Новое начало — еще более успешное

В 1982 году «Блэкаут» наконец появился на рынке — с годичным опозданием. Как мы все боролись за то, чтобы эта пластинка дошла до прилавков, и вот теперь это произошло. Резонанс среди фанатов был невероятным. Как альбом, так и сингл «No One Like You», по которому мы сняли на острове-тюрьме Алькатрас наш первый профессиональный музыкальный клип, вознесли нас в первую десятку {Тор Теп) американского хит-парада и, наконец, подарили нам прорыв в международном масштабе. Мы стали признанными суперзвездами.

Критики назвали «Blackout» лучшим хард-роковым альбомом года, который даже получил в США статус платинового. Кстати, в 1982 году «No One Like You» чаще всего звучал в США по радио. Боже мой, если вспомнить, какую классику он обскакал, то у меня до сих пор сердце радуется. Это Пол Маккартни & Стиви Уандер с «Ebony And Ivory», Human League c «Don’t You Want Me», Survivor c «Eye Of The Tiger», Стив Миллер и его группа с «Abracadabra», Дарил Холл & Джон Оутс c «Maneater» или Лайонел Ричи c «Truly» и многие другие. «Скорпионс» вернулись на карту, back on the тар!

Из тяжелейшего кризиса в истории нашей группы возник легендарный новый старт. Он сделал нас еще более счастливыми и успешными, чем мы могли надеяться прежде. Теперь нам действительно открылись все двери. Окрыленные этим энтузиазмом, мы катапультировались в положительный энергетический вихрь, который, словно hurricane (ураган), сметал все вокруг нас. Эту энергетику мы не собирались тратить понапрасну, поэтому мы с Клаусом стали писать новые песни. Один magic moment следовал за другим, и, прежде чем мы могли серьезно задуматься над нашей ситуацией, у нас уже был готов новый альбом. Мы назвали его «Love At First Sting» («Любовь с первого укуса») и вошли с ним в мировые рейтинги. Наши синглы «Still Loving You», «Big City Nights», «Bad Boys Running Wild» и «Rock You Like a Hurricane» стали международными суперхитами. Ганноверскую банду было уже не остановить. Эта пластинка, которая и сегодня причисляется к самым успешным рок-альбомам всех времен, принесла нам бессмертие. Да, попутно я также добавлю, что фото для этого альбома сделал не кто иной, как Хельмут Ньютон. Не хило, верно?

КАК ВАН ХАЛЕН ОНЕМЕЛ

Между небесами и адом лежали всего два года. Проклятые два года! Во время простоя, когда никто не знал, что будет с нами дальше. Я говорил Клаусу то же самое, что говорю тебе (и говорю не раз): «Энергия никогда не пропадает! И если даже тебе в какой-то момент покажется, что твои мысли теряются во Вселенной, не находят себе адресата, резонанса, они все равно сохраняются. Все, что ты посылаешь во Вселенную, когда-нибудь вернется к тебе. Если ты не веришь в успех и говоришь себе, что никогда больше не будешь петь, тогда ты выпросишь именно эту участь, поэтому так и случится. Думай позитивно, Кудрявый, и ты еще вспомнишь мои слова, когда снова выйдешь на сцену и запоешь. Поверь мне, дружище! Trust те, buddy!»

Что тут скажешь? На следующие наши гастроли вокруг глобуса пришел миллион зрителей, и Клаус превосходил себя с каждым шоу. Он пел просто на одном дыхании, и видеть это вживую было для всех нас огромным подарком. Наконец-то мы снова стояли на сцене, ведь именно там и было наше место. Вот to rock! Рожденные для рока! Тем колоссальным количеством энергии, которую мы в те дни вырабатывали вместе с нашими фэнами, можно было осветить большой город — абсолютное мегабезумие!

