Как всё начиналось: часть вторая

 

Осколок Тьмы принял ее приглашение. Он остался в их доме на следующий день, и на следующую дюжину, и на целую половину подзвездья. Пока обращенный пребывал в их доме, Нэи узнала о нём некоторые вещи. Например, что в день знакомства их гость был весьма разговорчив, если не сказать, болтлив. Должно быть, от страха. Потому что все прочее время пребывания в их доме он упорно молчал, хотя исправно делал все, что ему говорили. Разговор Осколок Тьмы поддерживать не умел совершенно, отвечал односложно, разом гася любые попытки собеседника втереться к нему в доверие, на пространные рассуждения не реагировал, впрочем, как и на шутки. Никогда не сердился на замечания, но и не было такого, чтобы он хотя бы раз над чем-то смеялся, только улыбался, редко, всегда смущенно и как-то вымученно, словно его заставляли это делать. Единственным, кому нравилось с ним общаться, был Аскель. Овен говорил подолгу, с энтузиазмом, вдохновенно, часто не слишком заботясь о том, слушают его или нет.

Еще Нэи заметила за обращенным привычку горбиться, часто вжимая голову в плечи, словно он ежедневно желал скомпоноваться, сложиться как гармошка, сделаться плоским и незаметным для всего мира.

Ел Осколок Тьмы только ягоды бэй - они считались признанным откупом от Теней - да и то крайне редко, кажется, только для того, чтобы хоть как-то походить на человека. По ночам подолгу неподвижно сидел на крыльце, вглядываясь в лес, и в его лице в эти моменты проступала глубокая печаль пополам с озлобленностью - в дневное же время он уходил в себя, и его лицо вовсе ничего не выражало.

В это же время стали поговаривать, будто Тени подбираются ближе к деревне. Это и правда было так: вечером, выглядывая в окно или сидя рядом с Осколком Тьмы и Селлой на ступенях, Нэи видела желтые огоньки, плавающие среди черных силуэтов деревьев. Ей казалось, в лесу, меж сосновых стволов что-то движется, но это могло быть просто игрой воображения. Их дом был ближним к лесу, и потому, опасаясь нашествия Теней - пусть и не было случаев, когда эти существа заходили в деревни и города - они приладили новую дверь, гораздо толще и крепче предыдущей, а на ночь стали закрывать все окна, несмотря на духоту.

Правда были проблемы и более насущные, чем желтые огни в темноте. Если раньше неприязнь деревенских к обитателям домика Селлы была сдержанной, то теперь их отношение стало иным: во взглядах жителей маленькой водной деревни Нэи видела неподдельную сияющую ненависть и суеверный ужас. Причиной всему был, без сомнения, Осколок Тьмы. Сначала Селлино решение предоставить ему место в их доме казалось девушке благородным и интересным, но теперь она откровенно жалела, что женщине в голову вообще пришла такая идея. Новость о странном, похожем на Тень незнакомце, который поселился в домике на отшибе, за два дня разнеслась по всей деревне. Стали ходить сплетни, будто Селла связалась с самыми дурными из жителей Иного мира. Об обращенных, как и ожидалось, из всего поселения не знал никто. Нэи с сожалением думала о том, что у них в деревне нет ведьмы - они обычно многое знают обо всем вокруг и мудрее прочих людей - только знахарь и знахарка, которые не только не помогали рассеять суеверия, но плодили их с такой силой, что хватило бы на десяток-другой древних народов. Ходить по деревне стало практически невозможно: от них с братом шарахались как от прокаженных, детвора швыряла в них шишками и мокрой глиной - камень кинуть пока не смели, боялись Селлу. Ситуацию усугубило неизвестно как распространившееся известие о том, что Осколок Тьмы - змееносец. Змееносцев жители Первого мира не любили поголовно - говорили, будто те находятся в каком-то далеком родстве не то со змеями, не то с самими василисками, оттого ядовитые змеи их не жалят. Кроме того, носителей этого знака считали самыми опасными и неуравновешенными. Впрочем, змееносцы рождались редко, а в Первом мире и вовсе почти никогда (а если и рождались, их всегда прятали или старались убить), так что проверить, правда все это или нет, не представлялось возможным, а суеверия росли, росли, росли...

