Полчаса на борьбу с империализмом

Еще совсем недавно время в Северной и Южной Корее со­впадало. В принципе, это логично. Пхеньян и Сеул находятся примерно на одной долготе, а потому у них один и тот же часо­вой пояс. Но 15 августа 2015 года власти КНДР перевели стрел­ки часов на полчаса назад, что, кстати, спровоцировало опре­деленное недовольство среди руководства Южной Кореи. Время, по которому живут в Сеуле, а вместе с ним и во всей Южной Корее, опережает московское на шесть часов, а вот Пхеньян теперь впереди «всего лишь» на пять с половиной ча­сов. Если в Москве час дня, то в Пхеньяне половина седьмого вечера, а в Сеуле - ровно семь. Надо сказать, что перевод стрелок в КНДР не был вызван сезонными факторами, это не была попытка догнать настоящее природное время.

Россиян кручением стрелок в разные стороны не удивишь, но все равно решение властей Северной Кореи вызывает сразу ряд вопросов. Почему только на тридцать минут? Ведь теперь КНДР сильно выбивается из давным-давно установленного ми­ропорядка, согласно которому временные пояса сдвинуты на «целые» часы, а не на половины. Да и вообще, зачем нужно бы­ло это делать, ведь время во всей Корее всегда было единым?

Если говорить про «тридцать минут», то действительно, стра­ны, где существуют отклонения от стандартного Гринвича на нецелые часы, можно пересчитать по пальцам. Это Венесуэла, Мьянма, Иран, Шри-Ланка, Индия и некоторые части Австралии и Французской Полинезии. Правда, есть страны, в которых раз­ница во времени еще более «дробная», доходящая до пятнадца­ти или сорока пяти минут (смотря с какой стороны считать). Это, например, Непал и некоторые районы Новой Зеландии. Эти страны можно понять, там такое исчисление времени сложи­лось исторически, но почему вдруг КНДР решила выделиться таким необычным образом?

Официальная причина - борьба с колониальным наследи­ем. Чтобы понять подоплеку событий, необходимо обратиться к истории. Время, которым еще до недавнего времени пользова­лись обе Кореи и от которого вдруг отказался Пхеньян, было введено в январе 1912 года. Тогда вся, тогда еще единая, Ко­рея была аннексирована и официально присоединена к Япон­ской империи. Японское правительство ввело на новых терри­ториях то время, по которому жили в метрополии. Это именно то время, по которому сейчас живут в Южной Корее. И вот КНДР теперь решила избавиться от наследия кровавого режима. Впрочем, в постановлении Верховного Народного собрания КНДР все предельно четко объясняется: «...японские империа­листы украли даже наше время, совершив таким образом пре­ступление, которому не будет прощения в веках». В этой связи с 15 августа 2015 года, в день празднования семидесятилетий освобождения Корейского полуострова, в КНДР введено «пра­вильное», «исконное» корейское время. Разумное объяснение поступку как бы есть, правда, остается один вопрос: если эго было такое тяжкое колониальное бремя, то почему надо было ждать целых семьдесят лет? Но этот вопрос остается без ответа. В крайнем случае вы услышите: «Лучше поздно, чем никогда».

Однако капризная дама история, услышав рассказ про борьбу с «японскими колониалистами», непременно иронично улыбнет­ся. Дело в том, что «правильное», «исконно корейское» время, которое ввел Пхеньян, появилось только в 1908 году. А до этого Корея вообще жила без единого стандарта. А в 1908 году в Корее уже вовсю хозяйничали те же японцы, которые хотя и сделали много нехорошего для корейцев, но все же способствовали мо­дернизации страны и внедрили многие современные (для того времени) системы. Среди прочего было и единое для Кореи вре­мя. Так что «исконное» время в Корее ввели те же колонизаторы, | а затем, спустя четыре года, подогнали его под свое родное, токийское. Но если первое время северокорейцы воспринимают как исконно свое, то второе - это «наследие колониализма».

Тут следует отметить, что в свое время и южнокорейцы пыта­лись также бороться с японским наследием. В 1954 году пер­вый президент Южной Кореи Ли Сын Ман, искренне не любив­ший японцев, ввел то самое «исконное корейское» время, которое в августе 2015 года приняла КНДР. Объяснения по­ступку давались, по сути, те же, что много позже появились в за­явлении Верховного Народного собрания КНДР. Ли Сын Ман, кстати, попытался ввести и националистический календарь, в ко­тором годы отсчитывались от рождения мифического правителя Кореи Тангуна, то есть от 2333 года до н. э. Но на Юге эта практи­ка не прижилась. После свержения Ли Сын Мана в 1961 году в Южной Корее опять ввели «время колонизаторов» образца 1912 года. Та же участь постигла и «календарь Тангуна».

