Глава 74. Все псы попадают в рай

– Теперь с Чарлой все в порядке? – спросил Измаил.

Я сидел на краю ванны, намыливая его волосы, пока он сидел посреди пузырьков. Мы обнаружили, что Измаил мылся более тщательно, если с ним кто-то сидит, так что мы с Сэмом сидели с ним по очереди.

– Она в порядке, – сказал я, удивлённый тем, как легко с моих уст сорвалась ложь. – Она была хорошей собакой и отправится в рай со всеми другими хорошими собаками, и с ней всё будет хорошо.

– Она была моим другом, – тихо сказал он.

– Я знаю, милый. Она была и моим другом тоже. Я знаю, что она очень тебя любила.

– Я тоже её любил, – сказал он. – Она была добра ко мне.

– Она была старой милашкой.

Он молчал, пока я споласкивал его волосы.

Капитан Америка стоял в углу на краю ванной, наблюдая за нами. Почти каждый вечер они с Измаилом "плавали" в ванне. Сегодня Капитан Америка стоял рядом в одиночестве.

– Капитан Америка тоже твой друг, – сказал я.

Измаил потянулся, взял его и, глядя на его красно–синюю расцветку, нахмурился.

– Куда она делась?

– Кто? – спросил я.

– Чарла.

– Ну, она умерла.

– Но куда она делась?

– Она попала в рай.

– Она исчезла?

– Что-то вроде того.

– Значит, мы больше никогда её не увидим?

– Нет. Больше нет.

– Как маму?

– Нет. Не как твою маму. Когда-нибудь мы увидим твою маму, когда ей станет лучше.

– Значит, она не умерла?

– Нет. Почему ты так говоришь?

– Потому что она ушла. Я думал, она уже умерла.

– Нет, милый. Сейчас за твоей мамой ухаживают, пытаются помочь ей поправиться. Когда-нибудь, скоро, мы к ней съездим. Хорошо?

Он пожал плечами.

Глава 75. Не пойду

– Ты идёшь? – спросил Сэм.

Был полдень пятницы, и я стоял за второй кассой в «Экономь всегда». Измаил складывал продукты в пакеты. Он относился к своим «обязанностям» серьёзно и, казалось, был доволен, осторожно кладя покупки в тонкие полиэтиленовые пакеты. До шести часов оставалось совсем немного. Как и до собрания приходского совета в Святом Освободителе.

– Я не пойду, – сказал я.

– Ген, тебе нужно пойти.

Я не собирался менять свое решение.

– Почему? – спросил Сэм.

– Они сделают то, что сделают, и неважно, что я скажу.

– Тебе нужно защищаться.

– И что сказать? Я должен предстать перед членами моей церкви и объяснить им, что нет, на самом деле я не прячусь в кустах за детской площадкой в начальной школе и не пытаюсь соблазнить маленьких детей конфетами? Прости, но я, пожалуй, пас.

– Если ты не постоишь за себя, то позволишь им вести шоу. И они будут делать то, что делают.

– Я уже достаточно опозорился. Я не собираюсь стоять там, выставлять себя дураком и делать только хуже.

– Я бы хотел, чтобы ты научился стоять за себя.

– Я не такой, как ты, Сэм.

– Боже, это уж точно.

Пока мы стояли и разговаривали, очень беременная мисс Викки и её дочь Грейси Линн подкатили свою тележку к моей кассе.

– Мама, можно мне...

– Грейси Линн, я сказала «нет», – рявкнула мисс Викки, пока Сэм пошёл помочь ей разгрузить тележку.

– У вас всё хорошо, мисс Викки? – спросил Сэм.

– Мне нужно, чтобы этот ребёнок вылез из моей матки, Сэм Рейкстроу, – сказала она, полным усталости и раздражения голосом. – Эта проклятая штука меня убьёт. И у меня есть новости для Джо Боба – я перевяжу эти трубы. Я не собираюсь снова проходить через это дерьмо.

– Разве рожать не скоро? – спросил я, сканируя дюжину маленьких баночек детского питания, вместе с детскими салфетками и коробкой подгузников.

– Мальчики, давайте я вам кое-что скажу. Просто благодарите Господа, что у вас нет женских органов. Если бы вам приходилось ходить с чем-то размером с индейку Дня благодарения в своих половых органах, думаю, вы бы проявляли к нам больше уважения.

– Думаю, насчёт этого ты права, – улыбнулся Сэм.

– Где твой второй дружок? – спросил я.

– Он дома со своим папочкой. Если его папочка думает, что не будет сидеть с детьми и заботиться о них, то ему предстоит кое-что узнать – и я его научу. С этим мужчиной это словно вырывать зубы. Он ходит и говорит: «Мы беременны!». Это не у него... Грейси Линн, уйди от этой конфеты. Я сказала «нет». Сколько раз я должна тебе повторять?...не у него внутри индейка с Дня благодарения. «Давай заведём ещё одного ребёнка, – сказал он. – Это будет весело. Грейси Линн нужна сестричка». О, можно было бы подумать, что к этому времени люди научатся растить этих детей в чёртовых банках или где-то ещё.

Сэм усмехнулся.

– Ты считаешь, это смешно, Сэм Рейкстроу? – бросила она вызов.

– Я тебя понимаю, – ответил он.

– Понимаешь? После девяти месяцев этого сумасшествия, теперь мне приходится ждать визита в больницу, где каждая медсестра и доктор в радиусе пятидесяти миль будут смотреть на мою вагину. Скажу тебе, в ту же больницу, где им пришлось брить меня второй раз перед рождением Грейси Линн, потому что она выходила чертовски долго.

Грейси Линн сжала в руке пачку M&M’s и посмотрела на свою мать глазами, полными искренней мольбы.

– Я сказала «нет». Ты испортишь себе аппетит, детка. Давай ты поможешь маме и будешь...

Мисс Викки вдруг замолчала.

Я увидел, как на её лице отразилась боль.

– Мисс Викки, всё хорошо? – спросил я, встревоженный.

– Ох, проклятье, – тихо сказала она, кладя руку на свой огромный бок. – Чёрт!

– Мисс Викки? – произнёс Сэм, подходя к ней.

– Ох, – тихо простонала мисс Викки, больше не обращая внимания ни на кого из нас.

Пока она стояла, положив руку на бок, у неё отошли воды.

– О Боже! – воскликнула она, её лицо покраснело от смущения, пока вода капала на пол и собиралась в лужу. – Ох, ребёнок выходит. Проклятье!

– Мама? – произнесла Грейси Линн, обеспокоенная.

– Мне нужно присесть.

– Ген, принеси стул из кабинета, – велел Сэм.

– Вам придётся отвезти меня в больницу. Я не собираюсь рожать этого ребёнка в чёртовом продуктовом магазине.

Я поспешно ушёл от кассы.