Сказка о свободе: часть третья

 

Вечером Физерд, Арен-Рей и Тмилла сидели на крыше Пустого Холла. В действительности крыши у этого замка в скале, конечно, не было, но зато имелась небольшая плоская площадка, соединяющая две башенки. Сюда можно было попасть по небольшой металлической лестнице, выходящей из кабинета Арен-Рея. Сам кабинет, к слову, поразил Физерда донельзя: больше всего он походил на вывернутую наизнанку игольницу. В том смысле, что все его стены были увешаны холодным оружием разных эпох и стран: тут были и короткие, и двуручные мечи, и огромные змеи-фламберги, а кроме того маленькие метательные кинжалы, стилеты, томагавки, совны.

- Вот вам и одна из причин, почему меня здесь не любят, - объяснил Арен-Рей. - Наш народ не приемлет войн, а мой дом битком набит оружием.

- Но зачем? - удивленно спросила Тмилла.

- Нужно помнить о войнах, даже когда не желаешь войны. Поднимайся наверх, и будут тебе счастье.

- Я не совсем понимаю, как связаны эти две мудрости, - осторожно заметила ведьма.

- Никак. Я имел в виду, что ты первая лезешь на крышу, - проговорил дракон и указал приглашающим жестом в сторону лестницы.

Тмилла хмыкнула и принялась забираться наверх. Арен-Рей и Физерд последовали за ней. Площадка между башенками была окутана звездной ночью, как искристым одеялом. Едва заметно синими контурами в темноте угадывались громады гор, едва заметно темнели очертания шарадарских построек, а в вышине ослепительно сияли холодные, далекие звезды. Тмилла спиной прижималась к стене одной из башен, опасаясь смотреть вниз, и казалась непривычно беззащитной.

- Ты что, боишься высоты? - Физерд не смог упустить возможности немного ее поддеть. - Эта крыша не сбросит тебя вниз, если только ты сама не захочешь прыгнуть.

- Тоже мне, умник! - процедила ведьма и, напустив на себя грозный вид, отползла от башенки, старательно цепляясь пальцами за серую поверхность.

Арен-Рей сел спиной к ним, у самого края, скрестив ноги, и положив руки на колени, окутанный дымкой задумчивости.

- Какая звездная ночь, - немного помедлив, он вытащил откуда-то из недр своего плаща бутылку и поставил на край крыши рядом с собой. - Ночь для полетов. К слову о полетах, ты сегодня говорил с Рокирре, Физерд?

- Да, - юноша пренебрежительно дернул плечом. - Он прочитал мне нотацию, рассказал историю Шарадара и заявил, будто мои предки - драконы. И еще говорил какую-то ерунду про знамение. И не сказал ничего толкового о том, что мне делать с гитарой!

- До сих пор не могу поверить, что драконы - твои родственники, - проворчала Тмилла, с которой Физерд уже поделился этой новостью ранее. - Они утонченные и созерцательные, а ты...

Арен-Рей засмеялся, и ведьма осеклась, смущенно умолкнув.

- Ты все еще не хочешь научиться управляться с мечом как следует, Физерд? - спросил он.

Юноша усмехнулся:

- Гитара подходит мне больше. Вообще-то это большая ответственность, - прибавил он, немного подумав.

- Я рад, что ты достаточно мудр, чтобы понять. Редкий юноша в твоем возрасте способен додуматься до этого. Именно потому я и хочу, чтобы ты научился. Отчасти, поэтому... Полагаю, Рокирре уже рассказал тебе, что свобода достигается через ответственность?

Физерд нахмурился и, немного подумав, покачал головой.

- Это не для меня. Расскажи лучше, почему тебя на самом деле здесь так не любят? Не только же из-за железных зубочисток?

- Зубочисток? - Арен-Рей удивленно изогнул бровь.

- Ну, вам драконам, они, верно, зубочистки...

- Ты как скажешь иногда! - Тмилла издала неопределенный звук, что-то среднее между смешком и фырканьем.

Физерд в ответ только пожал плечами и беззаботно улыбнулся.

