Материально-правовые последствия недействительности сделок

1. Чтобы обеспечить функционирование норм о недействи­тельности в случае исполнения по недействительной сделке, за­конодатель устанавливает нормы о последствиях их недействи-

^92А Рясенцев В.А. Лекции на тему «Сделки по советскому гражданскому пра­ву». - М.: ВЮЗИ, 1951. - С. 19.

308

Гл. 4. Предпосылки формирования правового режима сделок

тельности. Тем самым в нормах субинститута недействительно­сти находят свое выражение позитивные обязывания.

Обеспечительная роль режимных требований к правовым по­следствиям недействительности сделок, оформленным в нормах о последствиях недействительности сделок, и предопределяет их место в общем правовом режиме сделок. Эти нормы в своей логи­ке подчинены нормам, опосредующим действительность, и нор­мам, постулирующим факт недействительности сделок. Нормы о последствиях недействительности сделок являются логическим следствием норм о недействительности, вызванных к жизни де­фектностью сделки. Это с одной стороны. С другой стороны, именно в силу опосредования последствий недействительности сделок, т.е. правового состояния действия, не признаваемого сделкой или лишаемого этого статуса, для норм о последствиях недействительности характерно специфическое соотношение с нормами других институтов гражданского права, опосредующих иные юридические факты и правовой режим имущества участни­ков гражданско-правовых отношений. Этим и предопределяется относительная самостоятельность последствий недействительно­сти сделок в правовом режиме сделок, но это не означает, что нормы о последствиях недействительности создают свой специ­фический режим регулирования, кардинально отличающийся от регулирования гражданским правом аналогичных ситуаций, воз­никающих в гражданском обороте в связи с отсутствием или от­падением правовых оснований на то или иное имущество.

Постулируя недействительность, законодатель в п. 2 ст. 167 ГК РФ в качестве основных последствий недействительности обязывает каждую из сторон возвратить другой стороне все полу­ченное по сделке, а в случае невозможности возвратить получен­ное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предостав­ленной услуге) возместить его стоимость в деньгах.

Денежная компенсация определяется стоимостью имущества на момент исполнения. Замена имущества денежным эквивален­том — компенсационная мера, которая предусмотрена в качестве дополнительного способа защиты интересов субъектов, ущем­ленных фактом недействительности сделки. Указанная норма

§ 4. Последствия недействительности сделок

309

применяется только при невозможности восстановления перво­начального имущественного положения в натуре.

«Решение вопроса о восстановлении первоначального иму­щественного состояния субъектов при признании сделок недей­ствительными служит логическим продолжением пресечения не­правомерного поведения лиц. Дальнейшее владение имуществом при таких условиях оказывается беститульным, неоснователь­ным. Неопределенность состояния аннулируется двусторонней или односторонней реституцией. Данная мера, с одной стороны, способствует нормальному движению правоотношений в области гражданского оборота, с другой — непосредственно восстанавли­вает имущественное положение субъекта (субъектов), существо­вавшее до совершения сделки, даже если это и не отвечает его на­стоящим интересам»⁹³. Названные последствия недействительно­сти сделок характерны не только для отечественного права. «В любой системе права возможно наступление обстоятельств, при которых необходимо, чтобы одно лицо произвело расчеты с другим при отсутствии у первого какого-либо соглашения о таких расчетах, поскольку иначе оно могло бы сохранить денежную сумму или иную полученную им выгоду, в отношении которых право отдаст предпочтение другому лицу, или потому, что без та­ких расчетов другое лицо несправедливо понесет потери. Право на реституцию обеспечивает средства защиты при подобных об­стоятельствах»⁹⁴.

Применение реституции и возмещение стоимости имущества в деньгах свидетельствуют о том, что при решении вопросов не­действительности законодатель не стремится к ущемлению инте­ресов участников сделки, а, наоборот, ставит своей целью наибо­лее полную реализацию их интересов.