Аскель чужим рассказам не верил, и отношение деревенских его, казалось, волновало не сильно: в поселении его и раньше не очень-то жаловали и шишкой не запускали только оттого, что боялись овнов. Кроме того, с практической точки зрения их жизнь изменилась скорее в лучшую сторону, чем наоборот: Осколка Тьмы можно было отправлять выполнять почти любую работу, и дел у брата с сестрой значительно убавилось. Тем не менее, сама Нэи косилась на обращенного уже с подозрением: его злое лицо в те моменты, когда он вглядывался в темноту ночного леса, намертво вросло в ее память. Кроме того, не просто же так боятся змееносцев? Должны же быть у всех этих суеверий хоть какие-то предпосылки? Да и вообще, что они знают об этих обращенных? Может, они даже еще хуже, чем Тени? Такие вопросы задавала себе Нэи и думала, думала, лежа вечером в постели, и задумчиво глядя в окно.

В один из таких вечеров её тихо позвали:

- Нэинри... Нэинри, ты спишь?

Она перевернулась на живот и посмотрела на говорившего через железные прутья кровати. В темноте комнаты два зеленых глаза светились подобно кошачьим. Слабый лунный свет, проникавший в комнату через маленькое оконце, вычертил темную фигуру. Нэи удивилась. В обычное время Осколок Тьмы спал в той самой заваленной хламом боковой комнатке, так что она не ожидала увидеть его здесь.

- Что ты хочешь? - вслед за удивлением пришел мимолетный испуг.

Если ему что-то нужно, почему он разбудил её, а не Селлу?

- Ты меня боишься, - с укором прошелестел змееносец.

- Вот еще! - Нэи постаралась возмутиться как можно тише, хотя сердце при этом колотилось как пойманная птица.

Совсем, совсем не обязательно ему знать, что ей и правда страшно.

- Мне нужно кое-что показать. Нужно выйти на крыльцо.

- Я не хочу никуда идти, - девушка вцепилась в спинку кровати, словно ее могли потащить куда-то силой.

- Это очень важно, - обращенный наклонился и заглянул ей в глаза.

Нэинри увидела, что у него есть зрачки, непохожие на человеческие, маленькие темные колечки.

- Раз важно, разбуди Селлу.

Девушка колебалась. С одной стороны, Осколка Тьмы она опасалась, с другой же, ей было любопытно.

- Я разбужу, - он неожиданно кивнул. - Ну... Если окажется, что то, что я увидел, вижу не я один. Нет смысла ее попусту беспокоить, она неприятно злится... Ты можешь взять топор, если хочешь.

Услышав последнее предложение, Нэинри беззвучно хихикнула. Сразу стало совсем не так страшно.

- Хорошо, я с тобой пойду, - шепнула она, натягивая на плечи одеяло.

Затем девушка осторожно соскользнула с кровати, стараясь ступать так, чтобы пол не скрипел. Доски неприятно холодили босые ступни.

Удостоверившись, что Нэи действительно решила следовать за ним, Осколок Тьмы бесшумно выскользнул в сени - девушка даже удивилась, как это у него получается так тихо ходить? На цыпочках она прошла в сени в след за ним - доска, однако, при этом скрипнула, и через открытую дверь увидела, что обращенный уже стоит на крыльце. По ступеням растеклась лужица лунного света, перила были залиты им. Он же белым контуром обвел с одной стороны фигуру Осколка Тьмы и высеребрил черные волосы. Нэинри вышла на крыльцо и встала рядом, вдыхая пронизанный запахом дождя и мокрой земли воздух.

- Ну, что ты хотел показать?

- Смотри в лес, - обращенный все так же продолжал говорить, понизив голос.

Нэинри послушно вгляделась в чащу, начинающуюся дюжины за четыре метров до их ограды, и увидела знакомые рыжевато-желтые огни, перемещающиеся среди деревьев. Теперь они казались ближе и ярче.

- Тени, - прошептала она. - Тени подошли ближе?

- Посчитай огни, - сказал Осколок Тьмы вместо ответа.

- Зачем? - девушка чуть сдвинула брови и удивленно на него посмотрела.

- Посчитай, - упрямо повторил он.

Нэи принялась считать. Огни перемещались не очень быстро, и это было легко. Она насчитала семнадцать желтых сияющих шариков. Но ведь у Теней по два глаза. Девушка нахмурилась и пересчитала еще три раза, очень внимательно, чтобы не ошибиться. Все равно получалось семнадцать.

- Ну что? - спросил обращенный.

- Семнадцать, - растерянно проговорила девушка. - Но этого не может быть...

- У меня получается столько же, сколько раз ни считал, - Осколок Тьмы вздохнул и сунул руки в карманы черных штанов.