Наконец, на фестивале в Сан-Бернардино мы так двинули молотом, что обалдел даже великий Эдди ван Хален, для многих лучший гитарист мира. Эдди тогда только что сыграл свое легендарное соло для «Beat It» Майкла Джексона, поднялся на первое место в рейтинге и был, несомненно, героем дня! Тем не менее группе «Ван Хален» пришлось подняться на сцену после нас, что в тот вечер было, пожалуй, самым невыгодным раскладом на всем фестивале. Мы полностью завладели публикой — несколько минут после нашего ухода более 40 тысяч фанатов выкрикивали наши имена — просто мурашки по коже! Позже пресса писала, что мы переиграли Ван Халена по всем статьям. Crazy! Crazier! Scorpions!

Но парни «Ван Халена» пережили это с достоинством. У них и так было особое отношение к нам. Мне припомнилась еще одна клевая история про Эдди & Со. Вернемся немного назад — Let's go back in time again.

Весна 1978 года. Вместе со своей семьей и Дитером Дирксом я навестил в Лос-Анджелесе своего брата — в то время он бренчал там вместе с «UFO» по калифорнийским рок-клубам. В то время его группа была в США намного известнее, чем «Скорпионс», — мы еще не сыграли там ни одного концерта, — и мы использовали наш приезд для поисков подходящего менеджмента.

Мы договорились о встрече с Джерри Вейнтраубом, известным кинопродюсером и организатором концертов, — в 60-е годы он организовал первое турне Элвиса Пресли по США, а позже представил американцам «Led Zeppelin» и «Beach Boys». Он был продюсером фильмов «Карате-пацан», «Мстители», «Одиннадцать друзей Оушена» «Двенадцать…» и «Тринадцать друзей Оушена», получил теленаграду США «Эмми» и звезду на голливудской «Аллее славы». В общем, я бы сказал, это человек, с которым полезно было встретиться хотя бы раз, пусть мы так ни о чем и не договорились. Через год мы заключили контракт с «Leberkrebs», в те годы крупнейшим в мире музыкальным менеджером.

Вдохновленные встречей, мы прошлись по городским клубам — Маргрет, Михаэль, его тогдашняя подружка, Дитер и я. В конце концов мы приземлились в «Рейнбоу», одном из самых популярных мест встречи рок-музыкантов. Мы что-то себе заказали. Не прошло и десяти минут, как нас узнал Ричи Блэкмор, один из основателей «Deep Purple», и подсел к нашему столику. За несколько месяцев до этого мы выступали вместе с его группой в эссенском концертном зале «Гругахалле». Мы немного поболтали, и Америка становилась мне все симпатичнее. Помнится, мой английский был тогда ой-ой-ой какой скудный. А вот Ричи был суперкрутым, он даже сказал нам пару слов по-немецки. Поскольку «Рейнбоу» задраивал переборки в два часа ночи, он пригласил нас еще в одно место. Мы договорились встретиться на парковке и должны были ехать за ним.

Дитер Диркс соответственно статусу арендовал на все время нашего пребывания в Лос-Анджелесе жирный «Кадиллак», и я с интересом ждал, на какой тачке с наворотами Ричи появится из-за угла. Ха-ха. What a joke! Какой прикол! Он сидел на пассажирском месте в стареньком «Фиате», а за рулем была его подружка. Я-то представлял его на крутом лимузине, но, безусловно, в этом тоже был свой стиль. Мы проехали в ночи пару кварталов и остановились перед типичной виллой миллионера, какие ассоциируются с Голливудом: длинный въезд, огромный сад, помпезный портик, гламурный до безобразия. Когда мы вошли, внезапно раздался дружный возглас: «Oh ту god!» — «Боже мой!»

Через минуту меня окружили с визгом и воплями какие-то люди. Ты только представь: меня окружили, не Ричи, не суперзвезду! Я даже не знал, что «Скорпионс» давно уже рассматривались на американской рок-сцене как перспективная группа. Волей-неволей я оказался гвоздем вечеринки. Когда я там стоял с симпатичными обитателями Голливуда, мне вспомнился 1976 год. Я сидел дома, когда брат позвонил мне из Лос-Анджелеса.