2. Прекращение регулятивного действия сделок применени­ем норм об их недействительности означает, что происходит ме­таморфоза не акта поведения, а его правовой оценки. Причем из-

⁹³ Илларионова Т.И. Механизм действия гражданско-правовых охранительных
мер. — Свердловск, 1980. — С. 49. Б. Виндшейд отмечал, что при реституции «возвра­
щение в первоначальное положение заключается в том, что у юридического факта от­
нимается то юридическое действие, которое он уже произвел» (см.: Виндшейд Б.
Учебник пандектного права / Пер. с нем. под ред. СВ. Пахмана. — СПб.: Изд. А. Гие-
роглифова, И. Никифорова, 1874. — Т. 1: Общая часть. — С. 287).

⁹⁴ Ансон В. Договорное право. — М., 1984. — С. 405.

310             Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

менение юридической оценки вызывается не волюнтаристским решением законодателя, а объективной необходимостью, предо­пределенной пороками акта поведения. Различные юридические оценки акта поведения свидетельствуют о различиях его юриди­ческой сути. Поэтому изменение юридической оценки сделки приводит к тому, что лежащий в ее основе акт поведения может рассматриваться как иное правовое явление. «Категория недейст­вительности в данной сфере используется не только для определе­ния меры пресечения, но и для обозначения вида противоправных действий, с которыми закон связывает возникновение охрани­тельных правоотношений. Речь идет о таких юридических фактах, как недействительные сделки. Лишенные регулятивной силы, они переводятся в группу оснований возникновения охранительных правоотношений, в рамках которых происходят зашита интересов сторон путем восстановления их первоначального состояния или эквивалентной компенсации утраченного блага, а также возложе­ние ответственности на виновную сторону в форме лишения пра­ва (конфискации) или возмещения ущерба.

Следовательно, в рамках особого режима охраны, с одной сто­роны, устанавливаются приемы пресечения регулятивной силы сделок, восстановления прав и формы ответственности, с дру­гой — формируются составы наиболее типичных недействитель­ных сделок как оснований обращения к этим приемам»⁹⁵.

Действующее законодательство позволяет констатировать то, что охранительные нормы как элемент содержания правового режима сделок включают в себя приемы пресечения сделок, рести­туцию, возмещение стоимости имущества, взыскание в доход го­сударства, взыскание убытков.

3. Наиболее распространенное последствие недействительно­сти как способа защиты гражданских прав — двусторонняя рести­туция. Она применяется не только тогда, когда такие последствия прямо указаны в законе (недействительность сделки, совершен­ной недееспособным; малолетним; несовершеннолетним в воз­расте от 14 до 18 лет; лицом, ограниченным в дееспособности, гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими; лицом, совершившим сделку под влиянием

⁹⁵ Илларионова Т.Н. Сделки... — С. 53.

§ 4. Последствия недействительности сделок

311

заблуждения), но и когда прямых указаний на это в законе нет (не­действительность сделки юридического лица, выходящей за преде­лы его правоспособности; сделки, совершенной с превышением полномочий; мнимой и притворной сделок и сделок с нарушением требуемой законом конститутивной формы).

Отличительная особенность двусторонней реституции заклю­чается в том, что обе стороны действовали невиновно или по не­осторожности, но без прямого умысла. Законодатель восстанав­ливает имущественное положение лиц при реституции, так как желаемые для сторон правовые последствия при совершении сделки не возникают. Стороны возвращаются в первоначальное имущественное положение, даже если это и не отвечает их инте­ресам. Все полученное ими оказывается без достаточных основа­ний, но при этом за ними сохраняется право на имущество, пере­данное в порядке исполнения сделки.

Анализ п. 2 ст. 167 ГК РФ, в соответствии с которым восста­новлению подвергаются как минимум две стороны, позволяет за­ключить, что реституция применяется только в случае признания недействительным договора. При недействительности односто­ронней сделки при решении вопроса о возмещении стоимости имущества в деньгах в действие должна вступать функциональная связь норм ст. 168 ГК РФ и п. 1 ст. 1102 ГК РФ. Стоимость имуще­ства, полученного по такой сделке, признанной впоследствии не­действительной, изымается как неосновательное обогащение. Так, наследник по завещанию, использовавший имущество, по­лученное им в порядке наследования, в случае признания впо­следствии завещания недействительным с восстановлением прав законных наследников будет признан неосновательным приобре­тателем, поскольку неосновательно извлек выгоду за счет закон­ных наследников, а первоначально существовавшее основание (завещание) отпало.