Тогда эти изменения объяснялись необходимостью, как ска­зали бы сейчас, быть в тренде, то есть следовать принятой в ми­ре практике. Руководство Южной Кореи посчитало, что разница во времени с большинством стран мира на некруглое количество часов и необычный календарь помешает развитию международ­ных связей. Объяснение тоже, откровенно говоря, спорное: вот разница в тринадцать часов с тем же Вашингтоном или в семь с Парижем глобализации не вредит, а на двенадцать с половиной или шесть с половиной прямо-таки остановит экспорт-импорт и заставит всех иностранных инвесторов бросить бизнес и поки­нуть Южную Корею?! В общем, как сделали - так сделали.

Кстати, решение Пхеньяна вернуть «исконное время» вызва­ло недовольство Сеула. Президент Юга Пак Кын Хё заявила, что разница в полчаса может создать проблемы для организации межкорейского экономического сотрудничества. Пак опять же не стала вспоминать про тринадцать часов разницы со стали* цей США или с часом разницы с Пекином, которые почему-то южанам не особо мешают. Но ответ КНДР не заставил себя ждать и ожидаемо был ярким и эмоциональным: «Пак Кын Хё, извергнув злобную клевету на наши меры по пересмотру стан­дартного времени, совершила предательский антинациональ­ный акт, который ничем невозможно смыть, который превосхо» дит пределы зла и который не может быть прощен нашей нацией». С одной стороны, южане вполне могли бы не обратить внимание на то, что соседи перевели стрелки своих часов на каких-то жалких полчаса; с другой стороны, северяне могли бы ответить на критику мягче и конструктивнее. Хотя, впрочем, на этом обмене мнениями перепалка и закончилась, а время в Сеуле теперь на полчаса отстает от пхеньянского.

Завершая разговор о времени, можно отметить, что в КНДР и Республике Корея живут по одному (теперь уже немного от­личному) часовому поясу круглый год. Перевода на летнее и зимнее время ни там, ни там не существует.

Интересно, что Север и Юг, находящиеся в принципиально разных экономических, политических и социальных условиях, порой совершают на удивление одинаковые по своей сути дей­ствия. Взять, например, календарь. Как в Южной Корее пыта­лись ввести «летоисчисление по Тангуну», так и в Северной Ко­рее ввели свой собственный календарь. Правда, после введения календаря начинаются уже существенные отличия: если южане после ухода Ли Сын Мана отказались от экспери­ментов со временем и календарем, то у северян все изменения прекрасно прижились. Сейчас Северная Корея живет по своему календарю, «календарю чучхе». Введен он был относительно недавно, в июле 1997 года, когда закончился трехлетний траур по умершему в 1994 году первому лидеру КНДР Ким Ир Сену. Вот тогда и ввели «календарь чучхе», который начинает отсчет от 1912 года, года рождения Кима. При этом отсчет начинается сразу с первого года, нулевого же года попросту нет. Таким об­разом, 2015 год в Северной Корее это 104 год чучхе. Напоми­нает немного «календарь Тангуна», не так ли? Впрочем, зача­стую в КНДР при написании тех или иных новых дат рядом в скобках указывают и стандартный, общемировой год. То есть, если нужно упомянуть 2015 год, северокореец напишет: «104 год чучхе (2015 год)». Календарь чучхе для КНДР основной, так что если хотите узнать «местный год», то отнимите от текущего года цифру 1911. Правда, рядовые корейцы в повседневной жизни по старинке используют «обычный» календарь, тогда как исчис­ление «по чучхе» оставлено для официальных документов.

 

ТО, ЧТО В KHДР СВЯТО

ГОВОРИМ ВСЕГДА С УВАЖЕНИЕМ: «ВОЖДЬ», «ПАРТИЯ», «ЧУЧХЕ» И «АРМИЯ»...

Есть в Северной Корее ряд имен и понятий, которые принято упоминать с особым пиететом. Такое подчеркнуто уважительное отношение сильно напоминает отношение верующих к своим божествам. Такую национальную особенность следует учитывать при общении с корейцами, так как любую, даже самую незначи­тельную критику в адрес своих святынь они воспринимают край­не болезненно и отреагировать на нее могут весьма резко.

Как к богам

Не будет ошибкой поставить первыми в этом почетном спи­ске лидеров КНДР. В первую очередь это будут Ким Ир Сен и Ким Чен Ир, которые уже носят официальные титулы вождей, за ними же были закреплены должности «вечный президент КНДР» (Ким Ир Сен) и «вечный генеральный секретарь Трудовой пар­тии Кореи» (Ким Чен Ир). Хотя нынешний лидер КНДР Ким Чен Ын пока не получил официального статуса вождя, однако отно­сятся к нему с неменьшим почтением.

