Человек Нигде из Северной Кореи. Куантико

Как я упоминал выше, когда необходимо соблюдать особую секретность в части названия страны, мы в ФБР обычно обозначаем ее как Едгин — это анаграмма от «нигде». Расскажу вам о человеке из такой страны с одним из самых диктаторских режимов в мире. Для удобства будем считать его бывшим гражданином Северной Кореи.

Я вправе сказать вам, что он поселился в Южной Калифорнии, а дальше пусть работает ваше воображение.

Город Торренс в Калифорнии, южный пригород Лос-Анджелеса с солнечными пляжами, — место дислокации одной из самых много­численных и образованных корейских общин в стране. Среди них есть небольшая группа людей, которые бежали из Северной Кореи и спаслись от тирании, но не последствий травмы, на­несенной жизнью при таком режиме, и разобщенности, вызванной изменой родине. У многих из них слабо развиты личностные и профессиональные качества, они избегают излишнего внимания, которое могло бы привести к возмездию. Но не все.

Сообщество эмигрантов из Северной Кореи в Торренсе и в близлежащем Фуллертоне иногда кажется страной внутри страны, анклавом изолированной, расколотой культуры с ее традиционализмом, искаженным политическими репрессиями. Оно так отличается от местного сообщества, что практически непонятно посторонним.

Неудивительно, что один из начинающих агентов контрразведки — блестящий и целеустремленный выпускник университета в Беркли, стремительно продвигающийся по служебной лестнице в ФБР (назовем его агент Юнец), — обратился ко мне за консультацией, когда я был руководителем программы поведенческого анализа, о возможности использования северокорейского эмигранта в качестве источника информации.

— Мистер Дрик, — сказал Юнец, войдя в мой офис в Куантико. В своем темно-синем костюме он выглядел весьма представительно. — Я пытаюсь обработать человека, который мог бы стать отличным источником информации об использовании ракетных технологий в Северной Корее. Он работает инженером в частной аэрокосмической компании в Торренсе, я о ней прочел в местной газете. Крутой интеллектуал — докторская степень по инженерии и математике. Сомневаюсь, что он фанат Кимов, потому что уехал из Северной Кореи на международную конференцию и не вернулся. Но он непрост. Никогда не сказал ни одного плохого слова в адрес северокорейского правительства. Я попробовал обратиться к нему, но он не захотел говорить со мной.

— Почему он должен был согласиться?

— Почему… что? — агент Юнец выглядел озадаченным, как и я когда-то в молодости.

— Почему он должен был захотеть поговорить с тобой?

Агент выложил мне свои, как он полагал, веские аргументы. Он рассказал мне, как хорошо относится к людям, как бегло говорит по-корейски и по-китайски, как много агентов доступа и других источников информации он подобрал. Он сказал, что инженер — скажем, доктор Ри — мог бы стать главным звеном его превосходного досье о ракетном потенциале Северной Кореи.

Я видел резюме Юнца и знал, что он излагает факты, но преподносил он их так, будто любовался собой. А что главное во взаимоотношениях? Не должно быть ни малейшего намека на самомнение, хоть бы и вполне заслуженное. Это фактор, препятствующий успешному взаимодействию!

Это даже нелогично. Люди далеки от совершенства, поэтому нужно быть скромнее. Это не добродетель, не умение вести себя в обществе. Это жизнь.

Чтобы помочь Юнцу без потерь для самолюбия отказаться от эгоцентризма, который не давал ему выйти из тупика, я выслушал его, улыбнулся и кивнул. Общение с руководством может вызывать страх, и чем спокойнее люди себя чувствуют, тем меньше они расхваливают свои достоинства.

— Ты прекрасно изложил свои мысли, — сказал я, — но, чтобы тебе помочь, мне нужно знать, о чем думает этот человек.

— Я не знаю. В этом вся проблема.

