Глава двадцать вторая. Разрушенное поместье.

Северус проснулся от резкой боли в шее — накануне вечером он заснул, так и оставшись в кресле, так что теперь, морщась, растирал затекшие от долгого пребывания в неудобной позе мышцы. Полно, было ли это сном? Скорее, он просто впал в некое подобие забытья, едва амулет Принсев соприкоснулся с его телом. Так вот в чем было дело! То, о чем он сумел забыть, позволив птичьему пению и летнему ветру, возвращавшему его к жизни, убаюкать себя, наполнить дни заботами и тревогами выздоравливающего после долгой болезни пациента. Те видения, которые он во время своего пребывания в поместье Паркинсонов счел всего лишь бредом умирающего, картины, что так явственно вставали перед глазами, когда Панси читала ему свою сказку — выходит, все это оказалось правдой?

За окнами было еще темно, холод в гостиной красноречиво свидетельствовал о том, что дрова давно прогорели. Значит, воспоминания о потусторонних странствиях не отпускали его всю ночь? Он вызвал Темпус — 6: 30. Он не видел ни малейшего смысла подниматься наверх в спальню: он привык вставать довольно рано. Обернувшись, Северус заметил на ковре осколки разбитого бокала; запах огневиски, успевшего впитаться в мягкий ворс, сейчас казался неприятно-кислым, и зельевар поспешил ликвидировать последствия учиненных им разрушений. Взъерошил короткие волосы, словно пытаясь этим нехитрым жестом добиться ясности мысли, и отправился на кухню, чтобы сварить кофе. И хоть как-то осмыслить происшедшее с ним...

Еще вчера его жизнь виделась ему достаточно ясно, разве что поиски Поттера вносили некоторую тревогу и неопределенность. Но на свой счет он был уверен: он станет довольствоваться малым, чтобы сохранить свою свободу, не даст втянуть себя в паутину новых обязательств, несмотря на все попытки Элайджи навязать ему мальчишку. Все, на что он был готов — найти Гарри, помочь тому выбраться из расставленной магическим миром ловушки... Он убеждал себя, что жизнь мистера Снейпа отныне перестанет закладывать крутые виражи, превратившись в спокойное существование аптечного зельевара Джона Кэмпбела. Нет, он определенно не был лишен амбиций: со временем, говорил он себе, это можно изменить, а пока... А Гарри... что Гарри? Если поиски увенчаются успехом, он поможет бывшему Герою обрести себя в новом для него мире — у них нет и не может быть обязательств, налагаемых какими-то там пророчествами, довольно уже того, что они оба всю свою жизнь расплачивались за нелепую трескотню Трелони. А вот теперь выходило, что все не так-то просто, мистер Снейп... лорд Принс, как называли тебя волшебные создания, выбравшиеся из морских глубин, рек и озер, смотревшие тебе вслед из-за древесных стволов, из-под сплетенных над омутами ветвей... Они рады тебе, так сказала Роан. И он знал, что Морская Дева ему не солгала.

Это они выволокли его из пепельной пустоши, дав шанс вновь вернуться в мир, они провожали его и оберегали, не позволяя сбиться с пути. Его столь внезапно преобразившаяся магия — волшебная палочка с чешуей гиппокампа, умение видеть следы чужой ворожбы, словно сплетенную сеть, заклятия, которыми он чуть было не сгубил Элайджу во время затеянного тем поединка. Должен прийти к ней сам, по своей воле, должен прийти... Он вздрогнул, поймав себя на том, что несколько раз повторил эти слова вслух. "Прошу тебя, не забывай нас!" А он забыл... первое, что он постарался сделать, как только жизнь вновь вернулась к нему. Выходит, это чертово Наследие — вовсе не россказни? Но... что в нем такого, что от них с Поттером пытаются избавиться столь отвратительными способами? И знают ли те, кто сейчас им противостоит, в чем именно состоит та самая Третья Сила, которой они так опасаются? Амулет Двух Стихий в его руках... вода и земля... Логично предположить, что у Гарри — огонь и воздух. И еще Роан назвала его "Говорящим со стихиями"...