– Почему меня здесь не любят, - Арен-Рей откашлялся и продолжил, когда удостоверился, что его и правда слушают. - Почему меня не любят, это отдельный вопрос. Когда-то давно, когда я был чуть старше тебя - по нашим меркам, конечно - Рокирре тоже рассказал мне эту легенду о Шарадаре. Он сделал это, поскольку, как и ты, я грезил свободой, да так, что это мешало моему покою, мешало мне жить, как все, мешало изменять облик. Как видишь, мешает до сих пор, - Арен-Рей провел рукой по лицу, усыпанному серебристыми чешуйками. - Помню, история Шарадара заворожила меня. Меня восхищали те, первые драконы неизвестного мира, которые ушли из Сабскрибера, как пришли, и никогда не вернулись. Я понял, откуда унаследовал жажду свободы, подавляемую традициями, и понял, как мне казалось, свою судьбу. Мне хотелось покинуть Шарадар и увидеть мир и, может, другие миры; я был уверен, что не ошибусь и не стану таким, как основатели города, что мне хватит храбрости и сил. Честно сказать, в самых смелых мечтах я видел себя входящим в тот далекий мир, откуда родом мы все. И тогда я решил начать с главного - я попробовал летать. Мне жаль тебя, Физерд: ты унаследовал нашу тоску, но не перенял способности к полетам, ты никогда не сможешь понять, что это такое. Может быть, рассказывая это все, я раню тебя. Тем не менее я скажу: до того момента, как я впервые полетел, в моей жизни не было ничего столь же прекрасного. И я решил, что все запреты, законы и правила Шарадара не стоят ничего, раз запрещают самое главное. И я покинул город, надеясь, что улетаю навсегда. За десяток лет, нигде по долгу не останавливаясь, я облетел весь Сабскрибер. Я нырнул в жизнь с головой. Я познакомился с людьми и секлаями, с духами и демиургами, я узнал, что такое обращенные и Тени, я узнал, что такое оружие и война - поскольку тогда были времена конца Затяжной Войны. Но мою жажду узнать больше о жизни и смерти это не утолило, тогда я стал исследовать другие миры. Но я был неопытен и в своем странствии однажды так заблудился, что едва нашел дорогу в Сабскрибер. Лететь стало очень трудно, мои крылья как будто перестали слушаться меня. Возвратился я усталым и напуганным, и поспешил обратно в Шарадар, сожалея о своей ошибке. Меня впустили в город, и я нашел свой дом пустым; оказалось, пока я странствовал, какая-то болезнь, прежде чем от нее нашли лекарство, истребила почти половину драконов. Мои родители также погибли. Я был убит горем, и мне позволили остаться. Но спустя некоторое время, оправившись и излечившись, я вновь затосковал в шарадарских стенах. Я опять стал позволять себе редкие, осторожные полеты, и мне нехотя это спускали, кажется, жалея меня. Затем я вновь сбежал. Во второй раз меня заставила вернуться новость о том, что люди Первого мира идут войной на Второй мир, и их войско пойдет через наши горы. Мое возвращение позволило отвести от Шарадара людей. С тех пор меня иногда терпят здесь - нашему народу ведь тоже нужно кое-что знать о внешнем мире. А за глаза меня - вот чушь! - зовут теперь не иначе, как "Вестник войны".

- Странно, - проговорил Физерд. - Я ведь тоже сбежал из дома. Может, это что-то родственное?

- Кто знает, - неопределенно сказал Арен-Рей.

- В таком случае, у тебя очень плохая наследственность, - пробурчала Тмилла. - Я бы никогда не сбежала из дома.

- Но ты же путешествуешь теперь, подружка, - сощурился юноша.

- Это вынужденная мера! - Тмилла вскинулась мгновенно. - Я не видела своих родителей и братьев уже почти два года, а последнее письмо от них приходило полгода назад... Подумать только, я владею такой великой силой, как живая река, и не могу себе даже позволить почаще видеть своих родных. Какая ирония, - она грустно усмехнулась. - Иногда меня тянет туда со страшной силой; не знаю, что больше, сами те земли или моя семья... Ты, конечно, такой свободолюбивый, Физерд, никому не принадлежишь, ни от кого не зависишь, ни к кому не привязан. Ты весы. Ты не знаешь силы земли и не знаешь, что такое узы. Где тебе это понять?

- Смотрите, как разошлась! - воскликнул юноша, чувствуя себя как никогда уязвленным. - Да, я такой! Не понимаю твоего нытья.

- А, по-твоему, я ною! - вспыхнула ведьма. - Когда кто-то из вас приходит ко мне со своими историями, я никогда не отталкиваю никого, а стоит мне самой попытаться сказать что-то важное... И ты еще говорил что-то про ответственность!

- Только то, что стараюсь ее избегать! - Физерд встал и направился к люку в крыше.

 С как можно более независимым видом юноша спустился вниз. Щеки его горели. Его не обидели тмиллины упреки, но он снова вспомнил свою семью - которой он, правда, не видел все-таки меньше, чем два года - и разбуженная совесть вновь заговорила в нем.

На следующий день Физерд вновь в то же время пришел в библиотеку, чтобы узнать, наконец, что-нибудь о своей гитаре. Возможность утратить шестую струну навсегда пугала его; если бы оборвалась первая, он, может, еще смог бы справиться, а так...

Он вновь застал Рокирре, читающим лекцию по каллиграфии, и Аскеля и Лиграр, эту лекцию слушающих. Юноше пришлось немного подождать на лестнице, прежде чем старик закончил, дал задание Лиграр, ответил на вопросы Аскеля, и наконец подошел к нему, к Физерду.

- Расскажите мне о моей гитаре, - тотчас потребовал юноша. - О том, что она такое, и как ее починить.

