Неистинное, мирское состродание?

Сострадание - это высокое чувство. Лучший способ проявить сострадание для нас - это всегда думать о том, как уберечь людей от грубой ошибки отождествления себя с телом и помочь им познать свою духовную природу, ибо только так они смогут испытать подлинное счастье. Это требует от нас невероятной самоотверженности, неустанных усилий, а также глубокого сознания Кришны и устойчивости в духовной практике.

Однако в своем стремлении к идеалу мы зачастую пренебрегаем такими естественными человеческими чувствами, как доброта и забота, а ведь именно они являются качествами сострадательного сердца. Иногда у преданных даже возникает опасение, что очень много доброты и заботы - это признак мирского сострадания и того, что мы отклонились от своей духовной миссии. В «Бхагавад-гите» Шрила Прабхупада проводит четкую грань между мирским и духовным состраданием. В «Бхагавад-гите» сказано: «Когда сын Кунти, Арджуна, увидел на поле битвы всех своих друзей и родственников, сердце его преисполнилось состраданием, и он произнес такие слова… „О Кришна, видя перед собой друзей и родственников, горящих желанием сражаться, я чувствую, как у меня подкашиваются ноги, а во рту пересыхает”» (Б.-г., 1.27-28). В комментарии Шрила Прабхупада пишет:

Тот, кто по-настоящему предан Господу, обладает всеми добродетелями святых и полубогов, тогда как непреданные, сколь бы образованны и культурны с материальной точки зрения они ни были, лишены этих возвышенных качеств. Поэтому, когда Арджуна увидел на поле боя своих сородичей, друзей и членов своей семьи, он преисполнился состраданием к ним, решившим воевать друг с другом. К своим воинам он испытывал сострадание с самого начала, но сейчас он проникся жалостью даже к воинам вражеской армии, предвидя их неминуемую гибель. При мысли об этом его охватила дрожь и у него пересохло в горле. Их воинственный дух оказался в какой-то степени неожиданностью для Арджуны. Почти весь его род, все кровные родственники пришли сюда, чтобы сражаться с ним. Для такого добросердечного преданного, как Арджуна, это было ударом. Хоть здесь и не сказано об этом, нетрудно себе представить, что Арджуна не только чувствовал дрожь в теле и сухость во рту, но также плакал от сострадания. Все это свидетельствовало не о слабости Арджуны, а о его доброте, присущей чистым преданным Господа.

" Бхагавад-гита, 1.27-28, комментарий

Далее Шрила Прабхупада отмечает, что «столь добрый и мягкосердечный человек, занятый преданным служением Господу, достоин того, чтобы получить духовное знание» (Б.-г., 1.46, ком.).

Однако в следующей главе Шрила Прабхупада называет сострадание Арджуны мирским. «Санджая сказал: „Увидев, что Арджуна охвачен состраданием и скорбью, а глаза его полны слез, Мадхусудана, Кришна, произнес такие слова”» (Б.-г., 2.1).

В комментарии говорится:

«Мирское сострадание, скорбь и слезы выдают человека, забывшего свою истинную, духовную природу. Тот, кто сознает свою духовную природу, проявляет сострадание к вечной душе. В этом стихе примечательно слово Мадхусудана. Некогда Господь Кришна убил демона Мадху, и теперь Арджуна хочет, чтобы Кришна уничтожил демона сомнений, который завладел Арджуной и мешает ему исполнять долг. Люди не знают, на что следует направлять свое сострадание. Какой смысл сострадать одежде утопающего? Человека, тонущего в океане неведения, нельзя спасти, пытаясь вытащить его одежду, то есть спасая его материальное тело. Того, кто не знает об этом и скорбит об одежде, называют шудрой - человеком, который скорбит напрасно. Арджуна был кшатрием, и ему не подобало вести себя таким образом. Поэтому Господь Кришна решил развеять его скорбь, вызванную невежеством, и именно с этой целью Он поведал «Бхагавад-гиту».

