Прелюдия: Свидетельство ведующего о преображении Молочного Дервиша

Любовь не терпит суеты

Многоголосья...

Когда врастаешь светом ты

В зерна колосья.

Когда пролита невзначай

Росы седмица...

Она даёт идти за край

И там светиться!

Вспоминая сейчас те дни, что прошли с момента, когда грозная валькирия привела меня с Воданом в свой дом, и мой друг сразил там голема, вызванного из небытия Мерлином для того, чтобы нас погубить, могу сказать лишь одно: я был счастлив каждое мгновение – все это время, потому что меня пронизывала любовь. Я полюбил без надежды на ответные чувства, понимая, что каждый наш день может стать последним. Полюбил искренно, всем сердцем, всем своим существом.

Говорят, что любовь может быть сильна как смерть. Но смерть, в которой мы видим соперницу любви, таковой, по сути, не является. Она – спутница любви, благодаря которой человек начинает понимать свое место в мире, осознает хрупкость и скоротечность бытия. Оттого чувства обостряются. Понимание того, что здесь и сейчас происходит чудо «танца двух разных сплетающихся своими звездными рукавами галактик», открывает шанс для чего-то большего, чем просто их одинокое существование в космической пустоте.

Теперь, оглядываясь назад, я ни на секунду не отрекаюсь от прожитого, потому что любовь, пробудившаяся во мне, пребудет со мной до того часа, когда я уйду в иной мир. Надеюсь, я буду достоин того, чтобы встретиться с моей любимой вновь. Я не верю в достоинство слабых. Поэтому мне остается одно – стать сильным. Но сила эта не в могуществе безграничного разрастания господствующего эго, а в способности принять то, что гордыня моего когда-то обычного для человека самомнения принять ранее отказывалась. Причина произошедшей метаморфозы, необъяснимой для стороннего наблюдателя, для меня очевидна. Я благодарен встрече с той, кто, не касаясь меня, сделала мое молчаливое сердце рекущим.

Моя любовь не вспыхнула ярким безумным костром всепоглощающей страсти, а начала проявляться во мне незаметно день за днем, постепенно обретая полноту своей силы. Сначала это было чувство трепета, которое постепенно преобразилось во всеобъемлющее понимание и принятие, словно баюканье грудного ребенка на руках, а после – в поток мыслей и неосознаваемых импульсов, направленных на то, чтобы каждый раз выбирать действие или бездействие, соответствующее Кону, а значит наилучшее из всего возможного для танца любящего существа.

Я понял значение танца Шивы, во время которого Кали, состязавшаяся со своим супругом в мастерстве погружения в эту мистерию, признала его совершенство после того, как увидела ту непринужденную естественность движения Шивы, поймавшего большим пальцем своей ноги серьгу, выпавшую из уха. То есть даже неудачное событие может обернуться прекрасной возможностью для исполнения своего предназначения. Эта гармония силы и слабости, вдоха и выдоха, звучания и тишины, движения и покоя и есть суть самой жизни. И только одна сила способна ее проявить.

Экспозиция фуги «Восхождение»: Есть только миг! За него и держись…

Первое воспоминание, что будет рассказано мною сейчас, связано с уходом Водана из нашего мира. Он был смертельно ранен своим же оружием - копьем Гунгниром, выглядевшим до самого последнего момента ничем не приметным посохом, который в зависимости от потребности сокращался или увеличивался в длину, словно обычная складная туристическая палка для трекинга.

Я осознаю, что только мы сами, будучи богами, можем приблизить или отдалить свою смерть, своими поступками и мыслями. Никто не имел власти над Воданом и не мог бы погубить его в честной схватке. Посланнику Мрака потребовалось обманом вывести Верокочева из равновесия и заставить его взяться за копье в ярости, позабыв о клятве, произнесенной на Иггдрасиле, что это оружие никогда не будет применено. Время проявления природы несокрушимого воина с копьем, находящим уязвимость в защите врага, истекло и настало время для того, чтобы страннику с посохом делиться знанием и опытом с теми, кто готов учиться.

Теперь, продолжая миссию, доставшуюся мне в наследство от Верокочева, я вижу: как мало на земле тех, кто готов учиться, кто готов жертвовать днями и неделями своей драгоценной жизни, не торопясь, забегая вперед, познать то, для чего их разум еще не приспособлен. Чаще всего люди говорят, что у них нет времени на обучение, что им нужно накопить богатство, чтобы затем начать учиться, не переживая за свой комфорт. Но в том то и смысл ловушки, что погужаясь в процесс накопления состояния, человек как мошка в янтаре, застывает в нем, обрастая обязанностями и заботами, теряя свободу, а значит и смысл в перспективе менять что-то в своей жизни.

Верокочев в тот момент, когда пришедший за ним «убийца-Мерлин» обманул его, создав образ двойника Валентины из своего помощника и испепелив «ее» на глазах Водана, держал свой посох перед собой. Инстинктивно он рванулся вперед к «Мерлину», который не ожидал, что Водан пренебрегая защитой, будет готов разменять свою жизнь на его. В итоге оба конца Гунгнира пронзили двух поединщиков насквозь и наш мир, чтобы не быть разрушенным до основания из-за их гибели, стряхнул с себя эту невообразимой мощи аномалию в иное измерение. Лишь у побережья Южной Америки в Атлантическом океане произошло мощное землетрясение, да где-то на ночном небе южного полушария зажглась Сверхновая звезда.

Меня во время этой схватки рядом с Воданом не было, потому что я выполнял его просьбу, разбираясь с кукловодами, пробудившими Мерлина от многовековой спячки. Не знаю, смог бы я тогда помочь Верокочеву или нет. Возможно он, понимая, чем все закончится, специально оградил меня от гибели, поручив остановить беззаконствующих фарисеев, тщащихся поработить всех живущих на земле с помощью технических иллюзий и необъяснимых с точки зрения науки мистификаций.

Как бы то ни было, я, находясь на огромном расстоянии от своего друга, ощутил на мгновение острую боль. В моих глазах потемнело, словно из-за потери сознания. В голове возник образ ночной грозы с молниями, но без капель дождя, несущего земле живительную влагу. Это была сухая гроза. Пространство вокруг было окрашено в темно синие тона. Среди клубов свинцовых туч сверкали всполохи сиренево-синего и ярко-красного цвета.

Это видение длилось несколько секунд, а потом яркая вспышка ослепила меня. Она была похожа на разряд дуговой сварки, застывший на миг, и все погрузилось во тьму. Тишина повисла такая, что показалось, будто меня швырнули в ватный кисель. Даже пульсация вен перестала откликаться в сознании. Тогда я услышал внутри себя голос, который был похож на бурление кипящей в кастрюле воды и разобрал слова: "Теперь ты сделаешь то, ради чего родился. Путь открыт!"