— Уверен, доктор Ри — непростой человек, оказавшийся в сложных обстоятельствах. Но когда ты лучше узнаёшь человека и добираешься до его сути, оказывается, что у людей больше сходств, чем различий.

— Хотелось бы верить в это.

— Ты добьешься своего.

— Но он даже не отвечает на звонки.

— Оставь сообщение.

— Я оставлял. Дважды. Я сформулировал свою просьбу так, как принято в их культуре, и лексику использовал безобидную. Я был предельно откровенен, сообщил имя, звание, телефон, электронный адрес. Я просил только перезвонить мне.

— Ты все сделал правильно. Молодец. Но похоже, нам нужно оставить ему такое сообщение, которое заинтересовало бы его и побудило ответить.

— Наверное, вы правы. — Когда вы грамотно преподносите критику, она редко воспринимается как замечание.

В первую очередь я ему посоветовал меньше зацикливаться на словах, а больше на смысле сообщения. Когда у вас добрые намерения, всегда находятся нужные формулировки.

— Каждый переживает, что его постигнет печальная участь гонца, — сказал я, — но ведь все зависит от самой вести.

— А каким должно быть мое сообщение? Мне нужен этот человек, а я ему нет, и это может быть рискованно. Что делать?

Мне кажется, что вы, особенно после прочтения предыдущей главы, уже представляете себе, каким должно быть это сообщение: в соответствии с кодом доверия. Зная код, несложно заполнить пробелы.

Получается, код доверия — это одновременно и код общения.

Вот вкратце то, что я ему сказал. По сути, это план его сообщения, да и любого другого.

Итак, разложим все по пунктам.

Код общения

1. Усмиряйте свое эго. Первое, что я сказал Юнцу: «Главное — сам инженер. Приведи ему причину, которая заставит его думать, что разговор с тобой в его интересах, а не в твоих либо еще какого-либо третьего лица или организации.

Такой причиной не может служить твой довод, что на тебя можно положиться. Сейчас важен только один объект, и это не ты, Корея, аэрокосмическое пространство или США. Это он».

1. Не судите. «Забудь, что правильно и что неправильно, что хорошо, а что плохо. Не осуждай его за то, что он не хочет разговаривать с тобой: если он не хочет, значит, так лучше для него. Не осуждай даже Северную Корею — это его жизнь. Не размахивай американским флагом. Пойми, что он может вообще ничего не сказать, пока не убедится, что не скажет что-нибудь не то. И тогда у вас получится действительно полезный разговор: откровенный и честный».
2. Признавайте значимость и достоинства других. «Подними свое безоценочное суждение на новый уровень — уровень понимания. Неважно, что говорит доктор Ри, просто взгляни на это под его углом зрения. Он не нуждается в твоем одобрении — ему нужно только, чтобы ты понимал, почему он думает так. Эта потребность — неизменная величина в человеческом обществе. Допустим, Ри заявит, что он поклонник Ким Чен Ына. Скажи, что это интересно, что тебе нравится слушать его. Во время его рассказа обращай внимание на детали и находи в них рациональное зерно в рамках его контекста — не твоего. Скажи ему, почему те или иные идеи разумны, и поблагодари за то, что узнал другую точку зрения. Он “опустит свой щит”, и между вами может начаться интересный и полезный разговор».
3. Уважайте здравый смысл. «Придерживайся фактов, избегай манипуляций. Не преувеличивай, не утаивай негатив и не говори того, что можно расценить как повод вступить в полемику. Дай ему логические, неголословные подтверждения того, что ты заслуживаешь доверия. У него должна остаться возможность легко распрощаться с тобой. Со времен Сунь-цзы великие лидеры знали, что не стоит загонять человека в угол или сражаться спиной к реке не на жизнь, а на смерть».
4. Будьте великодушны. «Не проси, ничего не предлагая, причем предложение должно быть высказано в первую очередь. Дай свободу выбора: это повысит уверенность в своих силах и возможностях, своей самостоятельности. Самостоятельность рождает свободу, свобода — честность, честность — понимание, а понимание — доверие. Дай ему приятную возможность вести беседу. Выясни привлекательные для тебя стороны его личности и скажи об этом прямо. Если вы встречаетесь за обедом или кофе, оплати чек, как будто это большая честь для тебя».