Уже много лет подобные комментарии заставляют преданных задумываться о том, что ими руководит -духовный опыт или мирское сострадание. Если сострадание Арджуны к своим родственникам и учителям, стоящим перед ним на поле боя, было мирским и Кришне даже пришлось строго отчитать его за это («О Арджуна, как могла эта скверна одолеть тебя? Такое поведение недостойно того, кто знает истинную цель жизни, Оно приведет человека не в рай, а к бесславию. О сын Притхи, не поддавайся унизительному малодушию. Оно не подобает тебе. Вырви из сердца эту постыдную слабость и воспрянь, о герой, карающий врагов»), что же говорить о наших собственных чувствах к окружающим и наших попытках быть дружелюбными? Стремясь действовать на духовном уровне (до которого мы, возможно, еще не доросли), мы порой настолько тщательно взвешиваем свои мотивы, что забываем об элементарной вежливости. Никому из нас не казалось, что наши нужды и желания более важны, чем нужды и желания остальных, просто потому, что мы преданные? А по отношению к другим преданным никто из нас не испытывал таких чувств?

В ИССКОН иногда возникает анекдотичная ситуация, которая, на мой взгляд, отражает эту двойственность. Речь идет о затянувшейся лекции по «Шримад-Бхагаватам». В храм приезжает известный санньяси, и его просят прочитать лекцию. Через десять минут после того, как лекция должна была подойти к концу, санньяси спрашивает: «Во сколько у вас обычно заканчивается лекция?»

- Махараджа, уже десять минут как лекция должна была закончиться. Преданным пора завтракать.

Санньяси отшучивается: «Тогда я больше не буду морить преданных голодом». Однако видно, что ему не хочется завершать лекцию: «Я еще многое мог бы рассказать вам об играх Господа Чайтаньи…». Обычно после этого лекция продолжается еще минут десять-двадцать.

Анекдотичность этой ситуации в том, что мы считаем лектора сострадательным, поскольку его выступление длилось всего сорок минут, ведь он мог бы говорить и три часа! Такое положение вызывает у нас улыбку, так мы воспитаны на высоких идеалах. Махараджа Парикшит, например, слушал «Шримад-Бхагаватам» семь дней подряд. Все это время он ничего не ел, не пил и не спал, настолько силен был его вкус к кришна-катхе. Мы же с трудом высиживаем часовую лекцию. Одни винят в этом самих себя, а другие - лектора, но как бы там ни было, ясно одно: мы не Махараджа Парикшит и не Шукадева Госвами.

Итак, можно ли назвать мирским сострадание к преданным, которые сидят на лекции уже несколько часов? Наверняка им душно и неудобно сидеть. Время завтрака, скорее всего, уже прошло, и они проголодались, а может быть, им уже пора приступать к служению. Нужно ли несмотря на это продолжать лекцию, в надежде на то, что это возвысит всех нас? Будет ли это проявлением большей духовности? Вопрос может показаться смешным, но лишь на первый взгляд. Перед нами пример того, как можно слишком увлечься идеалом, до которого мы еще не доросли.

Я могу проиллюстрировать ту же идею другим примером. Некоторое время назад, в гостях у одного преданного в Тринидаде, я увидел значок с надписью: «Сделай мне сегодня одолжение: не суйся в мои дела!» Чем больше я размышлял об этой надписи, тем яснее мне становилось, что воздержание от вмешательства в чужую жизнь - это тоже вид сострадания. Если мы научимся избегать попыток судить других, прикладывая к ним собственные мерки, и, что еще важнее, попыток заставить других делать то, что мы хотим (даже под предлогом заботы о них), это и будет состраданием. Чтобы не быть навязчивым, требуется смирение. Смирение, а также доброта и вежливость - это те качества, которые помогают нам развить в себе истинное сострадание. Нежелание вмешиваться в чужие дела иногда можно принять за равнодушие (качество, противоположное состраданию), но в действительности это проявление доброты - позволить другим жить своей жизнью, развивая личные взаимоотношения с Кришной и по-своему служа Ему. Если в этом смысле наше отношение к окружающим будет основано на смирении и уважении, нам будет проще по-настоящему помочь другим, когда им это потребуется.