— Рудольф, вы непременно должны приехать в Америку. Вас хорошо здесь знают в андеграунде.

— Правда? Не может быть! — обрадовался я.

Да, правда. Здесь даже есть группа, которая играет ваши песни, такие как «Speedy’s Coming» и «Catch Your Train».

— Фантастика! — проревел я в трубку вне себя от радости. Это было в самом деле неожиданно. — Как называется та группа?

— «Ван Хален».

— Кто?

Какое удивительное предзнаменование. Их легендарный дебютный альбом появился через два года, как раз в то время, когда мы были в Лос-Анджелесе. Все-таки наш мир — это глобальная деревня.

Крошечное зернышко, которое мы когда-то посадили в маленьком провинциальном Ганновере, выросло и превратилось в огромное растение. Потом оно выдержало период засухи и расцвело еще пышнее.

«СКОРПИОНС» — MADE IN GERMANY

Как видишь, мы воспринимали свои неудачи как настоящие спортсмены. Почему бы и нет? Если бы мы близко принимали к сердцу все наши кризисы, кажущиеся провалы, холодный прием публики, людские насмешки, наша печка давно бы уже прогорела. Или, точнее, тогда мы никогда бы не отважились на такую поездку. Сам посуди, мы приедем из страны, которая в начале семидесятых, когда мы остро нуждались в поддержке, готова была слушать многое, но только не англоязычную рок-музыку, Made in Germany. Тогда людей воротило от нее с души. Честное слово, я не преувеличиваю. «Как вы себя именуете — «Скорпионс»? А вы вообще-то владеете английским? Нет? Тогда мы лучше послушаем оригинал. А вы устраивайте где-нибудь в другом месте свою громыхалку. Ступайте, ступайте!»

Лишь через много лет мне стала понятна истинная причина того неприятия, с которым мы столкнулись поначалу. Она была не столько в нас: в отношении людей отражалась главная проблема немецкого общества. Германия тогда все еще переживала последствия проигранной мировой войны, и ее самооценка была близка к нулю. Если подумать, то лишь после чемпионата мира по футболу немцы наконец-то стали без всяких сомнений размахивать флагом своей страны, через шесть долгих десятилетий. И это показывает, какой мы комичный народец.

В послевоенные годы, с началом экономического чуда, с распростертыми объятиями принималось все, что исходило от освободителя и земли обетованной — Америки. Кока-кола, джинсы «Levi’s», «Мальборо», Элвис Пресли. В те годы американцы и англичане активно оплодотворяли друг друга на музыкальной арене. Английские группы, такие как «Битлз» и «Стоунс», абсолютно идентифицировались с блюзами из США, копировали ритм-энд-блюз Чака Берри, смешивали со своим рок-н-роллом и создали свой неповторимый саунд, который опять же нашел дорогу в Америку. Мяч перебрасывали с континента на континент, и в результате возникла горячая смесь из блюзов, джаза и рок-н-ролла, которая была ближе к пульсу времени, чем все, что знали до той поры в Германии. И тут появились мы. Ха-ха. Редко я так смеялся!

Многие немцы представить себе не могли, что их страна станет родиной рок-музыки с английскими текстами. Нулевой шанс! Музыка из Германии должна быть немецкой! И никаких дискуссий. Иностранное влияние недопустимо. Широкие массы пошли по пути наименьшего сопротивления. Лучше бы они увлеклись краут-роком — все-таки он возник в Германии, свой, значит. Все, что не относилось к традиционной народной музыке и казалось в чем-то необычным, признавалось лучшим, чем наша гремящая рок-музыка. Лично мне это было совершенно непонятно. «Что могло быть круче, чем наш саунд?» — спрашивал я себя и намеревался разобраться в проблеме.