- Сперва я хочу научить тебя кое-чему другому, - сказал Рокирре, покачав головой. - Ты не станешь меня слушать, если я сразу расскажу тебе о гитаре.

- Вы думаете манипулировать мной? - Физерд гордо вскинул голову. - Вот еще! Тогда я разберусь во всем сам!

- Разве ты не хочешь обрести мир в душе? - обеспокоенно спросил его старый дракон.

- Я хочу узнать, как мне заменить оборванную струну, - холодно проговорил Физерд.

- Оборванную струну может заменить твоя память и мудрость. Увы, у тебя нет ни того ни другого. Прошу извинить меня, мне нужно немного отдохнуть.

С этими словами Рокирре устало потер руками виски и быстрым шагом покинул закуток под лестницей.

- Зануда, - буркнул себе под нос юноша.

- Очень странно, что Рокирре не хочет тебе помочь, Физерд, - обеспокоенно проговорила Лиграр и, соскользнув со стула, подошла к нему ближе. - Может, я смогу это сделать? О какой струне вы говорили?

Физерд с сомнением посмотрел на девочку, но все-таки вытащил гитару из сумки и показал ее Лиграр.

- О! - воскликнула девочка, коснувшись руками струн. - Это ведь память!

- Да, нити прошлого, - буркнул юноша. - Их отняли у обращенных.

- Обращенные? - удивленно спросила Лиграр. - Это как Осколок Тьмы? О, нет, мы не используем так страшно живую реку! Это и правда нити прошлого, но их забрали посмертно.

- Посмертно? - Аскель незаметно возник рядом с ними. - У кого? Расскажи, расскажи!

- Это из-за того, что мы забыли тот мир, откуда пришли, - заговорила девочка. - Мы боимся утратить наше прошлое и, помимо книг, создаем такие инструменты. Когда дракон умирает, его нить прошлого забирают, скручивают и накладывают на другую нить, если инструменту хватает струн. Каждый дом имеет такой инструмент; у моей семьи, например, это лютня. Так что, если правильно настроить твою гитару, можно будет услышать историю дома твоих предков.

- Хорошо, - протянул Физерд. - А что же мне делать со струной?

- Я не знаю, - грустно отвечала Лиграр. - Говорят, они могут порваться, когда дракон отрекается от своего дома. Но ты ведь ничего такого не делал?

Юноша промолчал.

- Какой ужас! - воскликнула девочка, воскликнула, надо сказать, очень сдержанно, поскольку драконы Шарадара редко позволяют себе яркие эмоции. - Тебе очень повезло, что эта гитара служила тебе так долго. Раз так, я просто обязана рассказать тебе историю о Лутре!

- Что же, давай, рассказывай.

- Только мы должны выйти на улицу. Легенды требуют правильной обстановки, - назидательно сказала Лиграр, и Физерд понял, что она точно такая же зануда, как и Рокирре.

Они втроем покинули библиотеку и, обогнув ее и оставив позади главную и единственную шарадарскую улицу, спустились вниз по небольшому каменистому склону, поросшему колючей травой и редким кустарником. Небо над головой клубилось серыми, как скалы, облаками, казалось, весь мир погрузился в томительный, печальный сон.

Они уселись возле огромного валуна, чтобы защититься от ветра, и Лиграр начала рассказ:

- Аскель, мне кажется, тебе тоже это будет интересно, потому что именно Лутра принесла нашему народу игру ривао, которая тебе понравилась. Это были времена, когда наш народ еще не боялся связываться с людьми, и искусство ривао мы переняли именно от них. Лутра принадлежала к Дому Угля, старейшему из Домов нашего города. Как и некоторые из нас, будучи еще совсем молодым драконом, она забывала о самых важных вещах, ей хотелось свободы, однако мысли сбежать ей в голову не приходило, как моему дяде.

- Так Арен-Рей твой дядя? - удивился Физерд.

- Да, но слушай дальше. Итак, мысли сбежать ей в голову не приходило; вдобавок тогда ее отлучку из Шарадара не расценили бы бегством как сейчас, поскольку в те времена драконы были куда более беспечны. Как я уже сказала, Лутре хотелось свободы, хотелось чего-нибудь такого, чего Шарадар еще не видывал. Из-за своего желания неизведанного она стала рассеянной, раздражительной и мнительной, и поссорилась почти со всеми членами своей семьи. И тогда она решила отойти от своего Дома. Все обитатели Угольного Холла и старейшины города были немало удивлены таким желанием, ведь подобного действительно никогда не случалось. Другие драконы пытались образумить ее, но Лутра никого не хотела и не могла слушать - вот до чего доходят иные, забывая об ответственности. В конце концов, ее родители и старейшина их Дома были вынуждены согласиться с этим, но только с одним условием. Сперва она, Лутра, должна была услышать историю их семьи. Ей передали арфу, которая являлась их фамильным инструментом, но стоило только Лутре взять первый аккорд, как несколько струн оборвались. Она так испугалась, что убежала из города и не возвращалась назад почти пятьдесят лет. Все это время Лутра жила среди людей, стараясь восстановить утраченный покой, она научилась медитации и овладела искусством игры в ривао, и искусству строить каменные сады. Поэтому в итоге наш город снова принял ее, когда она решила вернуться, хотя ее семья все оставшееся время относилась к ней с недоверием.