Если исходить из буквального смысла п. 2 ст. 167 ГК РФ, ука­занная в законе компенсационная реституция представляет со­бой безусловную обязанность получателя возместить другой сто­роне при недействительности сделки реальный ущерб, вызван­ный невозможностью возврата полученного, независимо от того, в результате чьих действий и по чьей вине наступила эта невоз­можность. Но такая трактовка реституции противоречит принци-

312             Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

пам гражданского права, игнорирует правила о бремени несения риска случайной гибели вещи и об ответственности за невозмож­ностью исполнения обязательства, поэтому п. 2 ст. 167 ГК РФ должен применяться не изолированно, а в совокупности с други­ми нормами.

4. Обусловленность правовых последствий недействительно­сти сделок фактом их недействительности не могла не вызвать среди цивилистов различных суждений о природе этих последст­вий и, в частности, о природе реституции. Обобщение высказан­ных в литературе точек зрения по этой проблеме предпринято О.В. Гутниковым. Одни ученые (В.П. Шахматов) полагают, что реституция есть неосновательное обогащение, согласно второй точке зрения (Н.В. Рабинович), реституция может быть разновид­ностью либо виндикации, либо неосновательного обогащения. Третьи (К.И. Скловский) исходят из того, что особенности рести­туции свидетельствуют о невозможности ее сопоставления с вин­дикацией и неосновательным обогащением⁹⁶.

На наш взгляд, наиболее состоятельна позиция авторов, ко­торые понимают правовую природу реституции как разновид­ность виндикации или неосновательного обогащения. Дело в том, что нормы о последствиях недействительности выполняют вспомогательную роль в правовом режиме сделок, обеспечивая действие норм о действительности и собственно недействитель­ности сделок. Они примыкают к комплексу нормативных требо­ваний о сделках и не могут иметь самостоятельную природу вне связи с нормами о сделках. Природа их предопределена нормами о сделках. Недействительность в случае сохранения вещного ха­рактера отношений на момент применения последствий недейст­вительности вызывает применение норм о виндикации, а при не­сохранности имущества в натуре применению подлежат нормы о неосновательном обогащении. Подтверждением служит указание закона о том, что к требованию о возврате предоставленного по недействительной сделке применяются нормы гл. 60 ГК РФ о кондикции, поскольку иное не установлено законом и не выте­кает из существа рассматриваемых отношений (ст. 1103 ГК РФ). Отношения компенсационной реституции полностью подпадают под действие норм гл. 60 ГК РФ, так как иное законом не уста-

Гутников О.В. Недействительные сделки... — С. 228-231.

§ 4. Последствия недействительности сделок

313

новлено и тем более не может вытекать из существа рассматри­ваемых отношений. Применение этих норм носит субсидиарный характер по отношению к другим нормам о последствиях недей­ствительности сделок.

Во всяком случае последствия недействительности не созда­ют по своей сути самостоятельного правового явления. Для пра­вового регулирования отношений, возникающих из факта недей­ствительности, достаточно существующих норм о виндикации и неосновательном обогащении.

В контексте изложенного надлежит согласиться с утвержде­нием Д.О. Тузова о том, что «реституция владения по своей пра­вовой природе есть не что иное, как разновидность виндикации, частный случай ее применения»⁹⁷, а «компенсационная реститу­ция, так же как и реституция владения, не составляет какого-ли­бо особого, самостоятельного охранительного притязания: она осуществляется посредством кондикционного иска, иска о воз­мещении убытков (денежная реституция) либо иска о выделе доли из общего имущества (натуральная реституция)»⁹⁸. Вывод о реституции как разновидности виндикации и кондикции сделан и О.В. Гутниковым".