Северус с недоумением посмотрел на свою опустевшую чашку — странно, он не помнил, когда ухитрился выпить весь кофе, хотя отчетливо ощущал на губах его вкус. Нет, но ведь... да, все заклятия так или иначе опираются на силу стихий... но он никогда не слышал о том, что существуют маги, способные говорить с ними. Если таковыми были его предки? По всей видимости, так оно и есть, раз Роан и прочие волшебные создания столь радостно приветствовали его возвращение в мир живых. И то, как они величали его... лорд Принс. Но что же может быть в нем или в Гарри, что их, подобно диким и опасным зверям, следует убить или запереть в клетку? Он не понимал... Чего-то боялись? Чего? Что последним из Принсев и Поттеров под силу привести с собой толпы призрачных мертвецов, охочих до сражений? Разгромить Министерство магии, приказав гигантскому орлу просто взмахнуть крыльями?

Северус замер, так и удерживая в руке ложку с кофейной заваркой, не донеся ее до турки. Нужно... да, нужно сегодня же поискать в библиотеке у Элайджи полный текст Статута о секретности. Что, если он накладывал на общение со стихиями некие ограничения? Ведь волшебники всегда выставляли мир фэйри как нечто полностью им подвластное. Вспомни хотя бы Фонтан Волшебного Братства в Министерстве магии — это было что угодно, но не братство. Кентавр, гоблин и домовик смотрели на чародея снизу вверх, занимая явно подчиненное положение. Меньшие, неразумные братья... Полно, братья ли? Все, что Северус с детства привык видеть в мире магов, говорило как раз о том, что этим созданиям позволено жить только под контролем волшебников и по установленным теми законам. Заповедники, если не сказать резервации... Черное озеро в Хогвартсе, давшее пристанище немногочисленному клану Морского народа, драконий заповедник в Румынии, где, помнится, подвизается один из Уизли. Отловлены, учтены в реестрах, неопасны... Что, если это не всегда было так? Статут о секретности принят в 1689 году, Принсы и Поттеры осуждены Визенгамотом спустя всего лишь одиннадцать лет. Оба семейства лишены половины родовых артефактов...

Должен прийти сам, по собственной воле... Да, если бы ему удалось найти Роан... Быть может, она и откроет ему, что за сила заключена в отпрысках некогда могущественных семейств? И как ему управиться со своей собственной, пока что совершенно непонятной и чуждой ему? Найти Морскую Деву... Что, если с ее помощью удастся отыскать и второго Наследника?

Пока он сооружал себе нехитрый завтрак, он не прекращал думать о том, куда ему следует отправиться сегодня. С одной стороны, начать с библиотеки Элайджи было весьма разумно, с другой... сегодня воскресенье — день, когда он располагает своим временем по собственному усмотрению. Аптека, чертова аптека... но ведь отказаться сейчас от работы он тоже не может — иначе он попросту оставит без средств к существованию и себя и... и Гарри, когда тот найдется. Если это вообще произойдет...

Мать сказала вчера, что они с дедом жили на острове Айлей и именно там произошла ее встреча с Морской Царевной. Амулет... ключ, который дает связь со стихиями. Но почему Эйлин ничего подобного не ощущала? Или сила артефакта и вправду открывалась только Наследнику? А его мать отчего-то не годилась для этой роли? Отправиться туда сегодня же? И весь день гулять по пляжу, ожидая, когда из морских волн покажется дочь Морского Царя? Ты, верно, сошел с ума, Северус. Но... почему бы и нет? Он придет по собственной воле, она обещала все рассказать. Что, если время настало? Разве он что-то теряет?

Да, решено. В конце концов, ему не будет никакого вреда, если он подышит воздухом родины, пусть это и окажется напрасным. Взглянет хотя бы издали на жилище выжившего из ума Фергуса Принса, быть может, удастся даже каким-то способом проникнуть внутрь и повидать деда. Хотя... что это даст? Нет, сегодня его интересует совсем иной собеседник.