- Получается, это не Тени, - с некоторым сомнением сказала Нэи.

- Это не все, - продолжал Осколок Тьмы. - Я видел сегодня, как один из них уходил туда, - он указал в сторону деревни. - Только один. Пока я тебя звал, он вернулся.

- Может, беженцы? - предположила девушка. - Из объединенного города, их много сейчас. Выбирают место, где остановиться. Или кто-нибудь из иного мира...

- Ну... этого я не знаю, - обращенный грустно покачал головой. - Я даже про объединенный город впервые слышу.

Нэинри настороженно смотрела в сторону леса. Огоньки начали отдаляться, становились все более маленькими и слабыми, исчезая среди черных стволов деревьев. В то же время девушка обратила внимание на то, что огни движутся в хаотическом порядке - будь это Тени, они бы перемещались парами.

- Надо сказать Селле, - проговорила девушка.

- Расскажешь ей завтра, хорошо? - попросил ее Осколок Тьмы.

Девушка медленно кивнула и добавила:

- Вместе расскажем.

- Нет, - обращенный покачал головой. - Я ухожу сегодня. Сейчас. Поэтому я позвал тебя, а не Селлу. Она бы попыталась меня остановить, а ты не станешь.

Зеленый взгляд был направлен в пол. Пальцы нервно мяли потрепанную ткань плаща, того самого, в котором он явился в их дом в дождливую ночь. Тогда было непонятно, какого плащ цвета, но после того как его постирали, он оказался серым.

- С чего ты взял, что я не стану тебя останавливать? - удивилась Нэи.

- Ты меня ненавидишь.

Осколок Тьмы перевел взгляд и посмотрел на нее в упор, второй раз за ночь и второй раз за все его пребывание в доме - обычно при разговоре он старался отводить взгляд.

- Боишься, - продолжал он. - Хочешь, чтобы меня здесь не было. У вас неприятности из-за меня в деревне.

Нэи нахмурилась, но отрицать ничего не стала. Большая часть того, что сказал обращенный, была правдой, кроме разве что слов про ненависть. Ненависть - слишком сильное слово, а девушка испытывала скорее раздражение или неприязнь.

- Не отвечай, - проговорил обращенный, вглядываясь в лес. - Я пойду туда, где эти огни. Если мне удастся узнать, что там такое, я постараюсь предупредить вас - и это меньшее, чем я могу вас отблагодарить...

"...если же не будет никакой опасности, мы больше не встретимся", - закончила рассказ Нэи.

Дело происходило утром, когда Аскель и Селла уже проснулись. Женщина и девушка сидели на Нэиной кровати, а мальчик наблюдал за ними, свесившись с печи.

- Что, прямо так и сказал? - недоверчиво переспросил овен. - Он вообще-то был не то чтобы разговорчивый...

Аскель задумчиво отковыривал побелку с печки. Селла сидела к мальчику спиной и действо прекратить не могла. Побелка сыпалась на пол светло-серыми крошками и оседала в пыли.

- И ты позволила ему уйти? - прикрикнула на Нэи женщина. - Не разбудила меня!

- Но ему ведь надо искать его имя, разве нет? - попыталась оправдаться девушка. - Он может исчезнуть... Я думала, так будет лучше.

- Лучше, как же, - женщина недовольно тряхнула головой. - Надо бы и самой сходить в лес, разведать, что там за огни такие...

Нэи подумала, что Селла злится скорее от того, что никто не спросил ее совета, прежде чем принимать решение, чем от того, что Осколок Тьмы ушел. Все же большая часть общественного давления в данном случае падала именно на ее плечи, и женщина, должно быть, тоже совсем не против освободиться от этой ноши.

- Да и вообще, он ведь змееносец, - продолжала девушка. - От них всякое можно ждать...

- Нэи! - Селла удивленно на нее воззрилась.

Девушка видела, как на переносице женщины собираются складочки морщин - предвестницы гнева.

- Ты слушаешь эти россказни! - Аскель встрепенулся на печке и удивленно распахнул глаза.

В их небесной голубизне темной пленкой разлилась обида.

- А про меня ты тоже думаешь, что они правы, да? Что я злой и вспыльчивый? Они так говорят про овнов!

- Ты ведь злишься сейчас, - пожала плечами девушка. - И закипаешь тоже быстро.

- Да ты! Да я! Да как же...! - Аскель попытался вскочить на печке, но ударился головой о потолок и снова сел, растерянно потирая ушибленный затылок.

