Sacrum. Осквернение и Легион

Змеи известны своим ядом, и Мятежник не исключение. Его знание, признаваемое ложью, — это яд для смертных, отравляющий их существование и всё, к чему прикоснулось Изначальное. Укус Дракона несёт целенаправленное осквернение и разрушение творения. Змий ввёл первых людей в искушение, и они пали. Человечество было проклято на заре истории, а до тех пор люди не были людьми. Так каждый смертный становится отпавшим от божественного в неведомом ему прошлом. Все живут под гнётом вины за Первородный Грех. Все субъекты внутренне расколоты и страдают от последствий расщеплённости. Кто как, конечно же. Но если история смертных начинается с Проклятия, то история проклятого субъекта начинается дважды. Ему предстоит ещё одна встреча с Мятежником, и тот попросит его душу в обмен на новый виток Проклятия. Для проклятого сделка никогда не является вопросом выбора, для него она всегда уже совершена, а его душа уже в Геенне. Ему ещё только предстоит выяснить, что было дано ему за эти муки, повторяющие страдания Прикованного, с которым они стали единым субъектом. Дьявол завладел его телом и душой.

В Новом Завете Сын Человеческий исцеляет бесноватых и причудливым способом изгоняет демонов, а Иуда, по версии апостола Луки, совершает своё злодеяние, именно будучи одержимым. Феномен одержимости не оригинален для Библии и был известен задолго до неё, существуя там, где концепта Мятежника нет вовсе. Зато в таких традиционных сообществах есть злые духи, и одержимостью считается захваченность тела субъекта таким духом, в роли которого часто выступает злобный призрак умершего. Одержимость — причина болезней тела и помрачения ума. Мятежник же как предводитель злых духов есть отец всех болезней и дионисийский глашатай безумия. Однако у эллинов, и не только у них, мы встречаемся с феноменом условно “позитивной“ одержимости даймоном, тем же духом, но уже несущем “воодушевление“ и направляющем субъекта на некий «истинный путь». Впоследствии представления об одержимости возвращаются к исключительно негативной её стороне, кроме особых и уникальных случаев влияния Духа, на сей раз Святого. Последнее в наши дни всё ещё регистрируется, но не похоже, что глассолалия и истерические припадки пятидесятников и подобных сект имеют хоть какой-нибудь позитивный эффект, и напоминают как раз скорее о вакханалиях и происках Лукавого. В остальном смертные находятся в опасности инфицирования их тел демонами или самим Дьяволом, что требует трудоёмкой процедуры экзорцизма или психиатрической помощи для извлечения зловредного паразита, насколько это возможно.

Автор картины неизвестен

Не случайна связь Дьявола, а особенно средневекового его варианта, с телом одержимого. Поскольку телесность, вернее её психический коррелят психосома, – это и есть тот самый Ад, в который Падший Ангел был отброшен с “Небес“ психоструктуры. Психосома дальше всего в психоструктуре отстоит от контролирующих инстанций и ближе всего расположена к Хаоснованию — чистой и безымянной энергии влечений и телесности как таковой, абсолютной истине организма и материи. Хаоснование никогда не может быть явлено, Оно лишь затрагивает нечто, делая его порченным, плохим и скверным — инфернальным. Именно через инфернализированную психосому Мятежник может являться в “мир“ проклятого субъекта, сотрясая его тело спазмами боли Прометея и судорогами землетрясений Локи. Дьявол заточён в бессознательности психосомы и правит оттуда, вопреки воле субъекта и Демиурга.

Одержимость — вполне распространённое явление, и чаще это локальные проявления меньших духов, а не их властителя или герцогов. Одержимость же проклятого субъекта всегда масштабна. По условиям заключённой сделки он фатально подвержен влиянию прочно обосновавшемся в нём Мятежника. Более того, проклятый отдал в этом сомнительном обмене свою Тень, как известный пражский студент. Субъект получил довесок к частному невротическому злу, мелким бесам, которые есть в каждом, но они стали куда страшнее, и на место его Тени стала Тьма. Абсолютное Зло мира, бремя которого обычно оказывается слишком тяжёлым, покуда субъект пребывает в иллюзии, что это зло его личное, исходит от него и именно он несёт за него ответственность. Такой позиции, безусловно, способствует давление Демиурга, и это отчасти даже соответствует истине, ведь любой смертный плох в глазах Отца и в сравнении с идеалом, а проклятый и того хуже. Но он не плох настолько, и такая космическая ответственность в любом случае не соответствует ноше, допустимой для человека. И если он не справится с ней, то она способна раздавить и буквально уничтожить субъекта.

