Лолот, Коко и Восточный человек

 

ЛОЛОТ. Ой, господи, страшно.

КОКО (ее тоном). И любопытно. О, Ева, прародительница наша, зачем ты сгубила род женский.

 

ЛОЛОТ (невольно схватив за руку Коко). О‑о!

 

 

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (откашливаясь). Пардон[61]. (Теребит газету.) Тут вот… (Указывает глазами на Коко.) Пардон, нельзя ли, так сказать…

 

Пардон, но мне хотелось бы…

ЛОЛОТ (борется со смехом. Но держится холодно, с большим достоинством). Я охотно извиняю, но в чем?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Я, пардон (взглянув на Коко), опоздал или не туда попал? (Указав на газету.) Однако адрес.

ЛОЛОТ. Вы не ошиблись – это здесь.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (оглядывая ее многозначительнее). Не ошибся, пардон. (Приосаниваясь, опять указывает глазами на Коко.) Нельзя ли наедине, пардон? Два, три слова и готово.

ЛОЛОТ (несколько растерянно). Наедине? Зачем же? Он…

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (указывая на свое сердце, страстным шепотом). Кавказский человек как Терек, кавказская река, кипит. Пару слов, мадам.

ЛОЛОТ (теряя терпение). Послушайте… Ну‑с, что вы хотели сказать?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Много… три слова, но… (Опять указывает глазами на Коко.)

ЛОЛОТ. Но он (вдруг)… Он – глухонемой…

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (сразу развязнее). A‑а, глухонемой. Очень приятно. (Кланяется Коко. Последний делает движение.)

ЛОЛОТ (удерживая его и закрывая ему рот ладонью). Ничего не слышит. Не понимает, как рыба.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Круглый идиот, значит. Очень, очень приятно. Пардон.

ЛОЛОТ (прыснув со смеху. Потом решительно). Послушайте.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (щелкнув каблуками по‑военному). Слушаю, мамзель.

ЛОЛОТ (взглянув на него). Какая это у вас форма?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (смеясь). Для проформы.

ЛОЛОТ. Как? А кто вы, собственно?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. На своем родина был князь, на Азербайджан стал комиссар.

ЛОЛОТ (с особым любопытством). Alors, c’est ça un[62] большевик… Вы комиссар?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Бывший, бывший.

КОКО. …закомиссарившийся.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (смотрит испуганно на Коко). Он понимает и даже заговорил.

ЛОЛОТ. Да нет… (Вдруг.) Это, видите ли, у него нервное, вроде как тик. То ничего, а то вдруг задергается.

КОКО. …язык и руки. И тогда удержу нет – чешутся.

 

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (оглядывается неуверенно, пятится к дверям). Ошибка, пардон.

КОКО. Нет. (Лолот.) Продолжай, vas‑y[63]… (Восточному человеку.) Итак, заполняем анкету.

 

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (испуганно). Что?

КОКО. Не угодно ли зарегистрироваться. Ведь без этого теперь и плюнуть нельзя, не то что перехватить миллиончик‑другой. (Оглядывая его.) Возраст, национальность, вероисповедание – вижу. Образование?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Образование? (Покашливает.) Пардон.

КОКО. Высшее? Среднее? Выше среднего?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Полу… полууниверситетское…

КОКО. «Полу»?.. Ага, понимаю: ваши товарищи проходили науку в университете, а вы проходили… мимо университета. Так… специальность?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Специальность? Пардон… Специализировался, так сказать, на личных секретарях.

 

КОКО (Лолот). Насчет науки вообще – слабовато. Но науку страсти нежной изучил в совершенстве. (Восточному человеку.) У кого, можно узнать?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (показывает бумажку, Коко ее не берет). У районного комиссара, товарища Дагни.

ЛОЛОТ. У кого? Товарища Дагни? Никогда не слышала такого мужского имени.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Зачем? Это когда комиссар – он, то личный секретарь – она. А когда комиссар – она, то личный секретарь…

КОКО. Вы.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (улыбаясь, развязнее). Да. Была актриска никудышная, просто дрянь. (В сторону Лолот.) Пардон. А когда пришло время самоопределиться, то она…

КОКО. Самоопределилась, а вы определились к ней? Так? Итак, бывший князь, бывший секретарь у бывшей актрисы. Положение блестящее. Бывшее положение. А теперь вы что?