- А что же было с этой арфой? - спросил Физерд, который не совсем сумел постичь смысл истории.

- О, хотя Лутре удалось вернуть внутренний покой, струны арфы так и не были восстановлены, и история Дома Угля и по сей день остается неполной.

- А вроде как... помириться с остальными и объяснить им, в чем дело, ей в голову не приходило? - нахмурился Аскель.

- Ты всегда задаешь такие сложные вопросы, - проговорила Лиграр. - Так или иначе, история об этом умалчивает.

- Ну, и в чем же тогда мораль? - спросил мальчик.

- В том, молодой человек, что прежде всего стоят ответственность и самодисциплина.

Физерд едва не подпрыгнул, услышав голос Рокирре. Юноша запрокинул голову и увидел, что старик выглядывает из-за камня, лукаво глядя на них сверху вниз. Он вдруг почувствовал, что злится.

- Вероятно, тебе следует научиться лучше себя контролировать, привести твои мысли к порядку, и тогда струны станут как новенькие, - предположил Рокирре. - Я могу показать тебе пару практик для концентрации внимания...

Это только подлило масло в огонь.

- Ответственность и дисциплина! За все то время, что я пробыл здесь, я услышал эти слова столько раз, сколько за всю жизнь не слышал! Вы хоть помните, что они вообще значат? Или они для вас просто как эти, марты?!

- Мантры, - поправил его Рокирре.

- Вот именно! - рявкнул Физерд. - Вы хоть сами в них верите? Вы занимаетесь здесь какой-то ерундой и даже не умеете летать! Да вас от людей не отличишь! Я здесь уже три дня, и за все время не видел ни одного дракона. И даже ты, Лиграр! Выглядишь как ребенок, а ведешь себя как самый дряхлый на свете старик. Вы говорите мне, что я в чем-то не прав, а сами все забыли!

- Мы ничего не забыли! - закричала вдруг Лиграр и вскочила с земли, и Физерду стало даже немного страшно, до того темным сделалось ее лицо. Юноша ощутил вдруг, что воздух вокруг них потрескивает.

Рокирре выбежал из-за камня и бросился к ней.

- Лиграр, прекрати немедленно! Не теперь!

Позади них солнце пробивалось на землю тремя скошенными столбами, держащими почти черные облака. Внезапно сверкнула вспышка. Это было не сияющее облако, не белый огонь, просто маленькая острая полоса, так падучая звезда летит по небу. Только, в отличие от звезды, эта вспышка устремилась вверх, а не по горизонтали. А потом взгляду Физерда открылось нечто. Он прежде видел драконов в книгах и на гравюрах, он видел их на гербах и на воротах Шарадара, и теперь он понял, что все это были слепки, схемы, пустые контуры. Над ними в небо бросилось невозможное, определенно чуждое этому миру существо, будто бы сделанное из света и воздуха, воплощенное слияние огня и льда. Потом это существо пролетело совсем низко над землей солнечно-льдистой огромной тенью, подхватило Физерда и потащило вверх. Он ничего не успел сделать. Земля стремительно удалялась, от свиста ветра закладывало уши, от холода его щеки горели. Он закричал. А потом мир внизу покачнулся и стал крениться набок, одновременно с этим стремительно приближаясь. Физерда привел в себя сильный удар о землю. Сила, державшая юношу, исчезла, его протащило по склону и швырнуло, а потом он замер, вцепившись в каменистую почву до боли в ногтях. Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог дышать, оправившись от шока. Дрожа всем телом, Физерд привстал и увидел, что рядом лежит Лиграр, зажмурившись и держась за землю. Потом она открыла глаза и взглянула на Физерда. В ее глазах отразился неподдельный ужас.

- Ох! Прости меня!

- Эй! Эй! Ты живой? - подбежавший Рокирре схватил его за плечи и приподнял, и Физерд, держась за плечо старика, сел.

- Ты ничего не сломал?

Юноша помотал головой. Кажется, он и правда был цел.

- Лиграр! - старик взглянул на девочку, и глаза его метнули молнии.

Она воскликнула что-то на ригериле и закрыла лицо руками.

- Эй, не кричите на нее! - завопил подбежавший Аскель и встал перед Лиграр, отгородив ее от Рокирре. - Физерд зря все это сказал! Он тот еще грубиян! Вдобавок он жив и вроде бы цел. Ничего такого не случилось. А это... это было хотя и страшно, но и очень красиво! Вы разве сами не видели?

- Он прав, - не совсем еще ровным голосом подтвердил Физерд, поднимаясь с земли. - Это была моя ошибка.

Рокирре замер и на несколько секунд задержал дыхание, затем сделал глубокий вдох.