5. Другая сторона проблемы реституции — выяснение вопро­са о том, какой иск подлежит предъявлению. Представляется, что в данном случае следует исходить из самостоятельности требова­ний о реституции как способе защиты гражданских прав в рамках института сделок¹⁰⁰. Требование реституции не может быть заме­нено предъявлением виндикационного иска, который является вещно-правовым способом защиты права собственности и может быть предъявлен при сохранении вещи в натуре к любому лицу. Иск о реституции предъявляется только к стороне в сделке, тре-

⁹⁷ Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестн.
ВАС РФ. - 2002. - № 3. - С. 124.

⁹⁸ Он же. Реституция в гражданском праве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. —
Томск, 1999. - С. 18.

⁹⁹ Гутников О.В. Недействительные сделки... — С. 237.

¹⁰⁰ Позиции о самостоятельности требований реституции придерживались, в ча­
стности, Г.Н. Амфитеатров (Амфитеатров Г.Н. Война и вопросы виндикации // Учен,
зап. ВИЮН. — М., 1945. — Вып. 3. — С. 46), Б.Б. Черепахин (Черепахин Б.Б. Виндика-
ционные иски в советском праве // Тр. по гражданскому праву. — М.: Статут, 2001. —
С. 222), О.С. Иоффе (Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому пра­
ву. - М., 1975. - С. 72).

314

Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

бование это не вещно-правовое, а обязательственно-правовое. По одному из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда ука­зал, что поскольку «сторона, получившая исполнение по недей­ствительной сделке, обязана произвести в пользу другой стороны определенные действия — возвратить полученное», то отноше­ния — обязательственные¹⁰¹. Придерживаясь позиции о само­стоятельности требования о реституции, А.П. Сергеев отмечал: «К сожалению, в последние годы под судебную практику, допус­кающую смешение элементарных понятий, в частности разре­шающую свободную замену договорного требования импликаци­онным иском, переход от виндикационного притязания к иску о признании сделки недействительной и т.д., пытаются подвести теоретическую базу в виде рассуждений о свободном выборе ист­цом предусмотренных законом средств защиты. Данный подход носит ненаучный характер и ни к чему, кроме негативных по­следствий, в конечном счете привести не может»¹⁰².

6. В практике вызывает сложности вопрос о конкуренции норм, касающихся последствий недействительности сделок, с нормами гл. 20 ГК РФ о защите нрава собственности и других вещных прав. «Существо коллизии состоит в том, что требо­ванию о возврате исполненного по недействительной сделке, основанному на и. 2 ст. 167 ГК РФ, иногда может быть противо­поставлено возражение, основанное на недопустимости истребо­вания от добросовестного приобретателя возмездно приобре­тенного имущества»¹⁰-¹.

В качестве ггримера можно привести следующее дело из судеб­ной практики¹⁰⁴. Борисов В. продал приватизированную квартиру

¹⁰¹ См.: Постановление Президиума ВАС 1>Ф от 08.02.2000 № 1066/09 // Вести.
ВАС РФ. - 2000. - № 6. - С. 38.

¹⁰² Гражданское право: Учеб. / Под ред. Л.П. Сергеева, К).К. Толстого. — М.:
ПБОЮЛ Л.В. Рожников, 2001. — Т. 1. — С. 461 (автор соответствующей главы —
А.П. Сергеев). Позиции о самостоятельности требования о реституции придерживает­
ся и О.В. Гутников. Им сделан вывод о том, что, «если требование о возврате вещи
предъявляется одним участником недействительной сделки к другому, это может быть
только требование о реституции, так как в российской правовой системе недопустима
конкуренция исков и при наличии между сторонами обязательственного правоотно­
шения вещный иск заявлен быть не может» {Гутников О.В. Недействительные сдел­
ки... - С. 240-241).

¹⁰³ Эрделевский А. Недействительность сделок... — № 11. — С. 13.

¹⁰⁴ Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1996. — № 4. — С. 9-10.

