Готический роман: рецепт жуткой атмосферы из Трансильвании

ГП как эхо сестер Бронте, «Франкенштейна», «Странной истории доктора Джекилла и мистера Хайда» и «Дракулы»

Готика как литературный жанр родилась в середине XVIII в. с выходом романа Горацио Уолпола «Замок Отранто», имевшего оглушительный успех. Хотите – верьте, хотите – нет, но к «чистой готике» или готическому роману относится почти треть всех книг, написанных в конце 1700 — начале 1800-х. Позже это направление практически уходит в небытие, однако механизм чистого готического романа просачивается во все другие жанры и становится стержнем произведений Диккенса, Коллинза, авторов викторианских романов ужаса, «поздних готических» писателей и, наконец, как мы убедимся, используется при создании мира ГП.

Готическая литература

Термин «готика» многозначен и может описывать все, начиная от «Сказания о старом мореходе» С. Т. Кольриджа до любовных повествований Виктории Холт (Прим. - Псевдоним Элеонор Алисы Хибберт. Точная дата рождения, как и подробности личной жизни, до сих пор являются тайной, но известно, что первую книгу – «Beyond the Blue Mountains» – она издала в 1947 г. Это был первый из более чем 90 исторических романов, написанных под псевдонимом Джин Плейди. Книги, написанные под этим псевдонимом об английской истории, они связаны с реальными историческими фигурами. Позже ее американский агент предложил написать ряд готических романов, первый из которых – «Госпожа Замка Меллин» («Хозяйка Меллина») появился в 1960 г. и был подписан «Виктория Холт». За свою жизнь опубликовала более 200 романов, издававшиеся также под псевдонимами Элеонор Берфорд, Элбер Форд, Кэтлин Келлоу и Ellalice Tate), не говоря о жутких «новеллах ужаса» По, Лавкрафта (Прим. - Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937) – американский писатель, поэт и журналист, писавший в жанрах ужасов, мистики и фэнтези, совмещая их в своем оригинальном стиле. Родоначальник «мифов Ктулху». Наряду с Робертом Говардом считается одним из основателей жанра фэнтези. При жизни Лавкрафта его произведения не пользовались большой популярностью, однако уже после его смерти оказали заметное влияние на формирование современной массовой культуры. Его творчество настолько уникально, что произведения выделяются в отдельный поджанр – так называемые лавкрафтовские ужасы) и Стивена Кинга (Прим. - о книгах последнего есть замечательная статья Жени Новицкого). Существуют «классические готические» рассказы XIX в., которые читают до сих пор. Их изучение позволяет выявить традиционные элементы готического романа, повсюду разбросанные в ГП, равно как и их назидательную мораль. Если бы вы могли провести с ярыми любителями литературы тест, в котором нужно было бы привести пример каждой названной литературной категории, я уверен, что в категории «готика» большинство назвало бы «Джейн Эйр», «Грозовой перевал», «Франкенштейна», «Странную историю доктора Джекилла и мистера Хайда» или «Дракулу». Однако ни одна из этих книг не является чистой готикой, потому что не содержит всех необходимых элементов, – они переняли свою атмосферу от Уолпола и его подражателей XVIII в. Давайте быстро взглянем на их сюжеты, чтобы выделить доминирующие сквозные нити, прежде чем увидим мораль и готическое плетение ткани ГП.

«Джейн Эйр»

«Джейн Эйр» (1847) Шарлотты Бронте – это роман о сироте, показывающий путь «гадкого утенка» Джейн от униженного приемного ребенка через превратности жизни к свадьбе с возлюбленным. Она обманута своими тетей и дядей после смерти родителей, а когда умирает и дядя, над ней издеваются двоюродные братья и сестры вместе со сварливой тетушкой. Ее отсылают в школу, но там ей едва ли легче, даже несмотря на то, что там она находит близкую подругу и благожелательную наставницу. Учителя и директор школы – садисты и софисты, которые ее недолюбливают, а с живущими в пансионе ученицами обращаются так плохо, что в конце концов из-за болезни многие из них, включая и лучшую подругу Джейн, гибнут. Школу преобразовывают, и Джейн в итоге сама становится учительницей. Она оставляет школу, чтобы стать гувернанткой французского ребенка в готическом особняке.

Ребенок находится под опекой мужчины, который был на 20 лет старше Джейн. Эдвард Рочестер – вспыльчивый джентльмен. Резкий и недоброжелательный в начале знакомства, позже он влюбляется в новую гувернантку и делает ей предложение. Джейн вне себя от счастья, но на свадьбе она узнает, что Рочестер уже женат и его сумасшедшую жену держат подальше от глаз на чердаке особняка. Она отказывается стать его любовницей и бежит из поместья под покровом ночи.