- Я погорячился. Я испугался за вас обоих.

Аскель отошел в сторону, почувствовав перемену в его поведении. Лиграр поднялась с земли, вытирая слезы и отряхивая одежду.

- Теперь ты понял? - проговорил Рокирре, сурово глядя на Физерда, который ничегошеньки уже не понимал. - Понял, почему мы летаем так редко? У того, кому не хватает покоя в душе, нет баланса. А без баланса невозможен полет. Наш народ утратил баланс и теперь упорно старается его вернуть... Когда-нибудь мы восстановим искусство полета. Возможно, уже скоро. Ты, может быть, еще будешь хорошо летать.

Старик нагнулся и успокаивающе похлопал Лиграр по плечу. Девочка взглянула на него и несмело улыбнулась.

- А ты - очень смелый молодой человек, - сказал Рокирре Аскелю.

- Правда? - мальчик просиял.

- Конечно. Ты противостоял разъяренному дракону, - проговорила Лиграр и засмеялась, правда тотчас испуганно покосившись на учителя.

Тот едва заметно улыбнулся и покачал головой. Аскель подхватил ее смех, и Физерд, не выдержав, усмехнулся тоже.

- Рокирре, - немного неуверенно проговорил он. – Я понял, что пытался объяснить мне Арен-Рей, когда учил фехтовать. Баланс... Я понял вас. Я бы хотел попросить рассказать мне еще что-нибудь о вашем… нашем народе.

Рокирре смотрел на него испытующе.

- Но я пойду своим путем, - продолжил Физерд, упрямо взглянув на старика. – Я не буду как вы: вообще-то, я еще и человек.

Старый дракон усмехнулся чему-то своему и кивнул.

- Будь по-твоему. Даже интересно, что в итоге из этого выйдет.

 

Черное озеро: часть третья

 

Когда Нэи в первый раз услышала из уст Арен-Рея таинственное слово "Шарадар", она тотчас подумала про Черное Озеро. Тогда это была нечаянная, почти случайная мысль, что-то вроде неуловимой фантазии, миража, который мелькнул и тотчас растаял. Если б только можно было и правда его уничтожить, это странное озеро, она, Нэи, сделала бы это не задумываясь. Тем не менее, это была случайная мысль, о которой девушка почти сразу позабыла.

Поэтому, в первый раз направившись в шарадарскую библиотеку вместе с Аскелем и Тмиллой, она ни о чем таком уже не думала, и руководила ей исключительно жажда знаний и желание найти побольше информации о Затяжной войне. Библиотеку Нэи полюбила с первого взгляда. Если где-то на свете существует такое место, куда попадают после смерти особенно трудолюбивые библиотекари и особенно отличившиеся книжные черви, оно определенно похоже на библиотеку Шарадара. Она оказалась тихой и огромной. Нэи никогда в своей жизни не видела такого скопления книг, рукописей, скрижалей и таинственных свитков. Здесь пахло деревом, чернилами и старой бумагой - так, как и должно пахнуть в настоящей библиотеке. Из звуков в помещении обитали только шелест страниц, скрип перьев о бумагу и негромкие шаги. Ощущая спокойствие и странное внутреннее удовлетворение, Нэинри прошла вдоль одного из гигантских стеллажей, разглядывая книжные корешки, потрепанные или, наоборот, почти новые на вид, украшенные странно и богато. Местный библиотекарь, немолодой, поседевший уже дракон, занятый размещением книг на одной из полок, некоторое время подозрительно на них косился. Потом подошел и вежливо предложил помощь. Услышав, что Нэи необходимы книги по истории Затяжной войны, он разразился целой лекцией, с длительным перечислением дат, имен, витиеватых переплетений судьб книг и их авторов. Нэинри растерялась и осознала, вдобавок, что совершенно не понимает, что ей нужно. Тогда она вспомнила про Лиграр и, перебив библиотекаря, спросила, где ее можно найти. Тот неудовлетворенно указал рукой наверх, на второй ярус, куда вели две изогнутые лесенки. Впрочем, недовольство дракона тотчас погасила Тмилла, которая точно указала травническую книгу, которая была ей нужна, назвав автора и предположительный год издания. Дракон был в восторге, прочитал ей длинную лекцию и об этой книге, а после печально уточнил, что такой в библиотеке Шарадара не имеется. Нэи и Аскель к этому моменту уже поднимались наверх. Некоторое время брат и сестра поплутали по лабиринту стеллажей, ловя на себе удивленные взгляды драконов. Это было и неудивительно: они оба внешне существенно отличались от жителей города. Как на подбор, драконы все были высокие, бледнолицые, сероглазые и сероволосые, очень печальные и спокойные, как каменные статуи. Живой, излучающий восторг и любопытство Аскель контрастировал с ними особенно сильно.