В мюнхенском клубе «Blow Up» я посмотрел концерт «Guru Guru», одной из самых значительных немецких групп краут-рока в начале семидесятых. Честно признаюсь, я думал, что меня сейчас хватит кондрашка. Парни на сцене дергали за какие-то штуки (как их описать?) и выглядели очень странно. Их лидер Мани Ноймайер все время выкрикивал, как индюк: «Гуру гуру», — адресуясь к своим коллегам, а те отвечали ему: «Гуру гуру». Все это регулярно повторялось и раздражало. Публика стояла неподвижно и озадаченно моргала. Я заказал пиво и подумал: что же это за горячая тема такая, о которой все говорят? Но потом стало еще чуднее. После их «перформанса гуру-гуру» они внезапно отложили в сторону свои инструменты и стали читать вслух левые политические тексты. Минуточку, я ведь, кажется, пришел на рок-концерт, а не на студенческую тусовку? Когда после этого началась дискуссия, я допил пиво, криво усмехнулся и навострил лыжи. Это был не мой мир. Абсолютно не мой!

Неужели это были потенциальные покупатели наших альбомов? Тогда мне казалось, что в Германии не существует большого рынка. Что же делать? Спрятать голову в песок и сдаться? Нет! Приспособить наш саунд к немецкому мейнстриму? Ни за что! Найти способ и превратить в капитал нашу хреновую ситуацию? Точно!

Как это говорится: «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Мы упаковали инструменты, сели в наш старенький туристический автобус и решили попытать счастья вдалеке.

ГЕРМАНИЯ И ЕЕ ХУДОЖНИКИ

В Германии все немецкие группы успешно работают с немецкоязычной музыкой, а типично немецкое искусство разрабатывает типично немецкие темы. Но поскольку для нас более симпатичным был глобальный взгляд на мир, мы и содержание подбирали соответствующее, чтобы его понимали во всем мире, а не только в Германии, Австрии и Швейцарии. К примеру, Удо Линденберг, Херберт Гренемейер или «Toten Hosen» пытались добиться успеха и за границей, особенно в Америке, и выпускали там альбомы с английскими текстами. Все провалились. Почему? Потому что темы были слишком немецкими. В иноязычных странах не понимали их иронию, шутки, их запал и все, что делает их такими интересными в Германии. С нами же было все наоборот, за исключением «Wind of Change» («Ветер перемен»). О чем это говорит? У каждой монеты есть две стороны. Не горюй о том, чего у тебя нет, а радуйся тому, что ты держишь в руках.

Со временем мы и в Германии стали продавать больше пластинок, чем все признанные там рок-группы, например наши приятели из «Toten Hosen», только мы никогда не были в центре внимания, как они. Мы не устраиваем скандалов, не суем наши физиономии в каждую оказавшуюся рядом камеру и не подходим ни под какие национальные параметры. Мы просто «Скорпионс», мы ездим с гастролями по Европе, Азии и Америке, но, возможно, для многих в этом-то и состоит проблема. Хотя наша музыкальная биография насчитывает уже 40 лет, для большинства немцев мы все еще остаемся за рамками их понимания. Для журналистов мы тоже подозрительные личности, ведь мы привозим почти из всех стран мира авантюрные истории, которые не укладываются в их национальные рамки.

У каждой монеты есть две стороны. Не горюй о том, чего у тебя нет, а радуйся тому, что ты держишь в руках.

— Что? Шакира надела майку с логотипом «Скорпионс» на фестивале пепси в США?

— Да, точно.

— А зачем?

— Потому что она наша фанатка.

— А почему?

— Потому что она считает нашу музыку крутой!

— Правда?

— Я даже подарил ей одну из своих гитар! Она была глубоко тронута.

— Невероятно!

— Она пришла в восторг. Фотографировалась со мной не знаю сколько раз.