Я сказал Юнцу, что он не ошибется, если скажет нечто совсем простое вроде: «Мне действительно нужно поговорить с вами, и это касается только вас, не меня. Я хочу понять вас и не собираюсь осуждать. Я буду говорить с вами честно, корректно и буду крайне признателен за встречу».

Иногда легче всего ясно изложить людям код доверия: проповедуйте то, что используете на практике.

Но все это звучало ново и непривычно для молодого агента, и он был потрясен.

Мы составили план сообщения для автоответчика, и я предложил, чтобы он наговорил его на корейском языке. Вы уже знаете почему. Вот английский вариант сообщения, насколько я смог восстановить его по своим записям.

«Здравствуйте, доктор Ри, это агент Юнец: я работаю в местном отделении ФБР, в контрразведке, видел статью о вас в фуллертонской газете на корейском языке. Меня очень заинтересовали высказанные вами умные мысли. Я бы с большим удовольствием пригласил вас на обед, если вы сумеете выкроить для этого время. Мы можем обсудить несколько вопросов, которые могли бы вас заинтересовать. Я встречался с некоторыми людьми, имеющими отношение к аэрокосмическим исследованиям, здесь и в районе залива. И если бы я мог представить вас кому-то, с кем вы хотели бы познакомиться, это было бы честью для меня. Кроме того, я бы мог сообщить вам некоторые полученные мною сведения о Северной Корее, если вам интересно. Я работаю со многими аналитиками, которым было бы интересно узнать ваше мнение о Северной Корее. Возможно, для вас важно, чтобы это стало известно людям, которые пользуются большим влиянием. В общем, мы могли бы пообедать в каком-нибудь месте, которое вам нравится или куда вам давно хотелось пойти, и поговорить о корейской культуре, которую я считаю потрясающей. Если что-то вас заинтересовало, позвоните мне. Если нет, мне неловко, что я обратился к вам с просьбой, и прошу извинить за то, что потратил ваше время и за слабое владение корейским. Я вас больше не побеспокою. В любом случае благодарю вас и желаю всего наилучшего».

Агент Юнец записал все это слово в слово и перевел на корейский. Умный парень. А то в пылу общения легко забыть какие-то вещи. Но что-то его тревожило.

— Не оставляем ли мы слишком много на волю случая? — спросил он. — Ему очень просто будет сдать назад, а я, можно сказать, перестраховщик.

— Я тоже. Но когда я только начинал работать, меня взял под свое крылышко опытный агент, который научил меня тому, что можно назвать дзен-буддизмом искусства шпионажа. — Я рассказал ему о великом Джессе Торне, которого вы, вероятно, помните по главе 1. — Джедай Джесс любил повторять: «Вовлекай, но не заставляй, потому что никого не втянешь в дело помимо его воли и никто не останется в деле, если его заставили в нем участвовать». И еще одна любимая мантра: «В своей жизни ты можешь контролировать только свои ожидания».

Юнец все еще колебался:

— Что если это не сработает?

— Сработает — так или иначе. Если доктор Ри захочет поговорить с тобой, он поговорит, а если нет, тебе придется немедленно заняться поисками того, кто согласится на встречу. Проблема организации встречи с человеком, который не хочет с тобой разговаривать, в том, что он просто не отвечает на твои просьбы. Не нужно зря тратить время и зацикливаться на промежуточной цели — организации встречи, когда важна только конечная: найти и завербовать источник информации, который поможет стране.

— Хорошо, а не буду я при этом выглядеть в его глазах нерешительным? Слишком уязвимым?

— Обязательно будешь!

— Разве это хорошо?

— А тебе самому нравится иметь дело с неуязвимыми людьми?

