Регент Венгерского королевства вице-адмирал Миклош Хорти

Сердце венгерского диктатора сжимала ледяная тоска. Все, что он любил, во что верил, к чему стремился, последовательно рушилось в прах. От своего бывшего господина (во времена своей молодости Хорти служил адъютантом у престарелого русофоба Франца-Иосифа) он унаследовал ненависть к России, а со времен подавления венгерской революции 1919 года затаил неистовую злобу ко всем красным мужицко-пролетарским революционерам.

Во время встречи с Гитлером в 1941 году сразу после оккупации Югославии и перед нападением на СССР Хорти говорил: «Наиболее реальную опасность, безусловно, представляет русская экспансия, будь то царско-православная или сталинско-коммунистическая. Почему это монголам, киргизам, башкирам и прочим надо быть русскими? Если превратить существующие сегодня советские республики в самостоятельные государства, вопрос был бы решен. За несколько недель армия Германии сделала бы эту важнейшую работу для всего человечества».

А когда настало 22 июня 1941 года, в приветственной телеграмме Гитлеру венгерский диктатор назвал этот день «счастливейшим в своей жизни»… Правда, прошло всего пять дней – и счастье обернулось самым вопиющим несчастьем. Внезапно объявившийся над Землей космический корабль высшей инопланетной цивилизации выказал свои симпатии совсем не европейским армиям, ведущим борьбу с гидрой русского коммунизма… Ничего подобного – он решительно вступился за большевиков! Какой болезненный удар и какое ужасное разочарование! О том, что адмирал Хорти должен расстаться со всеми своими планами, надеждами и мечтами, говорило и знамя Империи, демонстрирующей свою «русскость» даже более откровенно, чем самодержавная монархия Романовых. Алое полотнище с пятиконечной звездой и двуглавым орлом, незримо трепещущее над планетой, говорило о наступлении мира, в котором для таких, как адмирал Хорти, уже не будет места. А еще на этом знамени написано: «СДАВАЙСЯ ИЛИ УМРИ» – Империя, поставившая цель объединить человечество, не признает полумер и компромиссов: только военный разгром или почетная капитуляция с последующим вхождением в так называемую «семью свободных народов».

А тех, кто вздумает сопротивляться этому процессу, Империя, руками своих большевистских наймитов сотрет в мелкий порошок, как это только что случилось с Румынией. После того как из игры выпала Германия, ни одно европейское государство не в состоянии воевать с отмобилизованной Красной Армией один на один, даже если у той не будет поддержки вооруженных сил Империи. А эта поддержка есть, она никуда не делась, ведь большевистское государство – это наиболее крупная и важная часть создаваемого всепланетного монстра. Одно за другим Империя будет проглатывать мелкие государства Европы.

Два дня назад следом за Румынией перед имперским натиском капитулировала Словакия. Словацкая армия, после выхода к границе под Братиславой крупного подвижного соединения РККА, возглавляемого Минским Мясником (а такое прозвище – знак особой репутации), не пожелала воевать непонятно за что, а просто посадила своего диктатора Иозефа Тисо на самолет и отправила в сторону Швейцарии. Пусть летит, родимый. И тут же – не прошло и пяти минут – эти же люди присягнули совсем другому Иозефу… Теперь словацкая армия с севера, а румынская с юга угрожают Венгрии вторжением, требуя вернуть их странам земли, которые Гитлер отнял у них в ходе своих арбитражей, передав их Венгрии.

Тут еще можно, конечно, побороться, но результат все равно будет тем же, только к позору поражения добавятся десятки и сотни тысяч погибших венгерских солдат и офицеров, а также гражданских лиц. Сталин обложил его, Хорти, своими армиями с трех сторон: севера, востока и юга. С четвертой, западной, стороны находятся: Югославия, вскипающая партизанским движением при попустительстве немецких гарнизонов, а также провинция Остмарк, пока еще принадлежащая уже капитулировавшей перед русскими Германии. Помощи оттуда регенту Венгрии не дождаться. Ее вообще не может быть ниоткуда, потому что Империя уже успела подмять под себя главные мировые державы, за исключением Великобритании, но и та не будет ничем помогать бывшему врагу, поскольку у нее самой забот выше головы.

И вот как раз в тот момент, когда Миклош Хорти предавался этим мрачным размышлениям, в Будапеште повсюду вокруг Будайской крепости вдруг отчаянно завыли сирены воздушной тревоги. Этот безнадежный крик обреченного города заставил венгерского регента вскочить с кресла и кинуться к окну. Впрочем, распахнув створки и высунув наружи голову, он не увидел никаких армад вражеских бомбардировщиков, надвигающихся на венгерскую столицу – только полтора десятка тонких инверсионных следов, проделавших путь через зенит и сейчас закладывающих вираж со снижением. Вот уже видно, что пять машин в середине строя – пузатые, бочкообразные, блестящие белой эмалью… остальные же – острые, стройные, с широко растопыренными крыльями – да, едва ли их целью является бомбежка Будапешта по кварталам.