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Пострадавший за идею.

КОКО. Ага, маленькое принципиальное расхождение: вы – «мое – мое» и «твое – мое», а они – «мое – твое» и…

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (вдруг горячо). Они… не пойдет гора к Магомету. Мир нельзя вверх тормашками, вот так вдруг. Так было, так будет. Я работал не покладая рук. Вы не понимаете, как теперь трудно работать на Россию.

КОКО. Пардон, отлично понимаю.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Пардон, не понимаете.

КОКО. Пардон, понимаю. Вы работали не покладая рук и так заработались, что пришлось удирать просто от… от че‑ка^{9}.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Так и вы пострадавший?

КОКО. И еще как!

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Руку, товарищ.

КОКО (уклонившись). Так, так, товарищ, пострадавший за идею.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Да… (Пауза.) Чудеснейшая вещь – коммунизм.

КОКО. И очень удобная для некоторых, если бы… не че‑ка.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Только че‑ка? А не хотите ли: вэ‑че‑ка, и эм‑че‑ка, и губ‑че‑ка, и у‑то‑че‑ка…^{10}

КОКО. Целая великая держава «Вечекия».

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. И вы посмотрите‑ка только, какое количество «чеков» на бедную голову одного буржуя.

КОКО. И вообще «чек» и в наше доброе старое время был премерзкой штукой. Всегда подведет. Подмахнул несколько лишних нулей или по забывчивости чужую фамилию вместо своей, и… готово.

 

Пардон.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК (пользуясь этой минутой). Пардон, мадмуазель. Готов к услугам. (Указывает на газету, прижимая ее к сердцу.) Нужно в воду – пойду в воду. Нужно в огонь – пойду в огонь. Кавказский человек – горячий человек.

ЛОЛОТ. Да… но…

КОКО (открывая дверь). Вы специализировались на «личных секретарях», а мы ищем мужа.

ЛОЛОТ (хохочет). И средних лет.

ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Не подходит? Жаль. А мадмазель – первый сорт. Пардон.

 

Явление шестое

КОКО и ЛОЛОТ

 

ЛОЛОТ. C’est chic ça…[64]

КОКО. И, по‑моему, блестящая находка.

ЛОЛОТ. Почему же ты его выгнал?

КОКО. Можно позвать, вернется.

 

Да вот и сам врывается. Нет, благодарю покорно. С меня хватит.

 

ЛОЛОТ. Коко, не уходи далеко.

 

Явление седьмое

ЛОЛОТ и ВЕЛИЧКИН

 

ВЕЛИЧКИН (в дверях). Имею честь и счастие.

 

ЛОЛОТ. Здравствуйте.

 

ВЕЛИЧКИН. Гм… хорошо. Немного театр, легкий жанр, но со вкусом. Хотя диван не на месте.

 

О, очаровательнейшая… О, свет души моей… Мадонна… (Шепотом.) И тра‑та‑та и тра‑ти‑ти, и т. д., и т. д. Чувствуете? Есть? Все пропадет: невыгодно поставлено. (Встает. Деловым тоном.) А теперь, очаровательнейшая синьорина… dolcissima donna[65], к делу.

ЛОЛОТ. Это из той же комедии?

ВЕЛИЧКИН. Нет‑с, милейшая, из трагедии. Новейшей, еще не оконченной. Кровавая быль наших дней. В Париже, в русской колонии, – безработица. На Ривьере еще водятся шальные деньги и шальные бабы. (Указывает на газету.) Вот тут – «требуется…» А черт его знает, что, собственно, требуется.

ЛОЛОТ. Там ведь написано.

ВЕЛИЧКИН. Какой идиот поверит тому, что там написано. Помилуйте. (Читает.) «Барышня светская». Во‑первых, «светская». Где это вы теперь найдете ее, когда весь «свет» стал полусветом. Попутешествуйте по европейским кабакам, преобладает русская марка, и все для продажи. Во‑вторых. (Читает дальше.) «Молодая, вполне обеспеченная, без „прошлого“».

ЛОЛОТ. Да.

ВЕЛИЧКИН. На кой же черт ей нужны мы? На такую пуританочку, нетронутую жемчужину, сам король Дагобер^{11} прельстился, если б только в виду некоторых обстоятельств она не нашла бы брак с коронованной особой мезальянсом для себя. Так?