— А-а…

— Когда Бет Дитто, новая муза Карла Лагерфельда, недавно была в гостях у ТВ «Тотал», ее спросил Стефан Рааб, может ли она сказать хоть одну фразу по-немецки. Она потрясающе ответила: «Мое имя — Клаус Майне!»

— Хм-м-м, действительно смешно!

— А когда Кампино путешествовал по Южной Америке, он встретил в пампе одного гаучо. Тот поинтересовался, откуда он, и Кампино ответил: «Из Германии». Парень широко расплылся в улыбке: «Ах, это откуда «Скорпионс». Хорошая страна!»

— Но ведь…

— Никаких но… Так все и есть!

«БОН ДЖОВИ» И МЕДИСОН-СКВЕР-ГАРДЕН

Так продолжается уже несколько десятилетий. Ах, это новая история и одновременно большое удовольствие! Я еще хорошо помню, как в 1984 году мы, первая немецкая рок-группа, три раза подряд выступали на Медисон-сквер-гарден. «Бон Джови», у которых только что появился дебютный альбом, играли у нас на разогреве. Связь между «Джови» и нами проходила через нашего хорошего приятеля, их менеджера Дока Мак-Ги, из-за чего и стало возможным наше совместное выступление. Они были совсем неопытные, не привыкли к сцене, и их способности к сценическому действу были, мягко говоря, в зачаточном состоянии. Честно говоря, вся эта ситуация вызывала опасения. Публика «Скорпионс» привыкла к супершоу, а «Джови» много раз оказывались на грани не только освистывания, но и полного провала. Бедняги страдали, я точно это знаю. И Док, который через четыре года стал и нашим менеджером, взял их за шкирку и велел каждый вечер смотреть наши выступления, каждое наше сценическое движение, пока они не освоят весь наш репертуар. И они подчинились. Что им еще оставалось? Ведь иначе они бы вообще вылетели из турне.

Док даже передал своей группе наш принцип — играть всюду, где есть электрическая розетка. Еще он четко сознавал и в те времена, что в Америке нельзя рассчитывать на стабильный успех. Рок-группа должна выступать по всему свету — в Европе, Азии, в любой стране мира. Так что, как видишь, даже великие «Бон Джови» прошли через суровые времена, но, как мы сейчас видим, им это не повредило. Их изначальная зажатость прошла, неожиданно ее сменила легкость, а с ней и убедительность. И тогда группа катапультировала на орбиту успеха. Теперь на ее счету уже 120 миллионов дисков и мало кто может с ней соперничать. Молодцы, ребята!

В общем, тот, кто способен завести избалованных ньюйоркцев, может смело выступать дальше. А тот, кому удается трижды подряд распродать все места на МСГ, до нынешнего дня абсолютной вершине живого перформанса, тот взошел на самый верх рок-н-ролльного Олимпа. Других вершин для музыканта уже не существует. Мы там побывали и прославились на весь мир.

Вернувшись в Германию, мы рассказали в различных интервью о наших успехах. Ответом были лишь вопросительные знаки. Ведь Медисон-сквер-гарден так далеко от Германии. Наши мегашоу в Рио, Токио, Барселоне и Майами тоже никого не впечатлили. Зато нас часто спрашивали, зачем мы ездим по свету с десятью громадными трейлерами и не пугают ли нас самих наши чудовищно огромные шоу. Ведь все это не имеет прямого отношения к нашей музыке. На полном серьезе! That's Germany! Такова Германия! Здесь всегда найдут к чему придраться! Если бы мы стали выступать скромнее, все сразу стали бы писать: «Неужели это начало конца? Неужели «Скорпионс» отказываются от своего размаха?»

Совсем недавно я рассказал одному известному немецкому журналисту, что знаменитый Хельмут Ньютон однажды сделал эксклюзивные фото «Скорпионс». Журналист не знал этого, как не знал и того, что я прежде фотографировал и сам и что мои ранние фотографии даже выставлены в одной из галерей Лос-Анджелеса. Вероятно, он подумал: «Хельмут Ньютон и «Скорпионс» — два разных мира!»