Джейн скрывается на севере в безлюдных вересковых пустошах и, будучи уже почти при смерти, находит пристанище у Сент-Джона Риверса и его сестер. Сент-Джон планирует стать миссионером в Индии. После выздоровления Джейн и чудесным образом появившегося наследства, предлагает ей выйти за него замуж и сопровождать его. Однако Джейн слышит некий голос и, вовремя поняв, что все еще любит Рочестера, возвращается к последнему.

Жизнь смирила Эдварда Рочестера. Его запертая на чердаке жена сожгла поместье и погибла, прыгнув с крыши, Рочестер искалечен, он ослеп после пожара. В мелодраматическом воссоединении Джейн и Рочестер примиряются, после чего зрение частично возвращается к нему.

«Грозовой перевал»

«Грозовой перевал» (1847), написанный сестрой Шарлотты Бронте Эмили, – это история Хитклиффа, цыганского беспризорника из Ливерпуля, которого усыновил мистер Эрншо, хозяин поместья «Грозовой перевал», расположенного на вересковых пустошах Йоркшира. Кэтрин, дочь Эрншо, становится постоянным спутником и другом Хитклиффа, но Хиндли, сын хозяина, презирает Хитклиффа и, когда его отец умирает, обращается с ним, как с рабом.

Кэтрин принимает предложение сравнительно благородного по происхождению соседа, Эдгара Линтона, несмотря на то что считает Хитклиффа родственной себе душой («Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя – одно»; «Я есть Хитклифф, он всегда, всегда в моем сердце – не как источник радости, не более, чем я сама радость для себя, – но как часть меня самой», гл. 9). Хитклифф бежит из «Грозового перевала» сразу после того, как слышит, что Кэтрин считает брак с ним унизительным, – и возвращается несколько лет спустя богатым человеком, твердо настроенным отомстить Хиндли Эрншо и Эдгару Линтону. Хиндли после смерти жены стал пьяницей. Хитклифф завладевает «Грозовым перевалом», Хиндли умирает. Чтобы продлить свою месть, Хитклифф обращается с Гэртоном, осиротевшим сыном Хиндли, так же ужасно, как его отец обращался с самим Хитклиффом.

Запутались? Дальше все становится еще сложнее и печальнее. Хитклифф женится на Изабелле, сестре Эдгара, чтобы мучить Эдгара и Кэтрин. Он обращается с Изабеллой очень жестоко, в итоге она убегает, рожает ребенка Хитклиффа и умирает несколько лет спустя. Кэтрин умирает вскоре после рождения дочери – Кэти-младшей. В положенное время Хитклифф устраивает брак между Кэти и Линтоном, своим сыном от Изабеллы, и этот брак, как легко предсказать, заканчивается катастрофой. Эдгар и Линтон умирают, а овдовевшая Кэти остается в «Грозовом перевале» с Хитклиффом и Гэртоном.

Призрак Кэтрин в буквальном и переносном смыслах преследует Хитклиффа, а вид того, как Кэти и Гэртон влюбляются друг в друга, доводит его до крайности. Хитклифф умирает, и его хоронят рядом с Кэтрин, а их призраки видят вместе на пустошах.

А теперь от мелодрамы к ужасам...

«Франкенштейн»

Все знают содержание романа «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818) – или думают, что знают. Общеизвестная версия звучит примерно так: в замке на холме сумасшедший врач и ученый с помощью своего горбуна-помощника и гигаватт напряжения оживляет великана, собранного из фрагментов тел трупов. Великан совершает серию убийств, прежде чем доктору и жителям деревни удается выследить и остановить его.

К счастью, это совсем не то, что написала Мэри Шелли. Ее история – рассказ о молодом ученом, который открывает способ создать жизнь. Никакого замка, никакого горбуна или молнии. Только гигантское безымянное чудовище. Уродство собственного творения вызывает у доктора срыв, который длится несколько месяцев. После выздоровления он узнает, что его младший брат убит. Доктор возвращается домой и на вершине горы беседует по душам с чудовищем, которое хочет себе невесту. Итак, доктор Франкенштейн направляется назад к кладбищу за фрагментами тел для невесты чудовища. Однако прямо перед оживлением уже собранной и сшитой великанши, ученый меняет свое решение и не создает обещанную чудовищу невесту. Недовольный этим монстр мстит, убивая невесту доктора вместе с его другом в день свадьбы. Доктор Франкенштейн преследует чудовище до Северного полюса и умирает на борту вмерзшего в лед арктического исследовательского судна, предварительно рассказав свою историю капитану корабля. Невероятно, но чудовище говорит трогательное «прощай» в каюте этого же корабля и скрывается после монолога, в котором обещает уничтожить себя.

«Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда»

Готика, можно сказать, берет отпуск, новые произведения этого жанра не появляются (за исключением произведений Диккенса и Коллинза, последние книги которого – готические мелодрамы) вплоть до яркого его возрождения в поздних викторианских новеллах ужаса, пронизанных ощущением fin de siècle (конца века). Они стали популярны благодаря повести Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда» (1886). В ней ученый благородного происхождения доктор Генри Джекилл, «погруженный в двойственность жизни», открывает вещество, которое «так полно подчиняло себе самый оплот человеческой личности», что оно освободило его от «некоторых способностей, из которых складывался» его «характер». Другими словами, сделав один глоток, доктор Джекилл мог стать одушевленным телом без совести и духовного начала по имени «Эдвард Хайд», а сделав второй глоток, сделаться вновь доктором Джекиллом с его телом, душой и духом.

Как и следует ожидать, мистер Хайд скорее демон, чем человек. Его преступления беспокоят совесть Джекилла, но не направляют доктора на путь воздержания или раскаяния. Для Джекилла они остаются преступлениями Хайда и он исправляет только то, что считает нужным исправить.

К несчастью Джекилла, превращения в Хайда становятся неконтролируемыми и все более трудно обратимыми. Джентельмен Джекилл осознает, что теперь Хайд управляет его личностью. Хайд убивает члена парламента, и Джекилл запирается в собственной лаборатории. Ключевой ингредиент его эликсира утерян, и Джекилл-Хайд совершает самоубийство.

«Дракула»

В «Дракуле» Брэма Стокера доктор Абрахам ван Хельсинг идет на битву с «Темным Лордом». Он ведет группу людей через весь Лондон, а затем через Европу, чтобы уничтожить графа Дракулу. Дракула соблазняет Мину Харкер, заставляет ее пить его кровь и таким образом получает контроль над ее разумом. Но эта мысленная связь между Миной и Дракулой дает возможность Ван Хельсингу проследить за графом до самой Трансильвании. В стремлении защитить Мину от зова и влияния Дракулы, Ван Хельсинг кладет освященную облатку на ее лоб, но она жжет кожу женщины. Мина кричит: «Нечистая! Нечистая!», «Даже сам Всемогущий избегает моей грязной плоти!», «Я должна буду носить это позорное клеймо до Страшного суда!» (гл. 22). Когда Дракулу убивают, исчезает и ее шрам.

И более того…

Вам уже достаточно? Как насчет рассказа Э. По «Сердце-обличитель»? В одной из своих наиболее напряженных историй, созданных в жанре ужасов, герой По повествует о том, как убил старика, потому что не мог вынести его «глаза стервятника», – «бледно-голубого глаза», от которого стыла кровь. Безумие? Нет, он настаивает, что это лишь «обостренные чувства».

Он расчленяет тело и прячет останки под полом квартиры. Полиция, вызванная соседями (единственный крик старика разбудил их), ничего не замечает. Во время расследования, когда полицейские сидят в комнате старика, где спрятано тело, и задают вопросы, герой начинает слышать стук сердца своей жертвы, который становится все громче. Доведенный до безумия, убийца сознается в своем мерзком поступке.

Атмосфера страха

Что общего у всех этих историй? На первый взгляд, очень мало.

Джейн Эйр встречает много трудностей и при взрослении, и в любви, но в конце концов, выходит замуж за любимого. Хитклифф и Кэтрин – это родившиеся под несчастливой звездой влюбленные на пустошах Шотландии, страдающие в начале, середине и финале своей истории. Франкенштейн создает жизнь, собранное из фрагментов существо восстает против своего творца, и все умирают. Доктор Джекилл выпускает на волю своего внутреннего Эдварда Хайда, но не может загнать джина обратно в бутылку. А Дракула? Живых мертвецов побеждают вооруженные облатками герои, способные одновременно вместить науку, веру и по-настоящему причудливую сверхъестественную странность легенд Восточной Европы. Рассказчик-убийца Э. По кажется и уникальным, и неестественным.

Вроде бы эти истории не так уж похожи. Однако всех персонажей можно разделить на два типа, а каждая из этих историй – о нагнетании тревожной атмосферы, от просто «пугающей» до «вселяющей ужас».