ЛОЛОТ. Кажется, выдумка не блестящая. Плохая шутка.

ВЕЛИЧКИН. Шутка? «Плохая шутка»? Где ж эта бессовестная?

ЛОЛОТ. Что? Бессовес…

ВЕЛИЧКИН. Именно, настаиваю. C’est le mot[66]. Какая‑нибудь избалованная судьбой…

ЛОЛОТ. Верно.

ВЕЛИЧКИН. Бессердечная.

ЛОЛОТ. Нет.

ВЕЛИЧКИН. …и жестокая…

ЛОЛОТ. О нет, нет.

ВЕЛИЧКИН. Старая дура…

ЛОЛОТ. Не старая… и не дура, кажется…

ВЕЛИЧКИН. Тем хуже.

ЛОЛОТ (искренне). Как? Еще хуже?

ВЕЛИЧКИН. Да, подлая…

ЛОЛОТ. Ого‑о…

ВЕЛИЧКИН. Вы думаете, я подлый, что пришел? Нет, она! Зачем ставить силки для хромающих волей? Она сеет разврат.

 

Да. Закидывает удочку в помойную яму, в которой кишат отбросы, как я… вышибленные из строя. Был некто (сопровождает свои слова широким жестом) Величкин! Голос, манеры. Мощь, красота. Стены дрожали. Плакала тишина. Вы думаете – хвастунишка? Нет, самооценка. «Пусть будет скромен тот, кому нечем хвастать», – сказал Гете.

ЛОЛОТ (делает движение к нему). Вы были…

ВЕЛИЧКИН (смахивая слезу рукой, точно не дает ей приблизиться). Был… был. Бывший человек. (Вдруг меняя тон голоса, стуча по газете.) Но я безработный, голодный, а она?..

 

Кто же подлый, я вас спрашиваю, я или она? Садизм какой‑то.

ЛОЛОТ (искренне). Мне очень, очень больно. Я извиняюсь за…

ВЕЛИЧКИН. При чем тут вы? Вероятно, dame de compagnie[67], чтица, словом, раб ее власти, ее капитала. (Мотнув головой во внутренние комнаты.) Она. Так и доложите: презирая ее, плюю в душу себе.

ЛОЛОТ (совсем растерявшись). Но она… ее нет дома.

ВЕЛИЧКИН. Так. А ты, гад, приползай, извивайся.

ЛОЛОТ (быстро, показав на газету). Но там… не указан точно час.

ВЕЛИЧКИН (пыл его погас. Снова утомленный и издерганный). Знает, еще раз придет. Вы позволите?

 

Толстокожая буржуйка. Вы думаете, они там не правы? Буржуазия, у‑ух, закваска‑с, от папеньки и маменьки до седьмого коленца всходы дает. Не скоро вытравишь. Одна на свете нация есть – артист. Неустойчивая, но благородная, широкая натура. Истинный коммунист.

ЛОЛОТ. Почему же вы уехали из России?

ВЕЛИЧКИН. Почему? Почему?.. Ни бельмеса в политике не понимаю.

ЛОЛОТ. Я тоже.

ВЕЛИЧКИН. А все актеры вдруг стали политиками. И все – прачка, полотер – стали актерами. (Опять горячо.) А театр – это театр. Храм, школа. Наука. Высокое мастерство. А те «там» кричали: политическая арена. Пришлось выбирать платформу. Был царь – были «белехоньки» ужасно, пал царь – стали «куда ветер дует».

ЛОЛОТ. А вы?

ВЕЛИЧКИН. Я – Величкин! Не могу служить двум богам, либо искусство, либо Карл Маркс.

ЛОЛОТ. Кто?

ВЕЛИЧКИН. Новый бог. Из евреев, конечно. Нация с удивительным нюхом. Где бог, там и ищи еврея. Облюбовали эту карьеру с давних времен. Ну, вот заварили кашу, а ты играй. (Становится в позу.) «Я царь или не царь?..» «Я царь или не царь?..» «Ну, царь, царь. Стоит разоряться: важное кушанье теперь твой царь». Это продавец ирисок, богач последней формации, реплику подает. Хорошо? А ты продолжай, и в тоне. А то в «Ричарде» собрал всех в кулак. Держу – во как! Настроение. Потрясаю зал возгласом: «Коня, коня. Полцарства за коня!» А какой‑то «товарищ» мне в ответ: «Отдай все, не торгуйся – все равно задаром отымем».