Томас Мертон называл людей, не пытающихся обуздать свою склонность порицать и контролировать других, «религиозными узурпаторами». Применительно к организации это означает, что человек называет себя представителем Бога и требует, чтобы остальные подчинялись ему, независимо от своих индивидуальных склонностей. Такое отношение не только самонадеянно, но и бессердечно, поскольку не позволяет другим выражать себя так, как они считают нужным. Те, кто живет в храме, должны уважать старших, повиноваться гуру и сотрудничать с руководством храма. Религиозный узурпатор - это либо сам себя назначивший руководитель или опекун, либо человек, который действительно облечен властью, но превышает свои полномочия, вмешиваясь в чужую жизнь.

Мертон порицал многочисленных религиозных узурпаторов, которых встречал в своей религиозной организации. Он не считал необходимым управлять людскими душами в той степени, в какой пытаются это делать многие религиозные узурпаторы. В некоторых случаях опека может быть необходима и может расцениваться как проявление сострадания, но, как и везде, здесь существует черта, которую опекун не должен переступать.

Организации, как правило, не поощряют в своих членах разборчивость в отношении того, кому подчиняться, равно как и яркое проявление индивидуальности, поскольку обычно считается, что это мешает сотрудничеству. Тем не менее поощрять индивидуальность нужно, и это тоже проявление сострадания. В долгосрочной перспективе индивидуальность членов того или иного общества укрепляет само общество, поскольку сильные индивидуумы образуют сильный коллектив. Кроме того, преданное служение и возвращение к Богу - это тоже индивидуальная цель и индивидуальное достижение, и самого по себе членства в организации здесь недостаточно.

Лично я не вижу никакого противоречия между воспитанием сильной личности и необходимостью сотрудничества между преданными. Если преданные почувствуют свою личную ответственность за то, чтобы заботиться о себе, об индивидуальной садхане и своих отношениях с Кришной, они естественным образом захотят выполнять наставление Прабхупады, предписывающее объединять усилия ради проповеди. Став ответственными, такие преданные смогут служить общине. Однако они не позволят другим манипулировать собой. Строя отношения с лидерами, они ограничатся взаимодействием с теми, кто способен помочь им найти себя и принять, наравне с другими, активное участие в проповеднической миссии.

Возможно ли сотрудничество между теми, кто чересчур самостоятелен? Иногда слишком много людей указывают преданному, кто он такой и что от него ожидается. При этом они не только объясняют, зачем ему сознание Кришны, но и советуют, как жить в соответствии с этим пониманием; они говорят, что значит следовать духовному учителю, каково настроение его гуру и т.д. В таком случае преданному бывает непонятно, в чем же состоят его личные взаимоотношения с духовным учителем - и он может не нести за них никакой ответственности. Вот почему дать человеку возможность обрести себя и выразить себя в духовной жизни - это тоже проявление сострадания.

В попытках манипулировать человеком, чтобы защитить его от него же самого, также кроется потенциальная опасность. И равно опасно думать: «Я представитель Кришны и знаю, что нужно другим. Я вижу вас насквозь. Наверняка вы только и мечтаете поскорее сбежать на пляж или провести целый день перед телевизором, но я заставлю вас сидеть здесь и слушать „Бхагаватам”. Это как раз то, что вам нужно. Чем больше я буду рассказывать вам о Кришне, тем больше блага вы получите». Очень опасно считать, будто мы способны читать мысли и видеть мотивы преданных.

Самонадеянность и гордыня могут сделать наше сострадание чем-то неистинным.

Как в таком случае должно проявляться наше сострадание к другим преданным и даже непреданным? Всегда ли попытка предложить помощь является проявлением самонадеянности?