- А что? - девушка повернулась в сторону Селлы, чувствуя, как раздражение, копившееся последние дни, неудержимой волной выплескивается наружу. - Я не виновата, что Аскель не родился попозже или пораньше. Или что сама родилась на две дюжины дней раньше, чем было надо! Что родителям не хватило ума правильно выбрать срок! Что ты разрешаешь у нас дома оставаться кому попало! Если б все было не так, мы бы жили как все нормальные люди!

- А мы, по-твоему, живем ненормально?! - Селла поднялась во весь свой могучий рост и угрожающе на нее надвинулась.

Нэи не испугалась. Она чувствовала, как злые слезы начинают застилать глаза и тоже вскочила.

- Да! Да! Именно! Ненормально! Тебе и Аскелю нравится протестовать - вы и протестуйте! А я хочу, чтобы люди меня любили!

Селла ничего не могла сказать, она только стояла и открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Нэинри вдруг разрыдалась, не выдержав, выбежала в сени. До нее донесся крик брата:

- Нэи! Стой!

Потом она уже ничего не слышала. Закрыв ладонью лицо и всхлипывая, Нэи в два прыжка преодолела ступени и побежала. Сапоги скользили в мокрой от росы траве. Ей хотелось оказаться где угодно, только подальше от дома. В лес она, правда, не сунулась: никакая истерика и никакое возмущение не стоят собственной жизни, это девушка осознавала прекрасно. Поэтому она ушла в деревню, где ей все же не угрожало ничего серьезнее брошенной шишки.

Она шла по песчаной дороге, на которой колесами телег были выдолблены две колеи. Шла и шмыгала носом, вытирая синим рукавом рубашки мокрое от слез лицо. Нэинри редко злилась или серьезно расстраивалась, но если такое случалось, то это состояние обычно бывало долгим, приставучим, как репей, и тягучим, как болотная трясина.

- Эй, ты, - позвали ее откуда-то сбоку.

Нэи обернулась и увидела Шиль - девушку с красивыми темно-каштановыми волосами и грубоватым лицом, вечно нагловато улыбающуюся. Брови у нее росли клочками - говорили, она случайно поднесла лицо к огню слишком близко и спалила их. Шиль являлась скорпионом, как и Селла, и была старше Нэи на два или три года и принадлежала к тем, кто относился к ней и брату более-менее нейтрально. Сейчас Шиль жевала нар, овальный, весь в маленьких шишечках плод накхары, похожий на голубую картофелину, и с интересом смотрела на Нэи из-за своего забора.

- Фто, фовели тебя эти? - спросила девушка с набитым ртом.

- Довели, - кивнула Нэи, утирая последние слезинки.

- Ну, ты держись. Нормальная ведь девчонка, не повезло. А братец твой - бешеный. Жаль тебя.

Нэи насторожилась: вдруг Шиль найдет какой-нибудь способ ей помочь.

- Но помочь мне нечем, - продолжила девушка. - Да и недосуг. Мой тебе совет: выходи скорее замуж. Я вот через полгода выхожу.

При последних словах девушка хвастливо улыбнулась, размахнулась и запустила остатками нара в крышу соседнего дома. Он не долетел и попал куда-то ниже, при этом раздался жуткий звон и грохот.

- Ой, - Шиль воровато огляделась и, все так же глуповато улыбаясь, шепнула Нэи:

- У них там бутылки с вином на продажу стояли. Я, кажись, кокнула немного. Ты не видела ничего, лады? Вот и договорились. Славненько. Пойду я.

И девушка скрылась в саду, только ветви садовых деревьев зашелестели. Нэи задумчиво почесала голову, нервно оглянулась в сторону того сада, куда улетел нар, и поспешила убраться подальше оттуда. После разговора с Шиль настроение, которое и так было хуже некуда, испортилось окончательно. Девушка обиделась, что ее брата обозвали бешеным - сама она могла называть его как угодно, но для чужих это было непозволительно - а совет выходить замуж показался ей совсем глупым. Мир вокруг выглядел мерзким и противным. Серое, затянутое облаками небо, казалось, давило на голову, свет, проникающий через эту завесу, был белым и тусклым. Нэи дошла почти до окраины деревни, когда услышала топот за своей спиной. Она обернулась, и увидела, что к ней бегут двое мужчин и женщина. Девушка не разобрала издалека лиц, но услышала крик:

- Это она! Точно она разбила!