 

Смешно? (Вытирает слезу.) Вы, сытые духом и желудком, вам хорошо смеяться.

 

ЛОЛОТ. Простите.

 

ВЕЛИЧКИН. Однако, не вернулась ли эта особа?

 

ЛОЛОТ. Нет. (Спохватившись.) Позвала бы…

ВЕЛИЧКИН. Ну, и к черту ее. Так и передайте. (Берет шляпу.) Очаровательнейшая мадемуазель.

 

ЛОЛОТ. Pardon.

 

Вы, кажется, уронили что‑то.

ВЕЛИЧКИН. Я?

 

ЛОЛОТ. Да… Вот…

 

Какой‑то конверт. Бумаги или…

 

ВЕЛИЧКИН (взглянув). Деньги? Не мои…

 

Немая бумажка, а силища в ней адовая. Обронил… Сейчас в рулетке подвезло. (Берет.) Благодарю.

 

Явление восьмое

ЛОЛОТ и КОКО

 

КОКО (заглянув в комнату). Никого? (Входит.) Что ж ты? Приди в себя.

 

ЛОЛОТ. Ах, не смейся.

КОКО. Тогда заплачем.

ЛОЛОТ. Если бы ты видел. Он дрожал от голода. КОКО. Скоро, кстати, и наш черед голодать.

ЛОЛОТ (быстро оборачивается к нему). Oh, ne m’embetez pas à me faire sauter la cervelle[68]. Помню, помню и буду продолжать revue и выйду замуж за первого встречного.

КОКО. Не торопись уж так, можно и за второго или даже за третьего. Безработных изгнанничков много. (Открывает дверь.) Вот.

ЛОЛОТ. Ах, боже мой.

 

Явление девятое

КОКО, ЛОЛОТ и ОБНОСКОВ

 

ОБНОСКОВ.

 

Извините. Честь имею. (Напялив очки.) Черт, никого. (Зовет.) Человек! Человек! Доложите, послушайте.

КОКО (вскакивает). Слушаю‑с, ваше превосходительство.

ОБНОСКОВ. Здесь… (Посмотрев на Коко.) Извините, я думал, человек.

КОКО. Пожалуйста.

ОБНОСКОВ (глядя в газету). Здесь…

КОКО (в сторону Лолот). …требуется чеховский генерал^{12}. Цена известная – двадцать пять рублей. Романовскими.

ОБНОСКОВ. Золот?.. (Поперхнувшись.) Что?

 

Ошибка? Не по тому адресу? Или это мистификация какая‑то? Тут… (Опять напяливает очки, тычется в газету.) особа ищет мужа.

КОКО. Днем со свечой, ваше превосходительство.

ОБНОСКОВ. С именем, представительного.

КОКО. Так точно.

ОБНОСКОВ (глядя в газету). Гм… гм… условия?..

КОКО. На самых выгодных условиях.

ОБНОСКОВ. И за это: дать имя, титул… Выдать отдельный вид… Гм… гм. Смотреть сквозь пальцы, усыновить…

КОКО. Вы отлично изучили дело.

ОБНОСКОВ. Я все изучаю досконально. Так нельзя ли…

КОКО. Доложить?

ОБНОСКОВ. Обносков, генерал в отставке.

КОКО (в сторону Лолот). Здорово‑таки обношенный и поношенный.

ОБНОСКОВ. Что? (Приосанившись, обдергивает тужурку.) Наше старое русское дворянство гордится теперь, что они…

ЛОЛОТ. Политические страдальцы.

ОБНОСКОВ (ищет ее подслеповатыми глазами. Коко). Да‑с, что обношены и поношены. (С презрительной иронией.) Не подходит‑с?

 

КОКО. Да, ваше превосходительство, не по тому адресу.

ОБНОСКОВ. Черт знает!.. (Натолкнулся на кресло Лолот.) Что? (Увидев Лолот.)  Сударыня.

ЛОЛОТ. Ваше превосходительство.

ОБНОСКОВ (напялив очки, приосанившись, поворачивается по‑военному). Сударыня.

 

ЛОЛОТ. Счастливого пути.

 

Явление десятое

КОКО и ЛОЛОТ

 

КОКО (возвращаясь). И превосходительного претендента прокатили. Vous êtes difficile[69], однако. Разборчивая невеста.