Но даже в пределах одного субъекта, не то что популяции, Дьявол не вездесущ, и ему необходимы собственные агенты, как и Творцу необходимы ангелы, чтобы исполнять его волю и быть опорными точками его вселенского собора. Принципу Закона не пристало действовать самому после библейских времён, и его замысел исполняют невидимые сущности, прототипом которых является Дух Божий. Поскольку Мятежник сам себе Дух, то он куда более склонен лично вмешиваться в происходящее, завладевать телами, искушать и прибирать к рукам души. Область активности демонов всегда достаточно скромна и разнится в зависимости от приписываемого Дьяволу могущества в конкретной мифологии. Они могут быть как чертями, так и демоническими владыками, и чаще они искушают, а не вступают в открытое противостояние, и склонны брать числом. Демон никогда не приходит один, их всегда полчища. Это множественные осколки, деструктивные объекты, возникающие из руин некогда структурированных представлений субъекта. Они появляются на заре появления субъекта, когда он раскалывает переполняющую его разрушительность и отбрасывает от себя. Впоследствии они связываются со всем, что забыто субъектом, неприятно или опасно для него. Они рядятся в потаённые страхи и принимают формы порочных фантазий. Бесы нападают на смертного, подобно стае вылетевших из бездны птиц или облаку жалящих мух. Это фурии с гнилым дыханием, пугающие, раздирающие на части или же нашёптывающие проклятому его страхи, желания и воплощающие собой свои имена. Они преследуют смертного, куда бы он ни шёл, и причиняют больше страданий, чем иная физическая боль, раздирая на части его Я, разрушая всё хорошее внутри и вне его, вызывая отчаяние и единственное желание сбежать от них прочь, пусть даже это равносильно гибели.

Дополнительным атрибутом проклятого субъекта, подписавшего нечестивый договор с Мятежником и имплицитно обретшего свой проклятый дар Пандоры, становится Метка Дьявола. Физическое уродство или выделяющаяся черта, сообщение о том, что субъект осквернён и запятнан отпадением от Закона, от основного принципа собственного функционирования и защиты. Теперь он остался сам по себе в одиночестве среди пустыни Азазеля, ненавистный себе, Творцу и, как он уверен, всем вокруг. Знает ли проклятый субъект о своей участи или нет, но, как и иные его особенности, Метка проявляется сама по себе. Субъект отмечает уродство на поверхности тела через значимые обычно только для него пятна, воспаления или неровности. В качестве Меты могут выступать любые аберрации, естественные и не волнующие никого другого, но приводящие в ужас и доводящие до отчаяния проклятого – ведь через эту проступающую Скверну он видит Абсолютное Зло и ухмыляющееся лицо Сатаны внутри себя. Конечно, отличительная черта, избираемая меткой, может быть и привлекающим всеобщее внимание уродством. Но это скорее исключение, и люди часто спокойно живут со своими особенностями. Ведь дело не во внешней Метке, а внутренней запятнанности, проецирующейся на поверхность, и которой лишь проклятый придаёт грандиозное значение. Ничто не мешает Метке быть даже не частным фактом вроде кривого носа или прыща, а воображаемым качеством тела в целом. Проклятый видит тело своим врагом, когда обнаруживает в нём Врага Человечества, захватившего его плоть, и не может выдержать этого чуждого присутствия внутри себя, не способен глядеть без отвращения и страха на То, что смотрит на него из зеркала и из-за его глаз в отражении. Точно так же в чуть более изощрённых случаях Метой могут быть социальные стигмы или душевные качества субъекта, как то особенности гендерной идентичности, повышенная ранимость, безучастность или агрессивность. Что бы ни было избрано Меткой, субъект в воображении и реальности всячески взаимодействует с ним, имея действительной целью избавиться от метафизической скверны внутри себя.