Нэи на секунду задумалась, не сказать ли им, что нар кинула Шиль, но решила не тратить времени. Все равно не поверят. Своя правда им нравилась куда больше, чем та, которую девушка могла предложить. Нэинри бросилась бежать. Она быстро достигла забора, отгораживающего деревню от леса - дальше начинались высокие стволы сосен и темные непролазные чащобы. К доскам забора с той стороны жались колючие кустарники с длинными цепкими стеблями. Девушке не хотелось соваться в лес, но другого выхода не было. Она наступила ногой на скрепляющую доски ограды перекладину и оттолкнулась. Через мгновение она уже сидела на заборе, еще мгновение - и Нэи спрыгнула в колючие кусты, больно оцарапав руки и шею. Девушка сделала несколько шагов вперед, стараясь отцепить длинные тонкие стебли, и остановилась на несколько секунд перевести дыхание.

"Не полезут же они сюда".

Однако через несколько секунд она услышала крики и звуки, будто кто-то карабкается с другой стороны забора. Нэи рванулась напролом через кусты и скоро добралась до сосен, там колючих растений было значительно меньше. Она притаилась за деревом и услышала, что в ее сторону идут двое мужчин, громко переговариваясь, неприлично ругаясь и с шумом ломая ветки кустарников. Девушка бросилась бежать.

- Ее нет уже несколько часов! Вдруг с ней что-нибудь случилось, - все то время, пока Нэинри не было, Аскель хвостиком ходил за Селлой и взывал к ее совести.

Совесть на его отчаянные призывы не реагировала совсем. Селла развешивала выстиранное белье. Движения, с которыми она встряхивала и расправляла мокрые простыни, прежде чем повесить их на веревку, были насквозь пронизаны раздражением.

- Вот и пусть случится. Деревенские ее быстро уму-разуму научат. Тоже мне, народная любимица!

- Может, мне все-таки сходить поискать? Я уже вот ни на столько на нее не сержусь, - это была чистая правда.

Аскель не мог долго злиться. Сильно - мог, а вот долго - это уже было выше его сил. Его эмоции были костром, разведенным в куче бумаги - яркие, сильные и быстро иссякающие.

- Зато я сержусь.

Аскель тоскливо посмотрел в сторону деревни. В этот момент его взгляд уловил темную фигурку, направляющуюся к их дому со стороны леса.

- Осколок Тьмы! - сразу же узнал он и побежал навстречу через весь сад, едва не влетев в калитку и едва не сломав оную, открывая.

Оказавшись за оградой, он бросился вперед и затормозил только тогда, когда сравнялся с обращенным. Мокрые ботинки скользнули по сырой земле, и мальчик едва не свалился змееносцу под ноги.

- Нэи пропала! - завопил он, стараясь побыстрее выложить самую важную новость.

- В лесу маги, - одновременно с ним взволнованно сказал Осколок Тьмы.

- Что? - синхронно воскликнули оба.

Аскель побледнел. Маги умели распознавать стихию, которой человек принадлежит. Что они сделают, если придут в водную деревню и увидят здесь овна? Он немедленно схватил Осколка Тьмы за рукав плаща и потащил за собой.

- Пошли скорее, ты должен рассказать все Селле!

- Нужно как можно скорее найти твою сестру, - бормотал змееносец, однако продолжал идти.

Из сбивчивого рассказа, который Осколок Тьмы предоставил Селле, можно было вычленить следующее: в лесу разбили лагерь семнадцать человек, не все из них маги, но некоторые - определенно. Маги эти ищут "душу мира" или что-то вроде того, словом, цель их не очень-то понятна. По какой-то причине они уверенны, будто деревня эта имеет с тем, что они ищут, некую связь и намереваются сюда наведаться. Ситуация осложняется тем, что маги, похоже, работают в содружестве с разбойниками - или не совсем разбойниками, но ясно, что с какими-то темными личностями. Набег, совмещенный с поисками, они планируют, не то сегодняшней, не то завтрашней ночью.

- Уж хотелось бы знать поточнее, - недовольно проговорила Селла. - Ладно. Поступим вот как. Аскель, оставайся дома и собирай вещи. Вам с Нэи придется уйти. Бери только все самое необходимое, и смотри не набирай больше, чем сможешь унести! Где деньги лежат ты знаешь? Возьми их тоже. Бери все, что есть. Не забудь ножи. Я ухожу искать Нэи. А ты, Осколок Тьмы, можешь поступить, как тебе хочется.

- Я помогу Вам искать, - обращенный посмотрел на Селлу исподлобья.

- Тысяча тебе благодарностей, мальчик! - обрадовалась женщина.

