Другая огдоада, Абраксас, 365 небес и каулакау

 

У Иринея картина мира Василида дается в несколько ином свете. Там фигурируют структуры, последующие за Не-Сущим Отцом: Отец – Нус – Логос – Фронесис– София– Динамис. В другом месте добавлены Дикайя и Ирения. Напоминает сефи-роты. Особенно различия видны в наименованиях ума, мысли: высшие сефироты – так же «Хохма» и «Бина», два ивритских слова различающие мудрость и мышление.

 

«Нус» – «логос» – «фронесис» – «софия» – разные имена для Мысли. Как правило, Сила в неоплатонизме есть женская вторичная инстанция (жизнь – возможно, оболочка, как душа есть оболочка духа, то есть нуса, пневмы).

 

Справедливость и Мир творят миры – 356 небес и их анге-лов и архонтов.

 

Всплывает из Исайи 28:10 загадочное место: «цау ла цау цау ла цау; кау ла кау, кау ла кау, цеир сам, цеир сам». Гно-

162                                     Деконструкция

 

стики-наасены толковали это так: каулакау – вышний человек, цаулацау – нижний, цеир сам – течение Иордана в обратном направлении, вертикальная река. Некоторые комментаторы Исайи считают, что это запись пророческой глоссолалии, а не приблизительный перевод иврита. (Тема глоссолалии интере-совала Р. Якобсона и В. Н. Топорова).

 

Лурианская каббала: цимцум – вазы – техиру

 

Идея ухода второго сыновства как предпосылки Творения

 

и поиск светового семени на дне творения являются класси-ческими темами лурианской каббалы (каббалы Исаака Лурии)

 

Второе сыновство поднимается от условной линии нашего мира вверх и исчезает в Не-Сущем. Это сжатие божества (цим-цум), оставляющее после себя пространство для творения, те-хиру. В этом техириу– «тоху ва боху»,у Ицхака Лурьи–такжеостаются «следы Божества» (у Василида это «аромат»).

 

Разбитые вазы показывают, что все не на том месте: высшее семя сыновства внизу, на дне. Это тема и шекины в изгнании и метафизики галута. Мессианская перспектива тиккун (у Хаи-ма Видаля).

 

Световые змеи, ползающие на дне творения, приход души мессии из мира Ацилут, то есть самого высшего Божества, Аин-Соф, арретос, непознаваемого – центральные темы сабба-тианской каббалы и Натана из Газы.

 

Неудивительно, что Г. Шолем, изучавший цимцум и техи-ру, теорию разбитых ваз, а также саббатаистскую каббалу На-тана из Газы, обратил внимание на Василида1.

 

Василид и расизм

 

Некоторые исследователи считают Василида основателем (гносеологического) расизма: «Найдешь одного из тысячи – двух из десяти тысяч».

 

«Мы – люди, не свиньи». «Мы – люди, вы – свиньи и псы».

 

1  См. Scholem Gerschom. Schopfung aus Nichts und Selbstverschraenkung Gottes/Eranos Jahrbuch 25/1956 (1957, S787-119)

Проект «Платонополис»

163

 

Душа и тело оболочки: они могут содержать в себе «сынов-ство», «семя», но могут и не содержать.

 

Есть ряд работ (чаще всего очень поверхностных), пытаю-щихся связать гностицизм и национал-социализм. Сюда же от-носятся конструкты М.Серрано, Нимрода де Росарио и т.д.

 

Гностицизм и политика

 

Гностицизм Василида основан на драме. Это теория гло-бальной метафизической революции и страсти. Это вызов «статус кво» в его корнях.

 

Г. Йонас, ученик Хайдеггера и исследователь гностицизма, говорит о сходстве гностического мировоззрения в целом с идеологией Модерна в его революционном аспекте1.

 

Пиком революции должно являться «вознесение духов». После финала космической драмы у Василида остается

 

«райское» неведение», спящий космос. Это напоминает утопии либерализма или коммунизма: мир потребления, нет проблем, боль снята – все на своем месте. Напряжение битвы и оргазм героев уступают место гомеостазу.

 

Антииудаизм

 

Гностицизм тесно связан с антииудаизмом, несмотря на мно-жество параллелей с каббалой. Это заставило Шолема спраши-вать: а насколько вообще каббала является иудейской? 2Здесь можно искать истоки саббатаизма и, более того, иудейского антииудаизма –франкизма,Барухио Руссо,гетеродоксальнойкаббалы в целом.

 

У гностиков отчетливо виден более смягченный антииуда-

 

изм христианства в целом.