Примерно через полчаса зельевар уже спускался к камину, прихватив из верхних комнат флакон с оборотным зельем и справочник для путешествующих магов, содержавший координаты для аппарации всех мало-мальски примечательных мест в Европе и на Британских островах. Разумеется, он собирался воспользоваться портключом, подаренным ему Паркинсоном — как они уже неоднократно убеждались, перемещения при помощи стандартных координат были ему вполне подвластны. Или воспользоваться дезиллюминационными чарами? Но, кто его знает, сможет ли создание, подобное Роан, видеть невидимое? И распознает ли она "лорда Принса" в чужом обличье? Он остановил свой выбор на стандартном варианте оборотного зелья, действие которого было ограничено одним часом. Дальше будет видно по обстоятельствам.

Пока волос некоего безвестного маггла, заблаговременно припасенный Северусом, с шипением растворялся в мутной жидкости, окрашивая ее в бледно-оранжевый цвет, он листал страницы, отыскивая адрес жилища Принсев. Да, действительно восточное побережье острова Айлей...

— Северус! — Камин позади зельевара с оглушительным хлопком выбросил в гостиную главу Банкирского дома Паркинсонов, несмотря на ранний час безукоризненно одетого и сжимающего в ладони утренний выпуск "Воскресного Пророка".

— Северус, прими мои соболезнования!

— Что... что ты сказал? — недоуменно переспросил Снейп, оборачиваясь к нежданному гостю. И тут же, как только смысл сказанного Элайджей дошел до него... неужели они добрались до Эйлин? Но как это возможно?

— Ты еще не видел? — Элайджа уже подходил к нему, разворачивая газету. — Вот, тут написано... я не знаю, ты вроде был незнаком с ним, но...

Слава Мерлину, Эйлин была жива!

— Ты же знаешь, что я покупаю "Пророк" в городе, да и то не всегда, — невозмутимо глядя на утреннего визитера, произнес зельевар. — А что, собственно, случилось?

— Ну как же! Твой дед...

Северус уже просматривал небольшую заметку внизу второй страницы. Взрыв и пожар... полное обрушение здания... И несколько скупых строк о покойном Фергусе Принсе — ничего нового, почти то же самое, что вчера говорила мать: не общался с соседями, слыл чудаком, вот уже много лет не подпускал никого близко к своей обители. По версии Аврората всего лишь несчастный случай... Наследников погибший чародей после себя не оставил. Как, впрочем, и средств, на которые кто-то мог бы претендовать.

— Ты не думаешь, что они попросту убили его, Северус? — Элайджа рухнул в кресло, вопросительно глядя на собеседника.

— Не могу ничего сказать.

После всего, что открыл ему амулет, зельевар не собирался быть чрезмерно откровенным с господином банкиром — вопрос о Наследии оказался куда более сложным, чем он предполагал раньше, а значит, следовало проявить осторожность. И написать матери, да, но как-то обтекаемо, чтобы его слова были понятны только им одним...

— Разумеется, теперь они скажут, что старик выжил из ума, экспериментировал с заклятиями. Кстати, тут нет ни слова о том, обнаружено ли тело.

— Видишь ли, если он увлекался алхимией, то... Существуют такие комбинации зелий и такие стадии их приготовления, когда то, что ты варишь в своих котлах или выгоняешь в ретортах, может испепелить тебя не хуже Адского огня. Кому нужен безумный старик, Элайджа?

— А что, если они опасались его? Ты же сам понимаешь... Может быть, он что-то знал?

— Сомневаюсь. Он оборвал все контакты с матерью, меня даже никогда не видел. Если бы ему было что-то известно, они бы выпотрошили его давным-давно, хотя...