Когда в феврале 2009 года мы получали в Берлине премию «ECHO», важнейшую музыкальную премию Германии, то 14 тысяч зрителей вообще почти не реагировали на нас. Хотя мы самая успешная немецкая рок-группа за всю историю и на нашем счету 80 миллионов проданных пластинок, нас даже не упомянули в официальном анонсе. И когда Владимир Кличко зачитывал обращенный к нам текст, зрители уже покидали свои места, чтобы первыми оказаться в буфете. Зрительские овации? Я вас умоляю. Какие овации? Все было поистине strange — мы присутствовали на церемонии, но нас как-то почти никто не воспринимал. В зале звучали мелодии, в том числе «Wind of Change». Были ли мы вообще там? Nobody knows! Никто не знает! Спросите Удо Линденберга! Накануне вечером мы с ним неплохо погудели в наших апартаментах в «Ридженте». Rock’n’Roll 4 ever! Рок-нролл навсегда!

Вот одно из важнейших правил всей жизни: никогда не относись к себе слишком серьезно. Take it easy! Расслабься! Все равно ты всем до одного не угодишь. Если ты будешь слушать свое сердце, то не ошибешься в своих решениях. Не пытайся быть хорошим для каждого. Будь верен самому себе, и подобное постоянство принесет тебе больше уважения, чем ты можешь себе представить. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Хотя «Lovedrive», «Love At First Sting», «World Wide Live» (между прочим, в свое время второй по продажам альбом всех времен — а сейчас он на третьем месте) и «Savage Amusement» в Германии тоже давно добились «золотого статуса» — в восьмидесятые и девяностые годы пороговым для «золотого» статуса был тираж в 250 тысяч проданных альбомов, — широкая общественность открыла нас лишь в 1991 году с появлением песни «Wind of Change» («Ветер перемен»).

Вообще, все это довольно нелепо. Еще в 1988 году мы совершили по Германии самое успешное турне года, все места были распроданы до последнего, а СМИ нас все равно не замечали. Но верность наших фанатов такова, что мы до сих пор удерживаем рекорд для «Фестхалле» во Франкфурте (22 500 зрителей). В «Вестфаленхалле» (Дортмунд) нас слушали 23 500 зрителей. Бог мой, там пот капал с потолка, а мы чуть не лопались от энергии. Что это был за вечер! Однако, как уже сказано, кроме наших фанатов, это никого больше не интересовало.

Конечно, этому тоже можно найти объяснение. После объединения Востока и Запада немцы впервые открыли тему в репертуаре «Скорпионс», с которой могли себя идентифицировать. Мы создали саундтрек для мирной революции, какой еще не было в мире, и люди полюбили нас за это. В передаче «Наши лучшие» (ZDF — Второй канал немецкого телевидения) «Ветер перемен» по итогам голосования телезрителей даже стал немецким хитом XX века. Никакая другая песня никогда еще не пользовалась такой популярностью. Только наша!

Резонанс был огромнейший. Наша песня впервые стала хитом номер один в Германии — далее последовали Швеция, Бельгия, Франция, Голландия, Норвегия, Австрия и Швейцария. В Англии она заняла второе место, в США — четвертое, в 78 других странах она тоже попала в хит-парады. Тираж «Wind of Change» составил свыше 14 миллионов и стал самым успешным синглом 1991 года.

Но все же славные восьмидесятые прошли, а с ними прошла и эра классического хард-рока, который принес нам мировую известность. Ветер переменился, подросло следующее поколение, новые музыкальные стили появились в хит-парадах. Из США пришел гран ж (Grunge), а чуть позже его догнал английский брит-поп. Стал актуальным альтернативный рок. «Nirvana», «Pearl Jam», «Alice in Chains», «Soundgarden», с одной стороны, и «Oasis», «The Verve», «Blur» с другой — так звучали имена новых heroes, героев. Старые зайцы рока уже не могли соперничать с шармом молодого Курта Кобейна, который, как никто другой, оказал влияние на рок-музыку девяностых.