§ 4. Последствия недействительности сделок

315

акционерному обществу «Огни Арбата», которое обменяло ее и другие квартиры на коммунальную квартиру с проживавшими там гражданами Дьяченко, Жуковскими и Абрамовыми. В бывшую квартиру Борисова вселилась Ж., а коммунальная квартира была продана агентству «Контакт». Приватизацией и отчуждением Бо­рисовым В. квартиры были нарушены права Борисова И., который и обратился в суд. Суд признал недействительными заключенные соглашения, а также выселил из квартиры Борисовых гр-ку Ж. без предоставления иного жилого помещения. Отменяя это решение, президиум Московского городского суда указал, что при примене­нии последствий недействительности сделки стороны возвратили не все, что ими получено по сделке, в результате чего участники спора не приведены в первоначальное положение.

Механизм возвращения сторон в первоначальное положение не вызывает затруднений, пока имущество остается у стороны по сделке, но возникают сложности, если оно отчуждается третьим лицам. В приведенном случае Ж. с Борисовым В. договора не за­ключала, а потому является по отношению к Борисову И. добро­совестным приобретателем.

Констатируя личный характер отношений сторон, лежащий в основе реституционного требования, и, как следствие, возмож­ность заявления реституционного требования только сторонами друг другу, а также то, что «обязанность по реституции не постав­лена в зависимость от владения вещью или иным имуществом, полученным по сделке»¹⁰⁵, К.И. Скловский расценивает незакон­ной попытку при наличии целой цепочки договоров по поводу этой вещи распространить реституцию за пределы отношений между сторонами в сделке до установления индивидуально-опре­деленной вещи¹⁰⁶. «Если незаконный владелец не является другой стороной сделки, а приобрел вещь в результате последующих ак­тов по ее распоряжению, то есть применительно к сторонам не­действительной сделки выступает третьим лицом, нет оснований считать, что между собственником и владельцем имеется личная

¹⁰⁵ Скловский К.И. Защита владения при признании договора недействитель­
ным // Российская юстиция. — 1998. — № 6. — С. 38.

¹⁰⁶ Там же. При этом Скловский отмечает, что если предметом сделки была вещь,
определенная родовыми признаками, то обязанная к реституции сторона сделки всегда
должна будет ее исполнить, так как «§епега поп регеип(» — «род не погибает».

316

Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

связь. Следовательно, их связь может быть только вещной, а это значит, что между ними возможен лишь процесс в рамках винди-кационного иска»¹⁰⁷.

В соответствии с разъяснением Пленума Высшего Арбитраж­ного Суда Российской Федерации, если по возмездному договору имущество приобретено улица, которое не имело право его отчу­ждать, и собственником заявлен иск о признании недействитель­ной сделки купли-продажи и возврате переданного покупателю имущества, а при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросо­вестному приобретателю (ст. 302 ГК РФ), в удовлетворении иско­вых требований о возврате имущества должно быть отказано; если при этом право собственности подлежит государственной регистрации, такое решение суда является основанием для реги­страции перехода права собственности к покупателю¹⁰⁸. Тем са­мым ограничивается возможность собственника имущества ис­требовать его из чужого незаконного владения. Следовательно, когда возврат переданной по недействительной сделке вещи оказывается невозможным в силу того, что вещь была передана по такой сделке в собственность добросовестному приобретателю возмездно, собственник вещи вправе требовать от получателя по недействительной сделке возмещение стоимости переданной ве­щи. В данном случае компенсационная реституция представляет собой не что иное, как обязательство из неосновательного обога­щения. Что касается рассмотренного выше казуса, то при требо­вании Борисова И. о выселении Ж. последняя должна получить защиту по основаниям ст. 302 ПК РФ как добросовестный приоб­ретатель.

Сторонники петербургской школы цивилистики отрицают возможность истребования собственником имущества из чужого незаконного владения не по правилам виндикации¹⁰⁹. В.В. Вит-рянский и другие представители московской школы допускают

¹⁰⁷ Скловский К.И. Защита владения... — С. 38.

¹⁰⁸ См. п. 25 постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 № 8 «О некоторых
вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и
других вещных прав» (Вестник ВАС РФ. — 1998. — № 10. — С. 21).

¹⁰⁹ Гражданское право: Учеб. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого... —
С. 464-466.