Что, если дед все же обладал неким знанием, которое могло представляться господам из Аврората опасным? Но... если исходить из того, что самого Северуса они считают погибшим, то с кем несчастный Фергус Принс мог поделиться сведениями о Наследии? Вообще сомнительно, что он располагал какой-либо ценной информацией. Или они думали, что к нему явится Поттер? Абсурд! Скорее всего, действительно несчастный случай. Единственное, что могло бы заинтересовать господ авроров, это родовой гобелен, который, предположительно, хранился в резиденции Принсев. Но, чтобы взглянуть на сей ценный экспонат, не было ни малейшей нужды жечь поместье — достаточно небольшого отряда мракоборцев да ордера на обыск и изъятие подозрительных артефактов, подписанного министром или главой Аврората. А если так все и было, и Фергус Принс оказал сопротивление, не пожелав расстаться с семейным достоянием? Нет, вряд ли... слабый безумный старик — что он мог противопоставить сотрудникам отдела магической безопасности? И кто мешал господам аврорам наведаться к нему раньше, если их интересовали темные артефакты, бумаги Принсев или родовой гобелен? Показывало ли вытканное изображение семейного древа, что он, Северус, все еще жив? Зельевар не находил ответа.

— Скажи мне, Элайджа... насколько я знаю, на родовых гобеленах можно увидеть все ветви клана, не так ли?

— Боишься, что тебя обнаружат таким образом? — Паркинсон прищурился, задумчиво почесывая кончик носа. — Ты вроде говорил, что твоя мать была изгнана из рода?

— Насколько я знаю, да. Но никаких подтверждений этому нет. Они с дедом поругались, он мог просто пригрозить ей...

Отчего-то в тот момент Северусу вспомнился изуродованный гобелен семейства Блэков с подпалинами на тех местах, где некогда располагались имена Сириуса и Андромеды. Но, несмотря на столь очевидное проявление родительского гнева, дом на Гриммо продолжал считать старшего сына Вальбурги Блэк законным наследником...

— Гобелены показывают далеко не все. Эти артефакты подчиняются воле своих хозяев. Да и потом... Северус, если бы тебя искали, используя этот путь, — а в случае, если твоя смерть вызывает у Аврората сомнения, так и следовало бы сделать... думаю, до тебя бы давно добрались.

— А гоблины в Гринготтсе? Ты уверен, что в их распоряжении нет копии?

— Это, опять же, воля главы рода. Мы, Паркинсоны, например, всегда предпочитали хранить все в собственном доме, не очень-то доверяя банкирам. Насколько я знаю, никаких бумаг или гобеленов, связанных с Принсами, в Гринготтсе нет.

Спрашивать, откуда ему это известно, было, пожалуй, излишним.

— А когда...

Элайджа не дал Северусу закончить вопрос, словно читая мысли зельевара.

— Вчера около полудня.

Да, это написано в заметке, надо быть внимательнее. Вчера около полудня Эллен Лори передала своему сыну Амулет Двух Стихий. Что, если загадочная серебряная пластина обладала некой силой, защищавшей всех Принсев от невзгод, и, как только она обрела истинного владельца, эти связи попросту оборвались? Стихии больше не оберегали старого Фергуса, потому что настоящий Наследник вступил в свои права? Принял их помощь, принял амулет... принял и само Наследие? Нет, Северус недобро усмехнулся своим мыслям, это мы еще посмотрим. Он не хотел навязанного ему извне могущества.

— Ты что-то сказал? — Банкир крутил стриженой головой, словно ворот рубашки был ему тесноват.

— Нет, ничего. Ты поднялся в такую несусветную рань, чтобы принести мне газету?

От Паркинсона следовало избавиться, чем скорее, тем лучше. Известие о пожаре в поместье Принсев делало сегодняшнюю вылазку на остров Айлей неизбежной, а учитывая то, кого Северус планировал там отыскать, присутствие постороннего человека станет явно лишним.

— Да нет, я и понятия не имел, что за новости будут в этой газете. Дела, сам понимаешь... Гости, так, ничего особенного, небольшой пикник в саду...

"Да, разумеется, небольшие посиделки на пятьдесят персон", — подумал Северус, но вслух говорить этого не стал. По некоторым фразам, оброненным Панси, он мог догадаться, что глава банкирского дома в настоящий момент озабочен поисками подходящей партии для строптивой дочки, так что даже готов пожертвовать воскресным отдыхом.

— Я хотел бы наведаться в твою библиотеку, Элайджа. Дело не срочное... Завтра или послезавтра вечером, я не знаю, когда освобожусь. Тебе будет удобно? И... позволь поблагодарить тебя.