Время было тяжелое — это точно! В 1992 году, когда мы стояли на вершине нашей карьеры, многие советовали нам повесить гитары на гвоздь. Я так и слышу их голоса: «Ребята, вы ведь достигли всего! Теперь красиво уйдите и уступите место молодым дикарям. Что вам еще надо? Времена классического рока прошли! Разойдитесь, идите каждый своим путем. Возможно, когда-нибудь вы опять соберетесь, а может, и нет. Поставьте точку!»

Да, в тот момент роспуск группы стал бы и в самом деле громким поступком, но что-то меня смущало. Я привык слушаться своего сердца, а оно мне ясно сигналило: Скорпы еще не добрались до конца своего пути.

В таком режиме свободного падения (когда тебе удается в него войти) сами собой возвращаются давно забытые моменты счастья, а с их возвращением рождаются мысли, которые были прежде блокированы рассудком.

Во всех решениях, которые ты принимаешь каждый день, речь никогда не идет о том, что ты выберешь самый прямой и короткий путь к счастью — такого пути не существует. У каждого из нас он свой, иной. Поле, которое перепахивалось шесть лет, на седьмой год должно отдохнуть, чтобы зарядиться новой энергией. В девяностые я оказался таким полем. Я сосредоточился на житейских делах и сбросил груз необходимости что-то вымучивать из себя, изобретать что-то новое. Я вернулся к своим истокам и вспомнил те времена, когда все начиналось — когда я был молодым парнем и собирался покорить мир. В таком режиме свободного падения (когда тебе удается в него войти) сами собой возвращаются давно забытые моменты счастья, а с их возвращением рождаются мысли, которые были прежде блокированы рассудком.

Отпочкуйся от больного коллективного мышления, и ты войдешь в совершенно новый ритм жизни, приведешь в движение закономерности, о которых ты даже не думал. В своих первых интервью, когда я снова оказался в стадии поиска самого себя, я сделал интересное открытие. Во время беседы мне удавалось так глубоко погружаться в свой внутренний мир, что мне внезапно приходили ответы на вопросы, которые я перед этим долго искал.

Ведь так и бывает, каждый человек носит в себе самом решения своих личных вопросов, так как они находятся в нашей общей Вселенной. Когда светит солнце и нигде нет ни облачка, мы радуемся голубому небу. Все кажется ясным и прозрачным. Мы же склонны к тому, чтобы накликать на нашу жизнь темные грозовые тучи и заслонять ими голубое небо, на котором видны ответы на наши вопросы. Это свойственно людям и постоянно происходит с нами. Don’t panic! Без паники! Важно лишь почаще себя проверять, видишь ли ты свет в конце тоннеля.

В общем, в девяностые музыкальный рынок менялся. Нам все труднее было найти себе место во многих частях Европы и Америки. Надо было искать новую поляну. Главное, не унывать, Скорпы! Вместо того чтобы грустить по нашей необъятной былой славе, мы просто перенесли наш успех в Азию. Пока многолетние друзья и фанаты «Heavy Metal» и «Glam Rocks» тратили время на ругань в адрес Курта Кобейна, нас принимали с распростертыми объятиями четыре миллиарда жизнерадостных жителей самого большого континента планеты. В Таиланде мы без труда двадцать раз завоевывали «платину». В Корее, Малайзии и на Филиппинах нас тоже осыпали наградами и премиями.