Когда мы слышим о страданиях других людей или видим это своими глазами, у нас возникает естественное желание помочь. Как преданные, мы в основном стараемся оказывать духовную помощь, поскольку понимаем, что польза материальной помощи очень ограниченна. Но при этом мы можем переоценить свои усилия. Очень легко возомнить, что мы гораздо лучше понимаем суть духовного сострадания и то, в чем оно должно проявляться, нежели это есть на самом деле. Наше сочувствие зачастую не настолько глубоко, как нам хотелось бы, а побудительные мотивы нередко поверхностны. Поэтому вполне возможно, что иногда наше сострадание бывает неистинным. Зачастую мы оказываем другим помощь с чувством собственного превосходства, думая: «Слава Богу, что это случилось не со мной!» Однако такое отношение мешает проявлять настоящую заботу. Мы должны изжить его в себе, если действительно хотим развить в себе искреннее сострадание.

Самонадеянность основана на ложной гордости. Как объясняет Господь Капила, живое существо оказывается опутанным узами кармы вследствие ложных представлений о своем «я». Вот почему вайшнавы стараются взращивать в себе смирение. Если мы хотим стать сострадательными, нам следует избегать гордости за свое необычайное сострадание и свой неоценимый вклад в дело спасения страждущего человечества. Мы просто должны действовать от лица Шрилы Прабхупады - того, кто был действительно исполнен сострадания.

Погрузившись в проповедническую деятельность, преданные могут достичь больших успехов в избавлении от черствости. Проповедуя, мы естественным образом проявляем сострадание в соответствии с наставлениями гуру и учимся жертвовать своими интересами ради блага окружающих. Проповедь для нас очень важна. Если бы не она, наше чувство духовного сострадания так и осталось бы теорией. И все же от теории до практики долгий путь, и, чтобы пройти его, нужно взращивать в себе смирение и заниматься самоанализом - стараться осознать, как сильно страдаем мы сами и в чем страдания окружающих похожи на наши; стараться понять, насколько мы обязаны духовному учителю и насколько сами уязвимы, - прежде чем по-настоящему научимся слушать о страданиях других и сопереживать им.

Похоже, что сострадание не может быть низкопробным. Я имею в виду, что сострадание - это чувство, а не механическая деятельность. Если наше сознание не чисто и нам недостает опыта, мы легко можем впасть в самонадеянность. Делиться с кем-то сознанием Кришны (все равно с преданным или с не преданным) - возвышенная деятельность, намного превосходящая любую физическую помощь. Но если мы не испытываем искреннего сочувствия, то, делясь этим сознанием, мы не будем проявлять реальной заботы. Мы будем делать это механически, просто потому, что духовный учитель велел нам заниматься этим. И одно это лишит ценности наше проявление сострадания и сделает его самонадеянным. Будучи преданными, мы должны стараться ставить единицу перед нулями, не принижая при этом важности нулей в глазах окружающих. Это сочетание и есть наша цель. По-настоящему заботливый преданный, стремящийся помочь другому, не считает его нужды сугубо материальными, но использует их, чтобы дать ему самое ценное. Не будучи готовыми воспринимать других как совершенные личности, разве сможем мы расположить их к себе настолько, чтобы одарить высочайшим состраданием - подарить им кришна-наму?

Когда мы говорим о сострадании, следует понимать, что мы не имеем в виду всего лишь гуманизм. Словарь определяет гуманизм как «мировоззрение, основанное на заботе о благе человека, развитии и проявлении всех сторон его личности, уважении его достоинства: данное мировоззрение в особенности соотносится с этической теорией, отвергающей веру в Бога». Когда я только начал обсуждать данную тему с преданными, они проявили искреннюю заинтересованность. Им интересна тема сострадания в приложении к жизни преданных, причем они рассматривают сострадание не только как проповедь («духовное сострадание»), но и как практическую «мирскую» помощь. Примерно в то же самое время я получил письмо от своего духовного брата, который узнал, что я пишу книгу о сострадании. Он был озабочен тем, что под маской сострадания книга может пропагандировать гуманизм. Он отметил, что среди преданных существует тенденция придавать тому, что мы называем мирским состраданием, большее значение, нежели духовному росту. Он сказал, что мы как Движение зачастую допускаем, чтобы чувства - как в сознании, так и не в сознании Кришны - перевешивали те стандарты, которые установил Шрила Прабхупада. Мы позволяем чувствам брать верх над