Паркинсон лишь отмахнулся. Разве за подобные известия благодарят? Но Северусу стоит задуматься, непременно стоит. И как только он окажется у них дома, они непременно обсудят все еще раз. Все же обстоятельства дела выглядят несколько странными... О, едва не забыл — дочь безмерно счастлива, не расстается с котенком ни на минуту.

Хорошо, что он наконец ушел... Благослови Мерлин его многочисленных гостей и пристрастие к пикникам и праздникам. Знай он, куда зельевар планирует отправиться, отделаться от него было бы непросто. Человек, спасший его, как он сам признавался, из корыстных побуждений, наперсник, почти друг... сейчас он станет только помехой. То знание, что обрел Северус сегодняшней ночью — о, его не делят с посторонними. Оно слишком опасно, непредсказуемо.

Дед... нет, Северус был уверен, что Фергусу Принсу ничего не было известно о Наследии. Разве мог человек, чуть ли не помешавшийся на возрождении славы собственного рода, отказаться от подобного могущества? Да он бы запер дочь в клетке и все-таки принудил бы ее выйти за Поттера, знай он, какая сила сама идет ему в руки! Нет, он не мог и вообразить себе нечто подобное, и, насколько Северус понял вчера из рассказа матери, Роан сделала все для того, чтобы амулет никогда не попал в руки деда. Артефакт пылился в каком-то сундуке, значит, Фергус и понятия не имел о том, что он собой представляет.

И, не медля больше ни минуты, зельевар, преобразившись в непримечательного коренастого господина с брюшком, свидетельствовавшем о непомерном пристрастии к пьянящему напитку из хмеля и солода, активировал портключ. Пришла пора взглянуть на семейное гнездо, которому так и не суждено было стать домом для последнего из Принсев.

 

* * *

— Что вы толкаетесь! Не одному вам охота поглядеть! — Престарелая волшебница в шляпке, украшенной искусственными маргаритками, смотрела на только что прибывшего мага с неодобрением. И тут же, мгновенно забыв о своей враждебности, добавила, таинственно понизив голос: — Я всегда говорила, что добром это не кончится! Каждый вечер у него тут что-то гремело и взрывалось, а уж ночью бывало полыхнет так, как будто он дракона в комнатах держит.

Похоже, известие о пожаре в особняке на острове Айлей привлекло не только одного Северуса: толпа зевак стремительно росла, так что старушка в шляпке и еще один блеклый господин неопределенного возраста, оказавшиеся соседями, заливались соловьем, живописуя чудачества старого Принса.

— А летучие мыши, стаи летучих мышей! Вы бы только видели! Да и сам старик был на вид настоящий упырь.

Северус незаметно усмехнулся — насколько он понял вчера из рассказа матери, кровососов в их семействе не водилось.

— А что, в доме никого, кроме него, не было?

Дама средних лет, кутавшаяся от пронизывающего осеннего ветра в клетчатую шаль, кажется, была не прочь направить свой гнев на нерадивых родственников, оставивших безумного старца умирать в одиночестве.

— Что вы, милочка, один он здесь жил! — Маргаритки на шляпе подрагивали в такт словам вездесущей соседки. — И дочка давно пропала, сам он ее и выгнал. А внук-то... — и старушка вновь перешла на опасливый шепот, — говорят из ЭТИХ был, ну, сами понимаете... Только дед ни с кем не знался. Пару лет назад, когда у него еще... ну, можно было с ним порой по-соседски поговорить, сказал мне, что один он на этом свете. И что на нем род Принсев и прервется.

— Да, — хохотнул кто-то из зевак, — что-то не похоже, чтобы на эти головешки сыскались наследники.

— Так, может быть, он богатый был! — возразила ему молодая колдунья, по всей видимости, спутница весельчака.

— Куда там, милочка! — кажется, соседи были в курсе даже финансового состояния Фергуса Принса. — Видали бы вы его! Пообносился, словно бродяга, ходил в лохмотьях каких-то. Да он и носу из дома почти не высовывал! Я как-то ему мантию моего Эшли предложила — хорошая была еще мантия, только рукава подлатать немного — так он на меня клюкой замахал. И под нос что-то бормотал. Плюнула я да в дом скорее ушла, от греха! А еще ростовщик к нему несколько раз приходил, только, думаю, ни с чем ушел.