Лиграр они нашли возле одного из стеллажей, около лестницы, ведущей на третий этаж библиотеки. Нэи сразу поняла, что это она; по словам Арен-Рея больше детей в Шарадаре не было. Лиграр оказалась не очень высокой, худенькой девочкой, на вид примерно одного с Аскелем возраста. Как и у всех драконов, у нее была светлая кожа, пепельные длинные волосы, свободно ниспадающие на плечи и спину, правильное лицо и темные серые глаза. Из одежды девочка носила штаны, платье, и поверх - необычную широкую длинную накидку, кое-где украшенную серебристыми чешуйками. На голове ее была высокая серая шапочка.

Несмотря на возраст, Лиграр уже тронула присущая всем драконам непонятная внутренняя печаль, делающая глаза глубокими и темными, черты - заостренными, а движения - хотя спокойными, но и болезненными.

Если бы не Аскель, Нэи бы не знала, как подойти к Лиграр и как заговорить с ней. Казалось, любое неудачное слово, любое неловкое действие со стороны может разрушить ее хрупкий грустный мир.

- Эй! Лиграр - это ты? - не смутившись чужой печалью, спросил мальчик и, не особенно волнуясь, подошел к девочке ближе.

Лиграр удивленно обернулась и замерла с книгами в руках.

- Меня зовут Аскель, - сказал он и протянул ей руку.

Та несколько секунд смотрела сначала на него, потом на протянутую руку, и, видимо, так и не поняла, что надо со всем этим делать. Немного подумав, Лиграр попыталась дать ему одну из книг.

- Нет, - Аскель рассмеялся. - Я так здороваюсь. Ты должна пожать мою руку. Ты что, не умеешь? Ты вообще меня понимаешь? Ты говоришь на первом?

- Я знаю язык наррода хоно, - с грубоватым, "рычащим" драконьим акцентом проговорила девочка, покорно сжав его руку в своей. - Хотя рраньше мне не приходилось встречать его носителей, так что прошу прростить мое произношение… Но кто вы такие? Я раньше никогда вас здесь не видела.

- Я Аскель. А это моя сестра, ее зовут Нэинри. Она рак, а я овен. А у тебя есть знак зодиака? Мы сюда пришли за книжками про Затяжную войну, но ничего не смогли найти, потому что тот библиотекарь принялся болтать и только запутал. А вообще в Шарадар нас привел Арен-Рей; а познакомились мы с ним на Самшейн в одном земляном городе. Он был вроде как фокусник, и тут оказалось, что он дракон... А ты единственный ребенок здесь, да? Тебе тут не одиноко, когда рядом одни взрослые? Вообще-то, вокруг меня тоже все всё время старше, но...

- Аскель, сбавь, пожалуйста, обороты, - мягко осадила брата Нэи, тоже подходя ближе. - Мы люди, Лиграр. Мы здесь ненадолго.

- Люди... О! - глаза девочки зажглись живым интересом. - Я прежде никогда не видела людей. Я заметила, что вы на нас непохожи.

После девочка приложила руку к правой стороне груди и сделала короткий поклон. Нэинри постаралась скопировать ее жест, чем заслужила теплый взгляд новой знакомой.

- Аскель сказал, вам нужна какая-то книга? - проговорила девочка.

- Да, я бы хотела найти что-нибудь про Затяжную войну.

Немного помедлив, Лиграр и правда отыскала для Нэи кое-что подходящее. Эта книга оказалась непохожа на то, что девушка читала прежде, происходящее в ней не было рассказом, историей, легендой; вместо этого перечислялись только отдельные сухие факты. В каком-то смысле, так было даже лучше: не приходилось выбирать информацию из разрозненных отрывков, вот она вся, как на ладони. Нэи села читать за один из столов, которых здесь было множество, в то время как Аскель упорно не давал Лиграр заниматься делами.

- Эй, расскажи что-нибудь интересное про вас, драконов!

- Интересное? - Лиграр замялась. - Даже не знаю. Я не понимаю, что может показаться тебе интересным.

- Ну, например... - Аскель задумался на секунду. - Точно! У вас есть какие-нибудь игры?

- Есть одна игра, которая мне нравится, - проговорила девочка. - Но, боюсь, тебе она покажется скучной... Там нужна усидчивсть.

- Я и правда не очень усидчивый, - Аскель пожал плечами. - Но все равно покажи.

- Вообще-то, эта игра перешла к нам от людей, но, говорят, у вас ее почти все забыли, - Лиграр подошла к столу и взяла небольшую дощечку.

На дощечке было двенадцать углублений, расположенных в два ряда. Лиграр выдвинула стул и села и сказала Аскелю тоже садиться. Потом девочка достала из кармана горсть маленьких круглых камешков и стала их раскладывать в углубления по четыре.

- Смотри: вот эти шесть лунок твои, а эти - мои. В каждой по четыре камня. В свой ход ты берешь и "сеешь" их по крругу, по одному в каждую лунку. Если твой ход заканчивается в лунке на моей стороне, и в ней лежат два или трри камешка, ты их забирраешь. Если в соседней лунке столько же камней, ты берешь и их тоже. Если все мои лунки пусты, ты должен мне помочь, и в свой ход положить на мою сторрону хотя бы один камень. Побеждает тот, кто соберрет больше всего камней.