философией. В качестве примера он сослался на известных ему преданных, устраивавших в храмовой комнате дискотеки и вечеринки. Эти мероприятия никак не были связаны с Божествами, и преданные проводили их для того, чтобы сблизиться друг с другом. Мой духовный брат не отрицал, что сплоченность и совместное времяпрепровождение важны для преданных, но, по крайней мере в этом случае, преданные вели себя легкомысленно, по-мирски. Это легкомыслие они оправдывали тем, что оно делает их взаимоотношения «более человечными» и «сострадательными».

Духовный брат был не согласен с тем, что подобное поведение можно назвать сострадательным. По его мнению, оно больше напоминало потакание своим прихотям. Я с ним согласен. Сострадание действительно бывает мирским, или неистинным, и этого необходимо избегать. Вместе с тем, нужно уделять внимание всем нуждам человека, а не сосредоточиваться фанатично только на душе, сыпля философскими заключениями или пытаясь манипулировать человеком и заставляя его делать то, что, на наш взгляд, «для него лучше». Если у кого-то не получается завести машину, нужно проявить участие и помочь. Если мать одна не справляется с детьми, нужно проявить участие и помочь. При этом нужно избегать поведения, которое отдаляет других от сознания Кришны или позволяет им расслабиться в духовном отношении настолько, что их прогресс останавливается. Подобное поведение Шрила Прабхупада расценивал как насилие, или причинение вреда.

Ахимса, непричинение вреда, подразумевает, что человек перестал причинять другим страдания и беспокойства. Материальный прогресс, обещанный многочисленными политиками, социологами, филантропами и т.д., никому не приносит реального блага, поскольку эти политики и филантропы не обладают трансцендентным видением: они сами не знают, что является истинным благом для общества. Ахимса подразумевает, что люди должны получать такую подготовку, которая позволит им полностью реализовать возможности человеческой жизни. Жизнь дается человеку для духовного самопознания, и любое движение или партия, не способствующие достижению этой цели, причиняют вред людям. И наоборот, все, что помогает людям обрести духовное счастье, относится к категории ахимсы.

- Бхагавад-гита, 10.4-5, комментарий

И все же равновесие необходимо. Проповедник, если ему свойственно сострадание, должен помочь другим найти в себе силы признать свои физические и эмоциональные потребности, понять, к чему они предрасположены, и развить желание задействовать все это в служении Кришне. Рано или поздно каждому из нас придется признать, что у нас есть какие-то склонности. Если мы хотим стать настоящими преданными, нам нужно научиться использовать их для того, чтобы доставлять удовольствие Кришне. Побуждать преданного прекратить такую внутреннюю работу под видом помощи ему было бы большой самонадеянностью со стороны проповедника. Иногда подобный поиск внешне напоминает погружение в наслаждение своих чувств, а иногда он на самом деле превращается в нечто подобное, и осознавший себя проповедник способен в этот момент проявить доброту и помочь преданным найти себя.

У нас есть множество возможностей проявлять доброту и заботу, а также взращивать внутреннее, духовное понимание. Помогая другим в их обыденной жизни и не упуская при этом из виду духовную цель, мы обретем достоинства, которые позволят нам достичь высочайшего уровня сострадания. Утверждение о том, что мирское сострадание всегда должно сопровождаться духовным, верно. И духовные лидеры, стремящиеся помочь другим, не должны игнорировать их целостность. Нужно заботиться как о материальной, так и о духовной стороне жизни преданных, как мы делаем это в собственной жизни. Игнорировать нужды других, оправдывая это исключительно духовным состраданием, означает пренебрегать нашей человеческой природой.