Аскеля никто не спросил, что он хочет и может делать. Он страшно не любил, когда ему приказывали, но мужественно промолчал, решив, что это жертва ради Нэи.

Нэинри бежала вперед, то и дело спотыкаясь о ветки и кочки, падая и вновь поднимаясь, скатываясь в овраги и выбираясь из них, перелезая через поваленные бурями деревья и находя места, где хуже всего слышны ее шаги. Под подошвами пружинил толстый многолетний слой сосновых иголок, ноги путались в мокрой цепкой траве. Девушка остановилась, когда легкие стало немилосердно резать от нехватки воздуха, и сразу закашлялась, часто дыша. Щеки жгло от быстрого бега. Нэи спряталась в кустарнике, опустившись на корточки, и постаралась прислушаться. В лесу было тихо, только тяжело скрипели сосны и шуршала листва кустарников, да еще изредка вскрикивала какая-нибудь птица. Небо было затянуто облаками, и, казалось, вся жизнь замерла без солнца. Ветер дул со стороны деревни, и Нэи бы узнала, если бы ее по-прежнему преследовали, но никаких чуждых тихому лесу звуков не было слышно. Должно быть, после того, как нашли очередного спящего, мужчины побоялись заходить глубоко в чащу. Нужно было возвращаться в деревню. Девушка поднялась с земли и поспешно отряхнулась. С одежды посыпались иголки, веточки и сухой песок. Вьющиеся волосы выбились из косы и запутались, в них прятались сухие листья. Нэинри решила оставить вычесывание листьев до лучших времен и торопливо огляделась, стараясь определить, где она оказалась. Места были незнакомые. Девушка находилась в широком овраге с пологим спуском, вокруг росли папоротники и маленькие кустики с серыми, как мох, листьями, чуть розоватыми по краям, и такого же цвета ягодками под ними - ягодами бэй. Стволы сосен, в солнечную погоду казавшиеся выплавленными из янтаря, выглядели теперь темными и мрачными. Нэинри огляделась, нашла собственные темнеющие во влажном мху следы, уходящие в заросли папоротника, и решила следовать им.

Она выбралась из оврага, но на самой его кромке цепочка следов разветвлялась на две, убегающие в разные стороны. Девушка изумленно смотрела на них некоторое время, пока на ближайшем дереве не засмеялась по-человечьи птица. Нэи вскинула голову вверх и увидела только мелькнувший среди ветвей деревьев алый хвост. Мысленно прокляв про себя духов этого леса, она принялась вновь созерцать две цепочки следов, стараясь определить, какая из них настоящая. Этого не получалась, и девушка посмотрела на небо, силясь определить свое положение по солнцу. Не вышло и этого: дневное светило было скрыто облаками. Тогда девушка решила пойти наугад по первой цепочке следов, стараясь найти поблизости поломанные ветки или примятую траву, или клочок собственных волос на сучке - хоть какой-то признак своего здесь присутствия. Но ничего такого Нэи найти не смогла. Поломанных веток было более, чем достаточно, но вряд ли она сломала их, а в траве не было никаких следов. Тогда, опасаясь окончательно заблудиться, девушка вернулась к оврагу и увидела, что все следы пропали, будто бы их и не было. Тогда Нэи прокляла духов леса во второй раз. Звать кого-нибудь на помощь ей и в голову не пришло - помощь она вряд ли отыщет, а вот врагов - вполне возможно. На всякий случай девушка нарвала ягод бэй, которые здесь росли в изобилии, и рассовала их по карманам. Если появятся Тени, ей хотя бы будет чем откупиться. Ладони и пальто от сока раздавленных ягод были все в синеватых подтеках. Помощи было ждать неоткуда, и Нэи побрела через лес, в ту сторону, откуда, ей казалось, дует ветер - деревня находилась с наветренной стороны. Девушка старательно ловила звуки тихого леса в надежде услышать голоса - но, кроме скрипа сосен и шепота листвы, не было больше ничего.

 Нэи вдруг вспомнила причину, по которой убежала из дома.

"Хочу, чтобы люди меня любили!". Как глупо! Аскель и Селла - единственные, кто ее любит, и единственные, кому не все равно. Даже Шиль, которая слишком глупа, чтобы получше вникнуть в то, что у них с братом со знаками зодиака, и то на нее наплевать.

"Знаки - только легкая причина. Даже если бы Аскель не был овном, мало что изменилось бы. Они и друг с другом такие", - подумала Нэи, вспомнив, как беспечно Шиль разбила чужие бутылки с вином.