Здесь трудно обойти тему культа личности в КНДР, который оказывает колоссальное влияние как на официальную, так и на повседневную жизнь северных корейцев. Если попытаться опи­сать отношение северокорейцев к своем лидерам (Ким Ир Сен, Ким Чен Ир и Ким Чен Ын) в двух словах, то можно сказать, что это отношение последователей религиозного культа к своим бо­жествам. По сути, для жителей КНДР вожди - это люди, ставшие в результате исключительно праведной жизни божествами. Им приписывают различные чудесные деяния, их рождение, согласно официальной историографии, сопровождалось всевозможны­ми уникальными природными явлениями, типа появления на не­босклоне новой яркой звезды. Когда же первым вождям пришла пора отправиться к праотцам, то кончину их также сопровождали разного рода удивительные события, показывавшие, что «вся природа скорбит от утраты такого великого человека».

Иногда можно услышать, что культ личности в КНДР схож с культом личности Сталина в 1930-х годах или Мао Цзэдуна в 1960-х годах. Это не так. Точнее, так можно было говорить при­мерно до начала 1970-х годов, но затем Северная Корея дале­ко оставила позади своих «старших братьев по социализму», создав такой по масштабу культ личности вождей, который и не снился Советскому Союзу и Китаю, вместе взятым.

Начнем хотя бы с того, что в КНДР на официальном уровне существует наследственная система правления. Такое даже в страшном сне не могло присниться ни одной стране победившего социализма. Напротив, судьбы потомков былых вождей оказыва­лись не очень завидны. А вот в Северной Корее власть от деда (Ким Ир Сена) перешла к сыну (Ким Чен Иру), а с 2011 года - к внуку (Ким Чен Ыну). Подобная передача власти была идеоло­гически верно объяснена - мол, народные массы этого страстно желают. В любом случае факт остается фактом - Северная Ко­рея создала новую правящую династию.

Про культ личности в КНДР говорить можно очень долго. Этой теме посвящены обширные и обстоятельные труды зарубеж­ных специалистов. Напомним, что переломным стал 1972 год, когда в КНДР с большой помпой отметили шестьдесят лет со дня рождения Ким Ир Сена. Вот тогда и начали появляться те эле­менты культа личности, которые удивили бы даже закоренелых. сталинистов и маоистов. С 1972 года в КНДР ввели систему обязательного ношения значков с изображением вождей, сна­чала с портретом Ким Ир Сена, а позже - Ким Чен Ира.

Обязательным стало проведение всевозможных ритуалов перед статуями вождей. Если вы приедете в Пхеньян, то вас ра­но или поздно поведут на холм Мансудэ, где вы должны будете возложить цветы и поклониться статуям двух вождей. Мимо ме­мориала, расположенного в одном из центральных кварталов столицы, идет шоссе, и машины должны сбрасывать на этом участке скорость, таким образом люди выражают свое уважение к усопшим лидерам. Что же касается непосредственно погребе­ния, то забальзамированные тела вождей покоятся в шикарном Кымсусанском мемориальном комплексе на окраине Пхеньяна. Его посещение представляет собой торжественный и в то же время печальный ритуал, кульминацией которого являются со­зерцание забальзамированных тел и поясные поклоны.

Когда вождь (в настоящий момент Ким Чен Ын) появляется на людях, то его встречают таким бурным ликованием, что ста­новится немного не по себе: люди вокруг радостно кричат, пры­гают, размахивают руками, неистово аплодируют. Аплодисмен­тами встречают также и видеоролики с лидерами страны, такие видео часто крутят на концертах, проводимых по случаю все­возможных праздников, или в ходе всевозможных официальных мероприятий. Корейцы при этом всегда подчеркивают: «Нас никто не заставляет хлопать, не хочешь - не хлопай, но мы лю­бим своего вождя, а потому у нас добровольно хлопают все».

Отношение к портретам вождей в чем-то напоминает отно­шение глубоко верующих людей к иконам. В каждой квартире, в каждом нежилом помещении в обязательном порядке на самом почетном месте должны висеть портреты вождей. На стену, где висит портрет, больше ничего не вешают - ни одно другое изображение не должно отвлекать внимание от главной «святыни», Сложно представить, но такие портреты украшают даже вагоны метро (однако в трамваях и автобусах их почему-то нет).