- Выглядит несложным, - пожал плечами мальчик. - Хотя, похоже, здесь надо считать. Ну, давай попробуем.

- Да, это самый простой способ игрры, - проговорила Лиграр. - Не хмуррься, я тоже с него начинала. Погоди-ка... мне не хватает одного камня. У тебя не найдется, чем заменить?

Нэинри порылась в карманах в поисках чего-нибудь подходящего и вдруг нащупала что-то шершавое и небольшое. Она вытащила неизвестный предмет, и он оказался коробочкой лилии-вицерки, странного растения, которое при нужном количестве магии поблизости губит любой водоем, превращая его в болото, за считанные минуты. Губит любой водоем... Нэи еще раз внимательно посмотрела на коробочку в своей руке. Подбросить семена вицерки в Черное Озеро... Нет, какая глупость! Мало ли, что может получиться из гибели Души Мира. Нэинри поспешно убрала коробочку в карман и вернулась к чтению. Лиграр тем временем нашла-таки недостающий камешек, и дети принялись за игру. Правила Аскель усвоил быстро, но все равно проигрывал и страшно возмущался по этому поводу, укоряя, правда, себя, а не свою соперницу. Лиграр сначала несмело начала улыбаться, а потом и вовсе смеялась тихим, почти беззвучным смехом; так смеются люди, которые к этому не привыкли. Через некоторое время Нэи отложила книгу и тоже попробовала сыграть в ривао, и у нее даже получилось однажды обыграть Лиграр, и девочка пообещала научить ее способу посложнее. К концу дня в библиотеку пришла Тмилла, тоже пожелавшая вникнуть в правила таинственной игры, и оказалось, что она ее уже знает.

- Это же або, - удивленно проговорила ведьма. - Моя учительница играла со мной в нее. Только тот вариант был сложнее.

- А кто твоя учительница? - заинтересовалась Лиграр.

- Граноенмару, - пожала плечами ведьма.

- Неверроятно! - сдержанно восхитилась девочка. - Да о ней ходит столько же легенд, сколько о Шасинваррде или Тэльге. Даже мы, драконы, о ней знаем. Это правда, что она могла прредсказывать будущее?

- Почему же могла? - нахмурилась Тмилла. - Она и сейчас может.

- Да? А говорят, она недавно умерла. Те из нас, что выходят во внешний мир менять, так говорят...

Тмиллины глаза рыжевато сверкнули, сверкнули опасно и гневно.

- Шимхарова чушь! - воскликнула ведьма. - Конечно, моя учительница жива!

- Прошу тебя, не кричи, - Лиграр испуганно вжалась в стул и во все глаза уставилась на девушку. - Может быть, это просто слухи.

- Прости, - чуть смягчившись, проговорила Тмилла. – Видишь ли, она очень важный для меня человек. Она почти так же дорога мне, как мать.

- Ничего. Тогда и ты меня прости, - грустно сказала девочка. - Я ведь не могла этого знать.

Ведьма кивнула и улыбнулась уголком губ:

- Ну что, сыграем?

Лиграр проиграла Тмилле две партии из трех. Аскель следил за игрой с восторженным блеском в глазах, периодически бросая восхищенные взоры на выигрывающую Тмиллу и живо комментируя происходящее. По мнению Нэи, ривао была слишком спокойной игрой, чтоб вызывать хоть какие-то эмоции, но Аскель был живым опровержением этой мысли. Впрочем, по правде сказать, чтобы реагировать, ему и события-то были не нужны... Потом игра окончилась, и Лиграр принялась рассказывать грустную легенду о первых драконах и об основании Шарадара. Затем они начали обсуждать различия традиций и правил жизни, принятых у людей и у драконов, и разговор затянулся до вечера.

Товарищи вернулись в Пустой Холл в приподнятом настроении. Арен-Рея дома не было, зато нашлись Физерд и Осколок Тьмы. Физерд сидел наверху и пытался выжать звуки из своей многострадальной гитары, а Осколок Тьмы сидел внизу, с ногами забравшись на обитую тканью скамью, и о чем-то печально размышлял. Аскель, заметив обращенного, тут же бросился к нему рассказывать про Лиграр и про ривао и про то, сколько всего узнал за день. Осколок Тьмы заметно повеселел, переняв часть той радости, которой мальчик щедро с ним делился.