Вино стоило денег, а с деньгами из-за войн уже давно было плохо. Большую часть урожая забирали на мифический фронт, которого никто никогда не видел. Соседи Шиль продали бы вино, и получили бы за это немалые деньги, если оно было хорошее. Эти люди наверняка не очень-то ладно живут, впрочем, как и все в деревне. Шиль и не подумала об этом - ей было на них плевать, как и на Нэи. Как и самой Нэи на всех остальных.

"Селла волнуется. Точно волнуется", - озабоченно подумала Нэи и решительнее побрела через лес, все также старательно прислушиваясь.

В определенный момент ей показалось, что она слышит голоса. Девушка остановилась, прислушиваясь тщательнее. Звуки были очень слабыми, но вполне различимыми и доносились с подветренной стороны. Это значило, что их источник доносится довольно близко, раз она вообще их слышит. Нэинри колебалась: идти ей на звук или, наоборот, бежать от него подальше. Девушка была уверена, что деревня в другой стороне, но вдруг ветер переменился, или она что-нибудь перепутала? Наконец, Нэи все-таки пошла на звук, ступая медленно и осторожно, стараясь лишний раз не ломать веток, чтобы ветер не донес до людей звуки ее шагов. Темнело. Ботинки тонули во мху. Лес шумел, шелестел и шуршал всем своим многоликим существом, составленным из хвои, коры, листвы и мха, казалось, нарочно мешая ей хоть что-то услышать. Девушка уже поняла, что его духи почему-то ее не любят. С другой стороны, за что им, созданиям Иного мира, ее любить? Однако голоса становились громче. Вскоре Нэинри увидела темные силуэты, мелькающие среди кустов. Она уже поняла, что пришла не к деревне. Девушка пригнулась и, ступая еще тише, проскользнула в заросли папоротника и волчьей ягоды. Нэи осторожно вгляделась сквозь просветы между ветвями и увидела ровную поляну, заросшую ягелем. Ближе к центру мох был разбросан, и на расчищенном участке черной неряшливой горкой лежали угли - остатки кострища. Вокруг горы углей хаотично были разбросаны сумки и тюки с вещами. Между тюками, что-то раскладывая и то и дело окликая друг друга, перемещались люди. Они были разного пола и возраста - в основном около тридцати лет - но в каждом из них было что-то такое, что отличало их от обычных людей. Здесь был мужчина, облаченный в темный, путающийся в ногах балахон, женщина с наполовину обожженным лицом и юноша в белой маске, сжимающий в руках тяжелый, в черых разводах посох. Воздух около поляны был совсем не такой как в лесу, он казался гуще и от него чуть покалывало кончики пальцев. Нэинри не знала, что так ощущается неиспользованная магия, избытки, оставшиеся от заклятий. Люди покидали поляну. Они исчезали в зарослях кустарника с противоположного от Нэи конца и больше не возвращались. Девушка вдруг по-настоящему осознала, что это маги. Ей было это понятно сразу, как только она увидела юношу с посохом, но осознание пришло только теперь. Нэи вдруг ощутила странное разочарование. Прежде она видела мага только один раз, и они виделись ей чем-то особенным, чем-то принадлежащим более Иному миру, чем Истинному. Маги таковыми и были. Но эти люди казались неприятно обычными. Если убрать плащи, маски, магические атрибуты и забыть о странных увечьях, они все мало отличались от людей из деревни. Слишком тяжелые, слишком земные. Нэи тряхнула головой, прекращая отвлеченные размышления, и подумала о том, как бы ей поскорее убраться. Эти люди не могли и не пытались казаться безобидными, они действительно были магами, теми, кто взывает к воле Сабскрибера, и шутить с ними не стоило. Девушка подождала, пока последний маг покинет поляну, и стала осторожно отступать, стараясь не шуметь, а после развернулась и побежала.

Где-то далеко рокотал гром. На лес медленно наползала темная тень сумерек. Меж стволов сосен маячили силуэты гостей из Иного мира, странных, пахнущих магией, раскачивающихся на ветру. Нэи подняла голову и увидела, что над кронами деревьев клубятся тяжелые чернильно-синие тучи - предвестницы грядущей грозы. Было тихо и прохладно. Девушка побежала еще быстрее, наплевав на ломоту в мышцах ног, подстегиваемая мыслью о том, что в деревню нужно вернуться до темноты. Она вновь оказалась на краю знакомого ей уже оврага, снова увидела следы во мху - шутки местных духов - покружила около них, и побежала дальше, убедившись, что следы никуда не ведут. С верхушки сосны вслед ей раздалось разочарованное оханье. Девушка не стала пытаться рассмотреть того, кто издавал эти звуки - в сумерках это было бы пустой тратой времени. На лоб Нэи упали первые дождевые капли; крупные и тяжелые, они стекли по ее лицу, как слезы, приятно холодя горячие от быстрого бега щеки.