Если фотография любого из трех Кимов появится в газете, то такую газету нельзя складывать на месте снимка, фигура вождя ни в коем случае не должна переламываться. К тому же такие га­зеты нельзя просто так выбрасывать. Даже статуи вождей надо фотографировать так, чтобы они выглядели достойно: их снимают обязательно в полный рост, руки и ноги не обрезают. Эти правила должны соблюдать и иностранцы. Со мной однажды произошел весьма показательный случай. Во время парада в честь семиде­сятилетия создания Трудовой партии Кореи, отмечавшего# 10 октября 2015 года, на трибуну вышел Ким Чен Ын, которого журналисты тут же кинулись снимать со всех ракурсов. Я тоже на­вел объектив. Я решил сделать кадр, на котором были бы запечат­лены сам товарищ Ким и его отражение в экране телекамеры одно­го из японских телеканалов. Однако вскоре я почувствовал, как мою руку мягко, но настойчиво стали отводить в сторону - один из сотрудников охраны посчитал, что такой кадр будет не самым достойным. Меня попросили снимать правильно, как все, напом­нив, что фотографировать нужно непременно в полный рост.

Завершая разговор про портреты вождей, можно еще ска­зать, что СМИ КНДР очень любят рассказывать о том, как во время тех или иных стихийных бедствий или техногенных ката­строф корейцы, рискуя жизнью, спасали портреты вождей, На­до сказать, что, по негласным правилам, портреты эти нужно спасать в первую очередь и лишь затем помогать людям.

Повреждение портрета, даже неумышленное, может приве­сти к весьма серьезным последствиям. Как рассказывает в одной из своих статей кореевед Андрей Ланьков, один из наиболее известных северокорейских перебежчиков 70-х годов, бывший начальник 9-го отдела Управления политической охра­ны государства по городу Кэсону (северокорейская служба без­опасности), Кон Тхак Хо, бежал в Южную Корею после того, как случайно испортил портрет Ким Ир Сена и был застигнут колле­гами на месте преступления. Сотрудник службы безопасности очень хорошо знал, чем ему грозит такой поступок.

Вообще, северокорейцы сильно напрягаются, когда ино­странцы начинают говорить про их вождей. Даже если вы вы­казываете уважение, напряжение все равно ощущается. Ваши собеседники постоянно ждут от вас какой-то ошибки, которую нужно будет немедленно исправить.

В любой литературе КНДР имена трех вождей обязательно выделяются полужирным шрифтом. Это правило также распро­страняется еще на одного человека - жену Ким Ир Сена, мать Ким Чен Ира, Ким Чжон Сук. В Северной Корее вы никогда не встретите среди обычных людей тезок вождей. Как только были утверждены кандидатуры наследников, в 1980 году Ким Чен Ир, а в 2010 году Ким Чен Ын, в КНДР прокатилась волна сме­ны имен. Полные тезки наследников спешили выбрать себе но­вые имена. Правда, быть тезкой Ким Чжон Сук не возбраняет­ся. Впрочем, подобная традиция со сменой имен имеет глубокие исторические корни. Как только в Китае на трон всхо­дил новый император, люди, в именах которых иероглифы со­впадали с иероглифами в имени нового правителя, должны бы­ли поменять совпадающие части на другие.

Чрезвычайное уважение выказывается не только самим вож­дям, но и местам, в которых они побывали. В КНДР такие места превращаются в самые настоящие объекты поклонения. В таких местах вы непременно найдете мемориальную табличку, повествующую о том, когда именно вождь тут побывал, что делал и что произошло потом. В мемориал могут превратить что угодно, начиная от скамейки, на которую когда-то присел вождь, и за­канчивая заводом или воинской частью, в которых он в свое время побывал. Посещение любого объекта - будь то вуз или завод — начинается с самого настоящего музея, в котором вы узнаете о роли, сыгранной вождем в развитии той или иной от­расли экономики или общественной жизни. Если же вождь по­сещал данный объект, то экскурсовод непременно во всех под­робностях расскажет вам об этом замечательном событии. Кстати, такой музей есть и при посольстве КНДР в России.

В таких мини-музеях почетное место будет отведено, например, ручке, которой писал сам вождь, или стулу, на котором он сидел, или автомату, из которого он соизволил произвести несколько вы­стрелов и проч. Хотелось бы еще раз повторить: корейцы к вещам, которые когда-либо брали в руки вожди, относятся с тем же благо­говением, с каким верующие относятся к предметам своего культа.