 

1  См. статья: «Гностик» в кн.: Дугин А. Тамплиеры пролетариата, М.: Арктогея, 1997. С.144-147; статья «Террор против демиурга» в кн.: Дугин А. Русская Вещь т. 1., М.: Арктогея, 2001.

 

2  См. Scholem G. Origins of the Kabbalah. Princeton: JPS and Princeton University Press, 1987.

164                                     Деконструкция

 

Главный архонт над народами земли – ангел иудеев. Он царь мира сего. Он самый глупый. Иудеи хотят вести войну с народами земли. Необходимо им помешать. Поэтому «Еванге-лион послан» к гоям, чтобы пробудить их элиту.

 

Показательно, как, согласно Ипполиту, последователи Ва-силида говорили о себе: «мы уже не иудеи, но еще не эллины». Не иудеи, потому, что узнали об ограниченности великого ар-хонта Гебдомады и даже его правителя, архонта Огдоады. Но не эллины: потому, что еще не сломили преграду стереомы. Это точно соответствует позиции христиан в целом: они экс-иудеи и почти-эллины.

 

Василид и неоплатонизм

 

Модель Василидского гнозиса оказала огромное влияние на христианскую доктрину,поставив основные острые вопросыхристианской догматики: творение из ничто, спасение, пробле-матизация онтологии Бога и онтологии мира, единство и не-единство Божества, соотношение Ветхого и Нового Заветов, соотношение предпосылок спасения и факта спасения, преди-стенации и свободы, благодати и природы, иудеев и эллинов. Кроме того, гностики дали последовательное описание гно-стической онто- и космо-логии.

 

Эта же модель повлияла и на неоплатонизм. В определен-ном смысле, неоплатонизм от Плотина до Дамаския был своего рода ответом на вызов Василида – тема сверхсущного начала

 

у Плотина («хэн») и у Дамаския («аррэтос»); диалектика «монэ-проодос-эпистрофэ» у Прокла, само разделение в среднем пла-тонизме на Бога и демиурга в значительной степени являются также ответами на вызов Василида.

 

Если ранний платонизм самого Платона и Академии не был ни дуальным, ни не-дуальным, а «дуально-недуальным», то Василидовский платонизм был дуальным, а неоплатонизм не-

дуальным, но отталкивающимся как раз от Василидовского дуального платонизма.

Проект «Платонополис»

165

 

Именно у Василида мы встречаем следующие ключевые темы:

 

• Не-Сущий Бог как Благой и сущий как ограниченный;

 

• Мысль (нус) имеет трансцендентную природу – огонь, с помощью которого зажигаются сыновства;

• Эпистрофе как проблематичный аскетический процесс;

 

• Множество инстанций между земным человеком и Выс-шим Началом, требующих борьбы с верхами – битвы с

 

ангелами и архонтами (богами).

 

Василид в политике есть приглашение строить Восходящий Город Духа, Град Вознесения. Платонополис имеет как нисхо-дящий космообразующий аспект, так и восходящий. Философ выполняет обе функции – продолжает проодес и осуществляет эпистрофе.

 

Град Василида – это революционная аполитическая поли-тика,направленная радикально против «статус кво» космоса и его начал.

 

Именно на этот вызов неоплатоники ответили своей при-миряющей диалектикой.

 

Владимир Видеман

 

ПЛАТОНИЗМ И ГНОСТИЦИЗМ

 

Введение в тему

 

Говоря о гностицизме как дуальной версии неоплатонизма, следует, прежде всего, понять, идет ли тут речь об интерпретации неоплатонизма через гностицизм или наоборот – гностицизма через неоплатонизм. В принципе, возможны обе формы описания. В первом случае мы получим освещение философской проблематики в свете мистического символизма, во втором – анализ мистических откровений через инструментарий философского мышления. Кроме того, и неоплатоническая, и гностическая традиции имеют как бы по две ипостаси: языческую и монотеистическую. В какой степени монотеизм использует языческую мудрость,

 

а язычество – монотеистическую мистику? К тому же в отдельных случаях неоплатонизм и гностицизм сосуществуют в нераздельно-неслиянном симбиозе, когда, говоря «гностик», подразумевают «неоплатоника», а говоря «неоплатоник» подразумевают «гностика».