$ 4. Последствия недействительности сделок                                                          317

такую возможность. Они считают, что при истребовании собст­венником имущества из чужого незаконного владения возможно применение правил о недействительности сделок. По Витрянско-му, поскольку сделка недействительна, так как отчуждатель не был управомочен на отчуждение вещи, то, следовательно, спор­ная вещь может быть истребована. «То обстоятельство, что поку­патель может оказаться в роли добросовестного приобретателя, в отношении которого закон не допускает виндикации, не должно служить препятствием для предъявления собственником иска о последствиях недействительности ничтожной сделки»¹¹⁰. Крити­куя позицию Витрянского, А.П. Сергеев пишет: «Эта аргумента­ция сводит на нет правила ст. 302 ГК, согласно которым вещь при наличии предусмотренных в указанной статье условий не может быть истребована у того, кто приобрел ее от неуправомоченного отчуждателя. Приобретатель становится собственником вещи со всеми вытекающими из этого последствиями. Вопрос же о недей­ствительности сделки по отчуждению вещи имеет значение лишь для отношений прежнего собственника с неуправомоченным от-чуждателем в части определения меры ответственности послед­него перед прежним собственником вещи»¹¹¹. В свою очередь 0.10. Скворцов не согласен с Л.П. Сергеевым. Основной аргу­мент Скворцова заключается в следующем: «Нормы, ограничи­вающие виндикацию, не распространяются на иски о признании сделки недействительной, поскольку это совершенно иная пра­вовая конструкция с иным основанием, хотя и с созвучным пред­метом. Если следовать логике профессора А.П. Сергеева, то суд, не имея возможности избежать очевидности недействительности сделки, все-таки обязан применить правила о виндикации (кон­кретно — о защите прав добросовестного приобретателя) к иной правовой конструкции, которой в данном аспекте чуждо ключе­вое понятие добросовестности. В то же время суд должен игнори­ровать имманентное иску о применении последствий недействи­тельности сделки правило, предусмотренное пунктом 1 статьи 167

¹¹⁰ Витрянский В. В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав
участников имущественного оборота: Автореф дис.... д-ра юрид. наук. — М., 1996. —
С. 23; Он же. Недействительность сделок... — С. 139.

¹¹¹ Гражданское право: Учеб. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого... — С. 466
(автор соответствующей главы — А.П. Сергеев).

318             Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно: недей­ствительная сделка не влечет юридических последствий, за ис­ключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения»¹¹². По существующей проблеме счел возможным изложить свою позицию Консти­туционный Суд Российской Федерации: «Поскольку добросове­стное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федера­ции возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело пра­ва отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения»¹¹³. Постановление Конституционного Суда РФ не исключает продолжения теорети­ческих дискуссий но этому вопросу.

Безусловно, позиция сторонников концепции «наименьшего зла», «согласно которым возникновение и прекращение права собственности по недействительным сделкам происходит в ре­зультате сложного юридического состава, элементами которого является сама недействительная сделка и добросовестность при­обретателя»¹¹⁴, заслуживает внимания, потом не менее «изъяны и конструировании правил о виндикации в современной россий­ской цивилистической модели приводят к тому, что легитимиру­ется безосновательное приобретение права собственности либо приобретение права собственности на юридически порочных фактах, каковыми являются недействительные сделки»¹¹⁵.

¹¹² Скворцов 0.10. Всшныс иски и судебно-арбитражной практике. - М.: ЗАО
«Бизнес-школа "Интел-Синтез"», 1998. — С. 56.

¹¹³ Постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о
проверке конституционности положений пунктов I и 2 статьи 167 Гражданского ко­
декса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой,
А.В. Немирооской, З.А. Скляноной, Р.М. Скляиопой и В.М. Ширяева от 21.04.2003
№ 6-п // Вести. Конституционного Суда РФ. — 2003. — № 3. — С. 59.

¹¹⁴ Скворцов 0.10. Вещные иски... — С. 59.