Нет ничего удивительного в том, что два главных праздника в КНДР - это дни рождения вождей. 15 апреля отмечается «День солнца» — такое поэтическое название получил день рождения Ким Ир Сена, а 16 февраля - «День яркой звезды», день рожде­ния Ким Чен Ира. В СМИ уже несколько раз проходили сообще­ния, согласно которым в скором времени и день рождения Ким Чен Ына, 8 января, станет государственным праздником под на­званием «День галактики». Но пока «молодой полководец» вы­мазывает несвойственную былым лидерам КНДР скромность и не торопится становиться вровень с великими дедом и отцом. Значков с портретом Ким Чен Ына не выпускают, официальный статус вождя он пока не получил, его портреты в массовом по­рядке не украшают стены квартир и госучреждений... Хотя, полаI гаю, последнее - лишь вопрос времени, ведь во всем остальном молодой Ким уже приравнен к своим знаменитым предкам.

Как можно догадаться, смерть вождей стала настоящей тра­гедией для жителей КНДР. Кадры рыдающих перед камерами северокорейцев облетели весь мир. Хотя тут надо сказать: ры- > дать в голос на похоронах - эта старая добрая корейская тра­диция, причем соблюдают ее как на Севере, так и на Юге. Правда, в КНДР эмоции, как всегда, зашкаливают, так что мас­штабы траурных мероприятий впечатляли. Тот же Ким Чен Ир, например, после смерти Ким Ир Сена три года официально не занимал пост главы государства - соблюдал траур. Тем не ме­нее трудно сказать, соответствуют ли действительности много­численные сообщения СМИ о северянах, которых отправили в тюрьму лишь за то, что они скорбели недостаточно сильно по поводу смерти Ким Чен Ира в 2011 году.

Помимо обязательных для каждого населенного пункта КНДР статуй вождей, вы теперь можете полюбоваться и так называемы­ми стелами вечной жизни - устремленными к небу многометро­выми бетонными обелисками. На них красной краской написана одна и та же фраза: «Великие руководители и дорогие товарищи Ким Ир Сен и Ким Чен Ир вечно живы и всегда находятся с нами!» Не правда ли, вспоминается Ленин, который живее всех живых?

В целом воспитание любви к вождю в КНДР является одной из главнейших задач государства, а потому на это дело не жа­леют ни сил, ни времени, ни денег. Отсюда и гигантские мону­менты в честь Кимов, и многочисленные музеи, и знаменитые значки. Давайте возьмем, например, искусство. Конечно, северокорейцы поют песни о любви, однако большинство таких пе­сен в той или иной форме воспевают не отношения мужчины и женщины, а любовь к вождю и партии.

У каждого из вождей есть закрепленные за ним титулы. На­пример, Ким Ир Сена именуют: Великий Вождь нашей партии и народа, Маршал могучей республики, Солнце нации, Железный всепобеждающий полководец, Выдающийся руководитель меж­дународного коммунистического и революционного движения, Впервые появившийся в пятитысячелетней истории нашей стра­ны легендарный герой. С 1970-х годов к большинству этих титу­лов часто добавляется еще и слово «отец».

Ким Чен Иру в самом начале его блистательной карьеры при­своили странноватый, на наш взгляд, титул «Центр Партии», и лишь затем за ним закрепилось звание «Любимый руководитель». Так что, даже если в статье или радиопередаче напрямую не упомина­ются имена вождей, каждый кореец по титулам безошибочно смо­жет определить, о ком идет речь, и никогда не спутает «Великого Во­ждя» (Ким Ир Сена) с «Любимым Руководителем» (Ким Чен Иром).

Правильному построению фраз с упоминанием титулов великих вождей северокорейцев начинают учить еще в начальной школе. Так называемая придворная грамматика предписывает следить за тем, чтобы священные имена обязательно стояли в начале фразы и ни в коем случае не оказались в ее середине или конце.

Многочисленные труды вождей северокорейцы заучивают буквально наизусть, уделяя этому занятию действительно много времени. В КНДР существует даже специальная область науки, название которой можно перевести как «изучение революцион­ных вождей» или «вождеведение». В ее рамках во всех подроб­ностях изучают биографию вождей, их великие заслуги, а также ту роль, которую они играют во всемирно-историческом процес­се. Вот как формулируется идея в одном из университетских учебников КНДР: «Народные массы, не имеющие вождя и лишен­ные его руководства, не в состоянии стать истинным субъектом исторического процесса и играть творческую роль в истории... Присущие коммунистам партийность, классовость, народность получают свое наивысшее выражение именно в любви и верно­сти вождю. Быть верным вождю означает проникнуться понима­нием того, что именно вождю принадлежит абсолютно решаю­щая роль, укреплять значение вождя, в любых испытаниях верить только вождю и без колебаний следовать за вождем».