Энн Трейси, автор книги «Модели страха в готическом романе», писала, что суть готической литературы, в конечном счете, «питать безымянные страхи», «привычную тревожность» и «атмосферу беспричинной угрозы». Очевидно, существует много различных способов создать такую атмосферу с ее пугающим воздействием, но «классическая готика» склонна использовать очень схожие элементы. В некоторых произведениях присутствуют все подобные элементы, но большинство содержат лишь некоторые из них.

Давайте начнем с места действия.

В готических произведениях действие обычно происходит – и это логично – в готическом особняке или замке. Здесь обязательно должно быть что-то сверхъестественное или необъяснимое, возможно, появится и парочка привидений. Вспомните безумную жену Рочестера, которая ночами бродила по залам его дома.

Вы также можете ожидать что отдельные сцены будут вынесены, например, на высокогорные ледники, продуваемые ветрами пустоши или арктические просторы.

Готическим произведениям свойственно ощущение несвободы. Место действия почти наверняка будет включать замкнутые пространства и подчеркивать чувство изолированности в каком-то странном месте. Доктор Франкенштейн рассказывает свою историю в каюте капитана на корабле, попавшем в ледяную ловушку на пути к Северному полюсу. Джекилл/Хайд немного гуляет по туманному Лондону, но в итоге запирается в собственной лаборатории и изолирует себя от других.

Подземные путешествия ради побега или приключения, подземелья, чтобы безосновательно содержать там узников, чердак или особенно пугающая дыра либо комната – все это общие места жанра. Тетушка запирает Джейн Эйр в «красной комнате», где до этого умер ее дядя, что едва не сводит девочку с ума. Тело под половицами у По и жуткий лабиринт замка Дракулы – неизменные атрибуты страха и ужаса.

Если вы рискнете выйти на улицу в готическом мире, то обнаружите, что близится буря. Вам понадобится фонарь, потому что большая часть действия происходит ночью или в темноте, а окружающее обычно укутано туманом. Вампиры и живые мертвецы появляются только ночью, поэтому драма в «Дракуле» разворачивается изо дня в день в основном между закатом и рассветом (Прим. - точнее было бы сказать "из ночи в ночь"). В «Джейн Эйр» единственный свет, который вы увидите – это пожар вроде того, что уничтожил особняк Рочестера. Лондон скрывает двойственность личности Хайда в постоянном тумане. Прогноз погоды в «Грозовом перевале» почти как в Сиэттле (Прим. - фраза из фильма "Неспящие в Сиэттле": "В этом городе 11 месяцев в году идет дождь").

Место действия и погоду лучше всего трактовать как отражение внутренней жизни и чувств рассказчика и главного героя. Замкнутость пространства и яростная буря – это зеркало тревоги сбитого с толку и растерянного персонажа.

Единственный источник радости в этих сводящих с ума пейзажах – возможное воссоединение героев с их любимыми и их семьями. Готическую героиню неизбежно разлучают с друзьями и семьей вследствие выбора или обстоятельств, а затем воссоединяют с теми, кого она любит. В «Джейн Эйр» моделируется прототип готической любовной истории, оканчивающейся свадьбой с Рочестером. Эмили Бронте заканчивает «Грозовой прервал» призрачным воссоединением Кэтрин и Хитклиффа: в могиле, а также эхом – через поколение в паре Гэртон и Кэти-младшая.

Вот все ставшие клише готические ловушки: фамильные проклятия или пророчества; очарованность вопросом испорченной, «грязной» крови; труп, находящийся там, где его быть не должно; кладбища; жертвенная храбрость и отчаянный вызов; изобилие воспоминаний и снов, случайно найденная книга с поразительной информацией или даже магическими свойствами (любимый стилистический прием – рассказать что-то с помощью дневника или записи, найденных в собрании антиквара); характерный дефект или шрам; чужак, предпочтительнее иностранец из Южной или Восточной Европы, однако быть католиком уже достаточная экзотика; путаница с рождением и происхождением героя или героини (исходя из количества сирот в этих историях, можно подумать, что родители в эти давние времена никогда не могли пережить рождения ребенка).

Давние времена? Ни одна из историй, рассмотренных здесь, не происходила в Средневековье, хотя это излюбленное время жанра. Однако, почти все они отражают готический социальный или политический конфликт упадка аристократии или потомственного дворянства, которое сменяет растущий агрессивный класс торговцев. Архетипичным здесь является граф Дракула, но классовые вопросы определенно присутствуют в отношениях Эйр/Рочестер и в муках Хитклиффа, когда он случайно слышит, слова Кэтрин о том, что она считает брак с ним «унизительным» (а также в упорном стремлении Хитклиффа отомстить, завладев имениями "Перевал" и "Линтон").