Просветительная деятельность в Москве

 Шестого апреля девяносто пятого года пришло ясное понимание того, что я должен снова заняться просветительской деятельностью, только на этот раз в Москве. Сын прислал мне необходимую сумму денег, и я отправился в путь.

 В Москве я ходил по издательствам, различным эзотерическим обществам. Пытался заинтересовать своей информацией даже некоторых чиновников. Однако все мои потуги оказались тщетными, в серьезных заведениях меня не слушали, в издательствах торопились меня выпроводить, а руководители различных обществ предлагали вначале вступить в их общества и заплатить членские взносы. Никакой площадки для выступлений у них, конечно, не было. Единственное, на что они были согласны, это открыть в Перми свои филиалы и собирать взносы с новых членов общества.

 Мне на глаза постоянно попадались объявления о проведении дискуссий, семинаров и других собраний астрологов, экстрасенсов, колдунов и магов. Я начал ходить по этим мероприятиям, там я завел достаточно много знакомых.

 Когда меня спрашивали, где я живу, то я отвечал, что на «Таганской» «Свободный проспект». Мои знакомые действительно жили там. У них я оставил большую сумку. Но не очень большая была всегда со мной, это настораживало людей, москвичи традиционно не любят провинциалов. Узнав, что я «свой», они успокаивались и становились более дружелюбными. Паспорт никто не спрашивал.

 Конечно, я значительно больше знал этих начинающих любителей эзотерики. Им было интересно общаться со мной, и скоро у меня появилось несколько площадок для постоянных выступлений. Однако, чем глубже я посвящал слушателей в мою основную тему о Господе Боге Владыке Шамбалы и Госпоже Богине, тем быстрее они старались от меня избавиться. Людей интересовало только одно, как быстрее и особо не утруждаясь, заработать денег. Времена были трудные, многие сидели без работы.

Деньги закончились почти сразу, и я естественным порядком перешел в бессрочную голодовку. Стоял апрель, я ходил по улицам двадцать четыре часа каждый день. Возможно, ночью мне удавалось на секунду засыпать стоя, но это плохо заканчивалось, несколько раз я чуть не травмировался, а один раз упал в костер. К маю все просветительские занятия пришлось прекратить, так как я испытывал постоянную слабость.

 Мой мозг иногда тормозился до полной остановки, приходилось ждать по несколько минут, чтобы определить, когда можно переходить улицу. Я смертельно устал жить, не мог сосчитать какое сегодня число. 

В детстве на меня большое впечатление произвела книга «Пять дней, пять ночей» об узнике концлагеря, который не спал пять суток. Тогда казалось, что это невозможно, однако выяснилось, что человек сорок суток может не спать, не есть, не лежать и почти не сидеть. В девяносто пятом году в Москве практически не было на улицах скамеек, их специально ломали владельцы кафе и маленьких баров.

За ночь я так замерзал, что не мог говорить, а только мычал. Язык отказывался шевелиться. Было так холодно, что я весь день проводил в магазинах и все равно не мог отогреться. При всем этом я ни разу не простыл, не заболел инфекционными заболеваниями.

 Было очень трудно, но я выстоял, не сбежал к своим знакомым в Москве. Главным источником силы была Большая Молитва. Я постоянно молился. Во время молений мое тело наполнялось психической энергией и материями люциды, это стимулировало организм и психику, укрепляло мотивацию и волю. 

Разделение полушарий мозга

 За время голодовки и невозможности спать, находясь между жизнью и смертельной усталостью, я научился, определенные промежутки времени обходиться без левого полушария. От переутомления левый мозг выключался, но в правом мозге продолжал работать сторожевой пункт. Постепенно сознательность правого полушария становилась устойчивее, и я не торопился возвращаться в обычное состояние сознания под полный контроль левого полушария.

Главной задачей правого мозга было слушать вестибулярный аппарат и не давать телу упасть. Постепенно я научился передвигаться в этом состоянии. Потом я попробовал не полностью, а частично и дозировано возвращаться в левомозговое сознание. После нескольких суток тренировок я научился ходить по улицам в полубредовом состоянии, но названия улиц определить не мог, поэтому всегда двигался просто вперед.

Постоянно передвигаться было крайней необходимостью, в это время в Москве процветал бандитизм, шла чеченская война. Ночью в безлюдном месте меня могли ограбить в любой момент. Я весил сорок килограмм, все мышечное покрытие было съедено голодовкой и беспрерывным движением, никакого серьезного сопротивления грабителям я просто не смог бы оказать. Поэтому ночами я шел по центральным улицам. Уверенного, быстро идущего человека не останавливали ни милиция, ни бандиты.

 Я прекрасно понимал, что дома в тепличных условиях все равно была бы возможность прислониться к стене и немного вздремнуть как во время Большой Войны. Если бы сейчас я поспал даже один раз, все пришлось бы начинать сначала. Благо, холодные апрельские ночи не давали расслабиться ни на секунду.

 Если человек не ест, то мерзнет постоянно. Именно работа в невыносимых условия, за гранью возможного, мобилизует все силы и позволяет добиться феноменального результата. Если бы тяготы Большой Войны не закалили меня, то я вряд ли смог бы пройти такое испытание.