПиДС Роулинг

Среди читательской аудитории Роулинг не так уж много христиан, подобных христианам Средневековья, или людей, обладающих детской верой. Я подозреваю, что даже самые юные ее читатели – большие скептики и, возможно, даже более пресыщенные, нежели были их ровесники всего 20 лет назад. Их борьба, как думают люди с духовными устремлениями, происходит не на уровне ответа на шаблонный вопрос «веруешь или нет». Каким образом вам, скептикам эпохи постмодерна обрести и поддерживать какое-то подобие традиционной веры? Книги, исполненные аллегорического смысла, как раз и предназначены для такого читателя, они гораздо более подходят для изображения подобного рода борьбы, чем пластическое искусство, содержащее моральные наставления. Лучшие писатели начали использовать этот прием еще с начала современной эпохи.

Мы уже встречались с Иваном Карамазовым и видели, что он не только рассказывает притчу о конфликте разума и духа, но и действует на первой из упомянутых сторон этого конфликта. Иван, представляя рассудок, борется за веру и, как показывает нам Достоевский, его европейские модернистские идеи сводят его с ума. Иван противостоит кошмару, исходящему от черта, который «воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны… моих мыслей и чувств, только самых гадких и глупых» (кн. 11, ч. 9, гл. «Черт: кошмар Ивана Федоровича»). На самом же деле кошмар состоит в том, что Иван сразу поверил, что черт есть только галюцинация из его бреда и, соответственно, черт – это он сам, и задался вопросом, есть ли вообще Бог. Алеша, представляющий дух в троице братьев («коллективной душе»), пробуждает его от этого интеллектуального атеистического кошмара.

Если возвратиться к английской традиции, мы увидим лорда Теннисона, который использует аллегории, чтобы изобразить борьбу за веру в артурианской «Идиллии королей», оканчивающейся «Смертью Артура» и In memoriam А.H.H. (Прим. - «Памяти Артура Генри Халама»). «Идиллии» – это поэма, которая является как бы фотографическим негативом In memoriam. In memoriam – вершина, достигнутая Теннисоном в успешной борьбе за сохранение веры после того, как скончался его друг, Артур Халам. «Идиллии» – это элегия королевства, разрушенного теми, кто не смог сохранить веру в идеалы брака, рыцарства и поступает соответственно. Обе поэмы не только подчеркивают сущностную необходимость сохранения веры для человека, но и показывают те силы, которые делают это столь трудным.

В «Идиллиях» король Артур и сэр Бедивер борются, если говорить коротко, за веру и верность, хотя и различно их понимают. Артур в «Идиллиях» (до «Смерти») прощает Джиневру и тем самым (духовным образом) примиряется с ней, несмотря на ее измену. Он покидает ее, чтобы повести оставшихся рыцарей своего Стола против сил Мордреда – противника, не умеющего хранить вассальную верность. Состоялось сражение, одно из тех, которые называют мрачными и беспорядочными, перед которым Артур пришел в состояние, близкое к отчаянию. Несмотря на это, сэр Бедивер провозгласил свою верность суверену, и, подвигнутый его верой, король начал бой и убил Мордреда, приняв смертельный удар на себя и став в этом неотличимым от Гарри, сражающегося с василиском в ГПиТК.

Короля доставляют в часовню. Там Артур повелевает Бедиверу бросить его меч Эскалибур в озеро. Бедивер сопротивляется и дважды пытается обмануть короля. Он скрывает меч, не будучи способным оправдать необходимость его утраты, по причине его красоты, ценности, его истории, а также того, что Артур (по мнению Бедивера) не в здравом уме (таким образом Бедивер оправдывает свое непослушание и вероломство). Однако Артур видит ложь Бедивера и снова требует бросить меч в воду. Наконец Бедивер соглашается, Леди озера принимает его и приходит за Артуром. Бедивер вознаграждается тем, что видит, как Артур восходит на судно, идущее на Авалон – Благословенный остров, где меч был некогда создан.

В рамках аллегории борьбы за веру Бедивер – оставшийся в живых рыцарь Круглого стола Артура – представляет собой христианина последних времен, а Артур – Самого Христа. Артур уничтожает Мордреда в ответ на веру Бедивера, но едва не умирает из-за неспособности Бедивера доверять ему до конца. Жизнь Артура висит на нити такой хромой веры.