Причем сейчас уже какие-либо упоминания о зарубежной помощи или «советских или китайских советниках» исчезли. На фотографиях из окружения вождей постепенно исчезли пред­ставители СССР, которые на первых порах становления КНДР играли серьезную роль в молодом правительстве и оказывали значительное влияние на Ким Ир Сена. Почти со всех фотогра­фий великого вождя исчезли и советские награды, таким обра­зом руководство Северной Кореи пыталось подчеркнуть, что старший Ким «всего достиг сам»^[1].

Под пресс официальной пропаганды любой житель КНДР по­падает прямо с рождения. Уже в детских садах вводятся специ­альные занятия, во время которых детям рассказывают о жизни вождей, учат их всем сердцем любить «всепобеждающих полко­водцев». Мне довелось побывать в нескольких образцово-пока­зательных детских садах КНДР. В них неизменно присутствовали два крошечных музея: один был посвящен Ким Ир Сену, а дру­гой — Ким Чен Иру. В таких мини-музеях, как правило, можно най­ти макеты мест, где, согласно официальной версии, родились вожди (Мангендэ и склон горы Пэктусан). В общем, каждый северокореец прекрасно знает все мельчайшие детали официальной биографии вождей, а также имеет очень хорошее представление о месте их рождения и связанных с этим местом событиях.

В КНДР есть слово «суренбок», которое можно перевести как «счастье, когда есть свой вождь». В этой связи мне вспоминается разговор с одним северокорейским чиновником о ситуации в России при Ельцине и Путине. Когда речь зашла об улучшении жизни, произошедшем в начале 2000-х годов, тот сразу дал свое объяснение произошедшему: «В 1990-х годах у России не было „суренбок", а с приходом президента Пугина у вас появил­ся настоящий лидер, вы обрели счастье, получив вождя. А по­тому смогли решить многие проблемы».

По размаху культа личности нынешний руководитель, Ким Чен Ын, пока отстает от своих предшественников, но постепенно на­бирает силу. Впрочем, «молодой генерал» наверняка прекрас­но понимает особенности национального характера корейцев, а потому специально подчеркивает, что пока немного уступает предкам — такое почтительное принижение собственных заслуг свойственно в первую очередь для конфуцианства.

На протяжении всей своей жизни корейцы изучают биогра­фию вождей. Впервые они узнают о своих лидерах в детских са­дах, затем идут в школы, вузы, потом, повзрослев и выйдя во взрослую жизнь, северокорейцы участвуют в многочисленных партсобраниях, митингах и проч.

С вождями КНДР связано множество символов, значение которых прекрасно известно корейцам. Так, в КНДР на улицахчасто можно увидеть плакаты с изображением двух цветов - красным цветном из семейства бегониевых и цветком фиолето­вым, из семейства орхидных. Это особые цветы. Они были вы­ведены зарубежными поклонниками КНДР и преподнесены в дар вождям. Первый цветок является символом Ким Чен Ира, а второй - Ким Ир Сена.

Различные изречения, призывы вождей отражаются в многочис­ленных лозунгах, напечатаны на всевозможных плакатах и даже многометровыми надписями перенесены на живописные скалы, которыми так гордится КНДР (надписи эти, кстати, видно издалека).

Для северокорейской идеологии характерен традиционный подход, согласно которому вождь является отцом нации, забо­тится о каждом из своих детей (то есть о согражданах). Все эти положения на самом деле не являются для страны новыми: своими корнями они уходят в глубокое прошлое и связаны все с тем же конфуцианством.

Своеобразной особенностью Кореи является традиция «подар­ков Великого Вождя». Как отмечает Андрей Ланьков, время от времени передовым рабочим и инженерам, а порой и всему тру­довому коллективу какого-нибудь предприятия вручаются ценные, дефицитные вещи. Это великий вождь лично заботится о каждом из своих верных последователей. Подарки могут быть разные, но чаще всего это вещи и продукты, которые просто так в магазинах даже по карточкам не купишь: сахар, мясо, фрукты, дорогие и дефицитные вещи, такие как часы, телевизоры, проигрыватели. Думаю, вам не нужно рассказывать о том, что чувствует среднеста­тистический северокореец, получивший к празднику, совершенно бесплатно, такой шикарный подарок, да еще и от имени вождя. Как уже было сказано выше, подарки от Великого Вождя могут по­лучать не только отдельные лица, но и целые организации, учебные заведения. В этом случае дарят мебель, наглядные пособия, аппаратуру (в особенности медицинскую) и проч. Затем над таки* ми вещами крепятся небольшие красные таблички, которые со­общают всем любопытным о том, что это подарок вождя.