LET IT FLOW —

«СКОРПИОНС» В НОВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ

Как это говорят: когда время играет против тебя, не беспокойся, ложись спать и вылезай из постели только тогда, когда время снова станет за тебя. Правда, прошло много времени, прежде чем туман вокруг нас рассеялся и снова показалось солнце. Я не случайно назвал эту главу «Ты не можешь потерпеть неудачу». Когда мы поняли, что бесполезно прятать голову в песок, умирать от жалости к себе и еще как-нибудь понапрасну тратить время, к нам постепенно вернулся вкус к жизни. Радость, получаемая от музыки, вновь вышла на первый план. Мы расслабились, и все стало хорошо. Да, рецепт успеха так прост. Отгадай, что произошло: вселенная снова послала нас в Европу, Южную Америку и США — по пути успеха. Easy like that. Очень просто.

Наш альбом «Moment of Glory» («Момент славы»), который мы записали вместе с Берлинской филармонией, получил «золото» в Германии. В Бразилии «Acoustica» присудили статус бриллиантового альбома. В Париже мы играли на площади Республики перед 80 000 фанатов. На фестиваль в Польше, где мы были группой номер один, пришли 850 000 человек — немыслимое количество! Вместе с «Deep Purple» мы совершили большое турне по Северной Америке и опять играли рок на заполненных до отказа стадионах. Это было просто невероятно. В Леганесе, городке в окрестностях Мадрида, в честь нас даже назвали улицу. Перечислять наши успехи можно до бесконечности. Если учесть, что всего этого мы добились только благодаря нашему позитивному мышлению, хватаешься за голову: почему не все люди пробуждаются от своего глубокого сна? Ведь все дело лишь во внутреннем настрое!

Мы давали концерты в Дубае, Бомбее, на Ямайке, перед пирамидами в Египте, на Красной площади в Москве — и собирали больше зрителей, чем когда бы то ни было прежде. Я хорошо помню август 2006 года, когда мы выступили в Улан-Баторе перед 100 000 монгольских зрителей. Мы улетели в ту же ночь в Германию, чтобы через 48 часов сыграть тяжелый рок-н-ролл в Бакене на фестивале «Open Air» перед 60 000 закоренелых фэнов. Под лозунгом «А Night to Remember — A Journey Through Time» («Памятная ночь — путешествие во времени») мы устроили такое гигантское шоу, что вопросов больше не осталось. Между успехом и провалом лежит одна-единственная маленькая мысль. Все действительно так просто.

Эту вторую весну, которую нашей рок-группе довелось пережить после десяти лет простоя, я рассматриваю поистине как подарок небес. «Благодарность» — вот волшебное слово. Я испытываю бесконечную благодарность. Я все еще езжу по свету, играю мои песни, знакомлюсь с потрясающими людьми и все еще зарабатываю деньги. Лучше жизни я не могу себе представить. Тогда мы лихорадочно метались от одного концерта к другому. Сегодня мы спокойно ездим на Амазонку, в Арабские Эмираты, в Хельсинки, на Новую Каледонию, в Сан-Паулу и в разные другие уголки Земли и проводим там столько времени, сколько хотим. Утром отправляемся в джунгли, жарим с туземцами крокодилье мясо, днем плаваем вместе с розовыми пресноводными дельфинами, а вечером спокойно играем перед 40 000 зрителей. Разве не круто? Its all about good energy. Все дело в энергии. Это относится и к твоей жизни: ты не можешь потерпеть неудачу!

То, что тогда было нашим главным недостатком, теперь обернулось нашим главным достоинством. Как уже было сказано, все это зависит от того, как на это смотреть, под каким углом зрения. Каждый из нас может свободно перемещаться по Германии, и нам не нужно ехать в США, как это сделал Томас Готтшальк, чтобы прихлебывать днем эспрессо в нашем любимом кафе. Когда я езжу по России, Бразилии или Франции, все немного по-другому, но и у нас в Ганновере я живу прекрасно — отрываюсь по полной.

Вообще-то, я счастлив, что карьера Скорпов сложилась именно так. И пока меня узнают на улице, не думают, что я Фарин Урлауб, все в шоколаде. Поэтому я усмехаюсь и говорю радостно и весело: No regrets! Ни о чем не жалей!