¹¹⁵ Скворцов О.Ю. Вещные иски... — С. 59. Следует, видимо, согласиться с про­
фессором А.П. Сергеевым в части критики этого суждения О.Ю. Скворцова как
чрезмерно категоричного (см/. Гражданское право: Учеб. / Под ред. А.П. Сергеева,
Ю.К. Толстого... — С. 466 (автор соответствующей главы — А.П. Сергеев)), но нель­
зя отрицать факта противоречивости судебно-арбитражной практики в этом вопро­
се, в том числе и как следствия коллизий норм о последствиях недействительности
сделок и виндикации.

§ 4. Последствия недействительности сделок                                                          319

Все-таки наиболее плодотворной представляется точка зре­ния В.В. Витрянского о том, что при совершении одной сделки неуправомоченным отчуждателем собственник подает иск о при­менении последствий недействительности ничтожной сделки, поскольку в силу недействительности никаких правовых послед­ствий, в том числе и титула собственника у добросовестного при­обретателя не возникает, а права его благодаря реституции не ущемляются. Если речь идет о совершении ряда сделок, то нужно «прерывать цепочку признаваемых по иску собственника недей­ствительными сделок с его имуществом, исходя из того, что при недействительности уже первой такой сделки приобретатель иму­щества лишен возможности возвратить полученное в натуре» и «ограничиться возмещением стоимости утраченного в результате недействительности сделки имущества в деньгах»¹¹⁶.

Такие ограничения существуют и в законодательстве других стран. Например, в п. 5 ст. 45 кн. 3 Гражданского кодекса Ни­дерландов предусмотрено правило, согласно которому «права, добросовестно приобретенные третьими лицами, иначе как без­возмездно, на имущество, которое было предметом недействи­тельной сделки, остаются в силе»¹¹⁷. С учетом изложенного сле­дует присоединиться к мнению об уместности аналогичной нор­мы и нашем законодательстве и предложить изложить ее в абз. 2 п. 2 ст. 167 ГК РФ.

Личный характер связи между сторонами сделки, предопре­деляющий реституцию, предполагает возвращение полученного но сделке именно участвовавшей в сделке стороне. Иное проти­воречило бы правовой природе возникших отношений. В этом смысле показательно следующее дело. ТЭЦ-2 как структурное подразделение производственного объединения «Челябэнерго» совершило договор купли-продажи нежилого помещения. Дого­вор был признан ничтожным но иску прокурора. При обсужде­нии возможности реституции суд установил, что производствен­ное объединение «Челябэнерго» в процессе приватизации и пре­образования его в акционерное общество не включило спорное

¹¹⁶ Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. —
М., 1997. - С. 654-655.

¹¹⁷ См.: Гражданский кодекс Нидерландов: Новая кодификация / Пер. с гол.
М. Ферштмана. - Лейден, 1996. — Кн. 2, 3, 5-7. — С. 190.

320             Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

помещение в уставный капитал. Следовательно, ничтожность сделки означает восстановление государственной собственно­сти на спорное помещение, а акционерное общество «Челяб-энерго» является частной формой собственности. По этим осно­ваниям суд отказал в требовании о передаче спорного имущест­ва акционерному обществу¹¹⁸. В данном случае государство не является стороной в сделке, поэтому суд должен был возвратить имущество акционерному обществу «Челябэнерго», а затем уже государство могло истребовать данное имущество по правилам виндикационного иска.

Что касается объема реституции, то он всегда определяется размером обогащения приобретателя, действительные убытки другой стороны во внимание не принимаются. Поэтому при ис­следовании проблемы последствий недействительности сделок необходимо рассматривать вопросы дополнительной имущест­венной ответственности участников недействительных сделок. В частности, речь должна идти о взыскании убытков и процентов за пользование чужими денежными средствами.