Открытое всем ветрам пространство, гладкое, словно раскрытая ладонь — кажется, Северус покинул эти места совсем недавно, хотя прежде ему и не приходилось бывать на острове. Зеваки, от нечего делать решившие посвятить воскресное утро созерцанию руин, поеживались от холода, накладывая согревающие чары, но расходиться отчего-то не спешили. Остатки ограды — ржавые, погнутые, а кое-где и выломанные прутья — да двое авроров, плотнее запахивающих мантии и при этом ухитряющихся сохранять невозмутимо-неприступный вид, который бывает только у служак, занятых на первый взгляд ответственным, но совершенно бесполезным делом. Почти ничего рассмотреть невозможно — только черные камни в отдалении и несколько оживленно жестикулирующих размытых фигур.

Хлопок аппарации позади, слишком громкие голоса — все неодобрительно обернулись на новоприбывших, не выказывающих должного почтения к месту, где недавно случилось нечто из ряда вон выходящее. Хотя... кого смерть Фергуса Принса сделала несчастным?

— Кавендиш, встаньте прямо у ограды! — Яркая блондинка, поигрывая блокнотом, бесцеремонно проталкивалась вперед, таща за собой нерешительного колдографа, нагруженного штативом и тяжелой колдокамерой. — Мне сказали, господин Министр будет здесь с минуты на минуту! Пропустите, мы из "Ежедневного Пророка"!

Точно, это же мисс Скитер... та самая, вездесущая и незаменимая. Интересно, что бы она написала в своей газетенке, случись ей узнать, что сейчас, в паре шагов позади нее, в толпе любопытных стоит покойный Северус Снейп, невозмутимо взирая на то, что осталось от дома его предков? Не желаете ли сенсацию, мисс?

— Вы договорились с Министром об интервью? У вас имеется разрешение? — Один из авроров шагнул к ней, требовательно протягивая руку за пергаментом.

— О, разумеется! — Дама улыбнулась, извлекая туго скрученный свиток с красной министерской печатью, чуть ли не прямо из воздуха. — Взгляните, господин Шеклболт лично прислал мне, еще вчера. Он прекрасно понимает, что наши читатели хотят быть в курсе событий.

— Обождите, он вот-вот будет, — буркнул аврор, явно недовольный, что у него нет полномочий прогнать эту трещотку с глаз долой.

"Министр... сам Министр? А я вам что говорила? Сама видела, как он с полчаса назад прошел туда, где дом стоял", — шепот в толпе постепенно затих, теперь все вытянули шеи в ожидании, пытаясь высмотреть за мутной пеленой мелкого дождя всесильного мистера Шеклболта. Интересно, что ему здесь понадобилось? Пожар в имении выжившего из ума мага — разве это столь примечательное событие, что требуется личное присутствие первого лица Магической Британии? Что, старая аврорская хватка не дает покоя? Или Кингсли тоже на что-то надеется? Хочет что-то найти? В тот момент Северус от всей души пожелал лишь одного — чтобы взрыв и пожар не оставили от поместья Принсев ни единого камня.

Из задумчивости его вырвал пронзительный голос мисс Скитер — она уже бросалась навстречу приближающемуся министру, торопясь задать первый вопрос.

— Скажите, мистер Шеклболт, удалось ли что-нибудь выяснить о причинах? Нашим читателям будет интересно узнать...

— Отойдите, мисс! — Незнакомый человек, как-то незаметно появившийся из-за широкой спины Кингсли Шеклболта, довольно невежливо прервал назойливую журналистку. — Расследование — это дело Аврората, и не вам...

— Полно, Райан, — добродушно остановил его Кингсли, — читатели и вправду имеют полное право знать обо всем, что происходит. Тут я полностью согласен с мисс Скитер.