 

Эллинизм

 

Это и не удивительно, поскольку и неоплатонизм и гно-стицизм явились порождением одного макроисторического феномена, имя которому – эллинизм. Эллинизированный мир представлял собой мультикультурную цивилизацию на осно-ве греческой интеллектуальной доминанты. Влияние этой до-минанты испытали на себе не только ближайшие к Афинам культурные центры Италии, Малой Азии и Египта, но также

Проект «Платонополис»

167

 

интеллектуальные круги Вавилонии, Ирана, Индии и Цен-тральной Азии. Древнегреческая философия, попадая в раз-личные регионы эллинистической ойкумены, способствовала рационализации автохтонных мистических традиций,как быоплатонивая (в сторогом смысле – идеализируя, метафизиче-ски упорядочивая) религиозное наследие предков в формате неоплатонического идейного синкретизма. Такого рода фило-софско-релизиозный синтез (греческая философия + восточная религия) и привел к зарождению собственно гностицизма как параллельного с неоплатонизмом продукта эллинистического мира. Гностицизм – это некий мистический ответ Востока на экспансию греческой интеллектуальной культуры.

 

Орфизм

 

При этом не следует забывать, что сам платонизм изна-чально содержал в себе мистический, и даже оргиастический, элемент, выступая в качестве своеобразной интеллектуальной (или диалектической) апологии орфизма, связанного, в свою очередь, с неолитическими культами древних обитателей Бал-кан, впервые (т. е. в VII тысячелетии до н.э.) принесших в Евро-пу земледелие с территории Плодородного Полумесяца (между Нилом и горами Загрос в Иране). Как известно, древнейшие земледельческие культуры связаны с мистериями умирающе-го и воскресающего бога,каковым,в случае орфизма,являлсяДионис. Аналогичные мистерии были распространены носи-телями неолитической революции (по мере ее экспансии) на Ближнем и Среднем Востоке, в Индии и Центральной Азии,

 

в Северной и Восточной Африке. Фактически, все эти регио-ны вошли впоследствии в эллинистическую ойкумену, так что появление здесь платонизма с орфической подкладкой было встречено местными мастерами с пониманием и творческой отдачей. Таким образом, мы можем считать орфизм концепту-ально-мистическим предшественником платонизма в узком смысле слова и неоплатонического гностицизма – в широком.

168                                     Деконструкция

 

Гностики рассматривали Диониса как символ божествен-ной частицы в человеке, его духа, забывшего о своем трансцен-дентном предназначении в результате индивидуализирующего снисхождения в низшие слои космической материи. Орфей же, под маской культурного героя, символизирует здесь боже-ственного посланца, стремящегося пробудить Диониса (как не-кий медикамент, антидот) от иллюзии личного существования в контексте иллюзорной множественности «ста тысяч вещей».

 

Орфей противопоставляет царю Дионису аполлонийскую монаду, отвращающую его от нисхождения в титаническую множественность и от ухода с трона и берегущую его чистым и непорочным в единстве1.

 

Дионис, согласно неоплатоникам – «бог разделенного ми-роздания» (meristes demiurgias), виновник изначальной ин-дивидуации; но он не имеет ничего общего с инстинктом самосохранения замкнутой в себе индивидуальной формы бы-тия, по отношению к которой является, напротив, внутренним стимулом саморасточения, как воссоединения с целым через переход в другие формы. Индивидуальность противится этому внутреннему зову Диониса в ней; тогда Дионис разоблачается как смерть. [...] Дионис, бог смерти, есть вместе и бог возрож-дения (tes palingenesias ho theos). – Такова поздняя диалектика древнего культа: религиозное мышление народа имманентно его культу, его мысль – в действии. Первыми начали мыслить за народ орфики, и народ узнавал в их учении свою веру, хотя и чуждался, уже с V века, их мистически-обрядовой практики. 2

 

Конец античности

 

Символическим моментом завершения традиции антично-го гностицизма можно считать день закрытия Платоновской Академии (и вообще всех афинских философских школ) в 529

 

1  Procl. in Alcib. р. 83 = Orph. teletai, 193, р. 229, Abel: Orpheus ephistesi toi

 

2  См. Вячеслав Иванов. Дионис и прадионисийство, www.rvb.ru/ ivanov/1_critical/2_eshill/01text/02add/09.htm

Проект «Платонополис»

169

 

году указом императора Юстиниана Великого. С этого време-ни гностики уходят в подполье, продолжая свою познаватель-ную практику в формате тайных кружков, осуществлявших собственные инициации. Некоторые неоплатоники, при этом, продолжают открыто работать в качестве апологетов монотеи-стических религий (иудаизм, христианство, ислам).