Таким же образом и Гарри является аллегорией борьбы современного человека за веру – и даже, может быть, в большей степени, чем ее старые картонные образы. Роулинг посвящает первому появлению Гарри в ГПиДС главу, называющуюся In Memoriam (Прим. - «Памяти усопшего» в переводе Росмэна), чтобы сделать ясным то, о чем она скажет позже: «Мои убеждения и мои старания обрести религиозную веру, думаю, вполне очевидны в этой книге». Тревоги Гарри в ГПиДС, его внутренняя агония, наиболее острые в момент кризиса веры, уменьшаются в процессе охоты за хоркруксами.

Дамблдор занимает место Бога: Гарри, больше узнавший о последнем великом директоре, претерпевает внутренние изменения, начиная от ощущения себя «человеком Дамблдора», как он себя именует в ГПиПП, и заканчивая уверенностью в том, что Дамблдор никогда его не любил.

Злость на Дамблдора вдруг нахлынула на Гарри потоком раскаленной лавы, обжигая все внутри, сметая все прочие чувства. Они с отчаяния уговорили самих себя, будто в Годриковой впадине найдутся ответы на все вопросы, вообразили, будто обязаны явиться туда по некоему тайному плану Дамблдора, но не было на самом деле ни карты, ни плана. Дамблдор предоставил им тыкаться вслепую в темноте, в одиночку сражаться с неведомыми и небывалыми ужасами, ничего не объяснил, никогда ничего не давал бескорыстно...
– Подумай сама, чего он от меня все время требовал, Гермиона! Рискни жизнью, Гарри! И еще разок! И опять, и снова! И не жди никаких объяснений, ты должен слепо мне верить. Поверь, я знаю, что делаю, поверь, хоть я тебе не доверяю! Ни разу он не сказал всей правды! Ни одного раза!..
– Не знаю, Гермиона, кого он любил, только не меня. Это не любовь, если он бросил меня в такой жуткой каше. Черт, да он с Геллертом Гриндевальдом был откровеннее, чем со мной!..
Гарри закрыл глаза. Он ненавидел себя за то, что ему так хочется, чтобы ее слова были правдой, чтобы Дамблдору в самом деле было на него не совсем наплевать (ГПиДС, гл. 18).

В финале ГПиТК Дамблдор говорит Гарри, что «человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор». Тема выбора очевидно является сквозной, проходящей через всю серию, но только в ГПиДС мы узнаем, что важнейший выбор не в том, как относиться к маглам, и не в том, пинать ли домашних эльфов; важнейший выбор – это выбор веры. Именно он и создает личность.

Вопрос выбора «веры в Дамблдора» Гарри обсуждает с Элфиасом Доджем и Гермионой. Он находит идею о выборе бессмысленной: как «можно просто предпочесть ничему не верить» (ГПиДС, гл. 8)?! Миссис Роулинг вновь привлекает наше внимание к выбору и вере в гл. 10 «История Кричера», когда Гарри и Гермиона спорят, что лучше – верить, как Додж, или присоединиться, подобно тетушке Мюриэль, к скепсису Скитер: «Все то же самое: выбор веры. А ему нужна истина. Почему все с таким упорством стараются не подпустить его к ней?» Для Гарри в этот момент «выбрать» кажется обращением от слепоты к реальности. Он хочет знания фактов, а не выбора веры.

Однако после вечера в подвале поместья Малфоев Гарри решает, что он должен сделать выбор в пользу веры, поскольку у него нет фактов, которые нужны для уверенности, и он не может их получить. В пасхальное утро около могилы, которую он решает выкопать руками, дабы почтить жертву Добби, он принимает решение верить Дамблдору, отбросив сомнения в сторону.

Гарри молчал. Ему не хотелось выказывать сомнения и неуверенность, терзавшие его в последние месяцы по поводу Дамблдора. Свой выбор он сделал, когда копал могилу для Добби. Он решил идти дальше по извилистой, опасной тропе, указанной Альбусом Дамблдором, смириться с тем, что ему сказали не все, что он хотел знать, решил не проверять, а просто верить. Ему не нужны были новые сомнения, он не желал слышать ничего, что могло отвлечь его от цели (ГПиДС, гл. 28).

Это решение отбросить сомнения, верить и доверять формирует личность. Его пасхальное решение верить во что-то большее, чем он сам, является причиной его последующего изменения, обретения способности пойти в лес, подобно Христианину, «Всечеловеку», восстать от смерти и победить Лорда Волдеморта. Это аллегорическое мистическое действо происходит в конце истории, есть однако лишь часть современной борьбы за веру, эта аллегория есть самое сердце книги.