Позируешь, господин министр? Широкая улыбка — тебе нечего скрывать! Ты такой же простой парень, как и все, что сейчас толпятся у ограды. Киваешь чуть ли не каждому из случайно занесенных сюда бездельников. Старайся, до выборов чуть меньше полугода...

— Вынужден с прискорбием констатировать, что поместье полностью уничтожено огнем. Погиб и сам владелец, и домовой эльф, оставшийся верным своему господину до самого конца. Пусть то, что случилось здесь, — на последних словах министр патетически возвысил голос, — послужит назидательным примером всем тем, кто до сих пор пытается заигрывать с самыми темными областями магии, не задумываясь о последствиях.

— Так вы уверены, что мистер Принс был темным волшебником? — наигранное удивление в голосе мисс Скитер. Не она ли на разные лады твердила в своих статьях, что Принсы всегда были темномагическим семейством с древними традициями?

— Безусловно, мисс, — человек, сопровождавший Кингсли, судя по нашивкам на мантии, глава Аврората, тоже решил вступить в диалог, раз его шеф был столь открыт для общения со своим электоратом. — Камни при пожаре оплавились, все говорит о том, что было использовано одно из запрещенных заклятий...

— И не одно, Райан! — поспешил поддержать его министр.

— Мистер Шип, — теперь Скитер обращалась непосредственно к главе мракоборцев, — не усматриваете ли вы в случившемся действия родового проклятия? Ведь и внук владельца поместья, небезызвестный Северус Снейп, тоже погиб в огне?

— Это не совсем верно, — поправил ее Кингсли. — Мы придерживаемся мнения, что бывший директор Хогвартса, скорее всего, был убит собственным господином. Однако, не располагая доказательствами, ничего более определенного сказать невозможно.

Значит, убит собственным господином... Вероятно, версия о твоей верной службе Темному Лорду, Северус, все же утвердилась в качестве общепринятой.

— Неужели не сохранилось ничего? Ни документов, ни артефактов? — продолжала тараторить Скитер, а ее перо так и бегало по страницам блокнота.

— Разумеется, ничего.

В тот момент Северусу почудилось, что во взгляде министра мелькнуло нечто, очень похожее на досаду. Что, рассчитывал здесь поживиться? Пожалуй, сейчас зельевар был в чем-то благодарен Фергусу Принсу, унесшему все свои тайны в могилу.

— Но я заявляю со всей определенностью, — сейчас голос Шеклболта звучал твердо, — у жителей острова Айлей нет ни малейших причин для беспокойства. Очаг запрещенного волшебства уничтожен, руины дома полностью обезврежены сотрудниками Аврората. Позвольте откланяться, мисс Скитер, — о, вновь эта обезоруживающая открытая улыбка на широком лице, — дела-дела...

И министр в сопровождении Райана Шипа легко прошел сквозь расступившуюся перед ним толпу, чтобы аппарировать в Лондон.

— Есть здесь кто-нибудь из соседей? Кто-нибудь что-то видел? Знали ли вы мистера Принса лично?

Теперь глаза корреспондента "Ежедневного Пророка" жадно оглядывали собравшихся зевак в поисках новой жертвы.

— Я, мисс, я живу тут поблизости, — дама с маргаритками на шляпе уже протискивалась поближе, на ходу поправляя шарф. Вероятно, ей хотелось смотреться достойно на колдографии.

Однако странно, что глава Аврората не попросил болтливую соседку отправиться вместе с ним для дачи показаний. Единственное объяснение — аврорам было прекрасно известно все, что она могла им поведать. Скорее всего, за домом уже давно наблюдали.

Северус понял, что и ему пора выбираться отсюда. Вряд ли словоохотливая дама могла сообщить что-то новое. Так что завтра подписчики "Пророка" прочтут за завтраком увлекательную повесть о злом колдуне, над домом которого день и ночь кружили летучие мыши. Грезя о собственном величии, Фергус Принс хотел, чтобы о нем узнал весь мир. Выходит, и он получит свою порцию славы...

И зельевар, заслоняя лицо от холодного ветра, направился к северу, по узкой размытой дождем дороге, которая, по его расчетам, должна была вывести к морю.

Глава опубликована: 30.08.2015