 

Исихазм

 

В Византии влияние гностической традиции нашло свое практическое продолжение, с одной стороны, в константино-польской учености, сохранявшей живую связь с культурной традицией эллинистической античности, с другой – в теурги-ческих практиках восточного монашества, заимствованных из инструментария инициатических мистерий дохристианского происхождения. С этими мистериями было, в частности, связа-ны движения богомилов, стригольников и исихастов. При этом если первые два официальная церковь продекларировала ере-сью, то последнее захватило в ней самой ведущее положение. По крайней мере, паламизм (восточный вариант неоплатони-ческой мысли), как своеобразная исихастская теология, был признан Константинополем каноническим учением церкви, наподобие томизма (западного варианта неоплатонизма) – Ватиканом. Практики афонских монахов напоминают в сво-ей технической части дохристианскую магию: роль дыхания, специфические автосуггестивные визуализации, нечленораз-дельное бормотание и глоссолалия, представления о «связы-вании» божества и его последующем «освобождении» – все это демонстрирует прямую причастность адептов исихийи к гно-стической теургии в духе Прокла и Ямвлиха, и косвенную – к пифагорейским и орфическим мистериям, уходящим в неолити-ческие оргии прото-религии каменного века.

 

В своих «Триадах» Палама приводит ветхозаветные приме-ры теозиса – трансовых состояний, в которые впадали пророки под влиянием божественных энергий. Обычно переживающий подобные состояния субъект глубоко погружен в себя, не заме-

170                                     Деконструкция

 

чает окружающей действительности, нечувствителен к внеш-ним влияниям. Именно такого состояния пытается достичь практикующий исихаст, используя в качестве инструмента трансцендирования умопостигаемой реальности Иисусову молитву. Эта молитва представляет собой разновидность те-ургического призывания божества по имени, с последующим удержанием его в «магической клетке» (которой может высту-пать тело самого мистагога) для дальнейшего общения.

 

«Магическая практика под названием «сопряжение» пред-ставляет собой «собеседование», или «общение» (но не «сли-яние»!), теурга с тем или иным божеством или духом. [...] «Сопряжение» достигалось преимущественно посредством инвокаций: маг призывал божество, произнося его имена, состоявшие из «бессмысленных» (с точки зрения обычной человеческой речи) звукосочетаний. Эти так называемые «вар-варские», или «иноземные», имена составляли основу всей позднеантичной магической практики. Несмотря на кажущую-ся бессмысленность и произвольность «варварских имен», при тщательном анализе в них обнаруживаются четкие структуры, причем не только на уровне звуковых последовательностей, но и в области нумерологических соответствий.»1

 

Алхимия

 

Составной частью идеологии древних мистерий была ал-химия как наука о превращениях вещества, имевшая дело с описанием экстраординарных эссенций и соответствующих психо(пато)логических эффектов (инициатических трипов). По мнению британского медиависта Дэвида Перри, алхимический дискурс появился в период раннего Средневековья (после упад-ка античного космополитизма) в качестве интеллектуальной площадки для обмена мистическим и практическим опытом между представителями различных конфессий, вне зоны дей-ствия юрисдикции авторитарной догматики. Алхимический

 

1  См. Анна Блейз О «Халдейских оракулах», М., Ганга, 2009.

Проект «Платонополис»

171

 

символизм связывает в единый культурный контекст такие, казалось бы, далекие друг от друга явления, как гностическую аллегорию и каббалистическую гематрию, исихастское бого-словие и даосский ци-гун, суфийскую поэзию и камлания бон-ского колдуна...

 

Гностики на Востоке

 

В результате исторических пертурбаций, большинство гностических школ с античными корнями перестало суще-ствовать, некоторые из них институционализировались в виде локальных или фамильно-клановых культов, какая-то часть гностического наследия была интегрирована «победителями», перейдя в эзотерический копрус авраамических и иных рели-гий (инодо-иранских и дальневосточных). Древнейшей из со-хранившихся до сегодняшнего дня аутентичных гностических школ считается мандейская, восходящая к традициям сиро-ва-вилонского гнозиса и функционирующая ныне как закрытая родовая община. Аналогичным характером обладают общины язданитов (йезиды, алевиты, али-илахи) и представителей т. н. гиндукушских религий, близких в ряде отношений к гнозису персидского зурванизма (тайное учение магов, оппозиционное официальному культу царской власти). Гностические корни прослеживаются у друзов, бекташей, алавитов, исмаилитов, суфиев, средневековых алхимиков и каббалистов, наследников манихейства и митраизма (альбигойцы, вальденсы, гуситы), в религии бон-по и традициях Калачакры.