Подул ветер. Первый его порыв был мягким, гладящим, но затем он стал набирать силу, как это часто бывает перед грозой. Лес наполнился скрипом сосен, треском сухих ветвей и шорохом листьев, стволы деревьев в темноте казались синими призраками. Нэинри не заметила ветку, и та больно хлестнула ее по лицу, споткнувшись, девушка упала в мох, оцарапав ладони об острый сучок. Ветер взметнул влажные от пота и дождевых капель волосы, и Нэи услышала голос. Это был окрик с той стороны, откуда дует ветер. Он мог быть голосом духа или какого-нибудь мага, но позабыв об осторожности, девушка закричала в ответ:

- Эй! Эгей!

Но ветер нес ее голос в другую сторону. Дождь расходился, скоро крупные дождевые капли сильно и часто забарабанили по ее спине. Чуть отдышавшись, Нэи вскочила и побежала в ту сторону, откуда ветер принес голос. Вскоре до нее донесся новый оклик, а затем еще два похожих, и Нэи бежала на звук. Стемнело совсем. Ветер дул нещадно, но на земле это можно было понять только по тому, как отчаянно раскачиваются и стонут сосны. Дождевые капли превратились в хлесткие струи, сделавшие пальто темным и тяжелым, а штаны - холодными и неприятно липнущими к коже. Нэи смотрела в основном себе под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть, но, когда подняла голову, увидела впереди, среди деревьев теплый рыжеватый огонек, который мог быть только огнем масляной лампы.

- Эй! - набрав в грудь побольше воздуха, крикнула Нэи и побежала на свет.

Ей ответили, и она явственно различила в далеком крике свое имя.

"Селла! Это, наверное, Селла!", - радостно подумала она и прибавила скорости.

Чем быстрее она бежала, тем ярче и ближе становился свет. Вскоре девушка различила среди сосен силуэт, слабо освещенный желтым сиянием, и еще один силуэт рядом. Они шли в ее сторону.

- Селла! Селла! - закричала Нэи и, не заметив поваленное деревце, споткнулась и рухнула в заросли травы и кустарника бэй.

Она зашипела от боли сквозь сжатые зубы и стала тереть ушибленное колено. Когда девушка подняла голову, свет лампы ударил ей в глаза. Она машинально прикрыла лицо тыльной стороной ладони и поднялась, щурясь.

- Ну наконец-то! - воскликнула Селла - а это, конечно, была она, огромная, чумазая и вымокшая до нитки. - Мы уж думали, ты улетела из леса, как пинна!

- Они же почти не летают, - слабо улыбаясь, проговорила Нэи, вспоминая этих жителей Иного мира, маленьких и безобидных, похожих на короткокрылых птиц с кошачьими лицами.

В Истинном мире они плохо перемещались по воздуху - чаще перепархивали с ветки на ветку, нередко при этом срываясь и падая. О том, что можно в любой момент переместиться в Иной мир, пинны почему-то забывали.

- А я что говорю! - кивнула женщина. - Именно как пинна ты бы и полетела.

- Я так рада, что ты нашла меня! - Нэи не обратила внимания на колкость и повисла у Селлы на шее, жалостливо всхлипнув.

- Ну-ну, - женщина поспешно ее отстранила, придержав руками за плечи. - Нужно скорее возвращаться назад.

- Я видела магов, - поспешно сказала девушка, вспомнив о самой важной своей новости. - Их было несколько человек, и они куда-то уходили.

- Уходили?! - воскликнула женщина.

В голосе Селлы явственно прозвучали нотки испуга.

- Мы можем не успеть!

Нэи никак не ожидала услышать этот голос. Она обернулась и увидела Осколка Тьмы, стоящего чуть в отдалении - темный, закутанный в плащ силуэт со слабо светящимися глазами. 

- Что-то случилось? - ощущая растущую напряженность обстановки, спросила она.

- Маги идут в деревню, - коротко сказала Селла.

- Аскель... - прошептала девушка, прижимая пальцы к щеке в жесте испуга.