Северокорейские вожди — люди всеведущие и всезнающие Они лично ездят по самым разным объектам - воинским ча­стям, заводам, фабрикам, детским садам, магазинам, научным учреждениям и проч. — и раздают ценные распоряжения, ука­зания, которые, как особо подчеркивает пропаганда, обязательно отличаются гениальностью и приводят к прорывам а производительности труда, науке и проч. Во время своих путе­шествий по Северной Корее я не раз бывал на фабриках, заво­дах, в музеях, детских садах (побывал даже в теплицах), и везде гиды подробно рассказывали мне о посещении этих мест вож­дями, пересказывали мне их советы, каждый раз подчеркивая, насколько они помогли в работе. В общем, вождь разбирается лучше всех абсолютно во всем - от воспитания грудных мла­денцев и выращивания помидоров до создания новейших бое­головок и строительства подводных лодок.

В общем, северокорейцы относятся к своим вождям как к божествам, сошедшим на землю. Ни больше ни меньше...

У меня один раз состоялся спор с одним северокорейцем, с которым у меня сложились приятельские отношения (правда, и спорили мы с ним немало). Я был тогда разозлен неповоротли­востью бюрократического аппарата КНДР и постоянными за­держками и ожиданиями на различных официальных мероприятиях. В какой-то момент я стал ворчать, жалуясь на «вечную тягомотину». На что мой знакомый кореец тут же возразил: «Ваш президент Путин, насколько я знаю, тоже очень часто опаздыва­ет и заставляет ждать журналистов и даже других мировых лидеров». Я на это ответил с сарказмом: «Если уж разговор зашел о лидерах, то не вам обсуждать нашего. Ваш уважаемый товарищ Ким Чен Ын вообще ни разу с иностранными СМИ и лидерами других стран не встречался!» Реакция корейца была незамедли­тельной. «А вот давайте только нашего лидера не трогать!» - резко ответил он. Я тут же парировал: «Вы сами подняли тему, вспомнив Путина. А почему мне нельзя тогда о вашем лидере и слова сказать, если вы о нашем говорите?!» После этого мы оба надолго замолчали, а потом и вовсе предпочли сменить тему.

Спор, как можно уже понять, между нами вышел бессмыслен­ный. Мы просто спустили тогда накопившееся раздражение, и все. Однако реакция корейца была очень показательна - лич­ность вождя неприкосновенна, особенно для иностранцев.

Своя религия — «чучхе»

Напрямую с вождями в КНДР связана и созданная ими идео­логия чучхе (о ней я расскажу чуть позже). Чучхе часто перево­дят как «опора на собственные силы». Здесь я не буду вдаваться в подробности, лишь скажу, что всё, связанное с чучхе, требует уважительного отношения. По своей сути «чучхе» во многом играет роль религии для Северной Кореи. Неверно считать чуч­хе одним из вариантов марксизма-ленинизма, хотя, бесспорно, чучхе вышло из этой идеологии. Однако идеология эта очень бы­стро отошла от своего первоисточника, развилась, трансформи­ровалась, впитала в себя огромное количество чуждых комму­нистическим идей, включая в какой-то степени идеи конфуцианские, традиционные, националистические. На дан­ный момент чучхе в корне отличается от марксизма-ленинизма. В любом случае для этой части нашего повествования важно то, что чучхе - это определяющее всю жизнь Северной Кореи понятие, к которому стоит относиться крайне уважительно. Никог­да, ни при каких обстоятельствах не критикуйте чучхе - себе же хуже сделаете! А вот попросить объяснить, что представляет собой это учение, вы можете. Мне доводилось слышать интересные варианты ответов. Так истово верующие рассказывают о своей религии: у кого-то в голове стройная, логичная картина, у кого-то - набор разрозненных постулатов, в которые надо про* сто верить, кто-то понимает основные идеи лишь приблизительно, но готов отстаивать их до последнего. Учение чучхе не стоит на месте и развивается пхеньянскими идеологами под влияни­ем постоянно меняющегося современного мира.

Армия

Роль вооруженных сил для Северной Кореи трудно переоце­нить. Достаточно отметить, что, согласно преобладающим оцен­кам, в КНДР из двадцати пяти миллионов человек населения в во­оруженных силах служит более миллиона человек. Получается, что у совсем небольшой КНДР одна из крупнейших армий в мире.

Служить в армии обязаны все мужчины, при этом срок служ­бы может доходить до десяти лет. Конечно, в реальности служат меньше, лет пять, максимум - восемь, с 2014 года военная iслужба вновь стала обязательной и для женщин.