7. В отличие от двусторонней реституции, предполагающей возврат сторон в первоначальное положение, односторонняя реституция состоит в возврате в первоначальное положение од­ной стороны, а к другой стороне применяется изъятие имущест­ва в доход государства. Так, в соответствии с п. 2 ст. 179 ГК РФ при признании недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглаше­ния представителя одной стороны с другой стороной или стече­ния тяжелых обстоятельств, потерпевшему возвращается другой стороной все полученное по сделке, а при невозможности воз­вратить полученное в натуре возмещается его стоимость в день­гах. Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход Российской Федерации. При невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах. Очевидно, что изъятие имущества как санкция применяется при наличии умышленных действий стороны в сделке. В соответствии с ч. 3 ст. 169 Г К РФ при наличии умысла лишь у одной из сторон в сделке, совер-

¹¹⁸ Вестник ВАС РФ. - 1997. - № 7. - С. 79-80.

§ 4. Последствия недействительности сделок

321

шенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо при­читавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в до­ход Российской Федерации.

В этих ситуациях, с одной стороны, защищается нарушенный интерес, а с другой — осуществляется целенаправленное воздей­ствие на нарушителя посредством ущемления его имуществен­ных прав и интересов. Применение названных последствий объ­ясняется повышенной общественной опасностью умышленных противоправных действий субъекта сделки. Правонарушитель претерпевает неблагоприятные последствия в виде взыскания в доход государства переданного потерпевшему имущества и лиша­ется какого-либо возмещения за это имущество. Причем «кара­тельный характер носит не изъятие имущества у стороны, его по­лучившей, а передача изъятого в доход государства, ибо оно на­правлено не против стороны, у которой произведено изъятие, а против стороны, передавшей имущество по сделке, признанной недействительной, которой, ввиду ее виновности, исполненное не возвращается»¹¹⁹. Условиями изъятия имущества в доход госу­дарства являются возникшая после признания сделки недействи­тельная ситуация неосновательного обогащения и отсутствие пра­ва на имущество у правонарушителя.

При наличии умысла у обеих сторон сделки — в случае ис­полнения сделки обеими сторонами — в доход Российской Феде­рации взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае ис­полнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причи­тавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного. Нор­мативным закреплением этого правила в ч. 2 ст. 169 ГК РФ зако­нодатель избегает реституции. Между государством и сторонами возникает правоотношение, в силу которого последние обязаны передать государству все полученное или причитающееся по сделке. Законодателем не регулируется ситуация, при которой по какой-либо причине имущество не может быть изъято в доход

¹¹⁹ Рясенцев В.А. Обязательства из так называемого неосновательного обогаще­ния в советском гражданском праве // Учен. зап. МГУ. — М., 1949. — Вып. 144, кн. 3. - С. 102.

322             Гл. 4. Недействительность сделок как их режимная характеристика

Российской Федерации. Представляется возможным в данном случае использовать правила п. 2 ст. 179 ГК РФ о возмещении стоимости имущества в деньгах. В связи с этим ст. 169 ГК РФ должна быть дополнена частью 4 следующего содержания: «При невозможности передать имущество в доход государства в натуре взыскивается его стоимость в деньгах».

При рассмотрении вопроса о взыскании в доход Российской Федерации следует учесть существующее в цивилистике мнение о том, что данное взыскание не есть конфискации^||9Л. Справедли­вости ради нужно сказать, что большинство ученых (Д.М. Ген-кип, Н.В. Рабинович, В.П. Шахматов и др.) придерживались по­зиции о природе этого взыскания как конфискации¹²⁰. Кроме того, в литературе такое изъятие в доход государства расценива­лось как новое юридическое явление¹²¹ или как штраф¹²*'.

Пели исходить из тот, что термины «конфискация» и «взы­скание» в доход Российской Федерации» не совпадают по объему, различаются по сфере и основаниям применения, и учитывал), что конфискация в основе своей характерна для публичных отрас­лей права, то более приемлемой представляется точка зрения, со­гласно которой взыскание в доход государства по своей правовой природе следует отнести к штрафным санкциям. 'Ото администра­тивно-правовая мера, не характерная для института сделок. Она мс иммапснтпа природе сделок, по в то же время необходимость этих взысканий в виде штрафных санкций предопределяется стремле­нием законодателя исключить усиление административного дав­ления в гражданском праве.

8. Возмещение убытков как дополнитель<