 

Лолот, откликнись.

ЛОЛОТ. И вот все такие?

КОКО. Одна шушера, пардон, ce n’est pas une petite dame[70], как видишь.

ЛОЛОТ. Отстань.

 

КОКО. И третий «первый встречный» не подошел. Останемся, значит, в старых девах. Положение критическое. Политический горизонт в России так скоро не прояснится, невест вывозить на балы не придется. И что же?

ЛОЛОТ. Отстань. Вот можете же вы оставаться холостяками. И вы от этого не становитесь «старыми девами».

КОКО. Нет, мы от этого не перестаем быть мужчинами.

ЛОЛОТ (почти всхлипывая, тоном отца). «Лолот, наши дела очень плохи, Лолот, выходи замуж». (Отворачивается.)

КОКО. Лолот.

 

Лолот. (Трогает ее за плечо.)

ЛОЛОТ (несколько поворачивается к нему). Ну‑у?

КОКО. Опять мы у разбитого корыта?

ЛОЛОТ. Только‑то? Отстань. (Отворачивается.)

КОКО. Знаешь, что? Фамилия у меня красивая, правда?

ЛОЛОТ. Ну?

КОКО. Давай поженимся. И деньги не уйдут в чужие руки. И положение будет спасено. Хочешь?

ЛОЛОТ. Удивительно придумано. (Вся поворачивается к нему.) Сколь много неожиданных радостей сулит нам такой брак. И дети будут кретины.

КОКО. Мерси.

ЛОЛОТ. И была «ты», и осталась «ты». Никакого перехода, никакой поэзии.

КОКО. А хочешь поэзии, тогда возьми вот этого идиота.

ЛОЛОТ. Какого?

КОКО. Ну, хоть восточного человека – для проформы. Или превосходительство – безо всякой проформы.

ЛОЛОТ (хохочет). И в самом деле? Не выйти ли мне за его превосходительство в отставке?

КОКО. И ты сразу, не начав еще жить, выйдешь в отставку. Что там? (Прислушивается.) Я велел не впускать никого.

ЛОЛОТ. Опять кто‑то, ой, filons[71]…

 

КОКО (приостанавливается). Я слышу знакомый голос. Да, Крутояров. Уходи скорее.

 

Явление одиннадцатое

КОКО и КРУТОЯРОВ

 

КРУТОЯРОВ (за сценой). Как ты смеешь! Совдепия. (Входя, в дверях.) Российским духом запахло: лакеи – господа, а господа – лакеи «товарищей». (Подавая руку Коко.) Здравствуйте, Николай Павлович. Врываюсь непрошеный.

КОКО. Помилуйте, князь.

КРУТОЯРОВ. Великолепно. Теперь, когда члены Союза не могут собраться, чтобы их не выследили, созвать по публикации… Отличная идея. Никому в голову не взбредет. Так сказать, публичная конспирация.

КОКО. Давно бросили эти покушения с негодными средствами.

КРУТОЯРОВ. Я отлично расшифровал ваше объявление.

КОКО (смеется). А, объявление. И вам необходимо возможно скорее поправить свой бюджет за счет вступления в законный брак?

КРУТОЯРОВ (быстро). С Россией.

КОКО. Конечно. Хоть и бедная невеста, но мезальянсом для себя не сочтете. (Приглашая сесть.) Сватовство уже стоило de la galette[72].

КРУТОЯРОВ. Союз, куда я вложил всю свою свободную наличность, разорил меня. Но идея дороже всего.

КОКО. Еще бы. Оттого наши просвещенные союзники и оценивают ее на вес золота, и плату за услуги требуют чистоганчиком и вперед.

КРУТОЯРОВ. Политика не признает сантиментальностей.

КОКО. А политиканство все еще проливает крокодиловы слезы за угнетенную Россию и ах как страдает!

КРУТОЯРОВ. Если мы, русские, смотрим, как раздирают живьем Россию, как выкачивают из нее живую кровь…

КОКО. То – мы. Нас обучали отечественной политике на ритуальных убийствах.

КРУТОЯРОВ. Мы отлично понимаем друг друга. Дворянство обагрило свои руки в крови Распутина^{13} не для того, чтобы позорное пьяное властвование старца заменить абсолютистским самодержавием, а для того, чтобы очистить Россию от политических авантюристов и…

КОКО. Что ж, князь, пролетарский класс продолжает «чистить», и небезуспешно.