к Впрочем, некоторые считают эту цифру завышенной, другие говорят о том, что девяносто процентов солдат КНДР - это не бойцы, а бесплатная рабочая сила, которая трудится на много­численных стройках страны. Но в любом случае вооруженные силы играют в КНДР очень серьезную роль. Особенно большое влияние военные имели во времена правления Ким Чен Ира, который ради поддержания стабильности в условиях жесточай­шего кризиса сделал ставку именно на армию. Тогда был вве­ден в оборот и действует до сих пор постулат «сонгун», провоз­глашающий приоритет военных во всех областях жизни. Так, например, в общественном транспорте Северной Кореи есть отдельные места специально для военнослужащих, если солдат голосует на дороге, то его обязан подвезти первый же попав­шийся водитель и проч. Генералитет наряду с партией и прави­тельством является одним из трех главных столпов власти.

Правда, при Ким Чен Ыне военных стали постепенно задви­гать, на первый же план выходят партийные функционеры. Если Ким Чен Ир сделал ставку на генералов, то его сын решил, что военным дали как-то слишком много воли, и теперь он постепен­но ослабляет влияние генералов на страну. Тем не менее «сон­гун» никто не отменял, а про свои вооруженные силы простые северокорейцы неизменно отзываются с большим уважением, всегда используя эпитеты «доблестная», «всепобеждающая», «несокрушимая» и т. д. и т. п. Иностранцам стоит об этом пом­нить. Кореец вряд ли (по крайней мере, представителю другой страны) будет жаловаться на военных, сетовать на проблемы в вооруженных силах страны. Наоборот, он примется расхвали­вать армию и убеждать, что все идут туда служить с радостью.

Партия

Вне зависимости от декларируемой на официальном уровне многопартийности, в реальности в КНДР есть только одна пар­тия - Трудовая партия Кореи (ТПК). Вообще с политическими партиями в Северной Корее не все так просто, но об этом я рас­скажу чуть позже. Здесь важно другое: в разговоре с североко- рейцем всегда отзывайтесь о партии уважительно. В Стране чучхе широко используется тезис о «руководящей и направляю­щей роли партии», часто можно услышать и лозунг «Партиям мать», который, впрочем, позаимствован у Компартии СССР,

Далеко не все корейцы - члены ТПК, но для продвижения по общественной лестнице или на руководящие посты членство в партии обязательно. Иностранцу корейцы вряд ли расскажут о проблемах в партийных рядах. Впрочем, в бытовых разговорах они вообще не часто упоминают партию и правительство, J

Пришло время подводить итоги. Итак, вам следует помнить, что для северокорейца существует ряд священных понятий • это вожди, партия, армия и идеология чучхе. Хотите выстроитьс корейцами нормальные отношения - относитесь к этим поня­тиям со всем возможным уважением. Возможно, в глубине ду­ши граждане КНДР по-разному оценивают истинную роль, ка­кую играют партия, армия и правительство в обществе, однако с иностранцами они своими соображениями делиться точно не будут. Особенно трепетно они относятся к вождям. Если какую- то критику или двусмысленные замечания в адрес партии, ар­мии и даже идей чучхе кореец еще может со скрипом принять, не желая обострять отношения с бестолковым иностранцем, то критиковать вождей - Ким Ир Сена, Ким Чен Ира и Ким Чен Ына - он точно не позволит. Поэтому если вы вдруг решите по­говорить о вождях, то отзывайтесь о них со всем возможным уважением. Если же совесть вам не позволяет идти против соб­ственных убеждений, то просто промолчите, ведь тем для раз­говоров на свете очень много. Я знаю, что многие думают, будто такое отношение к правительству противоестественно и присутствует лишь в Северной Корее. На самом же деле обо­жествление лидеров свойственно всем странам Востока. По­пробуйте тем же тайцам сказать что-то плохое про их уважаемо­го короля (умер 13 октября 2016 года) — дело легко может закончиться тюремным заключением. А ведь Таиланд считается страной свободы, где многое дозволено. Однако и в Таиланде [госслужащие «исключительно по собственной инициативе» все [в едином порыве в определенные дни недели одеваются в жел­тые одежды - цвет дня рождения короля. Хотя, конечно, КНДР сильно отличается от той же Южной Кореи, где критика пре­зидента и жалобы на коррупцию чиновников и проблемы в ар­мии - одно из любимых занятий граждан, слегка разомлевших от очередной стопки рисовой водки...

ЧУЧХЕ: РЕЛИГИЯ, ИДЕОЛОГИЯ,
СТИЛЬ ЖИЗНИ?

Историю и все особенности, которые ассоциируются с КНДР, трудно отделить от ее идеологической доктрины чучхе. Эта иде­ология настолько прочно слилась с Северной Кореей, что саму страну часто неофициально называют Страной чучхе. Насколь­ко можно судить, это заслуженно и оправданно. Хотя формаль­но в КНДР многопартийная система, разрешены (по крайней мере, на уровне законов) различные ре