Нэи немного удивляла их дружба. Точнее, тот факт, что она, эта дружба вообще возникла. Честно сказать, глядя на них, она восхищалась своим братом: ей самой обращенный долгое время казался не совсем понятным, а от того далеким и неприятным существом, в котором не так много было от человека. То, с какой старательностью Осколок Тьмы отгораживался от людей и от мира, отталкивало от него больше. Ее саму, но только не Аскеля. Тот шел на сближение с окружающими, казалось, с мягкостью и маневренностью несущегося с горы камня, но при этом умудрялся как будто бы никого не задеть. С Осколком Тьмы он вел себя именно таким образом, точно так же, как со всеми. Как будто тот не был змееносцем - хотя Нэи уже поняла, что знаки зодиака стоят не много - как будто у него не светились глаза в темноте, как будто он не был похож на Тень. И как-то незаметно этот замкнутый, не совсем понятный парень начал относиться к Аскелю с доброжелательной теплотой. А потом выяснилось, что он тоже может смеяться, злиться в шутку и высказывать мысли, которые иногда даже напоминали мысли самой Нэи. И выходит, Аскель как-то заранее все это знал?

Нэи стало даже немного завидно: у нее никогда не получалось так просто заводить друзей. Да у нее и друг-то в жизни был всего один, и его забрал непонятный маг в черном плаще и увел в Зодиакальное Общество изучать живую реку. Ненависть всколыхнулась в Нэиной душе, как темная вода, и ей вновь вспомнилось Черное Озеро, и вспомнилась коробочка лилии, лежащая у нее в кармане. Что, если все-таки попробовать..?

- Нэинри, а у тебя как прошел день?

Голос Осколка Тьмы заставил ее вернуться в реальность. Нэи осознала, что уже некоторое время стоит, задумчиво уставившись в стену, а обращенный смотрит на нее с едва заметным смущением и ждет ответа.

- Я нашла книгу про Затяжную Войну и научилась играть в ривао. Аскель, думаю, уже тебе рассказал?

- Уже четыре раза, если не ошибаюсь, - со смешком проговорил Осколок Тьмы.

- Ужасная ложь! Всего три, - с деланной обидой сказал мальчик и тут же сам рассмеялся.

- Это несложно. Хочешь, я завтра тебя научу? - спросила обращенного Нэи.

Тот кивнул и уставился на нее сияющими глазами, как будто она по меньшей мере предложила ему полет в космос.

"Наверное, у него тоже не так-то много было в жизни друзей", - подумала Нэи.

А еще он тоже терпеть не мог магов. Возможно ли рассказать ему про Черное озеро? Ей бы пригодился в таком деле союзник, хотя она и не решила толком, стоит за это браться или нет. И еще это ведь могло помочь и ему, да что там, помочь всем обращенным! Нэинри изучающе взглянула на Осколка Тьмы: тот со снисходительной улыбкой выслушивал неудержимый Аскелев поток сознания. Что ж, во всяком случае, при своей разговорчивости ее идею он точно никому разболтает.

Однако, когда на следующее утро Нэи попыталась завести разговор про Черное озеро, Осколок Тьмы отнесся к ее идее критически, хотя было видно: ему приятно, что она делится этим с ним.

- Уничтожить Черное Озеро? Ну, не знаю. Мне не кажется, что это удачная идея. То есть, положительные стороны тут, конечно, есть, - он поспешно заюлил, чтобы ее не расстроить. - Но надо ведь подумать о последствиях... Честно говоря, я так и не понял, что делает Душа Мира, но Черное Озеро ведь одно из мест, связующих Иной и Истинный миры. Вдруг что-то разрушится, если мы это сделаем?

- Конечно, надо подумать о последствиях, - энергично кинула Нэи. - Я как раз собираюсь заняться этим сегодня. Но если это не будет опасным для мира... ты со мной?

Обращенный нахмурился; было видно, в нем происходит какая-то невидимая глазу борьба.

- Посмотрим, - выговорил он наконец. - Но сперва надо во всем разобраться, так?

Поэтому тем же утром они снова отправились в библиотеку. Правда вместе с ними увязался также Физерд, которому зачем-то срочно понадобился Рокирре, и Аскель - к большому Нэиному неудовольствию. Он будет только отвлекать Лиграр, и она не сможет им сказать ничего толкового про живую реку и Душу мира. Однако кое-что ей в итоге все-таки удалось узнать. Лиграр выдала им с Осколком Тьмы небольшую стопку рукописей, часть которых, однако, была на ригериле и пообещала в будущем помочь с переводом.

- Ты разве не сможешь перевести? - Нэи подозрительно покосилась на обращенного.

- Я и первую высокую письменность не очень легко разбираю, - Осколок Тьмы нахмурился. - А тут вообще что-то непонятное... Похоже, я способен воспринимать только устную речь.

- Интересно, кем ты был в человеческой жизни, когда говоришь на древних языках, а читать как следует не умеешь, - удивленно проговорила Лиграр.

Нэи подумала, что ей тоже хотелось бы это знать. Осколок Тьмы только пожал плечами. Потом в их закуток около лестницы пришел Рокирре и, бросив на рукописи в Нэиных руках насмешливый взгляд, проговорил:

- Похоже, у тебя какое-то очень интересное исследование. Надеюсь, ты употребишь полученные знания во благо?

Эти слова про