Казалось, он совсем пал духом. Вероятно, ему хотелось по­быстрее попасть домой, к жене, чтобы рассказать ей пару свежих шпионских историй в духе Джеймса Бонда и услышать: «О, Джеймс, твои дерзкие истории так возбуждают!» (Знакомо, правда?)

Но Юнец хорошо понимал, что эта задача не обеспечит прилива дофамина, на который он так рассчитывал, а только взвалит на него еще более тяжелую и нудную работу, чем он себе представлял, мечтая о шпионском поприще.

Я этого ожидал. Как вы знаете, у большинства людей максимальный выброс дофамина происходит, когда они оказываются в центре внимания и говорят на любимую тему: о своих мыслях, мнениях и жизни. В общем, о себе.

Но у вас явно более высокое предназначение. Вы знаете, что у лидеров выброс гормонов удовольствия в мозге происходит после согласования их задач с задачами других и отдачи от усвоенного урока по формированию биохимической привязанности: химия доверия — это всё о нас.

Однако справедливости ради нужно сказать, что многим очень трудно отказаться от немедленного удовольствия погреться в лучах славы, особенно если они чувствуют себя неуверенно. Отчасти именно в этом кроется причина их неуверенности и незащищенности: они не поднимаются до лидерских позиций, открывающих им более существенные удовольствия в светлом будущем, которое ждет их после реализации главных целей.

— Давай попробуем, — сказал я.

— Прямо сейчас?

— Прежде чем твоя речь будет звучать чересчур отрепе­тированной.

Он взял телефон.

— Все-таки один раз потренируйся, — сказал я. — Тогда твои слова не будут казаться заученными.

Он взглянул на меня.

— Извини, Кузнечик. Я говорю со своим внутренним Джессом.

Он прочел свое сообщение.

— Отлично! — сказал я. — Ничего не меняй! Но говори чуть медленнее.

Он снова бросил на меня взгляд.

— Люди не доверяют тем, у кого хорошо подвешен язык.

Он позвонил. Никто не ответил. Он оставил сообщение.

— Что теперь? — спросил он тихо. — Чувствую себя беспомощным.

Уверен, у него были идеи, но он решил включить дурака. Ведь скромность украшает. (И как ни парадоксально, служит секретным ингредиентом, улучшающим человеческие взаимоотношения.)

— А теперь мы сохраняем гибкость. В морской пехоте мы говорим: «Всегда гибок!»

— Здорово! — До него, кажется, начало доходить!

Но вы -то уже поняли. Вот почему здесь приведен краткий вариант пяти принципов общения в обертке из сюжета о между­народной интриге. Вы уже в курсе, что код доверия вместе с системой четырех шагов имеет многослойную структуру влияния.

Далее вы познакомитесь с тремя основными приемами, которые активируют эти принципы.

Усвоив эти приемы, можете считать, что урок по искусству налаживания отношений окончен.

Три приема

С помощью этих трех очень простых универсальных приемов вы сможете установить отношения практически с любым человеком и в любом контексте. Возможно, вы использовали их всю жизнь, но не как системный подход.

Я обучал этим приемам агентов ФБР, торговый персонал, группы топ-менеджеров, морских пехотинцев, сотрудников правоохранительных органов, социальных инженеров, друзей и членов семьи.

А недавно я знакомил с этими приемами управленческий персонал «Морских котиков» в Калифорнии, который участвовал в изнурительной многомесячной программе интенсивного обучения навыкам работы с людьми. Я обещал за два дня научить их, как найти тип взаимодействия, который будет комфортным для конкретного человека.

Я сказал, что это проще, чем они думают, ведь все постро­ено вокруг одного факта (уже известного вам): в основе любых доверительных взаимоотношений лежит желание безоценочного признания.

Если вы способны на это, то сможете узнать цели людей, понять их характер и принять информированное решение о согласовании своих целей с их задачами.

Как это сделать?

С помощью трех очень эффективных приемов.