Венгерский регент вмиг догадался, что это пришли по его душу. К Гитлеру тоже был нанесен такой внезапный визит, после чего Германия переспелым плодом упала к ногам пришельцев. Поняв это, Миклош Хорти заметался, надеясь отыскать пути к спасению, но было поздно. Прямо за окном промелькнула белая тень, где-то по соседству раздался звон бьющегося стекла и отчаянные крики. Потом позвучало несколько выстрелов, перемежающихся странными звуками вроде «жип-жип-жип». Пара минут такой возни – и все прекратилось: нападающие подавили сопротивление малочисленного и неподготовленного гарнизона королевского дворца, по большей части несшего церемониальную службу. Где-то вдалеке грохнуло несколько приглушенных взрывов – и наступила тишина. Захват дворца был проделан с такой стремительностью и лихостью, что адмирал Хорти сразу понял: солдаты большевиков так не умеют. По сведениям, понемногу просачивающимся в Будапешт из Германии, это был почерк имперской штурмовой пехоты…

Эта мысль немного приободрила венгерского регента: раз уж его не убили сразу и не превратили дворец в груду развалин (на что, несомненно, имеются соответствующие возможности), поэтому не исключено, что впереди его ждут некие благоприятные варианты.

Догадки оказались верными. Дверь в кабинет распахнулась – и прямо в лоб Миклошу Хорти уставился зрачок ствола неизвестного оружия. О, несомненно, дворец действительно захватила имперская штурмовая пехота: у пришельца, готового ворваться в кабинет, была коренастая и настолько широкоплечая фигура, что у обычных людей так не бывает. Впрочем, большинство деталей телосложения скрывало обмундирование, больше всего похожее на покрытый белой эмалью царский доспех с глухим (то есть без дырок для глаз) шлемом, из-за чего пришелец выглядел как какая-то человекообразная машина. Несколько отрывистых слов, сказанных из-под забрала женским голосом, заставили адмирала внутренне похолодеть и задрать руки вверх. Собственно, он ничего не понял в этой тираде, но узнал сам язык…

Продолжая держать Хорти на прицеле, штурмпехотинка сделала приставной шаг в сторону, и на пороге появился тот самый большевистский генерал Рокоссовски – Минский Мясник собственной персоной. В обычном мундире старшего офицера Красной Армии, при демисезонном плаще, орденах и фуражке, молодой красавец (несомненно, любимец женщин и кумир солдат), он резко контрастировал с поношенным, будто побитым молью, венгерским регентом, лицо которого к тому же перекосила дикая гримаса бессильной злобы.

– Добрый день, пан Миклош, – с легким оттенком брезгливости на породистом лице по-немецки [238] почти без акцента сказал Рокоссовский, – у меня к вам важный разговор и поручение от моего командования. – Он смерил венгерского диктатора пронзительным взглядом с ног до головы и добавил: – Руки можете опустить – этот жест показной покорности ни к чему. Если потребуется, Дала превратит вас в рубленный фарш быстрее, чем вы сумеете схватиться за оружие.

Для Хорти генерал Рокоссовский выглядел как человек из другого мира – настолько тот контрастировал с рисуемым венгерской пропагандой образом типичного большевика.

– Я вас слушаю, господин Рокоссовски, – справившись с застрявшим в горле комом, сказал венгерский диктатор. – Только мне неясно, о чем может пойти речь…

– Предложение моего командования простое, – жутковато усмехнулся Минский Мясник, – вы добровольно и без принуждения подписываете Акт Почетной Капитуляции вашей страны и соглашение о ее присоединении к Империи. Затем вы назначаете премьер-министром Венгрии бывшего военного атташе в Праге генерала Гезу Лакатоша и добровольно подаете в отставку с поста регента, потому что с момента подписания Соглашения о Присоединении у вашей страны уже будет верховный сюзерен. При этом вам и членам вашей семьи гарантируется полная безопасность и возможность выезда в любую страну по вашему выбору.

– А если я откажусь? – вскинул голову Хорти, стараясь казаться гордым непокорным мучеником.

– Тогда вы мой пленник в любом случае, – хмыкнул Рокоссовский. – И поедете вы с семьей не в приятные для жизни места, а в Сибирь, где зимой от холода замерзают на лету птицы, а летом тучи кровососущей мошки затмевают солнце. А вашу Венгрию ждет не мягкая интеграция в Империю на протяжении пары десятков лет, а жесткая и стремительная советизация – с колхозами, национализацией промышленности и прочими прелестями нашего советского пути к коммунизму. Ну и, несомненно, за то время, пока мы будем решать венгерскую проблему грубой силой, погибнет не один десяток тысяч венгерских солдат и сколько-то мирных жителей.

– Да будьте вы прокляты! – эмоционально воскликнул венгерский регент, но тут же поправился: – я согласен на почетную капитуляцию, господин Рокоссовски. Где и что мне следует подписать?

– Ну вот и замечательно, – сказал Наместник Верховного Главнокомандующего по европейским делам, пропуская в кабинет адъютанта с необходимыми бумагами, – сейчас мы все организуем… И генерал Лакатош тоже у нас с собой, можете об этом не беспокоиться… Вы куда потом предпочтете выехать? В Испанию, Португалию или сразу в Аргентину?

Часть 16

Ноября 1941 года, утро мск