КРУТОЯРОВ (взбешенный). Так! Так! Христопродавцы! (Ходит, останавливается перед Коко.) И вы предаете Христа.

КОКО. Я при том не был, но уверяют, что это до меня сделали наши коллеги – контрреволюционеры. И то потому только, что Христос был революционер.

КРУТОЯРОВ. Большевик, может быть?

КОКО. Во всяком случае, сочувствующий коммунист и на советской платформе: «беднота – вперед».

КРУТОЯРОВ. Вы неисправимы, Коко. Я думал здесь найти друзей. Вопрос о судьбе России…

КОКО. Увы, опоздали, князь. Судьба России решена. И как там говорят, «всерьез и надолго»^{14}.

КРУТОЯРОВ. Так, так. (Ходит, останавливается, сверкнув глазами.) Так говорят там. Но не так думаем мы, подлинная Россия.

КОКО. Но и «подлинной России» доподлинно известно о существовании на многие лета Красной России.

КРУТОЯРОВ. Одна на свете есть Россия.

КОКО. Нет, князь, две и даже нарождается третья. Давайте сосчитаем: Россия в России – красная, раз…

КРУТОЯРОВ. И раз, и два – Россия белая…

КОКО. Да, бледная немочь. Россия «невиненток»^{15}, ютящаяся на задворках европейской дипломатии, – два! И третья – новая группа старой подгруппы. «Страшные» республиканцы для монархистов и еле завуалированные монархисты для республиканцев, смесь гишпанского с нижегородским, воинствующие дворяне и еврейские буржуйчики, уже позабывшие про «право жительства»^{16}.

КРУТОЯРОВ. Но вы забываете, что есть еще и русская Россия, слава богу.

КОКО. Да! Сто пятьдесят миллионов сермяжников и рабочих. Конечно, это Россия, и самая что ни на есть «расейская».

КРУТОЯРОВ. Тупая стихия. Совдепия. Хамы.

КОКО. Все просвещенные мореплаватели – наши и иноземные – сошлись на этом.

КРУТОЯРОВ. Однако продолжает править нами и диктует свою волю Иван, Иван, родства не помнящий, и мальчики без штанов.

КОКО. Есть и в штанах, и из английского материала даже, ей‑богу, сам видел.

КРУТОЯРОВ (ходит). И есть на свете хоть один истинно русский человек, который может с этим примириться?

КОКО. «Истинно русский человек» – нет, а просто русский человек – да.

КРУТОЯРОВ. Так, так. Вымирает боярская Русь… и вы, вы… соглашатель… Третий интернационал…^{17} незаконнорожденный сын России…

КОКО. Ан нет. За добродетель папы и мамы ручаюсь больше, чем за чистоту и невинность белого интернационала. (Остановился у камина.)

КРУТОЯРОВ (ходит). Так, так. Нет‑с, не по дороге нам с вами, Николай Павлович.

 

КОКО. Да. Не по дороге. Я хочу домой. У меня есть Родина, а вы еще долго будете ездить по гостям?

КРУТОЯРОВ. Да, пока не выметут оттуда последнего коммуниста.

КОКО. Уезжайте в кругосветное путешествие, у вас хватит времени.

 

КРУТОЯРОВ (ходит). И поеду. И подыму весь мир. (Останавливается около него.) За нарушенное право исконной Руси и за справед… (Взглянул на шляпку.) Sapristi, у вас женщина. (Берет в руки шляпку.) И бьюсь об заклад, что это очень красивая женщина. (Смотрит на дверь.) Там?

КОКО. Да, женщина. Но, князь, на вас лежит великая миссия – вернуть Россию на стезю чистоты и невинности.

КРУТОЯРОВ. Так, так. Понимаю. Je me sauve[73]. Не буду мешать вашему… ха‑ха… интернациональному совещанию.

 

Явление двенадцатое

ЛАКЕЙ, ДМИТРИЙ и ЖОРЖ

 

ЛАКЕЙ. Не велено более принимать. Дома нет. Э‑эх, Россия, необразованность наша.

ДМИТРИЙ. Попробуй, доложи.

ЛАКЕЙ. Не могу доло… (Дмитрий дает ему монету.) …жу, раз (взглянув на ладонь) господа настоящие. На меня положитесь.

 

Явление тринадцатое